- Только при дяде Ли такое не брякни. Макс приехал из захолустного городка и работал официантом, когда они встретились. И мысль о равенстве, насколько я знаю, ни у кого из них даже не возникла. И, ты уж прости, твою самооценку поднимать я не собираюсь, - Йен встал из-за стола и заварил себе крепкого чая.
- У Макса на лице крупными буквами написано: голубая кровь, - фыркнул Колин. - Ты мою самооценку только уронить можешь. Вот смотрю я на тебя и все падаю и падаю… Будь у меня комп - я бы в два счета вскрыл комнату Олле. Но как же я протупил…
- Всего этого Макс добился сам. Ну и для своей альфы он всегда был единственным. А в первую нашу встречу мне показалось, что твоя самооценка - что Статуя Свободы. Незыблема и вечна. И не мне – сирому и убогому ее… ронять, – глаза Йена откровенно смеялись.
- Ну, мне как-бы по статусу положено, - ухмыльнулся Кол. - Но о Статуе лучше не надо. Вспомни, сколько раз ее во всяких фильмах взрывали, сносили, зеленые человечки нахрен испаряли. А ты такой же сирый и убогий, как остальная семейка. Один сирее другого. А уж убогие… все тотально.
На лицо Йена легла тень:
- Не представляешь, насколько твое мнение совпадает с мнением жителей этого города, - словно эхо произнес он. – Настолько, что я, пожалуй, передам от тебя привет твоей любимой Калифорнии.
- Йен, - поморщился Колин. - Вот только не надо. Мне, в сущности, плевать на мнение остальных жителей города. Нет, я понимаю что я - наследник. И понимаю, что дальше мне продолжать дело и поддерживать клан. Но. Я могу сколько угодно смеяться. И принимать насмешки в свой адрес. От тебя, Олле, Криса или Макса. От близняшек или твоего отца. Обоих, вернее. За слова чужаков - распущу на ленточки. Не задумываясь. Насмешки - это привилегия семьи. Остальные - опционально.
- Пять баллов, – Йен осклабился. Тень исчезла с его лица, но веселость в глаза так и не вернулась. – А если насмешки – всего лишь констатация факта?
- Семья сильнее, умнее, богаче остальных. Люди так или иначе всегда будут искать тех, на кого можно направить свою агрессию. Можно тихо ненавидеть или орать о ненависти на каждом перекрестке… это естественно, - Колин передернул плечами и сильнее обнял подушку. - В истории таких моментов масса. Неудачники ненавидят более удачливых и стремятся смешать их с грязью.
Йена сжал губы в тонкую полоску:
- Красиво говоришь. Это хорошо, пригодится, – он встал из-за стола. – Но, знаешь, это не тот случай, – контуры его лица словно отвердели. – Прости, но вынужден тебя покинуть. Я взял от отца не самую лучшую черту – впадать в мрачную меланхолию. Ничего особенного, но собеседник из меня в такие моменты ужасный. Уж лучше подушка Олле, она хотя бы приятно пахнет. Хорошего вечера, Кол.
- Вряд ли она пахнет лучше самого Олле. А в мрачной меланхолии есть и свои положительные стороны. К примеру, то, что безнаказанно можно ездить тебе по ушам, - Колин тоже поднялся из-за стола и подошел к нему. Снова втянул в себя теплый, чуть резковатый и властный запах альфы. - Ты пахнешь так же хорошо, как и твой отец. Хорошего вечера, Йен…
…Крис приехал поздно. Ночью. Судя по всему, он и, правда, был более чем не в духе, потому что в дверь он так и не постучал. Приоткрыл и вошел в комнату на правах старшего. Забавно. Вот этой вот серебряной пряди в золоте волос еще вчера не было. Забавно? Нет, пожалуй, что страшно. Темные круги под глазами, скорбная складочка, опущенные уголки красивых губ. Крис Хэмсворт внезапно постарел. И теперь его возраст отчетливо читался на его лице, в его глазах и даже в том, как устало опущены его плечи.
Крис плавно опустился в кресло и Колин отложил прочь планшет с наброском лекции и блокнот со своими расчетами. Разговор приятным не будет. Но и делать его излишне резким и агрессивным - не стоит.
- Я виноват перед тобой. И перед Эйданом виноват. Но с чего, господи-боже, ты решил, что Олле ТВОЙ? Идея компенсации тебе в голову не приходила. Иначе ты вел бы себя совершенно иначе. Каждый твой шаг просчитывается аналитиками… Я принял тебя. Ты мой сын, но ты ведь и сам понимаешь, что без присмотра тебя не оставят в ближайшие несколько месяцев.
