— Это продолжается слишком долго, колдун. Ты не можешь вмешаться, чтобы Слит не сделал какой-нибудь глупости?
Урун был настроен меланхолично.
— Ужас Слита перед метаморфами переходит границы разумного. Может быть, он получил когда-то послание Короля — и такое, что волосы его побелели за одну ночь? В любом случае — ему нужно было бы уйти из труппы, каковы бы ни были последствия.
— Но он нам нужен!
— А если он убежден, что столкнется в Илиривойне с чем-то ужасным, в наших ли силах помочь ему?
— Что если я попытаюсь успокоить его? — предложил Валентайн.
И встал, чтобы выпрыгнуть из фургона, но чуть не столкнулся с влетевшим сюда Слитом. Лицо его дергалось. Не говоря ни слова, он стал кидать в свой мешок имущество жонглера, заполнил его и выскочил из фургона, ни с кем не попрощавшись. Прошел мимо скандара, не повернув к нему головы, и пошагал на север.
Все растерянно следили за ним. Никто не бросился за ним вдогонку, пока он не скрылся из виду. Только тогда Карабелла сказала:
— Я побегу за ним. Я верну его.
Залзан Кавол окликнул девушку, но и она не ответила ему. Скандар, качая головой, вызвал всех вниз.
— Куда она пошла? — спросил он.
— Карабелла надеется остановить Слита, — ответил Валентайн.
— Это бесполезно. Слит покинул труппу. Я сделаю все, чтобы он пожалел об этом. Валентайн, теперь ты будешь работать за Слита, я добавляю к твоему жалованью пять крон в неделю. Так справедливо?
Валентайн кивнул. Он подумал, что такого уравновешенного, как Слит, в труппе будет не хватать и пожалел о нем.
Скандар продолжал:
— Делиамбер, я, как ты, наверно, уже догадался, решил поискать работу у метаморфов. Ты знаешь дорогу до Илиривойна?
— Я никогда там не был, — ответил урун, — но знаю, где он.
— Какой путь самый близкий?
— Доедем до Кинтора, затем на речном судне нужно сбудет проплыть миль четыреста на восток, а после Вирфа повернуть на юг, там и резервация метаморфов. Дорога неважная, но фургон пройдет.
— Сколько времени мы будем в пути?
— Если не будет задержек, около месяца.
— Поспеем как раз к началу фестиваля, — обрадовался скандар, — прекрасно! А каких задержек ты боишься?
— Мало ли что может случиться. Поломается фургон, задержит буря, кто-то на нас нападет. В центре континента не такой порядок, как на побережье. Здесь мы рискуем каждый день.
— Это уж как пить дать! — раздался знакомый голос. — Вам нужна защита!
К ним подходила великанша Халтин. Она улыбнулась им, как старая знакомая.
Залзан Кавол удивился:
— Как ты здесь очутилась так быстро?
— Я знаю удобные тропки. Я хоть и большая, но все же меньше вашего фургона и могу пробраться, где хочу. Ты направляешься в Илиривойн?
— Да.
— Я так и знала. И поехала за вами, чтобы предложить, свои услуги. Я пока без работы, а ты едешь в опасные места — не станем ли партнерами? Я гарантирую тебе безопасный проезд в Илиривойн.
— Ты берешь слишком высокую плату.
Она усмехалась.
— Я не всегда требую так много. Вы меня разозлили, когда налетели во время моего обеда. Я проведу вас в Илиривойн за пять роалов независимо от затраченного времени.
— Три, — сухо ответил Залзан Кавол.
— Ты ничему не научился!
Великанша возмущенно плюнула под ноги скандару.
— Я не торгуюсь. Иди в Илиривойн без меня, и удачи тебе. Только я в ней сомневаюсь.
Она подмигнула Валентайну.
— А где еще двое?
— Один отказался идти в Илиривойн. Он плюнул, как ты сейчас, и ушел.
— Может, он и прав. А девушка?
— Она побежала за ним — уговаривать, чтобы он вернулся.
— Куда?
Валентайн показал направление.
— ТУДА?! В рощу плотоядных?
Великанша была удивлена сверх меры.
— В какую рощу? — переспросил Валентайн.
— Значит, они здесь есть? — спросил, подходя к ним Делиамбер.
