Он был убийственно серьёзен, и, если быть до конца честной с собой, Пэйн немного влюбилась в него в это мгновение.
— Ты можешь… двигать этой штукой? — прошептала она. — Чтобы я увидела больше.
— Смотри… так пользуются мышью. — Он взял её руку и положил на тёплый, продолговатый предмет. — Влево и вправо… вверх и вниз… Видишь? Стрелка на экране перемещается. Щёлкни сюда, чтобы посмотреть что-нибудь.
Потребовалась несколько попыток, но потом она уловила смысл… и это прозвучит абсурдно, но, просто вращая стрелкой по экрану и выбирая то, на что она хотела посмотреть, Пэйн чувствовала головокружительный прилив энергии.
— Я могу делать это, — сказала она. Но потом она, казалось, смутилась. Учитывая всю простоту действия, победа была слишком маленькой для празднования.
— В этом весь смысл, — сказал целитель ей на ухо. — Ты можешь всё.
Дрожь прокатилась по телу от его слов. Или, что более вероятно, не просто от его слов.
Обратившись к монитору, она с удовольствием разглядывала фотографии победителя гонок. Выражение мучительных усилий и неукротимой силы воли давно горело в её собственной груди. Но также среди любимых фотографий было изображение всей семьи. Они были людьми, и всё же их узы казались столь сильными. Любовь, их связывала сильная любовь.
— Что скажешь? — прошептал её целитель.
— Думаю, ты пришёл в правильный момент. Вот моё мнение.
Переместившись в его сильных руках, Пэйн взглянула на Мэнни. Сидя на его коленях, она жалела, что не могла почувствовать его всего. От талии и ниже она ощущала ничем не примечательное тепло — лучше, чем прохлада, ощущаемая после операции, да… но всё же, должно быть нечто большее.
— Целитель… — прошептала она, приближаясь губами к его рту.
Он опустил веки, и казалось, перестал дышать.
— Да…?
— Можно я… — Она облизала губы. — Можно я поцелую тебя?
Казалось, он дёрнулся, будто от боли, но его запах многократно усилился, поэтому она поняла, что он хотел того же.
— Господи… Иисусе, — выдохнул он.
— Твоё тело хочет этого, — сказала она, коснувшись мягких волос на его затылке.
— В этом-то и проблема. — Увидев замешательство на лице Пэйн, он опустил страстный взгляд на её груди. — Оно хочет гораздо больше, чем простой поцелуй.
Внезапно в её теле произошла едва уловимая перемена. Но она чувствовала что-то странное в груди и конечностях. Покалывание? Она была слишком поглощена окружавшей их сексуальной энергией, чтобы определять дефиниции.
Обвив руку вокруг его шеи, она прошептала:
— Чего ещё оно хочет?
Её целитель низко застонал, и звук дал ей тоже ощущение власти, каковое испытываешь, держа в руках оружие. Почувствовать его снова? Словно наркотик.
— Скажи, целитель, — требовательно спросила она, — чего ещё оно хочет?
Его глаза цвета красного дерева горели пламенем, они не отрывались от неё.
— Всего. Я хочу каждый квадратный дюйм твоего тела… снаружи… и изнутри. Настолько сильно, что я не уверен, готова ли ты к подобному натиску.
— Мне решать, — парировала она, странная, пульсирующая нужда пустила корни в её животе. — Мне решать, что я могу принять, а что нет, верно?
Его улыбка была порочной. В хорошем смысле слова.
— Да, мадам.
Когда низкий, ритмичный звук прокатился по комнате, Пэйн с удивлением осознала, что это она. Мурлычет.
— Я должна просить дважды, целитель?
Последовала пауза. Потом он медленно покачал головой влево и вправо.
— Нет. Я дам тебе… именно то, чего ты жаждешь.
Глава 21
Когда Вишес толкнул дверь в смотровую комнату, его взору предстала такая рассадка по местам, что у него возникли мысли о кое-чьей кастрации.
Что, учитывая его опыт с ножом и яйцами, несло угрозу.
Но, с другой стороны, его сестра оседлала Мистера Счастливчика в штанах, хирург обхватил её руками, голубки прильнули друг другу головами. Однако, они смотрели не друг на друга… именно по этой причине Ви не испортил вечеринку: они уставились на компьютерный экран… на мужчину в инвалидном кресле, который в гонке обставлял своих соперников.