Вот как… Ну, в общем-то, все верно. На слово в ТАКИХ кругах не поверят. Будут проверять и трясти еще круче чем в спецуре какой-нибудь государственной. Здесь ворочают десятками и сотнями миллиардов. Конечно, такую махину не отдадут мальчику с улицы.
Хотя - обидно. До кома в горле и до волны бешенства, поднимающейся изнутри. Они подумали, что он намеренно полез присваивать Олле? Что это все какой-то хитроумный план по завоеванию империи? Или Крис считает, что Эйдан все придумал чтобы… чтобы что? Отомстить? Да больно надо!
По всей видимости, у него на лице была написана вся гамма эмоций, включая рвущийся с языка ответ. Острый и дерзкий.
- Я же сказал… за тобой присматривают. Ты появился ниоткуда. И, несмотря на твое сходство, твою историю проверяли. Клан это не только я и семья. Это люди, которые работают на меня. И я за них отвечаю. Сейчас и в будущем, через своего наследника.
Жестко. Но его можно понять.
- Я пошел за ним, потому что был должен, - Колин глубоко вздохнул сквозь стиснутые зубы, унимая бешеное биение сердца, обуздывая эмоции. - Потому что его долго загоняли бы как зверя. Это было неправильно. К тому же он мог бы кого-то ранить или убить, прежде чем его бы взяли.
- ТЕБЯ он тоже мог подстрелить, - куда ровнее ответил Крис.
- Нет, - покачал головой Колин. - Не мог. Я выходил против вооруженных отморозков. И справлялся. Я бы ушел…
- Олле прекрасно профессионально подготовлен.
- Я в курсе, - упрямо возразил Колин. - Меня учила улица. И отец. Но мне хватило, чтобы добраться до Олле.
- И что потом? - вопросительно вздернута бровь. Этот жест такой легкий, такой выверенный, отточенный временем, что кажется безукоризненным. Идеальным. Вздернута бровь и больше ни единая мышца не шелохнулась на застывшем лице Криса.
- Потом я поцеловал его. Потому что чувствовал, что это правильно. Потому что хотел этого. Потому что этого требовал он сам. Его запах. И я понял, что он - мой.
- Вот просто взял и понял?
- А что, я должен был сесть и расписать плюсы и минусы? - зло вскинулся Колин. - Брат - минус. Красивый парень - плюс. Охрененно умная омега - плюс. Может угробить ненароком - минус? Он просто мой. И все. Он мой.
- Тогда почему твоя реакция была далека от стандартной реакции альфы на свою омегу в течке? Ты об ЭТОМ не думал? - Крис закинул ногу на ногу, развязал галстук и расстегнул пуговки на воротничке, позволяя себе дышать. - Я реагировал так же. На Тома. Я думал, что могу держать себя в руках. А на самом деле я просто не был его альфой.
- Ты же знаешь, что Олле мой! - Колин подхватился с места и заметался по комнате. - Зачем пытаешься вывести меня из себя?!
- У вас обоих изменился запах, Кол… и у него и у тебя… но и ты пойми, каково нам всем будет, когда все узнают что вы - не просто братья. Что вы - пара. А это неизбежно произойдет. Олле для существования необходима будет близость с тобой. И ребенок от тебя… Пусть нескоро. Вы молоды и скрыть ЭТОГО не сможете. Не сумеете. И это будет скандал и скандал чудовищный. Вам обоим лучше будет…
- Что? Сдохнуть? Да, я альфа. Я смогу без него жить. Но он не сможет, и вам с Томом это известно.
- Найди себе кого-нибудь, Колин, - как-то очень обреченно выдохнул Крис. - Бету или девушку-альфу. Не суть. Просто чтобы был кто-то.
- За кем можно будет спрятаться? - криво усмехнулся Кол.
- Нет, - покачал головой Крис, - кто будет с тобой. Хоть какое-то время. Пока все не придет в норму.
- Ничего не будет в норме, Крис, - мотнул головой Колин. - Ты это знаешь, и я это знаю. Но хорошо. Главное не выставляй это как…
- Не буду. Нам просто надо подготовиться к буре, а дальше будет видно.
***
Впервые за долгое время у Тома появилось желание напиться. Так, чтобы потерять память и, желательно, забыть всю свою прошлую жизнь. Он устал бояться. Словно перегорели предохранители. Наверное, он даже устал жить. Столько ошибок… Он смирился бы со всем, если бы расплачиваться за них не пришлось его детям.
