– Удачи тебе, красавчик, не сломай себе шею, – сказала Моника, и голос ее дрогнул от волнения.
А Марчелло легонько коснулся кончика ее носа своим указательным пальцем и ответил:
– И тебе удачи, малышка. Пусть все сходят с ума рядом с тобой. В конце концов, тебе это всегда удавалось. Особенно, когда речь идет о моей персоне.
Он повернулся и стремительно пошел прочь. А она, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не позвать его, просто стояла и смотрела ему в спину.
Ветер, казалось, стал еще яростнее, когда Марчелло, держа свой шлем за рог, поднялся на палубу корабля. Там суетились пиротехники и другие специалисты по спецэффектам. Артист подошел к ассистенту по эффектам и легкомысленно поинтересовался:
– Ну что, твои люди, кажется, собираются сегодня приготовить из меня барбекю?
– Не шути так, Марчи. Это совсем не смешно, – покачал головой, не принимая его шутки, Стэн – ассистент режиссера по спецэффектам.
Довольно ухмыляясь, Марчелло осмотрелся на корабле. Рабочие уже расставили на палубе кучи всякой всячины, которую викинги должны были дать своему «погибшему вождю», чтобы он взял ее с собой в Валгаллу – еда, эль, драгоценные украшения, оружие и прочие вещи. Он прошел на середину палубы и лег на узкое погребальное ложе, накрытое шкурами животных. Служители привязали его, тщательно запрятав ремни под складки одежды.
Стэн захлопнул свой ящик с инструментом и принялся инструктировать Марчелло.
– Главное, запомни, – состав, который мы используем для пламени находится в специальной емкости, расположенной вдоль всего фальшборта. Смесь загорится, когда Моника и остальные поднесут к бортам свои факелы…
– И тогда я стану начинкой для гамбургера?
Стэн и бровью не повел.
– … Ты будешь далеко от огня. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что эта горючая смесь дает совсем мало жара или дыма…
– Другими словами, судьба бифштекса мне не грозит?
– Прекрати, Марчи. Я уже сказал – это не смешно. Ты, возможно, почувствуешь тепло или запах дыма, но, в принципе, тебе ничего не грозит. Можешь мне поверить, наши парни как следует поработали, чтобы сделать этот погребальный костер абсолютно безопасным. Учитывая все средства пожаротушения, я просто убежден, что ни корабль, ни парус не загорятся… по крайней мере, до конца съемок.
– Ну, спасибо, утешил, – ехидно обронил Марчелло.
– Мы будем в лодке с оператором, поблизости от тебя. Так что если ветер станет совсем уж сильным, мы немедленно все потушим так чтобы ты даже ничего не заметил.
Марчелло спокойно кивнул.
– Отлично, ребята. Несмотря на все мое зубоскальство, должен все-таки похвалить вас за то, что вы сделали такую классную работу.
– Конечно, Марчи. Удачи тебе!
Техники покинули корабль. Вскоре Марчелло услышал, как ассистент режиссера отдает команды, предшествующие дублю, и сам сосредоточился на том, чтобы расслабиться. Он и Ирвинг уже решили перед началом съемок, что сегодня утром ему нет нужды проникать в душу Айвара и перевоплощаться в него. Вместо этого Марчелло сегодня следовало постараться изобразить, как можно правдоподобнее, печать смерти на лице своего героя. Он глубоко вздохнул, прочищая легкие, и стал думать о проплывающих по небу облаках, стремительно и неудержимо летящих куда-то за утесы. Они летели вот так же и сто и тысячу лет назад… холодные и безразличные к тому, что происходит внизу, на земле… Марчелло задержал дыхание, стараясь погрузиться в состояние мертвенного забвения… покоя. Издалека до него донеслись крики режиссера и других киношников, низкий рокот мотора моторной лодки, над головой послышался свистящий гул пропеллеров вертолета.
На берегу раздался пронзительный крик ассистента.
– Мотор.
Затем Марчелло услышал, как зарыдали участники массовки; по опыту предыдущих репетиций он знал, что в эту минуту Моника и другие артисты двигаются чередой к погребальной ладье. У некоторых в руках горят факелы, другие несут дары богам, чтобы спустя несколько минут бросить их на корму дракара, уносящего в Валгаллу погибшего вождя. Тихие слова молитв сказали лежащему на корабле Марчелло, что наступает самый торжественный момент погребальной церемонии.
