«Кое-что» было эвфемизмом для обозначения наркотиков.
— Почему?
— Не было сигнала.
Винс пальцем указал на дверь, и Эл вышел из кабинета. Нахмурившись, Винс покосился на распечатки и решил поверить Элу на слово, что там все в порядке. Но то, что кончились запасы героина и кокаина — это далеко не порядок.
На худой конец есть Дальневосточная линия. Он потянулся к телефону. Вот работа для Кевина, который умеет проскальзывать в любую дырку незаметно, как привидение. Но не успел Винс взять трубку, телефон звякнул.
— Алло?
— Винни, это Эл. Тут один алкаш требует, чтобы я учел ему чек на три тысячи баксов. Говорит, он твой парень. Должен я отстегнуть ему наличные?
— Нет, пока не скажешь, как его зовут.
— Доктор какой-то.
— Коротышка, светлые волосы, смахивает на деревенщину.
— О, ты его знаешь?
— Какого хрена доктору по кошечкам самого высокого класса болтаться в Атлантик-Сити?.. Я дал ему зеленый свет в Макао, Монако, на Маврикии. Нет, ему хочется потереться среди подонков. Где он, около стола с «блэкджеком»?
— Ага.
— Учти чек. И скажи ему, чтоб без меня не уходил.
Винс повесил трубку. Стыдно за База. Некоторые ребята или принимают все как есть или выкатываются. Но только не Баз. Винс опустил свою маленькую изящную голову на руки и помассировал пальцами виски. Слишком напряженная жизнь, это Баз сказал. Маленькая профессиональная консультация.
Снижение поставок наркотиков... да не снижение — полный пролет! За все время, что он работает — это с тех пор, как упокоился с миром его высокоморальный папа, а вместе с ним все препятствия на пути к власти, — Винс был уверен, что он сам себе хозяин. Если с наркотиками плохо, — а это сладчайший кусок из всего, что есть на свете, — приходится улаживать вопрос с помощью уступок и переговоров. Это может стоить очень дорого. Раньше, когда «товар» рос и перерабатывался в краях, густонаселенных mosquitoes[37] и banditti[38], такого не случалось. А теперь единственный выход — воспользоваться ингредиентами, поставляемыми фирмами «Дю Понт», «Монсанто», «Киба-Гейджи» или «ИСИ».
Для этого нужен человек, который сумеет разобраться во всей медицинской чепухе. Недавно Винс читал про какое-то новое психотропное средство, которое может действовать и возбуждающе, и расслабляюще — супертранквилизатор и мышечный релаксант одновременно. И чтобы сделать его самому, нужна только формула, а не банда кули, рубящих зелень.
Он застал База как раз на полпути к потере удвоенной ставки. Обливаясь потом, Баз держал две первые взятки — два туза. Даже неопытный игрок после первой взятки может подсчитать свои шансы на решающую пару. Это опасная иллюзия для азартных полуумков, потому что шансы дилера не может подсчитать никто. Дилер снял королеву с тузом, и Баз увял.
Винс положил руку ему на плечо. Баз повернул к нему невидящее, ставшее серым лицо.
— Хийя. — Голос База звучал так бледно, словно, как и лицо, давно не видел дневного света.
— Это все, что осталось от трех кусков? — Винс ткнул пальцем в сторону жалкой кучки белых фишек, лежавшей перед Базом.
— Я играю запоем, Винченцо, — гордо произнес Баз. — Работать — так до пота, а играть... Винс, девчонка достала второго туза откуда-то из-за левого уха. — В его голосе звучала подавляемая ярость.
— Ты хочешь сказать, что мой лучший дилер, с лучшими сиськами на всем атлантическом побережье, дешевка?
Баз обернулся и смерил взглядом парные выпуклости.
— Ага, — трескучим голосом произнес он, — насчет булочек ты прав. Можно мне разменять еще один чек?
— Почему нет... — Винс наблюдал за рукой База, трясущейся настолько едва уловимо, что только глаз профессионала мог это подметить. Баз достал чековую книжку, переплетенную и телячью кожу, и начал в ней царапать.
— Пять тысяч? — Голос его звучал совсем не вопросительно. Кажется, он начал осознавать свою роль в этой игре.
— Почему нет, — повторил Винс и сделал знак проходившему мимо официанту.
— Слушай, Баз, не хочу мешать твоим забавам, но ответь мне на один вопрос. Ты, как врач, только в бабах ковыряться умеешь?
