Я был так поглощен своими мыслями, что уже как-то даже привычно промаршировал через пустующую приемную с девственно чистым секретарским столом и ввалился в кабинет ректора без стука. Вот тут-то смерть моя пришла.
– А вот и он! Легок на помине! – воскликнул Корешель, обернувшийся на меня из кресла для посетителей.
Ректор, судя по всему, заметивший, как я в этот момент поменялся в лице, поспешил сотворить для меня отдельный стул. Но я и не подумал его занять. Просто осторожно приблизился и вопросительно посмотрел в глаза Карла, мимоходом покосившись на преподавателя магических единоборств.
Карл кашлянул. Уже это сказало мне о многом. Где-то внизу спины пробежал неприятный холодок. Что же могло случиться?
– Видишь ли, Андрей, Корешель недоволен твоим классом и очень хотел бы знать, чем твои колокольчики так заняты на своей гневотерапии, что приходят к нему на занятия, как на каторгу, и только и мечтают о том, чтобы слинять?
Я посмотрел на одного, потом на другого. Последнему приходилось выворачивать шею, чтобы видеть меня. Вздохнул и решил, что лучше сразу все прояснить, чем танцевать вокруг да около.
– Насколько вы ему доверяете? – я, не стесняясь, кивнул на Корешеля, смотря в глаза ректора.
– К чему этот вопрос?! – тут же взвился полуэльф, но ничего предпринять не успел. Карл жестом потребовал, чтобы он успокоился и тихо спросил:
– Андрей?
– От вашего ответа зависит, поведу ли я вас обоих в зал для гневотерапии, или только одного.
– Я и сам мог бы туда попасть, без провожатых, – недовольно пробурчал преподаватель магических искусств, на что я только головой покачал.
– И ничего бы не увидел. Впустить бы тебя ребятки впустили, но показать не показали бы ничего, ни в жисть.
– А с тобой покажут? – тут же вопросил он у меня.
– А Карл может тебе доверять?
Глава 3
Пушистый Шмель на клубничный хмель…
Андрей
В принципе, я не сомневался, что Карл возьмет его с собой. Вот честно, Корешель мне сразу был чем-то симпатичен. Достаточно вспомнить наше с ним первое знакомство, когда он сначала скривился, поняв, что я нифига не смыслю в его высоком искусстве, а потом безоговорочно принял меня таким, какой есть, когда оказалось, что для меня и не обязательно уметь махать мечом, когда я интуитивно чувствую, что кого-то из ребят можно в пары составить, а кто-то, например, Иля способна одна против троих выстоять. И все равно, я немного нервничал, когда вел их к залу для гневотерапии на подземные этажи главного корпуса. Откуда эти подземелья тут взялись, когда весь университетский городок стоят на реке, понятия не имею. Но для меня в этом мире многое из несуразного и необъяснимого объясняется очень просто – магия. Я в ней смыслю еще меньше, чем в оружии, поэтому даже не заморачиваюсь на этот счет.
Так вот, мы спустились на подземный этаж на памятном лифте. Причем чувство невесомости, от которого я как-то уже успел отвыкнуть, ведь в последнее время Ир таскал меня по территории университета исключительно с помощью своих порталов, так вот: невесомость была приятной. Я даже улыбнулся, испытывая ни с чем несравнимый подъем сил. Очень вовремя вспомнился напиток, которым меня чуть ли не силком напоил утром мерцающий. Мусь-мусь. Название идиотское донельзя, но на вкус эта штука очень даже ничего. Правда, немного горчит, но пахнет не как кофе, а как что-то морозно-свежее, чем-то отдаленно напоминающее ментол, лимон и мяту одновременно. В общем, мне понравилось. И теперь я точно знал, что завтра утром уже не откажусь от такого допинга.
В общем, подошли мы к двери. При этом и ректор, и Корешель о чем-то всю дорогу напряженно думали. Наверное, Карл немного, но злился. Получается, и о гневотерапии он ни сном, ни духом. Надеюсь, что он понимает, что в первую очередь сам виноват. Если бы он изъявил желание посмотреть, что тут да как, я бы без лишних проволочек привел его к ребятам. То, что ректор у нас мужик хороший, я понял еще в свой первый день в этом мире. Но он ведь так и не удосужился поинтересоваться, чем я занят и каковы успехи у колокольчиков. А вот молчание Корешеля меня, признаюсь, напрягало. К тому же, я все никак не мог сообразить, как мне его поудобнее сократить. А то у меня тут все щеголяют с сокращенными именами, кроме него. При этом звать его просто 'кореш' мне почему-то совсем не улыбалось. Так что еще и это меня напрягало.