Он услышал наполненный слезами голос Моники:
– Прощай, гордый витязь!
И в следующее мгновение борта дракара лизнули яркие языки пламени, на палубу полетели факелы, и Марчелло почувствовал, как статисты сталкивают корабль в море.
Марчелло плотно закрыл глаза, вслушиваясь в скорбные вопли Моники, рыдания массовки и все усиливающийся гул пламени. Он чувствовал тепло от огня, пылавшего вокруг кормы, морские волны, раскачивая корабль, убаюкивали его своим мерным колебанием. «Техники были правы», – подумал Марчи. Ощущения, которые он испытывал, были ему даже приятны. Было немного жарко, но запах дыма практически не чувствовался, а качка действовала умиротворяюще, словно колыхание детской зыбки. Марчелло расслабился, пожалуй, даже сильнее, чем следовало и почувствовал, что засыпает… И уже сквозь забытье подумал о том, что случится через несколько минут. Скоро… скоро его разбудят.
Очнулся он сразу, будто его кто-то толкнул, хотя уже в следующую секунду ему стало ясно, что рядом с ним никого нет, и разбудил его запах дыма. Чувствуя нестерпимый жар, опаляющий все тело, мужчина рванулся на своем узком ложе. Каким-то образом он сумел быстро освободиться от державших его ремней и вскочил, задыхаясь от удушья, проклиная все на свете. Со всех сторон его окутывала непроницаемая темнота, и только сам корабль сиял в ночи, превратившись в кроваво-красный, полыхающий ад.
Где, во имя всего святого, он оказался? Почему, черт побери, «пожаростойкий» корабль вспыхнул, словно его охватило пламя преисподней, и куда провалились все пиротехники, обещавшие затушить огонь, если случится что-то непредвиденное?
Совершенно не понимая что происходит, Марчелло попытался осмотреться по сторонам. Вокруг была настоящая ночь. Осатаневший ветер, завывая, закручивал пламя в спирали, и мужчина испытывал совершенно нереальные ощущения жары и леденящего холода. Но самое ужасное было в том, что все вокруг стало иным, чем раньше – пугающе другим! Дракар оказался окутан густым облаком черного дыма, удушающего и плотного, чудовищные языки пламени лизали уже палубу возле самой кормы и подбирались к тому месту, где стоял Марчелло. Вдруг раздался громкий хлопок, и он, взглянув наверх, с ужасом увидел, как в одно мгновение парус корабля превратился в один пылающий экран.
Для дальнейших наблюдений у Марчелло больше не оставалось времени. Понимая, что следующей жертвой огня станет он сам, Марчелло хрипло пробормотал какую-то молитву о помощи к богам и, одним прыжком, преодолев расстояние, отделявшее его от борта дракара, бросился сквозь языки пламени вниз, в красные от огненных сполохов волны. Он упал в воду с громким плеском, и если бы сразу не ушел под воду, то, наверняка, заорал от неожиданности, потому что вода, в которой он оказался, была холоднее, чем лед в январе. Отчаянно сопротивляясь неизвестно откуда взявшемуся тут подводному течению и стараясь преодолеть судороги, мужчина вынырнул, наконец, на поверхность, дрожа от холода и судорожно хватая ртом воздух. В следующее мгновение ему показалось, что его легкие наполнились кусочками льда, но он, преодолевая боль в груди, все-таки поплыл туда, где, по его мнению, должен был находиться берег. Понимая, что не выдержит долго в такой холодной воде, пловец сосредоточился только на том, чтобы добраться до цели, и все-таки не переставал задавать себе одни и те же вопросы.
– Господи, всемогущий, где он оказался? Что же такое с ним случилось?
Вдруг, словно Бог и вправду услышал его вопросы, дымную завесу впереди отнесло в сторону, и Марчелло совсем недалеко увидел береговую линию с темными силуэтами высоких скал. Внизу, у их подножья суетились смутные фигурки людей; горевшие у них в руках факелы с трудом разгоняли ночную тьму. Ну, конечно – это должно быть Моника и статисты! Пловец направился к ним, чувствуя, как в борьбе с холодными огромными волнами его оставляют последние силы. Казалось, что его тело совершенно одеревенело от этого сражения с разбушевавшейся стихией, но еще целая вечность прошла прежде, чем он все же смог, трясясь от холода, ступить на твердое дно и выбраться из воды…
Наконец-то Марчелло мог теперь поближе рассмотреть тех, кто находился на берегу. Это еще что такое? Все эти люди были ему абсолютно незнакомы, и одеты они все в какие-то странные одежды из шерсти, кожи, льна. И воздух оставался по-прежнему таким же холодным, как и морская вода.