— В общем-то да.
Второй официант по знаку Винса взял заполненный чек и исчез с ним.
— А когда ты был моложе, — настойчиво продолжал Винс, — ты же придумал ту штуку — «Эйлерова что-то», верно? Парень, с которым я о тебе говорил, назвал тебя исследователем высочайшего класса.
Баз заметно выпятил грудь.
— А он не говорил тебе, что я был игрок в покер номер один на своем курсе? И как я однажды просидел за картами всю ночь и ушел на рассвете богаче на пятьдесят тысяч?
— Надо же, — рассеянно произнес Винс, — значит, сейчас у тебя черная полоса.
— Со мной такое уже было, — заверил его Баз. — Это проходит. Так что готовь резервный фонд, Винс, потому что в один из ближайших дней я обчищу твою лавочку!
— Ужас! — Винс сделал испуганную гримасу.
Бледное лицо База медленно розовело и оживало.
Благодаря квалифицированной помощи, воздушный шарик надулся, обрел прежние очертания.
— Так что при желании ты мог бы повторить исследования, которые уже сделал до тебя какой-то костоправ?
Баз благодушно пожал плечами. К столику одновременно подошли два официанта, один — с напитками, второй — с разноцветной стопкой фишек на подносике.
— Дон Винченцо, — напыщенно произнес Баз, — нет в медицине такого, чего я не смог бы сделать.
Винс не улыбнулся. Кошки не улыбаются, даже если на пути попадается свежая, молоденькая мышка, не подозревающая, что ее судьба — стать кошачьей пищей. Даже в таких случаях, знает любая кошка, лучше воздержаться от улыбки.
Глава 32
— Это он побывал в Сент-Мэрисе, штат Пенсильвания, — говорил Нос Кохен, раскладывая по столу супервизора полдюжины глянцевых фото. Они сидели в мрачном, похожем на тюремную камеру кабинете, слишком большом для единственного узкого неоткрывающегося окна, выходящего на Нижний Манхэттен.
— И в «Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг» подтвердили, что именно этот парень задал вам трепку на семинаре?
— Это может подтвердить только Годдард — ответственный за семинар. Он сейчас переведен в офис «Лютьена» в Бангкоке.
— Свяжитесь с ним и передайте фото по факсу.
— Уже сделал. Жду ответа.
Супервизор, Дж. Лаверн Саггс, сложил фотографии стопочкой и подтолкнул ее к Кохену.
— Между прочим, скоро следующий семинар. Посмотрим, сможете ли вы справиться, не слишком заносясь.
— Слушайте, я же говорил вам...
— Спокойно, Нос. Вы готовы волосы рвать у себя на заднице из-за этого малютки. Между прочим, это ваша проблема, не моя. И ваша поездка в Пенсильванию вообще не касается бюро. Что вы надеетесь доказать? Что Керри Риччи, внучатый племянник Итало Риччи, помощник Чарли Ричардса, присутствовал на семинаре «Лютьена»? Так что из того?
— То, что он был там, я уже доказал. У меня другая цель. — Кохен испустил долгий, страдальческий вздох. — Я копаю сейчас под прикрытие «Лютьена». Пропавшая видеокассета? Перевод Годдарда? Уверен, что «Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг» принадлежит «Ричланд». А если так, значит, Риччи обзавелись линией, связывающей их с сердцем любого бизнеса, в том числе — конкурирующего. Это грандиозная афера. Мы должны вывести их на чистую воду, — продолжал он с воодушевлением, достойным Гэри Купера. — Их будут сторониться честные клиенты.
Он подождал реплики Саггса, но супервизор молчал с утомленным видом, и Кохен продолжил:
— Керри Риччи побывал и там, где взорвался штаб «зеленых». Где погибла в огне девушка. Это официально признали несчастным случаем, потому что шериф — взяточник, но...
— Но вы считаете, что это дело рук Керри Риччи.
— Я считаю, что нужно провести расследование. Сейчас наши парни хотят потрясти шерифа из-за его болтовни про комми. В этих краях сроду не было никаких комми. Красные ему приснились, в аккурат после визита малютки Риччи. — Угрюмая усмешка Кохена должна была подчеркнуть иронические интонации.
Супервизор пожал плечами.