В таком вот странном настроении я вместе с ректором и полуэльфом подошел к кованым дверям. Постучал условным стуком. И несколько опешил, когда мне открыл не кто-то из ребят, а Барсик собственной персоной. Растерялись мы с ним одинаково, ведь, как я заметил за его спиной Мурку, светлый увидел за моей ректора. Наверное, мысли у него были схожи с моими. Пришел писец. Или как-то так.
Минутная заминка, и Барсик все же посторонился. Я протиснулся мимо него внутрь. За мной вошел Карл, и последним мимо командора прошмыгнул полуэльф. Обернувшись, я увидел, какими квадратными глазами Тарэль на него уставился, а полуэльф к тому же еще и скорчил виноватую мордашку и заявил:
– Я только на минуточку. Посмотрю, куда это все пошли… – не знаю, на самом ли деле его слова совпали со словами шакала из 'Маугли' или это был глюк моего переводчика, но после них я окончательно понял, что с Корешелем мы подружимся – это раз. И два – я придумал, как буду его называть.
Собственно, после этого был полный абзац или, как я говорю: картина маслом. Корешель и Карл посмотрели в глубь зала-пещеры и застыли, как вкопанные. Ну еще бы!
Гарри в своем драконьем виде наступала на Илю и Алого, причем за всем этим действом наблюдал Том и внаглую раздавал указания. Тут же рядом наш огнетелый Фа наседал на Ульку и Кара. Последний при этом вращал в руках не двойные клинки, которые я видел у него на занятиях у Корешеля, а какую-то тонкую цепь с гирей – или как называется эта круглая штуковина с шипами по всему периметру? – в общем, мне на ум только моргенштерн приходил, правда мне почему-то казалось, что его на что-то типа стержня навинчивали, тем самым образовывая палицу, а не так, как у Кара, на цепь. Но это все мелочи.
В общем, зрелище было знатным. При этом чуть в стороне от всех Ника с Лией тискали Бандита. Точнее, пытались тискать, но делали это предельно осторожно, по всей видимости, будучи уже знакомы с его когтями. А Машка рядом с ними с полным восторгом в глазах смотрел на то, как Алый в компании Или отбивается от золотой виверны. Собственно – это все. Но, глянув на Карла, я понял, что сейчас будет большой бада-бум.
Ректор медленно выдохнул и повернулся к нам с командорами. Открыл рот, чтобы высказать все, что он по этому поводу думает, но тут громогласно воскликнул Корешель:
– Да кто же их такому учит! Ты с ума сошел! – накинулся он, как ни странно, не на меня, а на Тома. Тот обернулся, увидел учителя по магическим единоборствам и чуть было на пол не сел от неожиданности. Разумеется, все ребята тут же уставились на полуэльфа, который подскочил к Тому и принялся горячо втолковывать. – Да она же крылья себе так повредить может! Прежде чем командовать, хоть бы книжки какие по драконам почитал!
Ну, в общем, я понял, что теперь они там уже как-нибудь сами разберутся, поэтому все свое внимание предоставил в распоряжение ректора. Он тоже какое-то время смотрел на ребят и беснующегося от возмущения Корешеля, потом снова повернулся к нам. Командоры подобрались, я робко улыбнулся. Как там у нас говорят – даже если вас съели… Вот сейчас нас, кажется, будут есть без соли и перца.
– Мы, кажется, вчера с вами все прояснили, – помедлив, накинулся Карл на командоров. – Вы оба подтвердили, что рассказали мне все, что вам было известно. А это что тогда? – и он махнул рукой в глубь пещеры, где Корешель продолжал наседать на ребят.
– Это была не наша тайна, – попытался брякнуть Барсик, но был удостоен такого взгляда, что заткнулся на подлете.
Мурка, судя по всему, счел за благо промолчать и не лезть на рожон. И тогда ректор вспомнил о главном виновнике сего безобразия, то есть о мне. Под его взглядом я честно попытался потупиться, чувствуя себя, как последний нашкодивший в хозяйских тапках кот.
– Карл, но я ведь говорил, что расскажу… Если бы ты спросил раньше… – выдавил я из себя, но, видимо, не помогло.
– Вы с Иром вчера со мной откровенничали о чем угодно, только не об этом.
– Ну да. Как-то к слову не пришлось.