— …рост — мера отсчёта по вертикали… он ни черта не значит, когда дело касается твоего характера или жизни.
— Ты можешь… двигать этой штукой?
По неясной причине сердце Ви гулко забилось, когда хирург показал Пэйн, как управлять мышью. А потом он услышал слова, которые положили начало надежде:
— Я могу делать это, — сказала она.
— В этом весь смысл, — сказал Мануэль тихо. — Ты можешь всё.
Ну, блин… все тузы на столе, не так ли: Ви позволил человеку ненадолго вернуться в вампирский микс, чтобы просто помочь Пэйн преодолеть суицидальные мысли. Но Ви даже представить не мог, что парень предложит ей что-то кроме юношеской влюблённости.
И всё же, вот он, ублюдок… демонстрирует ей нечто большее, чем основы поцелуев.
Ви хотел быть тем, кто спасёт её… так предполагалось, когда он привёл Манелло, но почему он не додумался до большего — и раньше? Почему Джейн ничего не сделала? Они должны были вывести её из комнаты, показать особняк… вместе принимать трапезы, разговаривать с ней.
Показать, что её будущее просто изменилось, а не исчезло вовсе.
Ви потёр лицо, когда гнев придавил его к земле. Чёрт возьми, Джейн… как она могла не знать, что пациенты нуждаются в большем, чем болеутоляющее и обтирание губкой? Его сестра нуждалась в долбаном горизонте… любой сойдёт с ума, застряв в четырёх стенах.
Гребаный ад.
Он опять посмотрел на сестру и человека. Они не отрывали друг от друга глаз, и казалось, что требуется как минимум домкрат, чтобы разделить их.
Ви снова поразмыслил о том, чтобы придушить скотину.
Запустив обёрнутую перчаткой руку в карман за самокруткой, он подумывал громко прокашляться. Либо так, либо достать кинжал и занести над головой человека. Проблема в том, что этот хирург был орудием, которое он использовал по мере надобности… и это затруднение пока не преодолено.
Ви заставил себя отойти от дверного проёма…
— Как у них дела?
Повернувшись кругом, он выронил гребаную сигарету.
Бутч поднял её.
— Огоньку?
— Скорее кинжал. — Приняв сигарету, он достал новый Бик, который на самом деле работал. Затянувшись, он позволил дыму туманом выплыть изо рта. — Сходим за выпивкой?
— Пока нет. Думаю, ты должен поговорить со своей женщиной.
— Поверь мне на слово. Не нужно. Не сейчас.
— Вишес, она собирает вещи.
Связанный мужчина в нём взревел, но, несмотря на это, Ви заставил себя остаться в коридоре и продолжить курить. Спасибо Господу за никотиновую зависимость: он присосался к самокрутке, и лишь поэтому не зашёлся в ругани.
— Ви, дружище, что, чёрт возьми, происходит?
Из-за рёва в голове он едва слышал слова приятеля. И не смог предоставить полное объяснение.
— Моя шеллан и я разошлись во мнениях.
— Ну, так поговорите.
— Не сейчас. — Подошвой ботинка Ви подписал окурку смертный приговор. — Пойдём.
Но… когда дошло до дела, каким-то непонятным образом он не мог преодолеть расстояние до парковки, где стоял Эскалейд с заменённым маслом. Он в буквальном смысле не мог уйти, его ноги сами по себе приросли к полу.
Посмотрев в сторону кабинета, он оплакивал тот факт, что какой-то час назад ему показалось, что всё устроилось. Но нет. Похоже, что дерьмо, случившееся ранее, было лишь разминкой к предстоящим невзгодам.
— Мне нечего сказать ей.
Как всегда.
— Может, ты разберёшься на месте.
Вот уж вряд ли, подумал Ви.
Бутч похлопал его по плечу.
— Послушай меня. У тебя чувство моды как у парковой скамейки, навыки межличностных отношений на уровне мясного топора…
— Это должно приободрить меня?
— Позволь закончить…
— Что дальше? Размер моего члена?
— Ну, даже шариковые ручки, по всей вероятности, на что-то способны… слышал я стоны из вашей комнаты, которые доказывают верность этого утверждения. — Бутч встряхнул его. — Я просто хочу сказать… ты нуждаешься в этой женщине в своей жизни. Не испогань всё. Ни сейчас… никогда, понял?
— Она собиралась помочь Пэйн убить себя. — Когда парень дёрнулся, Ви кивнул. — Ага. Так что это не какой-то спор в стиле «он сказал, она ответила» относительно гребаной зубной пасты.
