Вообще это больше походило на оплеуху. Тяжелую, увесистую оплеуху. Только выраженную словами. Колин аккуратно отвел прядь светлых волос от его лица и улыбнулся. Принужденно и криво.
- Позволить ему прийти еще раз. И еще раз. Пока он не поймет сам кто он для тебя. А тебе станет лучше. И еще забыть о двух ублюдках. Навсегда забыть. Потому что было «почти». А все остальное - не случилось.
- Я ничего ему не запрещал, - Йен смотрел на него спокойно и улыбался почти мягко. Только кажущиеся бархатными глаза сияли болью. - Я был бы рад забыть. Но я чувствую себя грязным. Снаружи грязным, потому что эти твари… кончили на меня. Внутри грязным. Они касались меня. Везде. Следы их пальцев я чувствую до сих пор.
- Касались, и за это поплатились. Их определят в альфа-колонию. И все, кто сидит там, будут знать, что они покусились на альфу… - шептал Колин. - Знаешь, что с ними сделают там?.. - его пальцы коснулись точеной скулы Йена, погладили почти невесомо, точно доказывая, что сам не считает его грязным. Ни секунду не считает. - Забудь о них, Йен. Ради себя забудь. Как я не помню всех тех, кто меня с дерьмом мешал каждый день моей жизни.
- Ты давал им сдачи. А все, что мог я – это трепыхаться, прикованный наручниками. – В глазах Йена удивление сменилось откровенным удовольствием от почти случайной ласки. – Надеюсь, завтра я даже не вспомню, как плакался тебе.
- Ну, в самый первый раз меня просто размазали тонким слоем. Их было четверо, им было по четырнадцать, мне было двенадцать. Так что все нормально. Они полицейские. С оружием. А ты был явно не в том состоянии, чтобы давать отпор, - Колин губами коснулся его лба и отстранился, глядя в глаза с теплом и какой-то почти болезненной нежностью. - Я не считаю тебя грязным, Йен.
- Спасибо, - тот слабо улыбнулся, чувствуя, как понемногу соскальзывает в темноту. – Ты там… извинись за меня перед Дерилом. Скажи, что я не хотел его обидеть. И что он мне нравится…
- Скажу, - выдохнул Кол, аккуратно поправляя одеяло. Медленно, стараясь не потревожить задремавшего Йена, поднялся с кровати и выскользнул из комнаты. - Он просил извиниться, сказать, что Дерил ему нравится и вырубился. И да, Дер, - прикрыв за собой дверь, Колин рухнул на облюбованный Олле и младшим Старком диван, и блаженно прикрыл глаза. - Завтра мы тебя ждем.
- Правда? - в темных глазах вспыхнула радость. - Я… с радостью приду. Если не помешаю.
Олле кинул на Колина недоуменный взгляд, но Дерилу улыбнулся:
- Не помешаешь. К тому же Колу, думаю, будет веселее заниматься с кем-то. Я-то ему в этом деле не помощник. Да и Йену не помешает небольшая эмоциональная встряска в виде троих лоботрясов, чтобы не думал сильно о том, что случилось.
- Меркантильные соображения, - кивнул Колин. - У тебя есть конспекты за первый семестр, я успел перечесть далеко не все. К тому же можно будет вместе посмотреть футбол. Или регби.
- Мне нравится регби. Я болею за ирландцев и Маои. Их двадцатый номер это что-то!.. - светло улыбнулся Дерил и поднялся с дивана. - Окей, тогда до завтра?
- Я провожу, – Олле поднялся вслед за Дерилом. Болтая обо всем и ни о чем, они добрались до комнат Олле, Старк забрал свою сумку и радушный хозяин проводил его до лифта, но уже у самых створок придержал.
- Дерил… Не говори никому о Йене, ладно? И о нас с Колом – тоже.
- Я понимаю, - кивнул тот. - И надеюсь, ты помнишь, что я зря языком не треплю. Так что нем как рыба, - он замялся, но потом все-таки продолжил. - Мне нравится Йен. Рядом с ним странно. И хорошо. Я знаю, что младше вас, и вряд ли ему будет со мной интересно. Он взрослый. Но мне, правда, хотелось бы чаще видеть тебя и его. Сеть - слишком мало.
- Странно и хорошо? – Олле удивился, а потом задумался. – Ну… Йен – он такой. Похож на своего отца. Простой и теплый. Хотя ехидна еще та, если его достать. Просто сегодня немного неудачный день для знакомства.
