Анаг внимательно посмотрел на Макса. Его глаза подозрительно прищурились.
— Их колдовство отличается от нашего, — пророкотал Варг. — Они уже спасли мою жизнь однажды. И впоследствии не требовали платы кровью.
Анаг посмотрел на Варга, на Тави и коротко кивнул Максу.
Макс положил руку на окровавленную ногу канима и закрыл глаза. Раздался вибрирующий звук, словно костяшки пальцев щёлкали в быстрой последовательности.
Анаг издал короткий, удивлённый рык. Затем Макс вздохнул и убрал руку.
Зияющая рана была закрыта, в ней уже не виднелись мышцы, и кровь больше не сочилась на камни причала.
Это вызвало у стоящих вокруг канимов удивленное бормотание, наряду с большим интересом.
Двадцать огромных волков-воинов столпились вокруг, поводя носами и принюхиваясь, пока разглядывали рану, потом Макса.
Они не проявляли откровенной враждебности, но даже просто находиться посреди толпы восьмифутовых, закованных в броню канимских воинов, перешёптывающихся друг с другом на их ворчащем и рычащем языке, было более чем тревожно, даже без обнажённого оружия в поле зрения.
— Она закрыта, — сказал Макс, слегка задыхаясь после заклинательства, — но снова разойдётся, если ты попытаешься ходить. Если мы погрузим рану в ванну с чистой водой, так что вся раненая конечность окажется под поверхностью воды, я смогу восстановить мышцы, и нога должна быть как новенькая к тому времени, когда ты проснёшься утром.
Такое заявление вызвало еще одну серию заинтересованного рычащего бормотания, и, спустя минуту, двое воинов нашли бочку, наполнили пресной водой, и бесцеремонно опустили в неё своего командира.
Тави был прав в своей оценке раны. Она вывела канима из строя, причиняя боль и не позволяя напрягать основные мышцы, но не было ни повреждённых сухожилий, ни перерезанных крупных кровеносных сосудов.
Заклинательство, использующееся для исцеления таких травм, было не совсем лёгким, но довольно простым и немудрёным, и Антиллар Максимус отлично справлялся с подобными задачами.
Через минуту он вытащил руку из воды и произнёс то, что каждый целитель Легиона говорил после того, как он завершал работу с легионером, получившим сравнительно незначительные травмы:
— Готово. Ты чувствуешь себя голодным и уставшим. Это нормально. Ешь побольше мяса, пей много жидкости, спи столько, сколько можешь.
Канимы начали помогать Анагу выбраться из бочки, но он отмахнулся и вылез самостоятельно. Он спрыгнул вниз, на пирс, и приземлился на ноги, так что большая часть веса пришлась на ту, что была ранена.
Он издал тихий рык из-за дискомфорта — Тави по себе знал, что нога будет чертовски сильно болеть приблизительно в течение часа — но он мог ей пользоваться.
Выставив уши вперед канимские воины во все глаза смотрели, как Анаг выполняет несколько подходов упражнений с мечом, включая длинный выпад — и проделывает все четко.
Затем они в знак одобрения встряхнули ушами. Это было чем-то сродни аплодисментов или одобрительных возгласов в алеранских войсках.
Анаг подошел к Тави и обнажил горло. Тави повторил движение, но не так сильно.
— Использование навыков вашего целителя оценено по достоинству, — прорычал Анаг.
— В действительности он воин, а не целитель, — ответил Тави. — Мои целители были бы несколько оскорблены таким сравнением.
— Я не подразумевал ничего дурного, — сказал Анаг, возможно немного поспешнее, чем следовало.
— Все в порядке, — ответил Тави. — Так как я был ответственен за твои раны, я счел подходящем восстановить тебя.
Анаг склонил голову, бегая глазами:
— Ты сохранил мне жизнь, когда мог убить. Ты ничего мне не должен.
— Ты выполнял свои обязанности, защищал вожака своей стаи — даже такого, как он, — ответил Тави. — Я бы не нанес оскорбление Ларарлу, оставив его без ценного воина, пусть даже на время, когда я мог поступить иначе.
Анаг кивнул, затем снова обнажил горло, немного шире:
— Я как следует прослежу за размещением твоих людей, Тавар из Алеры. Даю слово.
