Джейсон влетел в сплетение корней того дерева, на котором я сидела. Упал вниз лицом и выругался. Когда он поднялся, на груди у него была ссадина, достаточно глубокая, чтобы выступила черная в лунном свете кровь. Это заставило меня вспомнить то, что сделала с ним Райна. Она изорвала его грудь в лохмотья, но шрамов от этого не осталось.
Я закрыла глаза и склонилась к стволу, оперлась на него локтями. Руки болели. Я медленно приподнялась и посмотрела на них. Ранки медленно наполнялись кровью. Замечательно.
Джейсон прислонился к концу бревна – достаточно далеко, чтобы мы не могли задеть друг друга. Думаю, мы оба этого боялись. Не хотели повторения.
– Что с нами происходит? – спросил Джейсон.
Я покачала головой.
– Не знаю.
Марианна неожиданно оказалась рядом. Я не слышала, как она подошла. Я что, отключилась на время? Неужели со мной было так плохо?
– Ты прогнала мунин прежде, чем он был готов отпустить тебя.
– И? – спросила я.
– И это отнимает силы.
– Прекрасно, это объясняет, почему я то и дело спотыкаюсь. А как насчет них? Они-то почему чувствуют себя дерьмово?
Она слегка улыбнулась.
– Не ты одна боролась с мунином, Анита. Ты его вызвала, и если бы ты не пожелала сопротивляться ему, двое других были бы беспомощны перед ним, однако и они с ним сражались. Вот и расплата.
– Звучит так, словно ты знаешь, о чем говоришь, – сказала я.
– Я умею вызывать мунин. Эти хаотические вспышки происходят, когда мунин охотится за тобой, но ты не хочешь его принять.
– Откуда ты знаешь, что они были хаотическими?
– Я уловила одно или два из твоих видений. Задело слегка, – сказала она.
– Почему ты нормально себя чувствуешь? – спросила я.
– Я не сопротивлялась. Если просто позволить мунину оседлать тебя, это пройдет гораздо быстрее и относительно безболезненно.
– Звучит как старый совет закрыть глаза, расслабиться и получать удовольствие, – я наполовину смеялась над ней.
Она склонила голову набок, длинные волосы скользнули по ее плечам, словно бледный призрак.
– Единение с мунином может быть приятным или неприятным, но этот охотится за тобой, Анита. В большинстве случаев мунин, который стремится создать связь с членом стаи, делает это из-за любви или общего горя.
Я посмотрела на нее.
– У этого мотив – не любовь.
– Нет, – сказала она, – я почувствовала и силу ее личности, и ее ненависть к тебе. Она преследует тебя из злобы.
Я покачала головой.
– Не только. То малое, что осталось от нее, наслаждается игрой. Она развлекается, вселяясь в меня.
Марианна кивнула.
– Да. Но если ты примешь ее вместо того, чтобы бороться, ты сможешь выбирать воспоминания. Они ослабеют, к тому же ты будешь контролировать переживания и их силу. Если ты по-настоящему позволишь ей вселиться, как ты выражаешься, видения будут меньше похожи на фильм и больше… на надевание перчатки.
– За исключением того, что перчатка – я, и ее личность подавит мою. Нет, благодарю.
– Если ты продолжишь сражаться с этим мунином, будет только хуже. Если ты прекратишь борьбу и примешь ее хотя бы частично, мунин потеряет часть своей силы. Некоторых из них питает любовь. Этот питается страхом и ненавистью. Это бывшая лупа? Та, которую ты убила?
– Ага.
Марианна вздрогнула.
– Я никогда не встречалась с Райной, но даже легкое ее прикосновение заставляет меня радоваться тому, что она мертва. Она была злом.
– Она не считала себя такой. Она считала себя скорее нейтральной, чем злой, – я говорила так, будто знала это, и я знала. Знала, потому что не однажды надевала ее сущность как одежду.
– Мало кто рассматривает свои поступки как истинное зло, – сказала Марианна. – Их жертвам решать, что есть зло, а что – нет.
Джейсон поднял руку.
– Зло.
Шерри отозвалась эхом.
– Зло.
Натаниель, Зейн и даже Джамиль подняли руки.
Я тоже подняла и сказала:
– Единогласно.
Марианна рассмеялась и вновь это прозвучало по-домашнему, более подходяще для кухни или спальни. То, как ей удавалось быть одновременно благопристойной и намекающей на что-то неприличное, ставило меня в тупик. Впрочем, многое в Марианне ставило меня в тупик.
