— Absolutely not[3]. Семерка — хорошая цифра, к тому же я не хочу иметь никакого отношения к тайнам. Мне своих на работе хватает.
— Валера! — Даша сделала просящее лицо. — Клянусь всеми святыми, в моей просьбе нет никакого криминала, ну то есть совсем. А без тебя мне не справиться.
— Если нет криминала, то зачем тайна?
— Ну и логика у тебя!
— Железная.
— Подожди. Я тебе сейчас все объясню. Понимаешь… — Даша на ходу пыталась сообразить, как бы так все рассказать, чтобы не сболтнуть лишнего. — У меня есть одна знакомая, она сама родом из России, но ее родители эмигрировали. Здесь оставался только брат. Все думали, что он погиб, а оказалось, что жив. Вот…
— И чего? — Валера все еще готовился услышать худшее.
— Она хотела бы найти родственников. Родственников брата. Ну там детей, жен, если они были…
— И все?
— И все. А что ты думал?
— Не знаю. — Поняв, что худшего уже не будет, Валера немного расслабился. — Например, что ты меня опять заставишь чей-нибудь сервер ломать.
— Ой, ну ты скажешь! Тогда речь шла о жизни и смерти, а здесь простая любезность. Но! — Даша подняла палей: — Хорошо оплачиваемая любезность.
Валера сдернул крышку со следующей пивной бутылки.
— Да брось! Буду я еще за такую ерунду деньги брать. Сколько лет твоей знакомой?
Даша догадалась о направлении мыслей собеседника.
— Ну, скажем так, она уже в возрасте.
— Так это смотря в каком возрасте. — Валера важно огладил намечающееся брюшко, которым, судя по всему, даже гордился. — Мне, например, стали нравиться женщины в соку…
В ореховых глазах блеснула искра.
— Тогда тебе повезло. Ей недавно исполнилось девяносто. Хотя для некоторых и это не возраст.
— Я все понял! — Валера едва не выронил бутылку — Был не прав, погорячился. Кстати, а зачем ей родственники вдруг понадобились? — Вопрос прозвучал нейтрально, но легкий подтекст в нем все же чувствовался.
— Да так… — Даша не умела обманывать людей, которые ей нравились.
— Не финти — Валера с хитрой улыбкой погрозил пальцем. — Я же знаю, что ты теперь детективной деятельностью пробавляешься. Небось наследников старушке ищешь?
Молодая женщина ответила:
— Как тебе сказать…
— Скажи только одно: ты с нее бабки имеешь?
Даше стало совсем нехорошо, словно ее уличили в том, что она пыталась отобрать хлеб у голодного, сидючи на мешке с гамбургерами.
— Имею, — ответила она, потупив очи.
— Много?
— Много.
— Ну и прекрасно. Тогда давай так: я тебе ищу этого счастливца, а ты со мной делишься гонораром.
— А сколько?
— Ну смотри… — Кудрявый сделал глоток и задумался. — Если ты совсем ничего не делаешь, а просто передашь ей все, что я нарою, то тогда фифти-фифти…
— То есть восемьдесят тысяч долларов? — быстро подсчитала Даша.
Валера уронил челюсть.
— Сколько-сколько?!
— Восемьдесят тысяч, — пробормотала молодая женщина.
— У тебя такие гонорары? — Он подался вперед. — Слушай, а пресс-секретарь тебе не нужен?
Только сейчас Даша сообразила, что со своей честностью попала в дурацкую ситуацию. В самом деле, разве можно поверить, что кто-то, пусть даже очень богатый, платит гонорары в полтораста тысяч никому не известному любителю?
— Понимаешь, Валера, это… Ну, скажем, это не совсем гонорар.
— Ты должна найти его и убить? — Валера прищурил глаза по углам, одновременно широко раскрыв их по середине.
Даша постучала себя пальцем по голове:
— Думай, что говоришь. Я что, похожа на киллера? Кудряшов привел глаза в нормальное состояние.
— Да мало ли как они выглядят. А ты у нас девка отчаянная. Даром что рыжая.
— Ну и дурак! — Даша разозлилась. — Где же ты видел рыжих киллеров?
— А Гейтс с Чубайсом? — Валера пожал плечами. — Не доверяю я рыжим. — И захрустел чипсами. — Короче, я с тебя возьму две штуки. Идет?