Спустя минуту, Бутч пробормотал:
— Должна быть охрененно веская причина.
— Никаких причин. Пэйн — единственный родной мне человек, и Джейн собиралась отнять её у меня.
Ситуация сузилась до самых основ, и гудение в голове стало столь сильным и громким, что Ви засомневался, не потеряет ли он контроль… и в этот момент, впервые за всю жизнь, он ужаснулся самому себе и тому, на что был способен. Конечно, он не причинит Джейн боли… не важно, каким бы психованным он ни был, он никогда не тронет её в гневе…
Бутч сделал шаг назад, поднимая руки.
— Хэй, расслабься, напарник.
Ви посмотрел вниз. В руках он держал оба кинжала… и кулаки сжались так сильно, что Ви задумался, а не придётся ли их удалять хирургическим путём.
— Забери их, — оцепенев, сказал Ви, — у меня.
Он в спешке передал всё оружие лучшему другу, полностью разоружаясь. А Бутч проворно, но хмуро принял груз.
— Да… вероятно. Ты прав, — пробормотал парень — Поговори с ней позже.
— Не о ней ты должен беспокоиться, коп. — Потому что, очевидно этой ночью суицидальные импульсы охватили всю семейку.
Бутч поймал его за руку, когда Ви начал отворачиваться.
— Чем я могу помочь?
Молниеносное, шокирующее изображение пронеслось в голове Ви.
— Ничего, с чем бы ты справился. К сожалению.
— Не думай за меня, придурок.
Ви подошёл вплотную, их лица оказались в дюймах друг от друга.
— Ты не хочешь этого. Поверь на слово.
Эти тёмно-карие глаза приковали его, не моргая.
— Ты удивишься тому, на что я пойду, чтобы сохранить тебе жизнь.
Внезапно рот Ви приоткрылся, стало труднее дышать. И пока они стояли грудь к груди, он чувствовал каждый дюйм его тела.
— Что ты имеешь в виду, коп?
— Ты на самом деле считаешь, что лессеры — более предпочтительный вариант? — хрипло пробормотал Бутч. — Я, по крайней мере, буду уверен, что в конце ты не отправишься к праотцам.
Перед внутренним взором Ви промелькнули изображения, ужасающе извращённые, с яркими подробностями. С ним в главной роли.
После мгновения полного молчания, Бутч отступил назад.
— Иди к своей женщине. Жду тебя в Эскалейде.
— Бутч. Ты не серьёзно. Ты не можешь.
Его лучший друг смерил его холодным взглядом.
— Чёрта с два не серьёзно. — Развернувшись, он зашагал по коридору. — Найдёшь меня. Когда будешь готов.
Наблюдая за уходом парня, Ви гадал, шла ли речь о том, чтобы напиться сегодня ночью… или же они прошли через опасную дверь, которую только что открыл коп.
В глубине души, он понимал, что оба варианта верны.
Срань. Господня.
* * *
А в это время в смотровой комнате, взглянув в глаза Пэйн, Мэнни смутно осознал, что поблизости кто-то курил. И, следуя всем законам его удачи, наверняка это был её долбанутый братец. Огромный ублюдок заправлялся никотином, прежде чем зайти сюда и уложить Мэнни на обе лопатки.
А чёрт с ним. Губы Пэйн находились в каких-то дюймах от его, её тёплое тело прижалось к нему, а член трещал по швам. Он был мужчиной с жёсткой силой воли и самоконтролем, но остановить это безобразие было далеко за пределами его возможностей.
Протянув руку, он обхватил её лицо. От прикосновения её губы приоткрылись, и Мэнни понял, что должен сказать что-нибудь, но очевидно его голос собрал вещички и сел на междугородний автобус… прихватив с собой мозги.
Ближе. Притянув Пэйн ближе, он встретил её на полпути, сливаясь губами. И, несмотря на то, что его тело обладало терпением некормленого тигра, Мэнни целовал девушку осторожно. Боже, она была мягкой… такой мягкой… что ему хотелось широко раскрыть её, проникнуть в неё всем, чем только мог, — пальцами, ртом, эрекцией.