— Для них отведен парк. — Лизамона качала головой. — Но у подножия холма висят предупреждающие таблички. Они пошли по той вон тропе? Да защитит их божество!
— Слита пускай хоть съедят заживо, — проронил Залзан Кавол, — но она мне нужна!
— Мне тоже, — сказал Валентайн.
Он повернулся к воительнице.
— Может, если мы поедем за ними, догоним их еще до рощи?
— Твой хозяин хочет поторговаться.
— Пять роалов, — немедленно отозвался скандар. — Отсюда до Илиривойна.
— Шесть, — холодно, ответила Лизамона Халтин.
— Хорошо, шесть. Только приведи их сюда. Хотя бы ее.
— До чего же бесчувственный народ! — с отвращением сказала великанша. — И я еще нанимаюсь к ним на работу. Возьми одну из своих животин, — обратилась она к Валентайну, — и следуй за мной!
— Ты его там не оставишь? — забеспокоился Залзан Кавол. — Тогда в моей труппе не останется людей!
— Я приведу его живым и здоровым. А если повезет, то и тех двоих.
Она взобралась на свое животное.
— Поехали!
Тропа к холму шла среди голубовато-серой, кажущейся бархатной, травы. Трудно было поверить, что совсем рядом живут кровожадные растения.
Они доехали до места, где тропа начала резко подниматься, и здесь воительница показала спутнику на деревянный столбик. Под ним, полускрытый травой, лежал какой-то предупреждающий знак. Валентайн подошел и прочитал надпись на нем:
ОПАСНОСТЬ!
НА ХОЛМЫ ПЕШКОМ НЕ ВХОДИТЬ!
Разозленный разговором со скандаром Слит едва ли видел эту табличку, а Карабелла, спеша за Слитом, тоже не обратила на нее внимания.
Крутизна кончилась, кончилась и трава, начался лес. Великанша, ехавшая впереди, направила свое животное в рощицу редко растущих деревьев.
— Посмотри, — сказала она Валентайну, — вот плотоядные растения. Отвратительные твари! Будь я правителем этой планеты, я выжгла бы их все. Но наши коронованные, считающиеся любителями природы, выращивают их в королевских парках. Молись за своих друзей — может быть у них хватило ума держаться от этих растений подальше! Посмотри на них внимательно!
Меж деревьев Валентайн увидел бесстебельные кусты, чью основу составляли только листья. Длиной восемнадцати футов и четырех-пяти шириной, зазубренные по краям, металлически блестящие, они образовывали аккуратные розетки. В центре каждой зияла чаша в фут диаметром, наполненная ядовитой на вид жидкостью, внутренние края ее были вооружены то ли шипами, то ли острыми зубами.
— Это и есть плотоядные растения, — сказала великанша. — Земля вокруг них пронизана их охотничьими усиками, которые чувствуют приближение любого животного и… впрочем, смотри сам.
Она направила свое животное к ближайшему растению. Они были от него еще в футах двадцати, как из земли, от которой несло гнилью, показалось что-то вроде живого кнута. Кнут размахнулся, щелкнул и обвил ногу животного чуть повыше копыта. Животное спокойно обнюхало его, но лиана уже тащила ногу к раскрытой пасти куста. Лизамона вытащила меч и одним движением перерезала лиану. Отрезанный кусок упал наземь, но тут же другие кнуты зашевелились вокруг ног животного.
— Им не хватит силы затащить крупное животное в свои челюсти, но оно не может сдвинуться с места, слабеет и умирает. Вот тогда растение по частям затаскивает его в пасть. Моего одра этому кусту хватило бы на год.
Валентайн испугался. Карабелла в этом страшном лесу! Кровожадный куст может сожрать ее! Ее тело, губы, глаза…
— Как мы их отыщем? — крикнул он. — А что, если поздно…
— Зови их, — сказала великанша, — и погромче!
— Карабелла! — отчаянно закричал Валентайн. — Слит!
Через минуту он услышал слабый ответный звук. Лизамона услыхала его чуть раньше и уже двинулась по направлению к нему.
Скоро он увидел Слита — тот стоял на одном колене, углубившемся в землю, охотничьи усы обхватили обе его ноги. Карабелла, пытаясь спасти друга, тянула его за руку в свою сторону. А вокруг обоих жонглеров выпрыгивали из земли и щелкали хищные кнуты.