- Ну, ты тоже весьма ядовитый, - усмехнулся Старк. - Но я привык. - Двери лифта с негромким шелестом распахнулись, и Дерил ступил в кабину. - Ладно, до завтра?
- До завтра, – Олле помахал Дерилу, дверцы лифта закрылись, и он уехал вниз. Какое-то время над чем-то размышлял, а потом отправился искать Колина. Один вопрос ему никак не давал покоя.
Тот нашелся довольно быстро. Он сидел на большом белом диване, подобрав под себя ноги, и бездумно листал каналы на огромной плазме в гостиной.
- Он не сильно расстроен?
- Скорее, растерян, – Олле остановился у окна, глядя на город с задумчивым видом. – О чем ты разговаривал с Йеном? У тебя такое лицо было…
- Вот и Йен растерян. Он не очень-то ожидал, что вдруг встретит свою омегу прямо у своей постели. К тому же Дерилу всего шестнадцать. Ну ладно, почти семнадцать. Вот только Йену все равно придется ждать, - Кол переключил канал на что-то музыкальное, выставил звук так, чтобы уснувший Йен не проснулся ненароком и подошел к Олле. - Я просто убеждал его не держаться от Старка подальше.
- Что?! – Олле резко развернулся. – Дерил – омега Йена?! Но он же… - начал, было, возражать он, а потом осекся, вспомнив вдруг, как держал брат Старка за руку. И как разговаривал с ним. – Вот черт. Йену опять не повезло. А Дерил ничего не понял. Может, ты ошибся?
- Ну почему сразу не повезло? - удивился Тернер. - По-моему как раз повезло. Старк красивый умный парень. Да, он молод и прямо сейчас Йен его в койку не уложит. Но… Олле, это Дерил Дауни-Старк. Омега Йена. Йену рядом с ним стало лучше. Я знаю это. Потому что мой отец точно так же понял, что Крис его альфа.
Олле отвел взгляд.
- И что это будут за отношения? Им, наверное, наоборот, лучше подальше друг от друга держаться.
- У них есть шанс. Узнать друг друга. Понять друг друга. Притереться. Стать друзьями и может быть полюбить, - Колин мягко потерся носом о его плечо.
- Это альфа и омега, Кол. Нормальные, обычные альфа и омега. И такой сюжет – не для них. Узнать – да. Но… Черт, был бы Дерил хоть немного постарше. Боюсь, что Йен будет относиться к нему, как к ребенку. Что он тебе сказал? Он понял, да?
- Понял, - кивнул Колин. - Ну, между Лиамом и Максом почти такая же разница в возрасте, но вряд ли Лиам относился к Максу как к ребенку, - он обнял Олле за плечи. Голова тут же закружилась. Запах встревоженного и слегка возбужденного парня. Омеги. Красивой и вполне взрослой омеги. Это было приятно.
- Только дяде Максу было не шестнадцать, и он не был из семейства Дауни-Старков, которое с него пылинки сдувало. Когда он встретился с дядей Лиамом, он не был ребенком. А Дерил – ребенок. Очень умный и очень беззащитный, – Олле осторожно обнял его в ответ. Почему так тоскливо сжимается сердце?
- Олле, это факт. Они альфа и омега. Они - пара или будут ею так или иначе. И чем раньше они оба это примут - тем лучше. Я хочу только надеяться, что Йену не нравится никакая другая омега, и что у него нет интрижек, потому что это может причинить боль всем троим, - Кол судорожно выдохнул. Для гона - слишком рано. Да и течка у Олле только закончилась. Адреналин? Вчера накрыло бы.
- Йен не особый любитель интрижек. А сейчас у него просто нет на романы и интрижки времени из-за дел семьи и учебы, – Олле помолчал и вдруг фыркнул. – Папа явно будет в шоке.
- В семье не ищут легких путей? - вскинул бровь Колин. - Представь только эти церемониальные танцы… Том приходит к отцу Дерила. Или это должен быть Дэвид?
- Дэвид, - Олле улыбнулся. Отстранившись от Колина, он отвел за его ухо выпавшую прядку. – У нас семья не особо церемонии любит.
Кол наклонил голову к плечу, позволяя тонким сильным пальцам скользнуть по своей шее, и зажмурился. Ощущение слишком яркое и слишком приятное, чтобы расстаться с ним так быстро.