Вдруг Марчелло растерянно заморгал, разглядев в отдалении ледяные шапки на горах. О, Господи! Ледники?! Базальтовые скалы?! Это еще откуда? Он что, высадился где-то в Скандинавии? Но это же чушь! Ерунда! Невозможно!
Его стала бить дрожь такая, что зуб на зуб не попадал, и он бы не смог сказать, чем она была вызвана, волнением или леденящим холодом. Впрочем, скорее всего, и тем и другим вместе.
– Князь Виктор! – раздался крик одного из незнакомцев на берегу. – Ты все-таки жив, наш храбрый ярл!
«Князь Виктор»? Какого черта этот мужик называет его таким именем? Марчелло растерянно смотрел на причудливо разодетую толпу людей, бросившихся к нему. Их было человек пятьдесят, многие из них повалились на колени, рыдая от счастья и что-то радостно восклицая. Причем, похоже, радовались эти незнакомцы именно ему!
– Князь Виктор! Благодарение Одину – он вернул тебя к нам!
– Наш вождь вернулся из Валгаллы. Он возродился! – кричали люди.
– Посмотрите, посмотрите! Боги одарили нашего ярла одним из яблоков Идунн[8]!
Марчелло никак не мог совладать со своими зубами, отбивавшими дрожь, и дрожью во всем теле. Но мучительнее холода было все более усиливавшееся ощущение того, что его дурачат. Где он оказался, и вообще, кто такие эти непонятные персонажи, что-то там болтающие про Одина и молодильные яблочки Идунн. Они что, эти идиоты, серьезно верят, что он – Виктор Храбрый, вернулся из Валгаллы? Да нет, что за ерунда! Это, скорее всего, статисты и массовка решили над ним пошутить. Ничего себе забавы!
– Какого черта? Что тут происходит? – сердито спросил, наконец, он.
Как только он заговорил, незнакомцы испуганно шарахнулись от него и остановились в отдалении, со страхом глядя на Марчелло, или куда-то ему за спину, – он не смог разобрать.
– Вольфгард! – закричал кто-то.
– Берсеркеры[9] вернулись! – раздался еще чей-то панический вопль.
– Быстро отправляйте женщин и детей назад в деревню! – послышалась чья-то команда.
И в следующее мгновение начался сущий ад. Женщины и дети, отчаянно визжа, бросились куда-то в ночную тьму, а мужчины, потрясая своими мечами, копьями и боевыми топорами стремительно побежали прямо на Марчелло.
– О, Боже, Святая дева Мария, спаси меня! – прошептал он, чувствуя, что сейчас может случиться нечто непонятное и страшное, а затем стал медленно отступать, собираясь бежать от этих сумасшедших.
Мужчины, направлявшиеся к нему, казалось, были поражены тем, что он отступает назад, они закричали:
– Ярл! Куда же ты? Ты не туда идешь! Сражайся с нами!
– Ярл! Там – смерть, иди в наши ряды! – позвал кто-то из воинов.
Внезапно Марчелло услышал у себя за спиной воинственные крики. Он резко обернулся и в ту же секунду понял, куда показывали мечами и руками воины, называвшие его своим князем. В сотне ярдов от него, прямо у самого берега колыхался огромный дракар. Вдруг из него на берег стали выскакивать толпы каких-то дикарей с топорами, луками и сверкающими мечами. Но самое ужасное было в том, что все они бросились к нему!
ЧЕТЫРЕ
– Виктор! Великий князь, веди нас, мы молим тебя!
– Помоги нам, а то мы все погибнем!
Глядя на то, как из корабля с драконьей головой на носу, продолжают высаживаться варвары, а воины у него за спиной взывают к нему о помощи, Марчелло, наконец, осознал, что ему просто нет времени колебаться и предаваться размышлениям о том, где он сейчас оказался: то ли в аду, то ли на небесах. А, может быть, и на земле, только тысячу лет назад – ему было это неизвестно. Ясно было одно – все эти люди – ЕГО люди – нуждаются в нем. И в этот момент (только на это время) он стал их вождем! Полагаясь скорее на свой инстинкт, сам не веря тому, что делает, он обнажил свой меч и взмахнул им.
