Преимущество такой схемы действий состоит в том, что она не предполагает законодательной волокиты. Местному совету потребуются лишь подтверждённое законом право вызывать к себе гражданина и защита от судебных исков, связанных с диффамацией[34]. Какие возможны тут возражения? Наверное, кто-то скажет: такие люди всё равно откажутся идти в армию. На это останется лишь один ответ: столь бесчестный человек всё равно не стал бы хорошим солдатом.
Должен извиниться, сэр, за длинное письмо, но мне кажется, что вопрос этот очень важен и сопряжён с опасностью. Неразумный подход к его решению может иметь серьёзнейшие последствия. Впутываемые сюда экономические аргументы не кажутся мне убедительными, ибо основная масса призывников уже подписала контракты; условия последних мы нарушить не вправе, так что снижение зарплаты коснулось бы только новых рекрутов. Остаётся надеяться, что компромисс (мной ли предложенный, или другой, более удачный) будет найден, и мы сможем самым эффективным образом использовать боевой потенциал наших людей, позволив каждому исполнить свой долг без всякого принуждения. Последнее всегда было чуждо нашему обществу и породить в нём может лишь самые опасные настроения.
Артур Конан-Дойль
21 августа, 1915 года
Возмездие
«Таймс»
15 октября 1915 г.
Сэр! Убеждён, что пришло время дать решительный ответ на злодеяния немецких цеппелинов. Думаю, сделать это будет нетрудно. Разместив на востоке Франции небольшую эскадрилью скоростных самолётов и заявив от лица правительства, что с этих пор каждый немецкий рейд на незащищённые города Великобритании будет автоматически и безжалостно караться тремя аналогичными налётами на города Германии, мы приведём немцев в чувство немедленно. Понимаю, наши лётчики сочтут такую работу грязной, но им следует помнить, что жертвами подобных актов стали многие наши женщины и дети. Мы долго терпели, но теперь ничто, кроме актов возмездия, не оградит наших граждан от варварских бесчинств.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Отель «Метрополь», 14 октября
Об ударах возмездия с воздуха (1)
«Таймс»
18 октября 1915 г.
Милостивый государь!
Немного найдётся людей, чьё мнение я бы уважал больше, чем мнение сэра Эдварда Кларка. Более того, в отвлечённом споре такого рода я был бы готов признать его правоту, на что косвенно указал в первом письме, заметив, что наши лётчики пошли бы на подобное задание с отвращением. Но мы живём в такое время, когда сохранить руки чистыми можно лишь за счёт чужих страданий. То же можно сказать и об отравляющем газе: сам по себе этот способ ведения войны отвратителен, но отказаться от него мы не можем просто потому, что враг продолжает травить им наших людей на фронте. Если, превратив в руины несколько германских городов, мы сможем спасти жизни наших сограждан, такая мера, на мой взгляд, будет совершенно оправданна. Думаю, те, кто называют и эту акцию «массовым убийством мирного населения», занимаются демагогией: речь идёт о мести за уже совершённые массовые убийства и предотвращении подобных преступлений в дальнейшем. Мы ведь без возражений позволили французским лётчикам бомбить Карлсруэ и Штутгарт, причём во втором случае было официально заявлено, что это — ответ на бомбардировку беззащитных городов Франции и Британии. Налёт, последовавший сразу же за первым немецким рейдом на Лондон, и был воспринят как реакция на совершённое варварское преступление. Да, это работа, мягко говоря, грязная (хоть и необходимая), но остаёмся ли мы чище, позволяя союзнику выполнять её от нашего имени и при этом объясняя миру, что сами мы, мол, на подобное неспособны, а следовательно, врагу дозволяем и впредь играть жизнями наших сограждан, ничуть не опасаясь за безопасность своих горожан?
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Об использовании добровольцев
«Спектейтор»
13 ноября 1915 г.
Сэр! В настоящее время у нас в стране насчитывается триста тысяч волонтёров, большая часть которых может считаться подготовленными военнослужащими. Генерал О’Мур-Криг, проинспектировав многие из этих подразделений, заявил, что самые опытные отряды по уровню подготовки сравнимы с лучшими частями территориальной армии начала войны. Возникает вопрос о том, как использовать этих бойцов. С одной стороны, государство нуждается в людях. С другой — волонтёры исполнены желания послужить стране. Пришло время выработать тут какой-то практический план.
Следует признать, однако, что эта задача — не из лёгких. Чем ближе знакомишься с проблемой и чем лучше понимаешь, из какого человеческого материала слеплена добровольческая армия, тем яснее понимаешь сопряжённые с этим трудности. Особенность армии волонтёров состоит в том, что, призвав её к действию одномоментно, мы нанесём жесточайший удар по промышленности страны. Ничто, кроме крайней необходимости (например, неприятельского вторжения) не может оправдать подобную меру. Пока такой необходимости нет, эти силы можно использовать лишь посменно — так, чтобы подразделения, отслужившие определённый период времени, уступали место другим.
