Он согласился, поменял тактику и дело пошло на лад. Правда, к тому времени, когда солнышко взялось не только светить, но и греть, айри осознал новый каприз своего странного оружия. Сабля и называться Лучом не желала. Притом – категорически. Совет по переименованию: князья, кузнец, Ронг, Тофей и сама Мира, собранный в избе кузнеца, долго ехидничал и усмехался. А потом признал, что понятия не имеет, как можно назвать странное оружие. Миратэйя, молчавшая все время споров, чинно одернула подол своей новой боройской юбки. Узорная шерсть ей очень шла, и малышке нравилось слушать, какая она милая. Вздохнула и сказала веско и важно: эта сабля ей не чужая, и потому останется довольна лишь именем своей родни. А раз так, она согласна отдать клинку свое любимое боройское имя Одуванчик.
Вэрри с наслаждением проследил полную гамму чувств на лицах спорщиков. Они не могли себе представить более нелепого названия для булатного клинка! И все до единого возмущались молча и не хотели расстраивать девочку. Мялись, плели пальцы, крутили миски и ложки, жевали губы. Айри уложил руки на рукоять и ножны. Шепнул почти без звука слово и ощутил, что Мира снова права. Сабля так сроднилась со своим прототипом, что и имя желала иметь схожее. Пусть даже и странное… Айри кивнул своим мыслям и тем согласился с нелепым выбором, порадовав себя новым набором ужимок собравшихся за столом – от возмущения до полного непонимания. Вообще-то он не собирался так называть клинок, но к чему спорить с маленькой Миратэйей по пустякам? У нее есть и иные имена. А к весне можно начать звать девочку «лучиком солнышка». Она и правда такая стройненькая и ладненькая стала, ей понравится. А там, глядишь, и клинок привыкнет.
Впрочем, совет, само собой, собрался не только ради имени сабли. Куда важнее по весне принять бой так, чтобы Вэрри не пришлось оказаться последним выжившим в страшной и безнадежной рубке. Сюда придут демоны, в этом никто не сомневался. Жители Брусничанки и их гости давно знали это, обсуждали, готовились к обороне, теперь самое время соединить разрозненные дела и планы. А также – выбирать место для встречи демонов. Стоит отметить: предложение Ронга о переселении за хребет оказалось единогласно отвергнуто. Со своей земли в нелепую безлесную степь? Да уж лучше тут и лечь, сердито нахмурился Тофей. Детей и семьи по лесам искать не будут, а князей и за перевалом не упрятать. Впрочем, они тоже не готовы бросить свой край. Орланы за Вендир в ответе, – веско пояснил за всех троих Яромил. И пока они живы, демонам и их хозяину покоя на чужой земле не будет.
До поздней ночи все сидели над картой, составленной уверенной рукой айри по собственным наблюдениям и со слов охотников. Две недели, пока карта обрастала подробностями и уточнялась, люди думали поодиночке. Теперь излагали идеи друг другу и искали в них недостатки. Они выбрали и забраковали два десятка мест для засады, пока не нашли наилучшее, устроившее всех. Безобидную на вид поляну, пересекаемую ручьем. Летом тракт минует ее, не замечая. Чужому человеку такое место не покажется подозрительным.
На самом деле с запада вплотную к дороге выползает щупальце болот, миновать которое почти невозможно не только конному, но и пешему. Высокая южная кромка топи позволяет удобно расположить лучников.
Ручей по весне жиреет и заплывает грязью, перейти его до сухого начала лета трудно. Происходит он из скрытого к востоку за орешником и елями озерца, которое едва ли годится для быстрого обхода засады. Но – попробуют, а за озером отменно гнилая лощина. И ее крутой скользкий склон тоже предоставляет немалые возможности засевшим наверху лучникам.
До рассвета князья азартно расставляли силы и придумывали ловушки. А потом сочти свои возможности, сравнили с требуемым и загрустили. Борои могут сладить с разбойничками, промышляющими на тракте. А Яромил еще три года назад числил за демонами десять – точнее, девять с хвостиком благодаря усердию Вэрри, – отрядов по сотне клинков самое малое. А кроме них есть личная охрана Эйгара. Причин, способных надоумить Шорнаха не отсылать сюда всех демонов ради уничтожения сразу трех сбежавших Орланов, не находил никто. Стояр хмуро добавил: его люди полагали, что за последние годы демонов прибавилось. Может, и не вполовину, но приметно.