— Идет. Только запомни: наследник нужен мужского пола.
— Ой, чует мое сердце неладное.
— С сердцем — к терапевту…
Глава 8
1
Обратно к подполковнику Даша возвращалась полностью умиротворенной. Теперь она почти не сомневалась в успехе своей миссии. Убедившись, что Полетаев еще не вернулся, молодая женщина откупорила лучшее вино, подключилась к Интернету и, отыскав сервер для игроков в рендзю, вскоре позабыла не только зачем включила компьютер, но и по какому поводу приехала в Москву.
Очнулась она в тот момент, когда над ухом прозвучало досадливое:
— Эх, надо было тройками его добивать еще два хода назад!
Зачем отпустила?
— Хотела красиво разыграть атаку, — автоматически ответила Даша.
— И в результате не заметила такую простую вилку. Но вообще я тобой горжусь. Для женщины ты играешь, я бы даже сказал, изящно.
Развернувшись вместе с креслом, Даша состроила гримасу:
— Нет, вы посмотрите, кто пришел меня облагодетельствовать! Да если хочешь знать, у меня один из лучших рейтингов в сети.
Полетаев снисходительно улыбнулся:
— Если ты такой мастер, почему не участвуешь в соревнованиях?
Даша погрустнела:
— Я долго концентрироваться не могу. Партий двадцать выигрываю, а потом сознание расползается. Начинаю проигрывать.
— Вот! — Полетаев поднял палец. — А именно здесь и начинается мастерство. Я, к примеру…
— К примеру, мне это не интересно. — Даша почувствовала себя уязвленной. — Лучше скажи, ты нашел что-нибудь?
— Ты, хозяйка, сперва добра молодца накорми, баньку истопи, а потом уже и спрашивай, — улыбнулся подполковник.
— Значит, нашел. — Даша по опыту общения знала, чем больше козырей на руках у противника, тем язвительнее тот становится. — Давай выкладывай — ужин получишь по результатам.
— Ты уверена, что говоришь правду? — Полетаев поводил носом. — А почему ничем не пахнет?
— Потому что это сюрприз. — Даша встала, потянулась и направилась в свою комнату.
На самом деле она попросту забыла приготовить ужин.
— И много их на сегодня, сюрпризов? — Подполковник следовал за ней хвостиком.
— Достаточно. — Молодая женщина обернулась и подмигнула.
Как бы поделикатнее сообщить ему, что сейчас она переоденется, и они пойдут в ресторан?
Полетаев расценил ее подмигивание по-своему. Он немного ожи вился, и взгляд его как бы сам собой сполз на двухспальную кровать, так и не застланную с утра.
Молодая женщина шаловливый взгляд естественно заприметила и поторопилась отвлечь подполковника.
— Ты, Палыч, душу мне не томи, рассказывай. Я за эти два дня вся извелась. — Раскрыв шкаф, Даша принялась перебирать вещи, подыскивая что-нибудь подходящее для ресторана.
— А уж как я устал! — Полетаев упал в кресло и принялся расстегивать рубашку. — Но кое-что разыскать мне удалось…
Даша с нескрываемым подозрением смотрела на раздевающегося мужчину.
— Сергей Павлович, вы, часом, дверью не ошиблись? Или полагаете, раз я так увлечена поисками дедушки, то и вас не замечу на соседней подушке?
Вместо ответа Полетаев встал, тоже подошел к шкафу, открыл соседнюю створку и вынул свою пижаму.
— Извини. Вчера забыл переложить вещи. Неужели ты думаешь…
— Не ври. Я вчера весь шкаф перебрала, никакой пижамы здесь не было. — Она осуждающе покачала головой. — Это ты ее специально подложил.
Подполковник и бровью не повел:
— Не вижу необходимости перед тобой оправдываться.
— И не надо. Мне не нужны оправдания, мне нужна информация.
Секунду поколебавшись, Полетаев достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги:
— Держи. Это…
Не дослушав, Даша выхватила документ с такой поспешностью, словно это был последний кусок хлеба на земле.
Подполковник посмотрел на опустевшую руку и кисло докончил:
— Не стоит благодарности…
— Так, что у нас здесь… Скуратов… Кто это? О, Вельбах! Тьфу ты, черт, Елизавета… Это как же понимать? Это все, что тебе удалось отыскать?