— Благодарю, — серьезно сказал Тави. — А я даю слово, что мои люди будут вести себя мирно и поднимут оружие лишь в целях самообороны.
— Благодарю, — ответил Анаг. — Ваше оружие, пожалуйста.
Тави приподнял бровь.
Варг взглянул на него, затем медленно достал свой меч и протянул его Анагу рукояткой вперед.
— Алеранец, — подсказал он.
Тави понял, что сдача оружия несла в себе множество значений для канимов, но он не понимал, что означает этот жест в данной ситуации.
Тем не менее из-за этого не стоило рисковать согласием хозяев предоставить им убежище, только не при том, что корабли все еще в море, а плохая погода подходе; так что он снял перевязь обоих мечей с плеч и протянул их рукоятью вперед:
— Зачем?
— Мы попросили у Ларарла, Мастера Войны Шуара, укрытие и пристанище, — сказал Варг. — Вожак местной стаи даровал нам его, временно. Теперь мы должны идти и поговорить с Ларарлом, а он решит нашу участь.
Это звучало весьма неутешительно.
— Что это значит? — Спросил Тави.
Варг прищурился на Тави словно он задал совершенно глупый вопрос.
— Это значит, что мы сдались врагу, алеранец. Ты военнопленный.
Глава 12
Воздушный паланкин сильно накренился на бок и вдруг резко ушел вниз.
Если бы Эрен не пристегнул вокруг талии ремень безопасности, то стукнулся бы головой о крышу экипажа.
Его желудок и так уже подобрался к горлу, а руки похоже сами собой взмыли вверх.
Книга, которую он держал, подлетела и шлепнулась об потолок паланкина, отскочила, а затем просто зависла там, пока экипаж продолжал падать, все быстрее и быстрее.
Ветер ревел, но сквозь него Эрен мог слышать, как мужчины кричат друг другу.
— Что происходит? — Крикнул Эрен.
Первый Лорд совершенно спокойно наклонился, чтобы посмотреть в окно паланкина:
— Кажется, на нас напали, — ответил он, а паланкин продолжал падать.
— Но мы же в милях от территории Ворда, — возразил Эрен.
— Да, — сказал Гай. — Крайне бесцеремонно с их стороны.
Эрен ухватил свою книгу.
— Что нам делать?
— Вращение прекратилось, что означает — наше пике контролируют, — ответил Гай и откинулся в своем кресле, словно они вели непринужденную беседу в ожидании чая. — Позволим Рыцарям Воздуха выполнять свою работу.
Эрен сглотнул и прижал книгу к груди.
Несколько секунд спустя его вдруг прижало к полу паланкина, и он решил, что от внезапного ускорения стал весить почти в два раза больше.
Экипаж резко вильнул влево, затем вправо. Снаружи послышался мучительный крик одного из мужчин.
Что-то ударилось в стенку паланкина, и окровавленные пальцы, выбив окно рядом с Эреном, отчаянно ухватились за оконную раму, несмотря на оставшиеся в ней острые осколки разбитого стекла.
Эрен наклонился и увидел молодого Рыцаря Воздуха, изо всех сил цепляющегося одной рукой, лицо его было бледным, вторая рука свисала плетью.
Эрен сорвал с себя ремни и распахнул дверь воздушного экипажа. Внезапное торможение развернуло экипаж поперёк движения, и дверь оказалась защищена от встречного воздушного потока.
Эрен обвязал один страховочный ремень вокруг запястья, высунулся в дверь паланкина и потянулся к раненому Рыцарю.
Он схватил мужчину за ворот кольчуги. Рыцарь вскрикнул от неожиданного прикосновения, затем сфокусировал мутные, полные ужаса глаза на Эрене.
Курсор стиснул зубы и, закричав, потянул изо всей силы, вкладывая в это всю силу своего тела.
Ему пришло на ум, что если ремень порвётся, он и молодой Рыцарь несомненно упадут и разобьются, но сейчас не было времени волноваться еще и об этом.
К счастью, юный Рыцарь не был крупно сложен или отягощён доспехами, и Эрену удалось втянуть его в паланкин, едва не швырнув на пол.
— Дверь! — Крикнул Первый Лорд, помогая до конца втащить раненого мужчину. — Закрой её! Она тормозит нас!
