Захра усердно варила кофе, готовила обеды, топила камин и беззвучно смеялась сердитому и неразборчивому бормотанию магистра. Через пару дней она наловчилась понимать слова его невнятной скороговорки: оказывается, тайны Ладимэ доверены дурню старому, утверждавшему в своем безумии, что эта удивительная женщина не знает моря! Да сам он ничего не понимает, судя по всему. Строил много лет убогие корыта, выдавая их за способные плавать корабли. Он, создатель флагмана Индуза. Позор. Ведь так очевидно – вот как надо было. Ничего, он еще не выжил из ума, и больше не станет портить бесценный лес, превращая его в плавучую рухлядь. Он еще построит настоящий корабль! И оставит детям настоящую верфь. И большое дело.
Через десять дней после получения футляра мастер заговорил. Теперь он был уверен, спокоен и собран. Трай вытащил из угла свою любимую трость – подарок самого адмирала Бэнро, – и сидел, утвердив руку на спине серебряного дельфина, ее набалдашника. Он говорил отрывисто и быстро, отдавая приказы. Злился, если его не понимали с первого раза или не успевали записать, – как можно тратить время теперь, когда оно дороже золотых монет! Весна угрожающе близка, а дело бестолково топчется на месте!
Начнут они с малой прогулочной шхуны – двухмачтовой, легкой и изящной, как рожденная жить в полете птица. Это удобно: можно опробовать чертежи в деле и привыкнуть к новому. Тем более, парусного шелка мало, а требуется его для таких кораблей несоизмеримо больше, чем для прежних. И, вопреки доверию к легендарному Ладимэ, парусный набор тоже требует проверки в деле. А еще – обучения команды с нуля, это уже очевидно.
Пригор перевел дух и хищно впился взглядом в туннра. Именно он должен убедить людей Риэла Тайрэ стать командой шхуны и молчать о деле до нужного момента.
Потом мастер вызвал Захру и стал требовать кормить его людей не просто сытно, но и вкусно, – чтоб с настроением работали. И пороть лентяев сильнее, не корыто строят! Обязаны понимать…
Имя для шхуны уже есть, о нем попросил сам Ладимэ. Хорошее имя. И есть лес в отменном состоянии, бесподобный шелк для парусов, а новые рангоут и такелаж – как по материалу, так в значительной мере и по устройству – уже завтра будут в работе. Мастера краснодеревщики сидят без дела и охотно возьмутся за внутреннее обустройство. Это будет роскошная шхуна, а не просто проба сил.
И пусть Бэнро наконец съест адмиральскую шляпу, коли нашел себе на беду такую неудачную поговорочку!
В середине июля Иган Бэнро выбрался в океан.
Проклятый дворец, гнусная политика, мерзкие отчеты советников о потерях от неурожая и опустошения торговых путей, – все осталось на берегу. Дела Архипелага были беспросветно плохи. Люди голодали, скот косили болезни, поля безнадежно замокли, погубив посеянное под зиму зерно, амбары с запасами выгорели дотла. Потрепанный флот нуждался в ремонте, а лучшие верфи лежали холодным пеплом.
И почти не осталось золота, того волшебного металла, который способен сделать невозможное возможным. Например, обеспечить доставку зерна с отложенной оплатой или хотя бы выторговать приемлемый по условиям заем под закупку материалов для ремонта портов. Правда, непонятным чудом порты северного Таира восстанавливались, кажется, без внешней помощи и поддержки. Но не могут же чудеса продолжаться вечно! Даже когда за ними отчетливо читается помощь туннров, у которых и собственные дела не больно-то хороши. Кормчий отправил старшего сына к их князю с благодарностью – и потрясенно узнал: туннров вызвала некая «глубоко уважаемая леди, которой у северных скал отказа быть не может». Она же привела в порядок порты и вышвырнула с его островов слизней Карна. Иган слушал сына потрясенно. Женщины, тем более посторонние, не управляют решениями князя Туннрёйз! И он с трудом может представить себе деньги, истраченные на организацию зимовки людей. Сам видел год назад: в указанных городах ничего не уцелело!