- Дэвид приходит к Дауни-Старку и выдает: мой сын - красавец и умница, совершенно случайно является альфой вашего сына, красавца и умницы…
- Хотел бы я посмотреть на реакцию дяди Роба, - Олле фыркнул, поколебался немного, а потом осторожно спросил. – Я тебя совсем не привлекаю, да? Я знаю, что тебе нравится быть со мной, но… - он залился румянцем, а потом мотнул головой. – Забудь. Я, наверное, просто перегрелся немного.
- Последние минут сорок я до истерики хочу уложить тебя в постель… - не открывая глаз, сказал Колин. - Но сначала с нами был Дерил, потом я говорил с Йеном. А сейчас я дышу тобой и читаю мысленно мантры, только бы не свалить тебя здесь же на диване. Может, меня и правильно поймут, но не оценят точно.
Олле вскинул на него удивленный взгляд, а потом еле слышно спросил:
- Мне уйти?
- Нам уйти, Олле, - Кол прижал его к себе еще крепче, а потом открыл глаза и шагнул к коридору, увлекая его за собой. - Или ты все-таки против?
Олле сглотнул, заливаясь румянцем еще больше. Слова вдруг как-то разом закончились, и он с силой сжал пальцы Колина, надеясь, что это сойдет за ответ. Все это время где-то в глубине души зрел страх, что это все-таки ошибка. Что они не поняли, неправильно расшифровали собственные эмоции. Он столько читал, столько слышал… Кол обнимал его, целовал даже, но… этого иногда было так мало.
- Только нам обоим надо… - смущение есть смущение, но даже оно не смогло подавить все нарастающее возбуждение. - Приготовиться.
- Душ? – от щек Олле можно было уже зажигать спичку. Это было… странно. Не дергало, не задевало. Просто казалось странным. Наверное, надо меньше телевизор смотреть. – Можем принять по очереди. Или каждый у себя.
Колин медленно кивнул:
- У тебя или у меня?
Олле смущенно опустил глаза:
- У меня. Ты к своей комнате вряд ли привыкнуть уже успел, а мне… будет спокойней.
- Я идиот, ты в курсе? Я мог перепрограммировать и взломать твой замок тогда… но все напрочь вылетело из головы, как только я услышал твой голос, - выдохнул ему в шею Кол и усилием заставил себя отстраниться. - Через пятнадцать минут, ладно? Я приду через пятнадцать минут.
Олле кивнул и исчез за своей дверью. Прислонился к ней спиной, приложил ладони к пылающим щекам… От одной только мысли, что пройдет пятнадцать минут и… кружилась голова и начинали подрагивать пальцы. Возбуждение накатывало волнами, от ожидания перехватывало дыхание, а от сладкого ужаса сводило низ живота. Страх, непонятный трепет, доверие, желание и снова страх.
Мотнув головой, Олле заставил себя отстраниться от двери, и пошел, почти побрел в ванную. Нужно перестелить постель или это дурацкая мысль? Наверное, надо задвинуть портьеры. Да, точно. Мысли в голове теснились глупые, неповоротливые, но уж лучше они, чем…
Раздевался он с почти нарочитой аккуратностью и неторопливостью. А когда встал под душ, выдохнул вдруг судорожно, подставив лицо струям воды и опершись рукой о кафельную стену.
… Кол явился ровно через четверть часа. Босой, одетый только в джинсы и с переброшенной через плечо футболкой. Он проскользнул в комнату и закрыл за собой дверь. На замок. Впервые за все время своего пребывания в этом доме.
- Олле? Я… я пришел.
Олле вздрогнул и нервно фыркнул, когда всплыло в памяти такое банально-киношное «Я дома!» Осталось только ответить что-то вроде «Как прошел твой день, милый?» И какая только чушь лезет в его голову… Выключал воду, вытирал волосы и заматывался в полотенце Олле также обстоятельно и неторопливо. Словно давая себе шанс опомниться и передумать. Только вот не хотелось делать ни того, ни другого. Тело трепетало от предвкушения, омега чувствовала и ждала свою альфу.
- Надеюсь, никто не захочет пообщаться с нами в ближайшее время, - он вышел из ванной, стараясь почему-то не смотреть на Кола. Взгляд метался с одного предмета на другой и, в конце концов, зацепился за край выглядывавшей из-за музыкального центра книги.
- Эй… - Кол шагнул к нему, бросив свою футболку на кресло, и обнял парня за талию, притягивая к себе. Кончиками пальцев приподнял его лицо за подбородок. - Ты можешь меня остановить… - почти невесомый поцелуй. Губы накрывают губы. Обнаженная кожа горит. И, кажется, будто из-за жара тело вот-вот расплавится, словно воск.