– Мы опоздаем, – сказал Роланд. Голос у него был глубже, чем я предполагала, низкий и осторожный, почти что старый для его тела. Он казался вполне мирным, но я смотрела на него не только глазами. Этого не было видно, но ощущалось. Он был средоточением неспокойной энергии. Она танцевала на его коже, дышала в темноте незримым облаком, горячая, почти осязаемая, как пар.
– Я знаю, Роланд, – сказала она. – Знаю.
– Мы можем их понести, – сказал Джамиль.
Сила прокатилась волной между деревьями. Она сжала мое сердце, словно невидимая рука.
– Нам надо идти, – сказал Роланд.
– В чем твоя проблема? – спросила я.
Роланд посмотрел на меня глазами, бывшими сплошной темнотой.
– В тебе, – сказал он негромко, и это прозвучало как угроза.
Джамиль встал между нами так, что я почти не видела Роланда, и он меня, пожалуй, тоже.
– Дети, не ссорьтесь, – приказала Марианна.
– Мы пропустим всю церемонию, если они не поторопятся, – сказал Роланд.
– Будь ты настоящей лупой, – обратилась ко мне Марианна, – ты могла бы брать силу у своих волков и возвращать ее сторицей, как батарейка с подзарядкой.
Звучало так, словно ей уже приходилось кому-то читать лекцию на эту тему. Полагаю, каждой стае нужен учитель. Наша стая в нем нуждается в высшей степени. Я начинала осознавать, что мы были как дети, воспитанные нерадивыми родителями. Мы выросли, но до сих пор не знали, как себя вести.
– Ты достаточно медиум, чтобы сделать это, не будучи лукои, – сказала Марианна.
– Не сказал бы, что быть некромантом и быть медиумом – одно и то же, – сказал Джамиль.
Марианна пожала плечами.
– Это гораздо более похожие вещи, чем большинство людей желает признавать. Многие религии спокойно относятся к психическим способностям, но не к магии. Можешь называть это как тебе угодно, но либо это, либо мы позовем еще волков и потащим вас на себе, перекинув через плечо.
Беда в том, что я знала только два способа вызвать силу: ритуал и секс. Несколько месяцев назад я поняла, что секс может заменить для меня ритуал. Не всегда, и тот, кого это затрагивало, должен быть привлекательным для меня, но иногда – вполне. И мне отнюдь не хотелось посвящать посторонних в то, что эта сексуальная энергия была для меня одним из способов творить магию. Даже несмотря на то, что собственно сексуального акта не было, зрелище было мало приличным. Вдобавок делать что-нибудь сексуальное было все равно, что расстелить красную ковровую дорожку для мунина Райны.
Как я могла объяснить все это Марианне, не выглядя при этом шлюхой? Я не могла придумать подходящего способа, так что не стоило и пытаться.
– Идите без нас, Марианна. Мы туда сами доберемся. В любом случае, спасибо.
Она топнула ногой под своим струящимся платьем.
– Почему ты так не хочешь попробовать, Анита?
Я покачала головой.
– Мы можем обсудить магическую метафизику и завтра. А сейчас почему бы тебе ни взять своего волка и в путь? Мы туда доберемся, медленно, но верно.
– Идем, – сказал Роланд.
Марианна посмотрела на него, затем снова на меня.
– Мне было приказано выяснить, опасна ли ты для нас. Ты не опасна, но мне не по душе бросать тебя вот так. Трое из вас ослабли.
– Справимся, – упрямо сказала я.
Она вновь склонила голову набок, и волосы скрыли ее лицо белой вуалью.
– Ты собираешься вызвать какую-то магию и не хочешь, чтобы я видела?
– Возможно, – уклончиво ответила я.
На самом деле – нет. Я бы ни за что добровольно не прикоснулась бы снова этой ночью к Джейсону или Шерри. Но если Марианна будет думать, что мы собирались заняться чем-то мистическим и личным, она уйдет. Я хотела, чтобы она ушла
Она стояла, глядя на меня, почти минуту, потом наконец улыбнулась, смутно видимая в лунном свете.
– Очень хорошо, только поторопитесь. Остальные с нетерпением жаждут познакомиться с человеческой лупой Ричарда. Ты возбудила всеобщее любопытство.