Он обязан посмотреть на порты снова и понять это чудо, и не только его. Говорят, на Таире с зимы постоянно живет какая-то девочка, чуть ли не снавь, и у них больше не болеет скот, люди тоже вполне благополучны. А еще там возмутительно чисто и безопасно, настолько, что с соседнего большого острова Кимиза и с иных малых, имена которых перечислять можно весьма долго, уезжают туда жить и работать, ведь теперь там всем находится дело. Непонятно! Еще невозможнее то, что порт Тамп уже начал прием кораблей. Хотя там выгорели все склады, все причалы. Это надо увидеть. Вот и плыл кормчий, радуясь ясной погоде – и все возрастающей удаленности хмурых советников.
Серебряный дельфин сиял, неизменно улыбаясь под бушпритом. Его настроение не зависело от политики и состояния казны. И пела измученная душа Игана, сейчас не кормчего и даже не князя, как зовут островных лордов в Карне, на берегу, а лишь капитана лучшего карвеля флота Архипелага. Трехмачтового, построенного по новейшему проекту мастера Трая, именуемого галеоном. Того самого, чье изображение украшает крупные золотые монеты… увы, почти исчезнувшие из обращения на островах.
Иган шел на юг, ветер благоприятствовал движению, низкое волнение радовало, солнышко любовалось синим флагманом и его опытной командой. Скоро пролив, а там и берега Таира. Единственное облачко на горизонте…
Не облачко.
Когда вахтенный доложил, непривычно заикаясь, что их стремительно достает неизвестная шхуна, капитан привычно бросил: «Я съем свою шляпу в позорный день явного проигрыша по скорости». Десять узлов при этом-то средненьком ветре, это вам не шутки! Вахтенный, зараза, его же средненький сынок, вот и правда – зар-раза, ехидно предложил для облегчения пищеварения соль, перец и ром. Неужели все так плохо? Иган вышел на мостик и задумчиво ощупал шляпу. Хорошо хоть кожаная, все не войлок жевать…
Шхуна, если можно так назвать незнакомый по всему своему виду корабль, летела, кажется, над самыми гребнями легких волн с северо-востока, при сложном боковом ветре, уверенно и легко. Немыслимо быстро: она делала никак не менее шестнадцати узлов!
Она вся была – немыслимая. В пятиярусной громаде прямых и довольно узких парусов, дополненных значительным по числу и косых, устройство и сама геометрия которых оказались с трудом понимаемы глазом. С диковинным стремительным и тонким силуэтом корпуса. Самое невероятное из чудес мира. Такое близкое!
Очнувшись, Иган заорал на своих бездельников и ротозеев, требуя убрать паруса, просигналить требование остановки для неизвестных и готовить спуск шлюпки. Шхуна с именем «Стриж» уже меняла курс и замедляла ход, даже и не дожидаясь указаний. Конечно, можно, и более того, необходимо по этикету, потребовать от незнакомцев посетить его карвель. Но тогда как он увидит вблизи, пощупает, ощутит сполна, поверит до конца в реальность бесподобной причины для поедания шляпы?
«Стриж» замер рядом с высоким и – Иган даже поморщился – неуклюжим бортом цвета индиго, маленький и восхитительный. А на его палубе стояла женщина, существо окончательно невозможное в океане. Рыжая, как все колдуньи из сказок, и такая же неправдоподобно красивая – видно и без подзорной трубы. Ее за талию обнимал типичный житель пустыни, смуглый и темноволосый. Да как могли они оказаться не там, в пустыне, а на лучшем в мире паруснике? Несколько исправляло ситуацию лишь присутствие мастера Пригора Трая, сухого и хищно нахохленного над своей неизменной тростью. Вот уж кого не спутать и издали! Иган уже без удивления принял присутствие племянника князя туннров. Его расстраивало лишь одно: сам он пока не на борту «Стрижа». Но это легко исправить.
Бэнро стремительно взлетел на палубу, пристально, чуть щурясь, изучил ее, с новым удивлением отмечая знакомые лица моряков команды. У князя Риэла Тайрэ уцелел «Лебедь», а эти ребята из экипажа его обожаемого флагмана, сгоревшего карвеля «Черный жемчуг». И, можно есть вторую шляпу, нет ни одного аргумента в голове, допускающего для них привлекательность найма матросами к чужакам. У Роя Моршэ, например, есть титул, замок, поля. Недавно был десяток своих парусников разного водоизмещения, и уж точно по-прежнему есть сестра Айрис, самая глупенькая и хорошенькая из невест южного князя. Но вот он сам, стоит на мостике и нагло скалит зубы. Наемный капитан, судя по форме, чтоб ему! Зар-раза…
– Уел я тебя, достал на раз. И обогнал бы, не будь ты – наша обожаемая светлость, которого нельзя так расстраивать! – радостно подтвердил очевидное Рой. – Пошли, обед накрыт. Шляпа в меню первым блюдом.