— Предположим: вы вывели «Льютен, Ван Курв и Арматрэйдинг» на чистую воду. Что потом? Быро займется оповещением всех клиентов? И каждый раз, когда новый клиент сделает шаг в сторону «Льютена», мы бросимся к нему с предостережениями? «Эй, ребята! Они кладут в свой кетчуп нестандартные помидоры!» Как думаешь, что с нами сделают купленные мафией сенаторы? Мы будем выглядеть не краше гестапо.
Потуги на юмор не вызвали улыбки на лице воинственного Кохена, заталкивающего фотографии в конверт.
Курьер внутренней службы вошел и положил на стол Саггса конверт. Супервизор подтолкнул его нераспечатанным к Кохену. Нос открыл конверт. Его лицо окаменело, приняв выражение непреклонной решимости.
— Ответ из Бангкока. Годдард сегодня утром умер от дизентерии.
— Только не говорите мне, что его убили Риччи, чтобы замести следы.
Кохен пожал плечами.
— Разве нет?
* * *
— Мы никогда не столкнулись бы с этим, — произнес загробным голосом Чио Итало, — если бы Эль Профессоре слушался меня, а не скво из племени навахо.
Его внучатый племянник сидел напротив за дубовым столом, туловище выпрямлено, ступни прижаты к полу, плечи расправлены. Поза кадета из Вест-Пойнта.
Снаружи, на Доминик-стрит, весенняя погода менялась поминутно, мокрый снег чередовался с ослепительным, согревающим душу солнечным сиянием. Но тепло не проникало через пыльные окна в кабинет к Чио Итало. Он, казалось, был окутан облаком мрака, только оливковые глубоко посаженные глаза поблескивали в темных провалах глазниц.
— И еще — эти cretini Торелли из Нью-Джерси, — с сокрушенным вздохом продолжал Итало. — Они из очень уважаемой семьи. Почти соседи — наш Кастельмаре-дель-Гольфо рядом с Корлеоне.
Кевин решил попытать удачи. Человек, собирающийся завладеть башней Чарли Ричардса, не должен слишком долго оставаться просто личным взломщиком Чио Итало.
— Чио, а почему семья из Корлеоне пользуется уважением? Они там все немного чокнутые.
Глаза старика ушли еще глубже в свои черные пещеры. Один уголок рта саркастически изогнулся.
— А с каких это пор, — высоким, ломким голосом произнес он, — быть немного чокнутым считается позором?
Кевин ухмыльнулся. При обычных обстоятельствах он бы вежливо кивнул, чтобы загладить промах и избежать кары. Но человек, стремящийся к власти, должен научиться настаивать на своем.
— Если человек чокнутый, трудно предсказать его поступки, — сухо, подражая брату, произнес Кевин.
— В Корлеоне всем заправляет un vero pazzo[39] Лукка Чертома. — Узкое лицо Итало скривилось, словно от боли. — И никто его не трогает, кроме еще большего безумца по имени Молло. Но это проблема Лукки, а не наша. — Он нетерпеливо вздохнул, словно испытывая отвращение от этих безвкусных подробностей.
— Наша проблема — это Торелли в Нью-Джерси.
— Эти мудаки?
Итало мрачно кивнул.
— Перевозка опасных и ядовитых отходов производства. Гаэтано Торелли женат на сестре Чертомы. И вот один из выкормышей Чарли, получивший у него субсидию, пытается перебежать дорогу семье в Нью-Джерси. Речь идет о большом, выгодном заказе. Соль на рану! Теперь сладкими речами их не успокоить. Будем надеяться, что они еще не обратились к Чертоме.
Чио умолк, его глаза неожиданно блеснули.
— Это затрагивает интересы вашей дорогой матушки, у нее виноградники в Кастельмаре. Там делают вино «фулгаторе». Лукка хочет выкупить у нее виноградники.
— Ну и что?
— Он холостяк. А Стефания Риччи не замужем.
Итало опустил плечи и посмотрел в свой ежедневник, давая знать, что с этим вопросом он покончил.
— Тебе неделя, чтобы попробовать воду. Решено. Теперь — другая проблема. Кохен. Пришлось, к сожалению, убрать этого парня — Годдарда. От дизентерии каждый год умирают сотни людей. Так что этот след остыл.
— Чио, Кохен продолжает там крутиться, живой.
— Как курица с отрубленной головой, — отрезал Итало со своей тонкой, ледяной усмешкой. — Этот парень плохо натаскан для полевой работы, только лекции читать умеет. Я удивлен, что Керри позволил себе такую глупость. Как пальцем на себя указал...