– Рада слышать. Чем скорее вы уйдете, тем скорее мы сможем начать.
Не говоря ни слова, она повернулась и пошла прочь. Роланд сначала шел следом, потом обогнал ее. Мы стояли, ожидая, когда белое платье Марианны станет далеким и призрачным в лесу. Наконец Джейсон сказал:
– Начать что?
– Ничего, – ответила я. – Я просто хотела, чтобы они ушли.
– Почему? – спросил Джамиль.
Я пожала плечами.
– Не хочу, чтобы меня несли как мешок с картошкой.
Я направилась к лупанарию, медленно, но уверенно. Джамиль шел на шаг позади меня
– Почему бы не попробовать то, что она предложила?
Я шла осторожно, обращая гораздо больше внимания, чем обычно, на то, что под ногами.
– Потому что во всем, кроме поднятия мертвых, я все еще любитель. Вероятнее всего, на то, чтобы дойти до лупанария, нам понадобится меньше времени, чем мне – чтобы сделать что-то магическое.
Джейсон выразил свое согласие, что заставило меня нахмуриться, но это было правдой. Я была вроде человека с заряженным пистолетом в руках. Человека, который не знает, как из него стрелять. Пока я пыталась бы разобраться с предохранителем, плохие парни миллион раз меня бы застрелили. Пару месяцев назад единственный другой некромант, которого я когда-либо встречала, предложил научить меня настоящей некромантии, а не той вудуистской чуши, которой я занимаюсь. Он умер раньше, чем успел научить меня чему-нибудь стоящему. Забавно, сколько людей умирает после того, как встретится со мной. Не подумайте, я его не убивала.
Шерри споткнулась и снова упала. Зейн и Натаниель мигом оказались рядом с ней и, поддерживая, помогли встать. Шерри обняла обоих мужчин за талию, на мгновение положив голову на плечо Зейну. Так они и пошли сквозь неверную тьму: Шерри тяжело опираясь на парней-верлеопардов. Меж ними появилось братство, которого не было раньше. Это сделала я? То, что у них появился защитник, создало какие-то узы? Или дело в покалывающей энергии Ричарда? У меня была куча вопросов, и я даже не знала, есть ли кто-нибудь, кто смог бы ответить на них. Может, Марианна сможет. Если я решу ей доверять.
Джамиль предложил мне руку. Я отмахнулась от него. Я знала, что Райна спала с ним, и не хотела будить воспоминания. Я сказала:
– Помоги Джейсону.
Джамиль секунду смотрел на меня, потом подошел к Джейсону и предложил руку ему. Тот тоже отказался:
– Если Аните не нужна помощь, то мне она тоже не нужна.
– Не усложняй, Джейсон, – сказала я.
– Это называется “котелок чайник закопченным обозвал”, – сказал Джейсон.
– Если бы я предложила тебе руку, ты бы согласился.
– Повод опереться на симпатичную девушку? Конечно, согласился бы, – он, казалось, задумался над этим. – Но не этой ночью. Я не могу вызывать мунин, но сегодня в воздухе определенно что-то есть, – он вздрогнул, обнимая свои голые плечи. – Почему именно это воспоминание из всех, что были у Райны обо мне?
Мы медленно шли рядом и разговаривали.
– Райна больше всего любила три вещи: секс, насилие и терроризировать людей. Обращение тебя в лукои включало все вышеперечисленное.
Джейсон споткнулся, упал на колени и стоял на них пару секунд. Я ждала его, думая, стоит ли предлагать ему помочь встать.
– Я знаю, что тебе интересно, почему я никогда не участвовал в ее порнофильмах.
– Еще бы. Я имею в виду, застенчивым тебя назвать нельзя.
Он посмотрел на меня снизу вверх, и даже в лунном свете на его лице можно было разглядеть страдание глубже и сильнее, чем большинство людей когда-либо видело. Он был слишком молод для такого взгляда. Но невинность была давно утрачена.
– Я всегда буду помнить выражение ее лица, когда она убила меня.
– Она не убивала тебя, Джейсон.
– Пыталась. Ей было безразлично, выживу я или умру. По-настоящему безразлично.
Я не могла спорить с ним из-за того разделенного нами воспоминания. Собственное удовольствие было для Райны важнее, чем его жизнь. Как у серийного убийцы.
Джейсон ссутулился.