В руках Слита был нож, он тщетно пытался перерезать толстый кабель лианы, схватившей его; на мягкой почве виднелись длинные следы его ног — мощные плети успели протащить жонглера не менее, чем на четыре или пять футов к ожидавшей его пасти.
В борьбе за жизнь он терял дюйм за дюймом.
— Помогите! — кричала Карабелла. — Помогите!
Подбежав, воительница одним ударом меча перерубила ус, державший Слита. Освобожденный, он упал на спину и тут заметил, что другая плеть намеревается схватить его за горло.
Слиту помогла ловкость акробата — он кувыркнулся, избежав очередного захвата, и вскочил на ноги. Великанша подхватила жонглера и усадила позади себя.
Валентайн подъехал к Карабелле — та, трясясь от ужаса, стояла на относительно безопасном участке: слева и справа от нее взметывались в воздух и щелкали смертоносные кнуты. Он подхватил ее и усадил на спину своего животного. Девушка схватилась за него, как утопающая. Валентайн повернулся, одной рукой обнял Карабеллу. Жива! В этот момент он понял, как много она значит для него, как важно ему знать, что с ней все в порядке. Девушку все еще трясло, ужас не оставил ее.
— Еще минута, — прерывающимся голосом сказала она, — и Слит бы погиб. Ты видел, как сама смерть тянула его к себе? А как здесь очутилась Лизамона?
— Она проехала через лес знакомыми тропками. Залзан Кавол нанял ее провожатым до самого Илиривойна.
— Она, кажется, уже начала отрабатывать свой гонорар.
— За мной! — подала команду женщина-воительница.
Она выбрала безопасный путь среди кустов-убийц, но все равно ее животное дважды было схвачено хищными лианами, а Валентайна — один раз. Взлетал ее меч, и плеть оказывалась перерубленной. Минут через пятнадцать они увидели фургон.
Жонглеры громко приветствовали их, но Залзан Кавол окатил Слита холодной водой:
— Ты, видать, выбрал неудачный день для ухода от меня, — сказал он.
— Мы выбрали его вместе, — ответил Слит. — Я не собираюсь утруждать тебя собой — я пойду в Мазадон один.
— Не пори горячку, — вмешался Валентайн.
Слит вопросительно посмотрел на него.
— Пошли поговорим.
Валентайн обнял за плечи маленького жонглера и отвел его в сторонку, чтобы Залзан Кавол не помешал чем-нибудь их беседе.
Слит поначалу был неуступчив.
— В чем дело, Валентайн? — почти сердито спросил он.
— Я уговорил скандара нанять Лизамону в охранницы — благодаря ей ты сейчас стоишь передо мной.
— Спасибо.
— Ты мне многим обязан — ведь я спас тебе жизнь!
— Пожалуй.
— Тогда ответь мне взаимностью — возьми назад свои слова скандару.
— Ты не знаешь, что говоришь!
— Метаморфы, конечно, малоприятные существа, но Делиамбер сказал, что не так уж они опасны, как принято считать. Останься в труппе, Слит!
— Ты думаешь, я просто капризничаю?
— Ни в коем случае! Возможно, ты нелогичен.
Слит покачал головой.
— Однажды я получил послание от Короля, в нем говорилось о метаморфах. Они сотворили со мной злую шутку. Я верю посланию и не желаю и близко подходить к месту, где они живут.
— Разве послания всегда говорят буквально?
— Согласен, не всегда. Но часто бывает и так. Я видел во сне, будто у меня есть жена, что я без ума от нее. Она жонглирует со мной так же, как Карабелла, только еще, скажем, созвучнее, чем та. Мы с ней одно целое.
На изможденном после схватки на холме лице жонглера выступил пот, он остановил рассказ, который был, видимо, труден для него, но через минуту заговорил снова.
— Я увидел во сне, что метаморфы пришли и украли мою жену и подсунули мне женщину из своего народа, подделанную так ловко, что я не заметил разницы. Потом я увидел, как мы выступаем перед Коронованным — перед лордом Молибором (он правил давно и погиб, купаясь в реке), — наше жонглирование идет хорошо. Мы работали, как никогда, наверное, и Коронованный позвал нас к себе. Он угостил нас прекрасным ужином, а после него слуги отвели нас в роскошные спальни. Мы с женой получили отдельную. Я стал ласкать ее — а она вдруг изменилась в моих объятиях. Передо мной лежала женщина-метаморф, страшное существо с шершавой серой кожей, с какими-то хрящами вместо зубов, с грязными лужицами вместо глаз — и это существо прижималось ко мне, пыталось поцеловать!