— Мне по-прежнему кажется, что Кохена лучше убрать.
— О, вот как? — Гнев Итало сверкнул в черных провалах глазниц, как багровое свечение Этны в ночной мгле. — Я очень интересуюсь твоим мнением, мальчик. Твоя рассудительность меня радует. А теперь слушай. Сейчас Кохен — для всех чужак. У него нет никакой поддержки, его начальник над ним издевается. Но мы вполне в состоянии обеспечить ему нимб мученика, великого законоборца всех времен и народов. И в придачу повесить себе на шею вендетту.
— Из-за Кохена?..
— Из-за агента, ясно? Они там ненавидят друг друга, но тронь любого — мигом смерзнутся в кулак! И никогда не отступят. Мы тоже. Что дальше?
— Что же нам делать с этим куроедом?
На этот раз улыбка Итало была искренней.
— Не ругай жидов, — пожурил он Кевина. — У них хорошие мозги, они на службе у ФБР, и довольно опасны. Кроме того, есть и другие...
— Тем заплачено.
— А Кохен взят за живое твоим смышленым братцем публично опозорен. Он чует что-то не то и ищет это! Вполне естественно.
— Так какой твой вердикт, Чио, большой палец вверх или вниз?
— Потерпи. Когда-нибудь потом, когда Чарли подставится посильней, чем в Нью-Джерси или с «Лютьеном», и обе части семьи должны будут объединиться для взаимной защиты. Независимо от желаний его англосаксонского сиятельства, — с горечью добавил старик.
— Значит, мы отпускаем Кохена?
— Мы даем им время обо всем забыть. — Итало откинулся на спинку кресла и уставился на потолок. — Много времени. А потом — прихлопнем. У меня есть на примете подходящий человек. — Он хмыкнул. — Старый друг. В прошлом большой мастер. Ему бы следовало открыть колледж, этому человеку. Он профессор в своем деле.
Кевин ядовито усмехнулся.
— И разбирается в газовых духовках?
Мелькнувший в глазах Итало огонь был приглушен достаточно, чтобы не обжигать. Секундное недоброжелательное мерцание, и только.
— Я тебя не слышал. Тот, кто это повторит, вымоет рот щелоком.
Кевин откинулся на спинку кресла. Чио Итало ответил ему — своим поведением. Для человека, который со временем займет кресло Эль Профессоре, это чрезвычайно важно.
Глава 33
Повсюду в окрестностях Лонг-Айлендской бухты март — очень ветреный и коварный месяц, метели перемежаются мелким дождем. Не было исключением и это воскресное утро. Стефи и Чарли смотрели на огонь в камине, задыхающийся под холодным, сырым сквозняком.
В халате, поджав под себя босые ноги, Стефи прямо из горлышка допила остатки «Стрега».
— Последняя капелька.
Она встала и потянулась, напрягая грудь, изогнув очень узкую талию и немного выпятив совершенные по форме ягодицы. Полы халата немного разошлись. Чарли сглотнул слюну.
Сегодня он должен был ночевать в новой квартире Гарнет, но только чтобы помочь ей освоиться. Доктора строго-настрого запретили ей интимную жизнь. Когда-нибудь можно будет вспомнить снова, что они мужчина и женщина. После нескольких месяцев воздержания Чарли был в неважной форме.
— Чарли, — предостерегающим тоном произнесла Стефи. — Чарли, мне знаком этот взгляд.
Он зарычал и встал на четвереньки, как собака. Стефи шагнула в сторону, и он свалился на бок у ее ног, покусывая розовые пальцы. Потом, взглянув наверх, произнес:
— Ах, мисс Риччи, вы, оказывается, натуральная брюнетка.
— Я пользуюсь той же краской, что и мистер Рейган. Мы с ним оба натуральны во всем.
— Никогда не видел, какая у Рейгана муфточка, и... — Он не договорил, просительно подняв на нее глаза. — Поверишь ли, я помню тебя подростком, когда у тебя еще даже попки никакой не было.
— И тебя это останавливало? — Она повернулась и вышла на кухню.
Чарли слышал, как она наполняет кофеварку. Он с безутешным видом поковырял кочергой в камине. Огонь отблагодарил его клубом дыма, угодившим прямо в лицо. Снова отчаянно завыл ветер.