Где могут служить волонтёры? Обычно говорят: на охранных объектах, в лагерях для военнопленных, на железнодорожных станциях и так далее. Но задачи такого рода уже выполняют служащие Национального резерва, люди также немолодые. Кроме того, рассеяв волонтёров по всей стране, мы не сможем превратить их в эффективные боевые подразделения. Единственный выход я вижу в создании централизованного лагеря, откуда отряды отправлялись бы на задания и куда бы они по выполнении их возвращались. В этом случае волонтёры смогли бы, обслуживая отдельные посты, сохранять эффективность и в качестве квалифицированной армии пехотинцев.
Впрочем, столь значительную военную силу вряд ли стоило создавать лишь для охраны объектов. Подумаем, какие ещё она могла бы выполнять задачи. Мне кажется, для пеших добровольцев трудно подыскать более подходящую работу, чем гарнизонное обслуживание укреплений. Она не потребует от бойца особой подвижности или выносливости, а уж по надёжности и преданности вряд ли кто с волонтёром сравнится. Думается, шестидесяти тысяч пехотинцев будет достаточно, чтобы составить гарнизоны наших главных городов-крепостей: Дувра, Портсмута, Плимута. Организовать снабжение этих отрядов следует исходя из того, что полки будут выходить на службу каждый четвёртый месяц. Убеждён, что собравшись с силами и отказавшись от многих жизненных благ, волонтёр сможет на один месяц из четырёх отлучиться от дома. Поначалу власти будут держать в каждом укреплённом пункте по одному-два полка — пока не убедятся в их боевых качествах. Таким образом, волонтёры смогут сразу же оказать стране немалую помощь.
Уверен, что позже, когда мы увеличим протяжённость наших коммуникационных линий на Континенте, большое подразделение волонтёров сумеет взять на себя и их защиту.
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О превентивных мерах
«Таймс»
18 января 1916 г.
Милостивый государь!
В европейских газетах всё чаще появляются достаточно правдоподобные сообщения о том, что германские цеппелины готовятся к ещё более масштабным бомбардировкам Лондона. Вопрос о том, как нам встретить эту угрозу, обретает огромную важность.
Против любой попытки нанести налётчикам поражение непосредственно в небе над Лондоном, мне кажется, следует возражать самым решительным образом. Чем сбить цеппелин, обрушив его вместе с грузом взрывчатки на крыши огромного города, лучше уже вынести бомбардировку. Он ведь может упасть не на безлюдный пустырь, а в густонаселённый район, где станет причиной массовой катастрофы. С другой стороны, цеппелин, поднявшийся в воздух, трудно перехватить или как-то остановить, прежде чем он достигнет цели. Боюсь, придётся признать: мы не способны ни предотвратить их появление здесь, ни рассчитаться с ними после того, как они сделают своё дело.
Остаётся единственный метод, и он весьма эффективен. Пресечь такие попытки можно лишь показав, что мы способны на удар возмездия и готовы его нанести. Германский дирижабль, поднявшись с аэродрома на востоке Бельгии, должен проделать как минимум 200 миль в каждый конец. При наличии авиационного центра близ Нанси мы к главным населённым пунктам Германии оказались бы куда ближе. Оттуда до Висбадена 100 миль, до Бонна — 130, до Франкфурта — 140, до Кобленца — 120, до Кёльна — 150.
Если Лондон уязвим для ударов с воздуха, то уж эти города — тем более. Мы должны без промедления создать такой авиационный центр, лучшими частями противовоздушной обороны обеспечить ему защиту и через американское посольство в Берлине известить германское правительство о том, что более не намерены терпеть издевательств над своими мирными гражданами и на каждый очередной налёт будем отвечать ударом возмездия.
Такая политика, следуй мы ей изначально, сыграла бы профилактическую роль, была бы лучше, чем месть. Но раз уж дело дошло до мщения, пусть ответственность за кровопролитие ляжет на тех, кто нас сознательно на него спровоцировал. Весь мир был свидетелем британского долготерпения. Пришло время во имя наших детей и женщин положить конец злодеяниям. Если при этом погибнут мирные жители, это будет означать лишь, что своими сознательными действиями одни немцы подписали приговор другим.
Бомбардировка городов Германии должна быть неограниченной: вести её следует вплоть до получения официального обещания полностью отказаться от подобных методов ведения войны. Гунн грозен, лишь когда полагает, будто вправе безнаказанно наводить страх на других. Своим девизом он выбрал выражение «Кровь и железо», имея в виду, что «железо» — его, а «кровь» — чужая. Как только французы произвели ответные рейды на Карлсруэ и Гейдельберг, сразу несколько немецких газет наперебой закричали о том, что такие методы ведения войны бесчеловечны. Более того, немцы действительно отказались от них — но лишь в отношении Франции.
Разумеется, без обсуждения проблемы не обойтись: очевидно, правительство не вправе действовать вопреки общественному мнению. Но опасность надвинулась вплотную, и я вижу только один способ противостоять ей. Если в прессе наметится согласие на этот счёт, власти обретут силу для решительных действий. Действуя быстро, мы, возможно, успеем предотвратить катастрофу. Начнём тянуть время — вынуждены будем всего лишь мстить затем за понесённые жертвы.