Ронг спросил, когда станет проезжим тракт. После половодья, – вздохнул староста и задумчиво предположил – не ранее, чем в марте, и это самое плохое время, перевал опасен лавинами. Уходить станет совсем поздно… Хранитель задумчиво изучил столешницу, думая о чем-то своем. Уже собрался сказать, но тут его перебила Мира. Самым своим непререкаемым и взрослым тоном она велела собравшимся «бросить гадать попусту», пообещала, что все изменится через две седмицы к лучшему. И смолкла, торопливо запихнув в рот сорванную с хлебного каравая корку. Хрустящую и большую. Жевала она так усердно, что даже нетерпеливый Всемил понял: большего им от упрямой девочки нипочем не дождаться. Очередные переглядушки зрячих окончились в пользу слепой, и решение отложили на запрошенное ею время.
Ровно две седмицы спустя, ранним утром, едва наметившим розовые штрихи облаков на сером ночном небе, тот же состав страждущих ждал Миру у двери приютившей ее на зиму избы. Маленькая снавь вынырнула из тепла, привычно прихватив для своего бесподобного коня полкаравая, как обычно с вечера оставленные для этого случая на столе мягкосердечной Медведицей. Раннему собранию не удивилась. Даже более того, вцепилась в руку айри и принялась сбивчиво и невнятно уговаривать дракона не позволять «этой стр-рашно сердитой адмиральше» ее наказывать.
– Что-то ты Деяну не по делу приплела, – подозрительно прищурился Вэрри. – До островов далеко.
– А где, по-твоему, уже сутки пропадает Ронг? – заныла в неподдельном отчаянии Мира. – Ну я же для дела старалась, скажи хоть ты ей!
– Тофей, зря мы девочку две недели прожигали взглядами, – улыбнулся айри. – Настоящий заговорщик именно Ронг. Заяц, я тебя стану изо всех сил защищать, только скажи, они когда будут здесь?
– К рассвету, вот-вот, – всхлипнула Мира. – Может, все-таки спастись бегством, а? Захра меня очень-очень жалеет, лупить не станет точно. А Джами вообще не решится ругать, сама сбегала. Поздно, – тяжело добавила она, утыкаясь лицом в куртку айри и указывая варежкой в сторону опушки. – Я ее такую бою-усь.
Вэрри обнял плечи пасмурного сегодня «солнышка» и ободряюще погладил ее по головке. От избы опушка открывалась во всей утренней красе. Синий снег медленно наполнялся свечением утра, тени отступали и светлели. Темная масса леса прорисовывалась со всеми своими веточками и следами на снегу. Тишина переливалась льдистым хрусталем.
Мира засопела и плотнее зарылась в куртку. Вэрри кивнул – и правда, в самой глубине леса родился далекий звук движения. Скрипучий, хрусткий, уверенный, сложный. Нарастающий и различимый всё более полно и объемно. Несколькими минутами позднее его различил Тофей, а потом задвигались, выбирая удобное место для наблюдения, и прочие.
Из-под полога заснеженных веток первым появился Ронг. Он с важным видом восседал на соловом коне амитских кровей. Уж в лошадях Вэрри за свою жизнь в долинах научился разбираться. Этот – из княжеских табунов. Десяток подобных он пригнал в Гриддэ и обменял на того самого Бурелома, что носил Милоока при Блозе. Не ханти, конечно, но из линии «золотых» – наилучший. Время от времени в любую породу надо пробовать вливать свежую кровь, и эти скакуны жителям Гриддэ сразу глянулись. Крупные, выносливые, добронравные, с непривычно густыми гривами и хвостами. Солнечно-соловые и рыжие, это для их мест самая частая и красивая масть.
Вот только где заокеанский наглец-горец раздобыл подобного коня теперь, среди зимы? У тех, кого ходил встречать, яснее ясного… Соловый подался влево, по спину уходя в снег с протоптанной тропы, упрямо толкнул грудью целину и шагнул снова. Его место занял новый конь, такой же масти и стати. Деяна откинула капюшон, встряхнула воротник шубки, осмотрелась. Издали различила скорее чутьем, чем зрением, свою непутевую ученицу и погрозила ей пальцем. Мира снова всхлипнула.
Снавь уверенно провела рукой в воздухе, словно разглаживая тонущую в сугробах тропку. И действительно – разгладила. Снег на дорожке почти в аршин шириной стал садиться и глянцеветь настом. Хрустящая дорожка с узором кристаллов льда побежала к деревне. Мира вздохнула виновато, сдернула варежку и повторила жест старшей почти точно, пуская встречную тропинку. Соловый с явным одобрением следил за их работой. Потом послушно шагнул вправо, уверенно сминая сугроб напротив Ронга. Вэрри поднял бровь. И кого же взялась пропускать Деяна?