У нее стал такой обиженный вид, что Полетаев невольно прыснул:
— Все оттого, что ты никогда не дослушиваешь до конца. Так мне уйти или все-таки объяснить, что к чему?
Даша еще раз внимательно осмотрела листочек с обеих сторон и указала подполковнику на кресло.
— Объясняй. Выгнать я тебя всегда успею.
— Спасибо, хозяйка, — Полетаев с поклоном присел. — Итак, твой дед — Николай Андреевич Вельбах — действительно был женат два раза.
— Харе, Кришна!
— Первая его жена — Елизавета Генриховна Пилау. Они поженились, то бишь обвенчались, в 1917 году. Она служила сестрой милосердия и, судя по всему, именно благодаря ей твой дед остался в живых. В конце 1917 года у них родился сын — Георгий. К сожалению, сразу после родов Елизавета Генриховна слегла. Умерла.
Ресницы дрогнули, уголки ореховых глаз наполнились слезами.
— Господи, несчастье-то какое… Неужели ничем нельзя было помочь?
Полетаев сделал вид, что не расслышал.
— После смерти жены, — все тем же ровным голосом продолжал он, — Николай Андреевич вместе с сыном переезжает на Дальний Восток, но вскоре его направляют на учебу в Москву. Через три года он заканчивает институт и возвращается обратно во Владивосток, к сыну. Но здесь ему сообщают, что Георгий умер.
Даша всхлипнула:
— Какой ужас…
— В 1940 году Вельбах женился вторично, на твоей бабушке. Вот, пожалуй, вкратце и все.
— Так что же получается, из двух сыновей выжил только один? Тогда кто такой Скуратов? — Даша посмотрела на справки.
— Выжили оба. — Подполковник вздохнул. Несколько секунд Даша удивленно смотрела на Полетаева.
— Как это оба? Ты же сказал…
— Сохранился рапорт начальника детского дома, в котором сообщается, что Георгий Вельбах отдан на воспитание в семью потомственных железнодорожных рабочих Скуратовых. В нем указывается, что мальчик чрезвычайно талантлив и ему нужна полноценная семья, а вернется ли его отец, недобитый немецкий офицер, не известно.
— Какая гадость! — воскликнула Даша. — Да что же это такое…
— Это жизнь, — философски заметил подполковник.
— Потомок опричников!
— Потомок недобитых тевтонов.
Некоторое время они молчали. Дата сердито пыхтела, Полетаев позевывал.
— Хорошо, — через силу произнесла она. — Не будем ссориться. Так что случилось с ребенком?
— Георгия действительно усыновила семья железнодорожников Скуратовых. Впоследствии мальчик стал прекрасным музыкантом.
Даша зарделась, гордо вскинув голову. Полетаев скользнул по ней взглядом:
— Ты-то чего гарцуешь? Она чуть повела бровью:
— Тебе трудно это понять. — И скорее для себя, чем для собеседника, пояснила: — Вот что значит одна кровь. Значит, моя тяга к искусству наследственна.
Полетаев приложил руку к груди.
— Ах, простите, баронесса, мне следовало догадаться сразу. Приношу свои извинения.
Но насколько подполковник был язвителен, настолько Даша невозмутима. B еe осанке даже появилось что-то монументальное.
— Продолжай дальше.
— С нижайшим к вам почтением. Так на чем мы остановились?.. А… К сожалению, под Курском Георгий Вельбах-Скуратов был тяжело ранен, потерял кисть. Долго лечился, с музыкальной карьерой, понятно, пришлось расстаться. По окончании войны женился и родил четверых детей.
— Четверых! — Даша широко раскрыла глаза. — Из них мальчиков…
— Тро-е. — По слогам произнес Полетаев и для наглядности поднял руку с тремя пальцами.
— Нет.
— Да. — В лице подполковника промелькнуло ехидство. — Так что, боюсь, в списке на получение наследства ты последняя. Сама хотела. — И после небольшой паузы вежливо поинтересовался: — Ничего, если я перестану величать тебя баронессой? Титула теперь тебе не видать, как собственных ушек.
Даша сморщила конопатый нос.
— Ой-ой-ой! Тебе, случайно, за остроумие не доплачивают? — Потом поскребла затылок и пробормотала: — Но как же. они ведь искали!
— Не знаю, не знаю. Хотя… — Он пожал плечами. — Один шанс к миллиону, что адвокатам твоей бабули попался бы в руки этот самый рапорт об усыновлении.