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 15 января
Предсказание господина Уэллса
«Дэйли кроникл»
21 января 1916 г.
Сэр! Я с интересом и сочувствием ознакомился со статьёй господина Уэллса о возможном развитии хода военных действий, но полагаю, что он с излишней лёгкостью отмахивается от мысли, что исход войны может быть решён разгромом немцев на полях сражений. При всей своей дальновидности де Блок, предсказавший окопную войну, оказался не в силах предусмотреть ни мощи современной артиллерии, ни разрушительной силы снарядов — иначе он, наверное, был бы сдержаннее в своих выводах.
К концу сентября британские и французские войска оказались на грани истощения, однако ресурсы союзников — как человеческие, так и технические — значительно возрастут к началу весны. Неоценимый опыт отдельных побед также должен сыграть для нас роль путеводной нити. Главное же, наши войска наконец-то получат защитные средства, которые позволят избежать лишних потерь в ходе штурмовых атак. Ответственность за то, что этого до сих пор не случилось, лежит на совести наших армейских организаторов, поскольку проблема обсуждалась едва ли не с первых дней войны. А на исходе 18-го месяца военных действий канадский полковник пишет мне: «Наконец-то наш полк получил около пятидесяти касок. Случись это раньше, сколько жизней было бы спасено!»
Да, сегодня блоковские окопы действительно неприступны, но кто может поручиться, что завтра они не превратятся в опаснейшую ловушку? Прорыв, осуществлённый внезапным сосредоточием сил и рассекающим ударом мобильной части, позволит захватить не только десятки, сотни орудий, но и тяжёлую артиллерию по всей линии фронта. Единственный манёвр способен разорвать фронт пополам, сделав все его позиции уязвимыми. Сейчас война идёт под диктовку Блока, но не исключено, что история ещё докажет ошибочность его идей. Я, во всяком случае, отказываюсь принять пораженческую доктрину, согласно которой победной в этой войне будет лишь тактика постепенного изматывания противника.
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Об ударах возмездия с воздуха (2)
«Таймс»
22 января 1916 г.
Милостивый государь!
Характеризуя предложение о нанесении ответных ударов с воздуха как «чудовищное», сэр Эдвард Кларк, по-моему, выбирает излишне жёсткое выражение для оценки политики, которую с успехом проводят наши союзники. Кроме того, он грешит против логики, когда утверждает, что раз германские рейды признаны в военном отношении бессмысленными, то и об ответных мерах можно будет сказать то же самое. Цель рейда-2 будет состоять в том, чтобы не допустить повторения рейда-1 и, значит, спасти человеческие жизни. Цель эта совершенно ясна, и я не вижу иных средств для её достижения.
Следует пресекать всякие попытки провести аналогию между нашей акцией и вражескими налётами. Если правительство сочтёт нужным предварить свои действия предупреждением (вроде того, о котором говорил я), то в первых же его строках оно осудит такого рода военные действия как преступные, противоречащие принципам Гаагской конвенции, после чего укажет, сколько раз мы подвергались подобным налётам, приведёт список пострадавших городов и даст точные данные о жертвах среди мирного населения. Завершить документ следует заявлением о нашей решимости нанести ответный удар, подкрепив таковое указаниями на то, что этот удар уже подготовлен. Таким образом мы привлечём на свою сторону мировое общественное мнение и, возможно, доведём до сознания немца ту самую истину, которую, по словам сэра Эдварда, тот до сих пор так и не смог осознать: избранные руководством его страны методы порочны и повсеместно вызывают одно лишь презрение.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О политике преднамеренного убийства
«Таймс»
8 февраля 1916 г.
Сэр! Утверждая, будто бы удары возмездия не произведут на немцев воздействия, сэр Ивлин Вуд противоречит их же военной доктрине, которая, не гнушаясь многословием, разъясняет: германское отношение к неприятелю будет всегда определяться способностью того к принятию ответных мер. Сэр Ивлин пытается подкрепить свои аргументы цитатами из высказываний генерала Мармона, забывая, что с тех пор, как они были сделаны, война приняла совершенно иной оборот. В прошлом году соотечественники Мармона, возмущённые преступным отношением к своим военнопленным, прибегли к ударам возмездия и добились отличных результатов.
В ближайшие дни может произойти ужасная катастрофа, после которой уже любые ответные меры окажутся запоздалыми, и ничего, кроме мщения, нам не останется. Я утверждаю, что катастрофу можно предотвратить заявлением о готовящемся ударе, подкрепив его реальными приготовлениями, позволяющими эту угрозу привести в исполнение. Сэр Ивлин допускает (с поразительным, надо сказать, благодушием), что немцы на самом деле целятся в военные объекты, а жертвы среди мирного населения — это случайное следствие их боевых операций. В таком случае как объяснить случай с «Franz Fischer», когда цеппелин атаковал и потопил мирный катер вместе с 13 членами экипажа? Вправе ли мы усомниться после этого инцидента в том, что речь идёт о политике преднамеренного убийства мирных людей?