– А должно было прийтись!
– Да ладно тебе, ничего ведь такого…
– Иля сказала, что ты всех родителей на собрание созываешь, – вдруг бросил он раздосадовано и почти зло, и до меня дошло, что его так напрягло во всем этом, но ректор уже продолжал. – Ты понимаешь, что может произойти, если кто-нибудь из темных или светлых поймет, с кем учится их дражайшее чадо? К тому же, среди твоих родителей еще и Глава Ордена Драконоборцев. Разве ты не знаешь?
Разумеется, он имел в виду родителей Фа и Гарри.
– Конечно, знаю, – сказал я и открыто улыбнулся. – Но ты зря так переживаешь: мы с родителями Фа и Гарри встретимся уже после родительского дня, в городе.
– В городе? – черты лица Карла разгладились, он уже не выглядел таким сердитым.
– Да, там есть изумительное кафе. Вот там я с ними и пересекусь. Обсужу, что да как.
– Ну, хоть на это ума хватило.
– Я вообще очень умный.
– Ага, – встрял Барсик и сказал в сторону, – задним умом.
– Барсим, а что с Камюэлем? – спросил у него ректор, теперь куда более благосклонно смотрящий на всех нас.
– Я… – светлый запнулся. –Сам с ним поговорю.
– Мы поговорим, – неожиданно вмешался в разговор молчавший до этого Мурка и решительно положил руку на плечо светлого. Тот – о чудо! – не заорал благим матом, а благодарно кивнул. Похоже, приручение строптивого Огненного идет полным ходом.
– Барсик, по-моему, у тебя типичный комплекс младшего брата, – не утерпев, встрял я.
Светлый картинно закатил глаза к потолку.
– О да, про то, что я для тебя целиком один ходячий комплекс, я уже понял. Не надоело еще, нет?
– Не-а. Ведь это на самом деле так, – объявил я и принялся объяснять. – Судя по всему, у вас в семье им всегда восхищались и прочили просто великолепную карьеру, а ты завидовал. И всегда мечтал превзойти его. И что мы имеем, он при Императоре, а ты тут. Весь из себя такой родовитый простых деток стережешь.
– Простых? – тут же взвился Барсик и чуть не кинулся на меня, но Мурка его удержал, за что ему огромное спасибо. Все же нашего Огненного с его горячим темпераментом регулярно заносит.
– Андрей, ты не прав, – вдруг встал на защиту Барсима ректор. – У нас поначалу несли службу самые обычные отряды со своими командирами, но очень быстро стало ясно, что с детками высокопоставленных родителей они справиться не могут, так как боятся лишний раз разгневать их высокородных родственничков. Поэтому мы обратились к главам обоих государств с просьбой выделить нам таких командоров, которые не испугались бы прижать этих деток к ногтю.
– Я то все это понимаю, – ворчливо признался я, – но Барсик все равно нервничает по этому поводу, разве я не прав?
– Нервничал, – отведя глаза в сторону, неожиданно покладисто согласился тот, и едва заметно улыбнулся. – Но сейчас уже не жалею, что все сложилось так, как сложилось.
– Так не стесняйся тогда сказать об этом брату!
– А кто сказал, – он повернулся ко мне и посмотрел с хитринкой, – что я при первой же встрече ему об этом не скажу?
– Ну, – быстро нашелся я, – ты ведь уже был у него, сам говоришь. Что же не сказал?
– Потому что тогда, – он скосил глаза себе за спину, где стоял Мурка, – еще не был полностью уверен.
– А теперь все? Вас можно поздравить? – в лоб спросил я, не посчитав нужным лишний раз миндальничать. Что они – не мужики, не поймут, что ли?
– Можно, – сказал за них обоих Мурка и посмотрел на ректора.
Тот философски пожал плечами.
– Не скажу, что одобряю. Особенно выбор Барсима, который не может похвастаться потомками в отличие от тебя, Мурзяс, но, если это ваш выбор, не мне его осуждать.
Темный кивнул на это, Барсик промолчал. Повисла пауза, но была она недолгой, потому что её разбил крик Тома.
– Да с чего вы решили, что мы будем делать так, как вам хочется! – разумеется, он обращался к Корешелю.
– Так, – сказал я, вместе с командорами и ректором повернувшись в сторону спорщиков. – Похоже, настало время вмешаться.
Я собирался уже пойти к ним, когда меня за локоть придержал ректор.
– Андрей, а Ир где?