— Может быть… — задумчиво покивала молодая женщина. — И что произошло дальше?
— Дальше? — Полетаев поднял голову. — Разве ты не знаешь о своем отце?
Даша встрепенулась.
— А что с ним? Что с ним случилось?
Некоторое время подполковник переваривал ее вопрос. Затем медленно, глядя в бумажку, произнес:
— В 1965 году он женился, а в 1970 году у него родился единственный ребенок. Девочка, если ты не в курсе.
Даша сердито зыркнула из-под челки.
— Гад же ты, Палыч. Людей так пугать.
— Да была нужда! — Полетаев зевнул. — Как я устал, да и есть хочу…
— Это мало кого интересует. Я хотела знать, что произошло в дальнейшем со среднем звеном: потомками Георгия.
— Пиявка. — Подполковник, впрочем, не выглядел особо сердитым. — Как я уже сказал, у Георгия Николаевича родилось трое мальчиков. Хочу предупредить сразу: сведения скудные и устаревшие. — Он переложил наверх одну из справок. — Вот, пожалуйста. Алексей Георгиевич Скуратов, 1948 года рождения, местонахождение в настоящий момент не установлено. Роман Георгиевич, 1952 года рождения, местонахождение не известно. И, наконец, Константин Георгиевич Скуратов, 1955 года рождения. Директор филармонии в небольшом городке на Алтае…
Даша приятно удивилась:
— О, да у нас в каждом поколении таланты! Полетаев мигом состроил постную мину.
— Ах, да, и как я мог забыть. Конечно, заштатная филармония — это хоть и не Гранд-опера…
— Да помолчал бы! — рассердилась Даша. — Тебе небось и полкового оркестра не доверят.
— Можно подумать его доверят тебе!. — Несмотря на насмешливый тон, подполковник выглядел уязвленным. — Кстати, я совершенно не навязываю своего общества и уж тем более помощи.
— Извини. У Константина Георгиевича есть дети?
— Да. Два сына, оба 1975 года рождения…
— Близнецы, что ли? — удивилась Даша.
— Понятия не имею.
— Они женаты?
— Понятия не имею.
Во взгляде и в голосе рыжеволосого детектива появилась строгость.
— Почему?
— По кочану.
— Что это значит?
— Это значит, что на его жилплощади они не прописаны. — Полетаев отложил бумаги на журнальный столик. — Все, что мог, я сделал, дальше сама. — Глаз снова стал лукавым. — Кандидатов в наследники хоть отбавляй. Твоей гранмаман остается выяснить, где они обретаются, и выбрать себе попушистее.
— Понятно. — Даша удовлетворенно потерла ладоши. — Это все очень и очень оптимистично.
Подполковник огладил живот.
— Ты кормить меня собираешься?
— А? — Молодая женщина потянулась к бумажкам.
— Есть хочу.
— А я здесь при чем?
— Ты же обещала меня накормить! — возмутился Полетаев.
— Ерунда. Я этого не обещала. Я сказала, что будет сюрприз.
— Так где же он?
— Мы идем в ресторан. Полетаев чуть не прослезился.
— Да я уже видеть их не могу, рестораны!
— Ну извини…
— Что значит «извини»? Я надеялся, что, поселив у себя женщину, могу хоть пару дней поесть нормальной домашней пищи.
Даша зафырчала, словно потревоженная кошка.
— А я, представь себе, надеялась, что, поселившись у мужчины, смогу хоть пару раз сходить в ресторан!
Полетаев шумно выдохнул и принялся застегивать рубаху.
— Ладно, придем к компромиссу: я позвоню в ресторан и закажу еду на дом.
— Пожалуйста! — великодушно согласилась гостья, которой, откровенно говоря, никуда не хотелось идти.
2
В ожидании ужина подполковник направился в ванную комнату приводить себя в порядок. Даша выждала, пока послышится шум воды, и поспешила к телефону.
— Добрый вечер, это мадам Быстрова, могу я говорить… с бабушкой?
— Одну минуту, мадам Быстрофф. — Видимо, сиделка прикрыла трубку, потому что некоторое время было тихо.
— Здравствуй, Дарьюшка, надеюсь, ты звонишь с хорошими новостями? — Голос баронессы звучал немного глухо, но вполне бодро.