– Зар-раза, – озвучил-таки свою мысль Иган. – Пошли, знакомь. Чья это «птица»?
– Ваша, – мягко улыбнулась колдунья, мгновенно исполняя его заветное желание. – Хотя мы все надеемся, что вы подарите ее князю Тайрэ после его возвращения. Пригор Трай уже заложил фрегат, готовый принять под бушприт серебряного дельфина.
– Фрегат? – уточнять было глупо, но это слишком приятно звучало. – Старинное слово из легенды о демоне.
– Иган, он чуть побольше твоего нынешнего синего «сундука», – кивнул мастер. – И побыстрее раза в два. Пока госпожа Захра Багдэ, мы чуть переиначили имя, так привычнее произносить, без шипения, не купила головешки моей верфи, я строил только «корыта», «бочки» и «сундуки». А потом ее муж, вот этот вот, рядышком стоящий, достойный Амир Багдэ, привез чертежи и записи. Самого демона Ладимэ чертежи, уж поверь, я смотрел. Такое люди сделать не могли, не руками начерчено. И не на пергаменте.
– Вот зар-раза… Пошли есть шляпу, – кивнул деловито кормчий.
Час ушел на рассказы. Иган обрадовался несказанно, узнав о благополучной судьбе Риэла и его «Лебедя», долго выспрашивал про записи Ладимэ, совершенно живого, вот уж чудо! Смеялся над тортом в форме шляпы, возмутительно вкусным и так удобно решающим проблему неудачной присказки. Потом кивнул, привычно завершая этим движением короткую задумчивость. «Стриж» явно вместил всех, кому он обязан нынешним состоянием портов Таира. И даже чужую для моря женщину, которую беспрекословно слушаются туннры. Оказывается, такое бывает…
– Вы обязательно останетесь на Архипелаге, так решено, все же я кормчий, что равнозначно сухопутному званию верховного князя, и мое слово – закон. Вопрос лишь в условиях. Что если я предложу замок, звание магистра для господина Багдэ и контракт на полную перестройку флота? – серьезно спросил Иган. – С поэтапной оплатой, само собой.
– С вами трудно торговаться, – рассмеялся Амир. – Мы даже не успели ничего попросить. С чертежами Ладимэ нам перешло несколько условий по их использованию. Знание в разделе общей теории устройства корабля не может быть тайной Архипелага более пятидесяти лет, оно останется под надзором моего рода первые три поколения и не должно продаваться за деньги. Прочее нас более чем устраивает, хотя я не понимаю, что делать с замком.
– Данн Лонтиаз стоит пустой на берегу над бухтой ваших верфей, что с ним делать? Жить там! Зато я не понимаю, как вы получили золотую сосну? Зар-разы из Амита не дают ее и пощупать, чтоб им всегда везло с погодой, коли там растет это дивное дерево.
– Я имею определенную известность и связи на севере, – мягко улыбнулась Захра. – И, пока мужчины строили, я договаривалась, покупала. Мы только начинаем работу, отсмотрели материал для десятка кораблей, но действительно стоящий. Мастер Трай отправил сына приглядеть за выбором. Мне неловко портить вам настроение мелкими и суетными делами, князь, но попутно мы подгрузили кое-что полезное для Индуза на мой выбор. Это почти ничего не будет стоить, нам всё равно постоянно требуются корабли для транспортировки леса. У вас нет племенного скота, на Таире сгорели склады с посевным зерном, да и не только там…
– Зная состояние казны, мне бы точно отказали без оплаты заранее, – тяжело вздохнул Иган. – Уже проверено. Или указали такие проценты, что лучше сразу начать голодать. Что они содрали с вас?
– Так, пустяки. Право на продажу пряностей последнего каравана. Нам только на руку, дела на материке пора закрывать, – махнул рукой Амир. – Не думал, что могу влюбиться в море. Правда, почти треть своих верблюдов я вывез на Тиар, привык я к ним. Прочие ушли с караваном, у которого теперь новые владельцы, мой друг и управляющий жены. Такая смешная пара – тонкий смуглый малыш и рыжий громила. Надеюсь, у этих дабби все пойдет удачно. Я заказал им парусный шелк. А жена упорно занимается коровами, овцами, зерном и еще невесть чем. Ей, видите ли, неприятно смотреть на пустые поля.