– А, – я махнул рукой, – с Умкой в нашем классе к презентации проекта по его мелиорации готовится.
– Умкой?
Пришлось скривиться и взмолиться к командорам:
– Я все равно его имя не произнесу.
Но эти коварные личности неожиданно одинаково мне ухмыльнулись и вовсе не поспешили мне на помощь, как я рассчитывал. Ректор продолжал меня удерживать, в то время как спор Корешеля и Тома уже перешел в самую горячую стадию, когда оба спорщика схватились за оружие.
– В общем, – поспешил сказать я, придумав, наконец, как выкрутиться, – единственный гном мелиоратор на выпускном курсе.
– Триумвирфар? – изумленно выдохнул ректор, но мне было уже не до того, я быстро кивнул, вырвался и помчался усмирять моих горячих парней.
– Том, а ну опусти меч. Опусти, я кому сказал?! – закричал я уже на подлете, то есть, подбегая ко вставшим в стойку Корешелю и Рутбергу. За всем этим с интересом наблюдали остальные колокольчики, – И ты тоже, – бросил я, осторожно положив ладонь на острие меча Корешеля и пригибая его к низу. Учитель скосил на меня глаза, но, что примечательно, меч убрал первым. Тот просто испарился из-под моей ладони.
Выдохнув, я повернулся к Тому. Тот фыркнул в сторону и тоже убрал оружие.
– А теперь, давайте проясним происходящее, – объявил я. – Ты, Том, действительно, многого не знаешь, как о драконах, так и об ифритах, и, как мне кажется, не рвешься узнать.
– Они сами все необходимое могут рассказать! – запротестовал на это Том.
– Да? – насмешливо уточнил Корешель и бросил долгий взгляд на Гарри. Та неожиданно потупилась. Да-да. Понятия не имею, как ей это удалось, но на золотой драконьей морде появилось смущенное и даже пристыженное выражение.
Вмешался я.
– Они оба слишком юные, Том. Тебе не приходило это в голову?
Рутберг изумленно распахнул глаза, обернулся на друзей и снова посмотрел на нас с Корешелем.
– Хотите сказать, что я, правда…
– Мог навредить ей этой своей командой – 'ударь его крылом', – припечатал полуэльф, строго смотря на него. А дальше продолжил совсем не об этом. – Не стоит думать, что, если ты признанная звезда Арены, то из тебя получится такой хороший учитель, как ты возомнил!
Глаза Тома возмущенно вспыхнули, но снова обозлиться на полуэльфа я ему не дал, влезая с вопросом:
– А что за Арена? Я о ней уже слышал, но активно хлопал ушами. Теперь мне интересно.
– А что ты слышал? – поинтересовался у меня Корешель.
– Ну, что Том, типа, на ней самый крутой. Даже Вини на лопатки положил и все такое.
– Вини? – уточнил полуэльф.
Я потупился, поэтому объяснять пришлось Тому.
– Виниэльс Шелковый. Он так его сокращает.
– Только его? – живо уточнил полуэльф.
– Неа, – отмахнулся Том, – всех. Даже Фаль у нас теперь просто Фа.
– Нет, то, что он вас сократил, я в курсе, но старших…
– Барсим – Барсик, Мурзяс – Мурка, – со снисходительной улыбкой начал перечислять Том. – Ирирган – Ир…
– Даже Шутвик?
– Ага. Они теперь с ним лучшие друзья.
– С Шутвиком? – с неподдельным недоверием в голосе уточнил Корешель, заставив меня задуматься, каким же должен был быть Ир до встречи со мной, чтобы кто-то настолько сильно сомневался, что он способен с кем-то искренне дружить и вообще к кому-то по-доброму хорошо относиться.
– Да, с ним, – влез я и поспешил вернуть разговор в прежнее русло. – Так что за Арена?
Отвечать мне начал, как ни странно, не Том, а Корешель:
– Об этом никто тебе не скажет официально, но уже много лет вблизи Холёбаска на специальной Арене проводятся магические бои без правил. Официально это осуждается и раз в полгода университет направляет коммандос вроде как для разгона сего сомнительного предприятия, но, разумеется, утихнув на время, бои продолжаются. Большинство мало-мальски сильных магов университета участвует в них. Рутберг с момента своего поступления и первого выхода на Арену считался признанным чемпионом, но сейчас как-то подозрительно забросил это дело и уже несколько недель кряду не просто не выходит на Арену, но и не появляется в числе зрителей. Теперь я понимаю, почему, – и он выразительно посмотрел на Тома.