Поднявшись на этаж, Том, оставив пиджак на диване в гостиной, прошел к бару и, налив в стакан виски, сделал жадный глоток. Поймал собственный взгляд в зеркале, криво усмехнулся и отстранился. Лицо заострилось еще больше, глаза ввалились… Смотреть на страдания собственного ребенка – то, чего он не пожелает и врагу. Никогда. Это виски или вода? Том сделал еще глоток, горло обожгло, дыхание перехватило, но на этом и все. Почти залпом допив все, что оставалось, Том стянул галстук и, кинув его к пиджаку, вышел в холл. Дом без Олле казался слишком пустым. У дверей в его покои Том немного поколебался, борясь с желанием зайти, но потом резко отвернулся и направился в сторону кабинетов.
- Здравствуй, Крис.
Хэмсворт поднялся ему на встречу и обнял где-то в центре громадного пустого пространства. Минувшие дни измучили всех. Но на Томе это время отыгралось вдвойне.
- Здравствуй, хороший мой, - нежное, почти невесомое касание губ к виску. - Как ты?
Глупый вопрос, ответ на который написан на усталом осунувшемся лице любимого человека. И ни объятия, ни поцелуи этой усталости не сотрут. И не вымарают из глаз этого вот затравленного выражения.
Том выдохнул, уткнувшись лицом в его шею. Несколько секунд тишины и ощущения тепла. Чтобы набраться сил. Хоть немного.
- Жить буду. Наверное, – слабая попытка пошутить, но на другую он все равно не способен. – Олле немного успокоился, так что я смог вырваться ненадолго. Как ты? Разговаривал с Колином?
- Разговаривал, - Крис с силой обнял его, притягивая к себе еще сильнее, точно пытаясь поделиться своим спокойствием. Хотя какое к чертям спокойствие? - Это не подстава, Том. Это не попытка отомстить. У него запах поменялся… Олле… он действительно альфа Олле.
Том сжался. Час расплаты пришел, да, Томас Уильям Хиддлстон?
- Я знаю, Крис. Я - знаю. Они братья, у них одна кровь, но… Черт, это слишком сложно… - он вывернулся из обнимающих рук, отошел. Мучительно подбирая слова и потирая ноющие виски, начал неторопливо и еле слышно. – Ты знаешь, что Олле не должен был родиться. Что он НЕ МОГ родиться. И не родился бы, если бы не записки Джеймса, Аммари и… Дейв. Жаль, что я не ученый и вряд ли смогу тебе все объяснить, но… Чтобы зачать Олле, нам с Аммари пришлось обмануть мою омегу, мой организм. Заставить ее поверить в то, что твое семя – на самом деле семя Дейва. Аммари нашел лучшего генетика, и я не знаю, как это вообще возможно, но тот сумел изменить твой код ДНК, заменив некоторые гены на гены Дейва, чтобы обмануть мою омегу. Олле – ТВОЙ сын, Крис. Но в нем нет ничего от твоей альфы. И именно поэтому для альфы Колина Олле– не брат.
Крис вздохнул.
- Он мой сын. И он родился. Несмотря ни на что. И мой сын Колин. Который тоже появился на свет. Двое моих детей оказались в сложном положении. И наш долг, долг родителей, помочь им. Как бы там ни было, что бы ни происходило вокруг. Они так решили. Их альфа и омега так решили. И кто мы, чтобы спорить с этим, Том? Мы поспорили с природой однажды. Теперь она изощренно отомстила нам.
- Ты… - Том смотрел на него почти с шоком. А когда до него дошло, что самый большой его страх сбываться не собирается, его вдруг затрясло, словно в истерике. – Прости, мне надо было сказать тебе об этом с самого начала. Но я так хотел ребенка от ТЕБЯ… - он зажмурился, судорожно дыша и пытаясь взять себя в руки. Он так боялся, что после этого признания Крис больше не захочет его знать. Его и Олле… - Черт, Крис… - выдох, почти стон.
- Тише, - Крис снова обнял его и увлек на диван у стены. Усадил, укачивая в руках как ребенка. - Тише… все нормально. Господи, ты же не думаешь, что за такое трудное чудо, как Олле, я могу быть тебе НЕ благодарен? После всего, что мы пережили, я на коленях перед тобой стоять должен.