– И грязные города, – впервые вставил слово в разговор туннр, – мои воины ввели порядки нашего края с разрешения госпожи на всем восточном побережье острова. За выплеснутые помои – пять кнутов. За первую попытку воровства – десять, повторно – изгнание с острова. Хорошо стало к весне, как дома. Тихо, уютно, чисто.
– Рила Тайрэ что говорит? – вскинулся Иган.
– Пожаловались на меня слезно и массово еще в зиму, – довольно усмехнулся Тарсен. – Она, надо отдать должное, сгоряча ничего не стала решать. Поговорила с родом Жерр, выяснив, что история с них началась. Потом приехала сама по весне к мастеру Траю в гости. Вокруг корпуса «Стрижа», само собой, побегала, с людьми потолковала, поля осмотрела, склады. Порт новый. С тех пор у бедняжки Захры совсем стало туго со временем, на нее свалили снабжение всего острова припасами, закупки для погорельцев, ремонтные заказы городов на материал и мастеров. Это называется «полный княжеский патент».
– Торговый? – ревниво уточнил Иган.
– Да, – кивнул Амир. – Но с дополнительными возможностями. Например, жена распоряжается гвардией двух восточных провинций по необходимости и имеет неоспоримое право разбирать все проблемы с системой наказания Туннрёйз, введенной Тарсеном, в том числе жалобы знати. Нашу семью княгиня Рила Тайрэ распорядилась числить среди уроженцев острова с этой же целью.
– Захра, как князь я требую от своей новой подданной помощи и поддержки, хватит уже опекать один Таир. Архипелаг состоит из десятка крупных и семи сотен мелких островов, некоторые по виду – совсем крохи, но и там люди живут. И порой бедствуют, – прищурился Иган. – Пока магистр строит, вам и впредь найдется дело. Правда, придется принять в дар еще один бесполезный и довольно заброшенный замок близ моего дворца на Индузе, куда я вас намерен немедленно вызвать. И это воля правящего князя, она не обсуждается. У меня нет ни сил, ни средств на ремонт, погибает отменный парк. Жена его очень ценит, он смыкается с дворцовым. Синий «сундук» возвращается в столичный порт, «Стриж», пожалуй, тоже. Неужели небеса сжалились надо мной и избавили от невнятных отчетов о падении удоев, сезонной стрижке шерсти и последствиях низкой урожайности? Я ведь все равно ничего в этом не понимаю.
– Пергамент кончился? – осторожно предположил Моршэ, знатность которого всегда с избытком дополнялась наглостью.
– Почти, – со вздохом признал Бэнро. – Осенью караваны с товарами пойдут как на север, так и на юг берегом. Дурную славу пиратского моря за год не изжить. Так что о доходах от морского пути можно забыть надолго. С прочим нас тоже прижали, почуяв слабость.
– О, я берусь решить проблему за месяц, – рассмеялась Захра, очередной раз удивляя князя. – Правда, потребуется «Стриж» и немного золота. Золото – с меня, «Стриж» – с вас, ваша милость. У меня в этом деле свой интерес.
– То есть мне опять ничего не надо делать, колдунья, – счастливо уточнил Иган. – Да, раз уж тут все свои, на борту я не терплю именования титулом и прочих протокольных гадостей. Это новая традиция Архипелага, и вы уже его часть, подданные. К тому же господин Данн Лонтиаз – лорд. Привыкайте. Как же всё решится само собой, у тебя есть личный демон для услуг или волшебное зелье, принуждающее к согласию?
– Демона увез Риэл, если уж на то пошло. Но к чему в таком простом деле демон, – Захра весело блеснула глазами. – Слушай. Я беру «Стрижа» и покупаю… да, через два дня, не позднее, тогда успеем наверняка! Так вот: покупаю все лучшие пестрые, багряные и черные розы в срезке, со стеблями почти по сажени, которые удастся заполучить. Такие есть лишь на юге Ирнасстэа, и красивейшие – в садах их князя близ городка Кнэйр, так?
– «Стриж» дойдет? – ревниво уточнил Бэнро у капитана и заулыбался. – Ладно, дальше.