Но ничто из этого не осуществится прямо сейчас. Или сегодняшней ночью. Или даже завтра. У него мало опыта с девственницами, но Мэнни чертовски ясно осознавал, что даже если он добьётся сексуального отклика, то вопрос как позаботиться о невероятном остаётся открытым…
— Больше, — хрипло потребовала она. — Больше…
На долю секунды его сердце замерло, а мозг пересмотрел решение относительно неспешности: это были интонации не маленькой потерянной девочки. Женщины, готовой для любовника.
И, чёрт возьми, следуя теории «ей не нужно просить дважды», он продолжил, лаская рот Пэйн своим, прежде чем втянуть её нижнюю губу. Его рука скользнула на её затылок, и Мэнни захотелось развязать косу и зарыться пальцами в её волосы… но жест был равносилен её обнажению, а до уединения сейчас далеко.
К тому же, он и так висел на волоске от оргазма, благодарю великодушно.
Скользнув языком в её влажный рот, Мэнни застонал, усилив хватку вокруг неё… но потом он приказал себе расслабиться, иначе переломает кости ниже плеч им обоим. Блин, Пэйн — словно чистый октан в его крови, его тело ревело, включившись на высшую передачу. И он думал, что сны были горячи? Реальность, раскалённая, словно поверхность Меркурия, придавала ночным грёзам комнатную температуру.
Ещё больше языка, скольжения внутрь и наружу, больше всего… пока он не заставил себя отстраниться: его бёдра вжимались в её крепкую попку, и едва ли это было честным, учитывая, что Пэйн ничего не чувствовала.
Мэнни сделал глубокий вдох, но его хватило ненадолго: наклонившись к её шее, он припал к изящному горлу…
Её ногти с силой впились в плечи, и Мэнни понял, что будь он раздет, она бы пустила кровь… и это охренеть как завело его. Чёрт, мысль, что действо может зайти дальше простого секса, что она могла пронзить его шею клыками, взять его более чем одним способом…
Резко зашипев, Мэнни отоврался от сладкой кожи Пэйн и запрокинул голову, воздух со свистом вырывался из лёгких.
— Думаю, нам нужно притормозить.
— Почему? — спросила Пэйн, её глаза не упускали ни единой его чёрточки. — Ты хочешь этого.
— О, да… чёрт.
Она протянула руки к переду его рубашки.
— В таком случае давай продолжим…
Он обхватил руками её запястья, когда оргазм уже защекотал головку члена.
— Ты должна прекратить. Прямо сейчас.
Боже, он едва мог дышать.
Пэйн резко вырвалась из его хватки и опустила голову. Прокашлявшись, она хрипло сказала:
— Прости, я сожалею.
От её стыда заныло в груди.
— Нет, нет… дело не в тебе.
Когда она не ответила, Мэнни поднял её подбородок пальцами, гадая, известно ли ей, что происходит с телом мужчины, когда оно возбуждается? Господи, знала ли она, что такое эрекция?
— Послушай меня внимательно, — прорычал он. — Я хочу тебя. Здесь. В твоей комнате. На полу в коридоре. Прислонив к стене. Любым способом, где угодно, когда угодно. Понятно?
Её глаза широко распахнулись.
— Но почему ты…
— Во-первых, мне кажется, что в коридоре твой брат. Во-вторых, ты сама сказала, что никогда ни с кем не спала. Я же, с другой стороны, знаю, куда именно это может всё привести, и последнее, чего я хочу, — это напугать тебя своим напором.
Они не сводили друг с друга глаз. И спустя мгновение рот Пэйн расплылся в столь широкой улыбке, что уголки губ приподнялись, показывая идеально белые зубы…
Господи… её клыки стали длиннее. Намного. И — о, Боже — такими острыми.
Мэнни был не в силах остановить себя: он мог лишь представлять, каково это будет — когда она проведёт ими по его члену.
Нарастающий оргазм предпринял очередную попытку к побегу.
И это было до того, как розовый язычок Пэйн обвёл острые кончики клыков.
— Нравится?
Грудь Мэнни тяжело поднялась.
— Да. Да, чёрт возьми…
Одновременно все лампы погасли, комната погрузилась во тьму. А потом раздалось два щелчка… замки? Замки на дверях?
В свете компьютерного экрана он увидел, как изменилось её лицо. Все намёки на застенчивость, невинную страсть исчезли… Их место занял неприкрытый, сильный голод, напомнивший Мэнни о нечеловеческой природе Пэйн. Она была красивой хищницей, роскошным, сильным животным, достаточно похожим на человека, чтобы Мэнни позабыл о том, кем и чем на самом деле она была.