– Вперед, мужики! – закричал Марчелло, бросаясь на тех, кто высаживался с корабля, и чувствуя, как его догоняют бегущие сзади воины.
Возле щеки Марчелло очень натурально свистнула стрела. Будь обстановка хоть немного поспокойней, он, наверняка, удивился бы и возмутился тому, что никто не соблюдает элементарных мер безопасности. Однако в эти секунды все его внимание было занято совсем другими мыслями – навстречу ему бросился какой-то седоволосый гигант с огромной бородой, видимо, предводитель варваров, и через мгновение оба враждующих отряда сошлись вместе.
Воины столкнулись с ужасающим грохотом так, что не оставалось ни тени сомнения относительно достоверности всего происходящего. О щиты ударили десятки мечей, зазвенела сталь, свист стрел и предсмертные крики наполнили воздух. И сразу же Марчелло получил первый опыт сражения, потому что перед ним возник огромный бородатый воин, совершенно зверского вида.
– Умри, сын ада! – заорал воин и занес над головой Марчелло свой, отливающий тусклым светом, меч.
Марчелло стремительно выбросил вперед свое оружие, чтобы встретить удар врага и тут же с ужасом увидел, что его бутафорский меч, встретившись с клинком противника, безнадежно согнулся и ему самому только в последний миг, скорее инстинктивно, удалось увернуться от вражеского меча. Сталь зазвенела, ударившись о мерзлую землю и тут же раздался смех дикаря, настоящий смех.
– Эй, викинг! Да у тебя в руках детская игрушка! – захохотал бородач.
Только теперь Марчелло, пожалуй, до конца понял, насколько прав этот бандит, стоящий перед ним. Меч, который он захватил с собой со съемок, не шел ни в какое сравнение с настоящим стальным норманнским клинком. О, Боже! Да ведь это же, что угодно – сумасшествие, чудовищная галлюцинация, кошмарный сон, но только не съемки фильма! Он оказался во временах викингов НА САМОМ деле! И никакие режиссеры ему тут не помогут!
Дальнейшие его мысли были прерваны, потому что бородатый агрессор взмахнул своим мечом, словно бейсбольной битой, явно намереваясь снести ему голову! Санта Мария! Этот персонаж становится невыносимо назойливым. И только краткий миг, мгновенный выпад спас Марчелло от того, чтобы не стать Виктором Безголовым! Он сумел уклониться, а его противник, вложивший в удар всю свою силу, потерял равновесие, покачнулся и в следующую секунду Марчелло нанес ему сильный и резкий удар ногой в пах. Бородатый варвар завопил от боли, сложился пополам и, хватая ртом воздух, рухнул на колени.
Дрожа от возбуждения, или от холода, Марчелло перевел дыхание и оглянулся на то, что происходило вокруг. Сомнений не оставалось, все это было реальностью, но такой кошмарной, что по сравнению с нею Дантов «Ад» казался рождественской сказкой. Мелькали короткие копья, с леденящим душу свистом взрезали воздух стрелы, а воины оглашали берег воинственными криками, нанося друг другу удары мечами и боевыми топорами. Страшнее всего были звуки сражения – скрежет металла о металл, стоны страдающих раненых, леденящие кровь вопли, казалось поднимавшиеся из самых глубин преисподней.
Вдруг, совершенно внезапно, Марчелло с изумлением увидел на некотором расстоянии от себя размахивающую боевым топором… Монику! В первое мгновение он не поверил своим глазам, подумал, что они его обманывают, – но нет, это была настоящая Моника!
– Моника! – закричал он радостно, надеясь, что теперь хоть что-то разъяснится.
Однако если даже она и услышала его крик, то не обратила на него никакого внимания.
Моника и виду не подала и продолжала сражаться с каким-то высоким разъяренным витязем. Марчелло, как зачарованный, продолжал смотреть на нее. Да, это была, несомненно, Моника, ее удивительно стройное тело и длинные светлые волосы, но одета она была, не как жена варяжского князя, а как настоящая валькирия – в кольчуге, коротких узких штанах, а на голове у нее был настоящий металлический шлем.