- Ведь я не сказал тебе, – Том стиснул его рубашку, а потом вдруг вскинул голову, заглядывая в лицо. И это уже был не тот измученный и уставший от жизни мужчина. Сейчас на его губах сияла пусть еще слабая, но озорная и очаровательная улыбка, а глаза искрились, как двадцать лет тому назад. И он снова стал легким. Светлым. И закипела кровь, когда забилось сердце, как заполошное. – Люблю тебя. Как же я тебя люблю, – первое прикосновение губ к губам было почти робким. Но с каждой секундой увеличивался напор и все сильнее подрагивали кончики пальцев.
- Мой сын - мое сокровище. А его отец - еще большее сокровище, - поцелуй, еще и еще, откровенные жадные ласки, и сорванный шепот: - Тебя невозможно не любить и не желать. Знаешь… я хочу тебя с каждым годом только сильнее…
- Так бери, – Том подался навстречу, запуская пальцы в его волосы, массируя затылок. Влажные, непристойные звуки поцелуев. – Ты же знаешь, что я твой, – он вытянулся в струнку, а потом оседлал бедра Криса, прижимаясь к нему сильнее. – Я соскучился по тебе.
- С удовольствием, - привычные движения. Снять рубашку, кончиками пальцев погладить поясницу под поясом брюк, поцелуями очертить плечи и ключицы. Губами поймать ниточку пульса и считать удары сердца, соизмеряя с собственным тяжелым дыханием. - Обожаю тебя…
- Чувствую себя мороженым, - усмехнулся Том, откинув голову и открывая шею. Пальцами взъерошил волосы Криса, сжал его плечи. – Не сдерживайся. – Наказание. Последняя точка. И он снова будет свободным.
- М-м-м… совсем? - мягкая тонкая ткань скользнула по бедрам, обнажая длинные ноги Тома. Крис легонько прикусил провокационно торчащий напротив его губ сосок. - Я же могу и совсем… только я сегодня не слишком предусмотрительный. Да и ты не в течке.
Том застонал, выгибаясь.
- Плевать. Я просто хочу тебя чувствовать, – дыхание тяжелело, теплели губы. – Иди сюда. – Он притянул голову Криса за длинные прядки и впился жарким, голодным поцелуем в его рот. – Я никому тебе не отдам. Никому и никогда Ты мой, Крис Хэмсворт. МОЙ.
Крис негромко хрипло рассмеялся. Толкнулся бедрами на встречу мягкому скольжению. …Замок подавался неохотно. Пальцы путались в складочках ткани. Скользили по белью. Как сложно иногда бывает просто выпутаться из всех этих статусных шмоток. Значительно проще было когда-то. Давным-давно. Но, разведя бедра Тома шире, он осторожно вошел в напряженное тело, сначала неглубоко, позволяя привыкнуть к вторжению. И только тогда толкнулся сильнее, резче.
- Дааа… - Тот зажмурился, сглотнул от такой нужной сейчас боли. Подался навстречу, обнимая бедра ногами. Пусть у него не течка, но тело все равно привычно обнимает внутри напряженную плоть. Том стиснул его запястья, двинувшись навстречу и слепо ловя его губы. – Двигайся, ну же…
Крис с силой сжал его ягодицы, зафиксировав бедра, и подался вперед, рывком, резким, почти болезненным, проникая глубже в желанное тело. И еще, и еще, задавая быстрый рваный ритм, под аккомпанемент хриплых стонов и вскриков, негромкое поскрипывание кожи дивана и тихий писк сигнала о новых сообщениях на планшете хозяина кабинета.
Том обожал заниматься любовью. Том любил Криса. И пусть за почти прожитую жизнь они любили друг друга множество раз, удовольствие от близости не становилось слабее. Наоборот, кажется, чувствительность только возросла. И оглушающего пика они достигли возмутительно быстро.
Том застонал громко, протяжно, с силой прижимая Криса к себе. Дернулся кадык, а потом вдруг запекло под веками. Он снова свободен. Он… он.
- Люблю тебя, мой Крис. Моя альфа…
========== Часть 5 ==========
5.
Дни тянутся как пресная безвкусная жвачка. Они тянутся и тянутся, и тянутся. Три бесконечных дня, когда нужно улыбаться, или рисовать видимость улыбки на лице, таскаться в библиотеку, ходить на занятия, чувствуя, как буравят сотни взглядов спину. Нужно терпеть, потому что легкой жизни никто не обещал. И альфа-Хэмсворт в особенности. Собственно, Крис ведь сразу сказал, что с него – только возможность. А уж как Колин этой возможностью намерен воспользоваться – только его психополовая проблема…