Эрена раскачивало в дико трясущемся паланкине, но он постарался не наступить на раненого Рыцаря и высунулся, чтобы схватиться за дверь.
Высунувшись, он окинул коротким взглядом окрестности. Паланкин мчался на опасной скорости, скользя примерно в тридцати футах над центральными равнинами Амарантской Долины, покрытыми шестифутовой травой.
Солнце практически село, и небо окрасилось в темно-синие и алые цвета.
И оно кишело Вордом.
Эрен не был уверен, на что именно он смотрит.
Он достаточно легко узнал привычные фигуры Рыцарей Воздуха, в их защитных костюмах, обвитых и поддерживаемых потоками ветра, созданных их фуриями воздуха.
Но там было больше, намного больше, странных тёмных фигур с полупрозрачными зеленоватыми крыльями, как у стрекозы.
Инстинктивно он посмотрел вверх и увидел одного из врагов, устремившего вниз на него. У него была секунда, может быть две, чтобы рассмотреть его.
Он выглядел практически как человек.
У него были две руки, две ноги, одна голова, с лицом, которое имело человеческие очертания, но было жутко плоским, за исключением фасетчатых глаз.
За его плечами гудели стрекозиные крылья, а каждая рука заканчивалась не кистью, а одним блестящим, похожим на косу когтем чуть меньше двух футов длиной — почти такой же длины, осознал Эрен, как гладиус легионера.
Его броня напоминала доспехи легионера, лорику, хотя без всяких стыков переходила в кожу, и состояла из того же блестящего, тёмного хитина.
Это существо выглядело, на самом деле, весьма похожим на Рыцаря Воздуха.
И летело прямо на него.
Эрен отполз назад, потянув к себе дверь, чтобы закрыть, и прижался спиной к задней стенке паланкина.
Одна из жутких кос рыцаря-ворда пронзила дерево двери в том месте, где он находился, пригнувшись, мгновение назад.
Кошмарное, бесстрастное лицо появилось в боковом окне, в шести дюймах от лица Эрена, глядя на него через стекло.
Эрен даже не понял, когда именно успел вытащить нож, но в тот же миг, когда увидел это лицо, он резко выбросил правую руку вперёд, разбивая окно, и вонзил нож по самую рукоятку в сверкающий глаз рыцаря-ворда.
Он закричал, этот стонущий вопль был чем-то средним между визгом разрываемого металла и рычанием раненого пса. Зелено-коричневая кровь миниатюрным фонтанчиком брызнула из раны.
Эрен отпустил нож и, прижавшись спиной, закричал от напряжения, ударив подошвой ноги, обутой в сапог, по косе, всё еще торчавшей из двери.
Она хрустнула, разломившись ровно, как будто отрезанная ножом, и рыцарь-ворд исчез из виду, свалившись куда-то под стремительно летевший паланкин.
Гай, стоявший на коленях над раненым Рыцарем, поднял взгляд и одобрительно кивнул Эрену.
А потом он услышал пронзительный звук трубы, громкий призыв которой донёсся даже сквозь рёв ветра и крики и возгласы сражающихся.
— А, — сказал Гай, взглянув мельком. — Отлично.
Рядом с паланкином полыхнула яркая вспышка и раздался оглушительный раскат грома — и ещё раз, и ещё.
В промежутках между сногсшибательно громкими ударами грома были более короткие вспышки света, в сопровождении глухих, тяжёлых взрывов. Эрен повернулся взглянуть на рыцаря-ворда, и увидел, что его крылья начисто сгорели, а скрючившееся, обгоревшее тело полетело вниз мимо окна экипажа.
Паланкин заложил плавный вираж вправо и начал снова набирать высоту — на этот раз равномерно, вместо резких панических рывков во время боя.
Мгновение спустя раздался стук в дверь паланкина. Эрен действительно не помнил, когда успел вытащить ещё один нож, но был только рад, что его пальцы действовали, словно сами по себе.
— Опусти руку, — сказал Гай спокойно. — Впусти его, пожалуйста, сэр Эрен.
Эрен нервно сглотнул и открыл дверь паланкина, увидев пожилого мужчину, одетого в очень добротные, но довольно старомодные доспехи, державшегося на воздушном потоке параллельно с экипажем.
Он коротко остриг голову, но щетина его бороды была, в основном, седой, глаза запали от усталости — но сияли от непримиримой ярости.