- Ты моя альфа. Ты не можешь сделать мне больно, - Олле заглянул в его глаза, улыбнулся криво, а потом ухнул в поцелуй, посылая к черту свои сомнения и весь остальной мир заодно. Отдавшись на волю желаниям и инстинктам, он расслаблялся все больше, раскрывался все сильнее, позволяя Колу… все.
Гель для душа с запахом горького шоколада и мяты. И собственный аромат тела. Нежный, теплый и светлый. Мешающее полотенце Колин стянул еще в гостиной, так что когда Олле опустился на постель, он был облачен лишь в легкий золотистый загар и румянец собственной неловкости.
- Красивый, - шепнул Колин. - Ты очень красивый…
Гладкая грудь, тоненькая талия, узкие бедра и просто бесконечно длинные стройные ноги. Образец юношеской красоты. И эту красоту Кол буквально засыпал короткими жадными поцелуями, под которыми Олле вздрагивал, навстречу которым тянулся. Не разбалованный лаской, он тонул в растекавшемся по телу удовольствии, дышал тяжело и рвано, сдерживая стоны, которые все же, нет-нет, да и срывались с губ. Он гладил плечи Колина, ласкал спину раскрытыми ладонями, перебирал влажные прядки и покорно отдавался на его волю.
…Первый презерватив Колин позорно порвал. Слишком дрожали руки, слишком неловкими были пальцы. Слишком хотелось справиться с подлой резинкой быстрее. Слишком… слишком хотелось. Со вторым сложилось уже легче. Почти болезненное возбуждение туманило голову, только последняя мысль, за которую удавалось уцепиться, было: Том нас убьет…
Так. Все так. Вишенки напряженных сосков, искусанные губы, поволока в глазах. Волнами подающееся на встречу тело, перламутровая капелька смазки на головке аккуратного красивого члена. Терпкая. Солоноватая на вкус. Это не противно, нет. Это - хорошо. И правильно.
Олле думал, что покраснеть больше невозможно. Но жар залил уши, шею и, кажется, даже на макушке под волосами кожа покраснела. Но тело плыло в удовольствии, его омега мурлыкала довольно и требовала больше. Развести бедра в сторону оказалось так… естественно. Он не течет, но внутри все словно огнем горит. Стыдно смотреть в глаза, но так хочется. Смотреть в глаза, ловить поцелуи, чувствуя на губах свой вкус, переплетать пальцы и шептать что-то заполошно, обжигая дыханием шею.
Первое проникновение и первый толчок заставили Колина едва не завыть в голос. Завыть, замереть, зажмурившись, пытаясь привыкнуть к ощущению. И еще… все внутри свернулось в тугой клубок и орало, вопило, кричало - не причинять боли. Ни в коем случае не причинять боли омеге. Его омеге. Его замечательной, потрясающей, восхитительной омеге. Перед глазами темно. Дышать так тяжело, а выдыхать, складывая выдохи в слова - еще тяжелее.
- Как… ты?..
Больно… Свело от боли горло, перехватило дыхание так, что Олле зажмурился. Почему так больно?! И почему так… хорошо?
- Все… в порядке, – голос сел, но тело уже расслаблялось. Отпускала первая боль, и понемногу все его существо затапливало другое чувство. Наполненности. Правильности. – Двигайся…
- У…уверен? - следующий толчок дался легче. Самую малость. Ровно настолько, чтобы перестать чувствовать себя загнанным в ловушку. И застонать от нахлынувших ощущений.
- Да… - выдохнул Олле и подался навстречу, раскрываясь еще больше. Кончиками ногтей царапнул предплечья и закусил губу, услышав стон любовника. – Еще…
Еще. Движения захватывают, подчиняют сумасшедшему вихрю ощущений, чувств, бешеных эмоций. И каждое последующее проникновение, каждый толчок становится сильнее и увереннее. Кажется - все существо его сосредотачивается в одной точке - меж разведенных бедер омеги. Его омеги. Так сладко стонущей, подгоняющей, приказывающей двигаться, не останавливаться, еще, еще и еще.
До сорванного голоса, до изумленно распахнутых, почти почерневших глаз. Олле не продержался долго. Не смог просто. Раз за разом принимая чужую плоть, он стонал и вскрикивал от накатывающего волнами удовольствия. А потом рот словно свело в судороге. Напряглось до звона тело, и задрожало, забилось от словно взорвавшегося внутри удовольствия. И Колин, пойманный в ловушку его наслаждения, провалился в оглушительный оргазм…