Третий конь оказался неправдоподобно рыжим, как южный апельсин. Крупным, разъевшимся на сытном зимнем рационе и очень важным. Он гордо выдвинулся на два корпуса за рамку, образуемую соловыми родичами и лесом, теплеющим и светлеющим в розовом свете ранней зари. Замер, проверяя копытом ледяной наст. Носить князей – ответственное дело, такое не доверяют недотепам: кони светлейших не имеют права спотыкаться, скользить и забавлять зевак. Тем более когда несут на спине самого кормчего, совершенно не уверенного, что наилучший конь может быть даже на суше удобнее и надежнее корабля. Пусть маленького – но настоящего, с парусом, палубой, штурвалом и экипажем…
Рыжий «флагман» счел тропу годной и неспешно двинулся к деревне, лениво изображая парадную рысь. Конь вполне усвоил, что в аллюрах седок не силен, зато тряски не любит. Ему что-то объясняли про шенкеля, и адмирал усвоил главное: чуть что не так – сдавливай бока до хруста и гни шею поводом, потому рыжий, который в иноходи был не силен, от высокой рыси давно додумался отказаться.
Иган нетерпеливо хмурился, наблюдая медленное приближение долгожданного «берега». С обоюдной радостью седок и конь разделились. Кормчий помялся, прошелся, веселея на глазах, кивнул немому пока от удивления собранию и развернулся к лесу, наблюдая движение выбравшейся на опушку колонны конников.
– Гадость эти ваши сухопутные тропы, – пожаловался он всем сразу, не оборачиваясь. – Ни скорости, ни маневра. А уж про горы я вообще – молчу!
– И все же ты здесь, – счастливо вздохнул Вэрри.
– Ну, не думай, что из-за тебя, – почти сердито усмехнулся адмирал. – Я просто сбежал из дворца, это нынче модно. Страшные настали на Архипелаге дни, дракон. Няньки, пеленки, банты, колыбельки, погремушки. Шторы, зар-разы, и те с рюшечками. Пригор забросил дела и строит лодочку для меньшого министра по собственному почину! Я не выдержал. Дети еще не родились, а кроме них уже никто по городу нормально шагнуть не может. Сплетни – и те выродились. Сдал хозяйство Риэлу, он теперь князь-регент, и сбежал.
– Как он?
– Спекся, – хмуро сообщил Иган. – Сюсюкает, учится варить кофе, сливки взбивает, кормит жену с ложечки и вяжет бантики вместо морских узлов. Я на Таир больше ни ногой. Гриммо не лучше, ну слезы, ты понимаешь? Довели мужиков, зар-разы очаровательные. Пришлось хватать за шкирку Тарсена, пока его не окрутили, и ставить все паруса. Первый раз в жизни я бросил столицу на милость победительниц. Слушай, а тут, правда, приличная заварушка? Или зря тащились? Туннры, сам понимаешь, пока не посекут хоть кого, не уйдут.
– Мы уже почти проиграли. Их много, и они придут через месяц-полтора самое позднее. А нас мало, то есть было совсем мало. Зато здесь приятное общество. Вот тот рослый мужчина слева по борту – князь Яромил. А по корме двое – его братья, Стояр и Всемил. Далее староста Тофей и кузнец, с именем которого тебя уже наверняка ознакомила Мира. И, уважаемые северяне, позвольте представить редчайшее для материка явление – кормчий Индуза Иган Бэнро без единого корабля и вдали от моря.
Кормчий резко кивнул и принялся рыться в карманах. Извлек мятый конверт и не глядя сунул Стояру. Вэрри усмехнулся: был в Амите и получил там не только коней и отряд гвардейцев местного князя, но и послание от пристроившегося отсидеться в глуши до лучших времен посольства.
Соловые личной гвардии Амита шли по тропе парно, ровной короткой рысью. Вэрри с любопытством изучал отряд. Он знал цену этим людям. В Амите сотню князя от века учили стоящие мастера. В свое время он и сам кое-чему учился и учил. Давно. Но время было не худшее и воспоминания – тоже. В Амите прекрасно преподавали парный бой, учили владеть копьем, отбирали еще мальчишками на тренировки с двумя мечами или двуручником. Они так и едут: впереди шестеро тяжелых крупных бойцов, наученных прорубать оборону. А дальше – пары легких мечников со знаменитыми амитскими длинными луками. Вот будет Всемилу радость: эти получше даже южных. Как-никак, в свое время Тоэль выложил все известные ему секреты людей разных земель и народов, дополненные знанием айри, очередному любимому ученику. И тот оказался мастером – ничего из сказанного не пропало даром. Конечно, сотню целиком князь Амита не отдал, но и трех десятков таких довольно для многого.