С тех пор я не касаюсь тела женщины, боясь, что она вдруг окажется существом из моего сна. Я никому не рассказывал об этом… Когда я услышал об Илиривойне — я отказался ехать туда. Не хочу оказаться среди существ с изменяющимися лицами и телами!
Душа Валентайна наполнилась состраданием. Он положил руки на плечи товарища и сжал их, словно говоря этим, что он понимает его беду, что он с ним. Сказал:
— Это поистине кошмарный сон. Но нас учили, что сны можно поворачивать так и сяк, а не подчинять им свою жизнь.
— Этот сон невозможно истолковать двояко. Он жестко предупреждает меня, что я не должен приближаться к метаморфам.
— Не слишком ли прямолинейно ты его воспринимаешь? Нет ли в нем чего-то другого? Ты не обсуждал его с толкователями?
— Я не видел в этом необходимости.
— А меня ты послал к толкователю, когда в Пидруде я пожаловался тебе! Я отлично помню твои слова о том, что Король ничего не делает зря.
Слит иронически улыбнулся.
— Все мы мастера лечить других — только не себя. Тому моему сну уже пятнадцать лет, я давно его пленник.
— Освободись!
— Как?
— Если ребенок видит во сне, что падает, и в страхе просыпается, что говорят ему родители? Чтобы он не боялся потому что, падая во сне, не ушибаются. Что такой сон даже к добру, что ребенок не падал на самом деле, а летел к тому месту, где он чему-то мог бы научиться, если бы не испугался и не стряхнул бы с себя сна.
Верно?
— Да, говорят, этот сон благоприятный.
— Вот именно. А другие, так называемые, дурные сны не из этой же ли серии? Мы не должны бояться, а быть благодарными за мудрость сна.
— Так говорят детям. Они, между прочим, легче взрослых управляются со снами. А я помню, как ты кричал и метался во сне, Валентайн!
— Все равно я их пытался растолковать, как темны они ни были.
— Чего ты хочешь от меня?
— Чтобы ты ехал с нами.
— Зачем это тебе?
— Ты принадлежишь нашей труппе. Без тебя она развалится.
— Ты же знаешь, что скандары творят на арене чудеса! Человеку невозможно с ними соперничать. Карабелла и я, да и ты в труппе лишь во имя исполнения дурацкого закона. Вы будете получать свои деньги в любом случае — останусь я или уйду.
— Но я учусь у тебя!
— Будешь учиться у Карабеллы. Она работает не хуже меня, к тому же вы любите друг друга. Кто знает, может быть, в скором времени ты будешь жонглироватъ не хуже меня. И да спасут вас боги, когда вы будете в Илиривойне!
— Я не боюсь метаморфов, — ответил на это Валентайн.
Он протянул руку Слиту.
— Все равно я хочу, чтобы ты был рядом.
— Почему?
— Я дорожу тобой.
— И я дорожу тобой, дружище, но туда я идти не могу. Не настаивай, ты же видишь, какой силы запрет я получил!
— Ты мог бы полностью избавиться от своей болезни, если бы поехал в Илиривойн и убедился, что метаморфы не так страшны, как кажутся.
— Я сжился с ней, — сказал Слит, — а вот цена за излечение может оказаться слишком высока.
— Жить с такой страшной раной! Почему ты не хочешь залечить ее?
— Ты чего-то не договариваешь, Валентайн.
— Верно.
— Чего же?
После некоторого колебания Валентайн спросил:
— Ты рассказывал как-то, что видел меня в своих снах.
— Да, видел.
— Как именно?
— Это имеет значение?
— Не видел ли ты во сне, что я более силен и властен, чем на самом деле?
— В первую же нашу встречу мне сказали об этом твоя осанка и манера держаться. А твои просто феноменальные способности к жонглированию? А содержание твоих снов, о которых ты рассказал мне?
— Кем же я был в твоих снах, Слит?
— Могущественной персоной, лишенной стечением обстоятельств своего высокого положения. Принц, герцог…