— Ваша Светлость, — запинаясь, произнёс Эрен. Он отступил от двери, кивком головы приглашая Верховного Лорда Цереса войти.
— Сир, — кивнув, сказал Церес и закрыл за собой дверь.
— Ваша Светлость, — ответил Гай. — Подождите немного.
Он на мгновенье закрыл глаза и затем убрал руку от раненого Рыцаря. Мужчина всё ещё лежал бледный и неподвижный, но он дышал, и кровь больше не сочилась из его ран.
— Благодарю вас.
— Сир, не стоит благодарностей, что бы ни хотели себе воображать все эти шакалы, вы, Секстус, Первый Лорд Алеры и мой лорд. Я только выполнял свой долг.
— И всё же разрешите поблагодарить вас, — спокойно ответил Гай. — Приношу вам свои соболезнования за Вереуса. Он был славным молодым человеком.
Верховный Лорд посмотрел из окна паланкина на опускающиеся сумерки.
— Верадис?
— В безопасности, — сказал Гай. — И пока я буду дышать, это не изменится.
Церес склонил голову и, глубоко вздохнув, сказал:
— Благодарю вас.
— Не стоит благодарностей, — чуть улыбнувшись, сказал Гай. — Что бы ни воображали эти шакалы, я твой лорд. Перед долгом все едины.
Он снова нахмурился и выглянул в окно.
— На следующей неделе я приведу наши легионы для поддержки Цереса. Что ты можешь сообщить мне о наступлении Ворда?
Церес устало поднял взгляд.
— Оно ускоряется, невзирая на все наши усилия.
— Ускоряется, — выпалил Эрен. — Что вы имеете в виду?
Пожилой Верховный Лорд покачал головой и сказал безо всякого выражения в голосе:
— Я имею в виду, сэр Эрен, мой лорд, что у моего города нет этой недели. Ворд одолеет нас через пару дней.
Глава 13
Амара держала стрелу наготове, немного натянув тетиву, чтобы гарантировать быстрый и точный выстрел, но недостаточно сильно, чтобы рука не начала уставать.
Это было на удивление тяжело, по крайней мере пока ее мышцы не окрепли настолько, чтобы стрелять из лука, который сделал для нее муж.
Она медленно шагнула вперед, бесшумно опустив ногу, взгляд был направлен немного вдаль, не концентрируясь ни на чем, как ее и учили.
Лес молчал в этот час перед рассветом, но Циррус, ее фурия ветра, доносил любой шорох до Амары так, словно это было сказано в полный голос прямо у нее за спиной.
Шелест деревьев при малейших порывах ветра. Потягивание сонных птиц, шелест перьев.
Кто-то скребся на дереве, между верхних веток, может быть, белка готовилась к раннему началу дня, или какой-то ночной грызун карабкался обратно в своё гнездо.
Раздался шорох, возможно, это был олень, прокладывающий свой путь через кустарник, а возможно и нет.
Амара сконцентрировала Цирруса на звуке и засекла второй шорох, трение ткани о ткань. Это точно был не олень, а значит — её цель.
Она повернулась в направлении звука, и медленно двинулась вперед, сохраняя абсолютную тишину и целиком сосредоточившись на своей невидимости.
Научиться мастерски использовать зачарованную одежду оказалось гораздо проще, чем она ожидала и, безусловно, гораздо легче, чем завесу, создаваемую фурией ветра.
Все, что ей нужно было делать, быть слегка сконцентрированной, обращая внимание на цвета вокруг, проецируя то, что она видит на одежду, заставляя ткань принять такие же цвета, имитируя их, становясь еще одним размытым пятном окружающего фона.
Конечно, дизайнер-изобретатель, торгующая дорогой одеждой, своими воплями могла бы обрушить небеса, когда услышала как ее изобретение, разработанное как последний писк моды для богатеев, будет использоваться.
Эта мысль заставила Амару улыбнуться. Чуть-чуть.
Она ничего не видела, когда слух подсказал ей, где что-то находится, и это уже не имело значения. Она натянула лук и медленным, отработанным движением и выпустила стрелу.
Стрела стремительно полетела вперед, и из пустого воздуха появилась размытая фигура, в конечном итоге превратившаяся в фигуру ее мужа.