Ронг и Деяна пристроились следом за конными и двинулись к избам.
Из леса уже показалась первая пара пеших. Тарсен на ходу зачерпнул горстью из-под мятого наста влажный снег и взялся лепить снежок. Явно для Миры, уже рассмотрел. Впрочем, зайчонок сегодня играть опасается, спряталась за спину и затихла там. Деяне вежливо помог спешиться Яромил. Снавь улыбнулась, высматривая ученицу. Совсем не сердито – удивленно отметил Вэрри.
– Иди сюда, не прячься, – примирительно позвала она. – Другой раз, видимо, излуплю. Все же я по рождению из вендов, и ничто не заставило бы всех пришедших собраться в путь с такой скоростью, кроме этой безобразной выходки с побегом. Тебя очень любят на островах, солнышко непутевое.
– Правда? – Приятно удивилась Мира, высовываясь из-под руки айри. – Честно?
– Нет, конечно, – рявкнул подоспевший Тарсен, вытаскивая ее из укрытия. – Ну и разберусь я с тобой!
Мира совершенно по-детски счастливо завизжала и повисла на шее нагнувшегося к ней туннра. Вэрри усмехнулся: тут его защита явно не требуется. А из леса выходили всё новые люди, наполняя радостным изумлением деревню. Тофей уже деятельно обсуждал с кормчим расстановку шатров, снабжение дровами и питание нежданного войска. Выбравшаяся на шум Арифа кланялась Деяне, как старой знакомой. Яромил неуверенно улыбался. Он вообще редко позволял себе радость с того дня, как поднялся на ноги окончательно. Знал силу демонов и ведал лучше иных, как для Орланов мала надежда. И теперь ярче прочих оценил внезапное чудо. Ронг насмешливо щурился, Тирр ехидно свистел. Оба добрались до старшего князя.
– Вот и армия нашей маленькой принцессы, – сообщил Хранитель.
– Я до сих пор уверен, что так не бывает, – рассмеялся Яромил. – Я даже не знаю правильного названия земель большинства людей, пришедших сюда. Так, по рассказам купцов и странников. Почему они тут, Вэрри?
– Он тебе не скажет правду, – пискнула Мира, отплевываясь от снега. Она уже потеряла варежки и, не заметив этого, азартно лепила новый снежок. – Он хороший дракон и его уважают, потому и пришли, я здесь не при чем. Тирр, сбей Тарси шапку на глаза, ну же!
Она кинула снежок и попала. Вэрри недоверчиво покачал головой. Он давно приметил, как необычна слепота малышки, но это уж слишком. Если не видит, как прочие – то уж точно различает иным способом. И весьма уверенно. От сараев уже летел Лой’ти, шипя и свистя самым боевым образом. Он явно принял сторону туннра и надеялся выщипать хвост старшему брату. Увы, битва получилась короткой. Подошедшим надо до вечера устроить лагерь, за плечами туннра его лучшие люди. Четыре корабля теперь ждут одинокие и брошенные на далеком берегу. Экипаж ноффера велик – восемь, а то и более, десятков бойцов. И всех надо устроить на новом месте.
Засмотревшегося на размечаемую под застройку заснеженную поляну айри в избу старосты позвал Всемил. Там оказалось тесно и шумно. Иган уверенно рокотал, перекрывая прочие голоса. Он затеял поход с умом и всё спланировал. Начал дело Риэл, и весьма энергично, в первое же утро от побега Миры. Он выслал Ронга «в погоню» с просьбой разметить перевал для снавей и объяснил как это сделать, – усвоил науку от Деяны, с которой последнее время общался много. Сам же направил гонца к Игану, уговорился о времени и месте встречи с туннрами Тарсена и уехал в столицу Амита, чтобы выяснить поточнее, что происходит, и сколько нужно наскоро собрать людей. Канэмские послы, найденные дотошным князем Тайрэ, знали достаточно, и нежданной помощи очень обрадовались. Они подтвердили верность выбора трудного но свободного от врага пути через перевал и оценили число демонов в полторы тысячи. Отправив кормчему и эти сведения, Риэл занялся сбором обозов с продовольствием, которые ушли к горам задолго до войска, они ведь не могут возникнуть в один миг и двигаться быстро. Закончил приготовления Риэл как раз вовремя, чтобы встретить кормчего у перевала, ведущего в степь. И там получил распоряжение вернуться на Архипелаг, расстроился и сгоряча пообещал забросить любые воинские дела, раз ему нет места в боевых порядках, и «вязать бантики».