– Но она была моим куратором, и я должен был оставаться с ней до тех пор, пока не закончится мой испытательный срок. Как только я смог, я ушел.
– Поэтому ты стал ручным волком Жан-Клода? Чтобы вырваться от Райны?
Джейсон кивнул.
– Частично, – он взглянул на меня и неожиданно ухмыльнулся. – Конечно, Жан-Клод – классный способ.
Я покачала головой и протянула ему руку.
– Думаешь, нам стоит рискнуть? – спросил он.
– Думаю, да. Прямо сейчас я не чувствую себя очень уж расположенной к мунинам.
Он взял меня за руку, и это было только рукопожатие. Его рука в моей. Я помогла ему встать, он слегка покачнулся, и я вместе с ним. Мы вцепились друг в друга как двое пьяных, покидающих вечеринку. Я обняла его, и он ответил мне тем же. Объятия были недолгими. Он высвободился первым и выглядел при этом почти смущенным.
– Никому не рассказывай, что у меня был шанс тебя потискать, и я им не воспользовался.
Я хлопнула его по спине.
– Ни единой душе.
Он выдал свою обычную усмешку, и мы отправились дальше сквозь лес, держась достаточно близко, чтобы подхватить другого, если он упадет. Подул легкий ветерок, шелестя кронами деревьев. Лес вдруг наполнился звуками. Я подставила лицо ветру, надеясь, что он принесет прохладу, но пахнуло жаром, словно из духовки.
Ветерок шевелил волосы Джейсона, мягкие, как у ребенка. Он глубоко вздохнул, тронул меня за руку и тихо заговорил:
– Я чую того, кого швырнул вчера о пикап.
Мы продолжали идти так, словно ничего не произошло.
– Ты уверен? – спросила я.
Его ноздри раздулись, словно он пробовал воздух на вкус.
– Он пахнет мятой и сигаретами.
– Мятой и сигаретами пахнет куча народу, – сказала я. Мы продолжали двигаться, он положил свою руку на мою.
– Еще я чувствую оружейную смазку.
Великолепно.
Джамиль поджидал нас неподалеку. Трое верлеопардов тоже. Джамиль подошел к нам, улыбаясь, и заключил обоих в крепкие сердечные объятия.
– Вы, ребята, чертовски медлительны сегодня. – Он прижал нас к себе и зашептал, – я чую двух, может, трех слева от нас.
– Один из них – парень, которого я вчера уделал, – сказал Джейсон, улыбаясь так, словно мы говорили совершенно о другом.
– Месть? – он придал этому вопросительную форму.
– На каком он расстоянии? – спросила я.
Он отступил с широкой не-джамилевой ухмылкой, и прошептал:
– В нескольких метрах. Я чувствую запах оружия.
Я обняла его стройную талию и прошептала ему в грудь:
– У нас нет ничего огнестрельного. Есть предложения?
Джейсон согнулся, смеясь, и сказал:
– Я не в состоянии от них убежать.
Я хлопнула его по руке.
– Я тоже.
– Если они хотят отомстить, – сказал Джамиль, – то, возможно, удовольствуются только вами двумя.
Я отодвинулась от него. Не уверена, что мне нравился ход его рассуждений.
– И?
– Вы остаетесь здесь и занимаетесь любовью. Они попытаются вас поймать, а я поймаю их.
– У них есть пушки. У тебя нет.
– Я отправлю Зейна и Шерри за остальными. Они приведут подкрепление. Но мы не можем позволить им следовать за нами до лупанария. Нельзя приводить туда опасность.
– У вервольфов такой закон? – спросила я.
– Да.
– Ладно, – сказала я. – Но не позволь им меня убить, хорошо?
– А как насчет меня? – поинтересовался Джейсон.
– Извини. Его тоже.
Джамиль наклонился к нам обоим.
– Советую вам вести себя полегкомысленней, а то они не купятся.
Я переместила руку на талию Джейсона и спросила:
– Как долго они будут наблюдать?
– Притворитесь пьяными на тот случай, если они заметят несоответствия. Флиртуйте, но ложитесь на землю как можно быстрее, а то они решат вас просто застрелить, – утешив напоследок, Джамиль исчез в темноте с верлеопардами. Зейн, уходя, оглянулся на меня, но я кивнула, и это, кажется, его успокоило. Он отвернулся и позволил Джамилю себя увести. Надо найти леопардам настоящую альфу. Они все до чертиков покорны.