Не то чтобы Асланбек не доверял визитеру, с которым уже не раз доводилось контачить, или опасался каких-то провокаций... Но береженого и Аллах бережет.
Шестеро людей, одетых в разномастную камуфляжную форму, поднялись в лагерь по едва заметной тропинке, петляющей в густых, выше человеческого роста, зарослях кустарника. Чувствовалось, все они находятся в отличной физической форме: в гору шли ходко, никто не отставал и даже особо не запыхались. Мафусаил и двое его людей, выполнявших при нем функции телохранителей, а может быть, одновременно и соглядатаев, были экипированы в стандартный армейский камуфляж, но без всяких нашивок и эмблем, вооружены автоматами «АКСМ», но без обременительных лифчиков с боезапасом. И, как следовало ожидать, все трое — в шлем-масках.
Прежде чем поприветствовать «дорогих гостей», Чермоев усмехнулся про себя: надо же, как они скромны, эти люди, как не любят афишировать себя и те неблаговидные в глазах их соплеменников и сослуживцев занятия, за участие в которых они получают немалые гонорары.
— Здравствуй, дорогой кунак, — расплывшись в дружелюбной улыбке, сказал Чермоев. — Как добрались? Все ли по дороге было нормально? Ну и слава Аллаху...
Обнялись по чеченскому обычаю. Ваха на правах старого знакомого тоже обнял одного из гостей, с остальными же обменялся крепким рукопожатием.
— Милости прошу, уважаемые. — Чермоев на правах старшего сделал гостеприимный жест. — У нас здесь хоть и не отель «Хилтон», но отдых и угощение вам гарантированы.
Сделав Вахе знак, чтобы тот взял под опеку людей Джабраила, Чермоев кивнул Тепкоеву, своему доверенному ансару[3] , чтобы тот отошел с ним в сторонку.
— Они так втроем и приехали, Хоза?
— Да, на «уазике», как в прошлый раз. Поздно вечером приехали, около одиннадцати. Заночевали у моего двоюродного брата в Сержень-Юрте. В четыре утра я их поднял и повез в горы... Все в порядке, Асланбек, ничего подозрительного я по дороге не приметил.
Чермоев задумчиво покивал головой. Мафусаил, он же майор Михайлов, экс-сотрудник ГРУ, перешедший в начале этого года на службу в секретный департамент российского МЧС, — фигура довольно загадочная. Как и многие другие в фирме Джабраила. Зная, что случилось с его предшественником, Караванщиком, вернее, предполагая здесь самое худшее, он все же по-прежнему бесстрашно передвигается по всей горной части Чечни.
Интересно было бы узнать: сколько ему платят?
— Вот что, Хоза... Можешь возвращаться. Двух проводников, тех, кто с вами были, тоже захвати с собой. И накажи им строго, чтобы держали язык за зубами!
— А как с ними быть? — ансар кивнул в сторону очищенной от мелкого кустарника поляны, куда проследовала группа людей в камуфляже. — Кто их обратно поведет?
— Это уже моя забота, — уклончиво сказал Чермоев. — Заруби себе на носу, Хоза... О том, что у тебя был контакт с этими тремя федералами, и главное, куда и зачем ты их сопровождал, не должна знать ни одна живая душа!
* * *
— Я ждал тебя вчера, Андрей. Но в любом случае я рад тебя видеть.
— Взаимно, Асланбек... Да, я получил «сигнальчик». О том, что у тебя есть для меня новости, и о том, что необходима личная встреча. Но, как тебе должно быть известно, я состою на службе. У меня есть начальство, есть определенный круг должностных обязанностей. Поэтому я вырвался на встречу с тобой сразу же, как только изыскал такую возможность.
Бушмин медленно стащил с головы шлем-маску, сложил ее пополам и сунул за пояс. Под навесом, устроенным возле входа в землянку, они остались вдвоем с Чермоевым. Остальные, включая двух сотрудников отдела физзащиты местного филиала МЧС, базирующегося нынче в Гудермесе, расположились неподалеку на бревнах, под сенью дуба-великана. Лишь Ваха, устроившийся на пенечке всего шагах в десяти от «переговорщиков», напустил на себя скучающий вид, как будто разговор двух людей под навесом лично его совершенно не интересует.
Также неторопливо Андрей промокнул лоб носовым платком, затем, водрузив на переносицу солнцезащитные очки, негромко поинтересовался:
— Зачем ты высвистал меня сюда, в горы? Ты же знаешь, какие напряги пошли в последнее время! Наши люди где-то здесь неподалеку пропали. И до сих пор не можем ни от кого и ничего добиться!
— Я гарантирую здесь вашу личную безопасность, — сказал Чермоев. — Точно так же, как если бы мы встречались с тобой с людьми Шамиля или Хаттаба в Шали, Ведено или у черта на куличках! Ты что, мне не веришь? Чермоевы всегда держали свое слово!
— Не горячись, Асланбек, — бесцветным тоном произнес визитер. — Как и любому другому человеку, мне дорога собственная шкура. У меня есть договоренность с твоим старшим братом Русланом, что ты будешь моей «крышей» здесь, в Чечне. Фирма, на которую я подрядился работать, это одно, а моя личная безопасность... Меня это беспокоит в первую голову.
— К тому, что произошло с вашими людьми, я не имею никакого отношения, Андрей. Я отвечаю только за себя. И еще за тех, кто находится под моим началом.
— Как прикажешь тебя понимать, Асланбек? Их что, уже нет в живых?
— Я этого не говорил.
— Но у тебя есть какие-то новости на сей счет, верно?
— Да, я выполнил твою просьбу. Мне удалось выйти на людей, кому известна судьба прежнего Караванщика... Повторюсь, я не знаю, жив он сейчас или мертв и что сталось с теми, кто его сопровождал в той злополучной экспедиции. Я всего лишь посредник, да? Так вот... Тех троих, из-за кого и разгорелся весь этот чертов конфликт, удалось-таки обнаружить. Они будут переданы вам в самом ближайшем времени. Не исключено даже, что тебе выдадут их уже завтра...
— Почему не сегодня? — поинтересовался Бушмин. — Я, конечно, ценю твое гостеприимство, Асланбек. Но и слишком долго я здесь находиться тоже не могу... Не будем зря расходовать время. «Стрелку» от моего имени, насколько я понял, ты им уже забил. Они сейчас находятся где-то рядом, иначе на черта бы ты меня сюда вызвал?! Ну так чего мы тогда ждем?
— Андрей, не все зависит от одного меня, — поморщился Чермоев. — Те, кто согласился нам помочь, выставили определенные условия. И еще... За посредничество полагается платить. Я уверен, что ты уполномочен своей властью решать многие вопросы. А кроме того, только я один могу надежно гарантировать твою личную безопасность в этих краях — вне зависимости от того, с кем тебе в дальнейшем придется договариваться.
На некоторое время они погрузились в молчание. Асланбек не сводил напряженного взгляда со своего собеседника. Тот выглядел внешне невозмутимым, так, как будто не осознавал до конца, насколько опасным для него является нынешний визит в район горных баз «непримиримых».
Мафусаил сравнительно молод, что-то около тридцати лет. Рост примерно сто девяносто сантиметров, но прекрасно координирован, к тому же, и это заметно с первого взгляда, наделен немалой физической силой. Густые темно-русые волосы острижены коротко. Лицо открытое, волевое, уже прихвачено как следует загаром. Выражение серых глаз переменчивое, чаще всего отстраненное, как будто всматривается в самое себя — но вместе с тем четко фиксирует все происходящее вокруг. Все в его облике и повадках говорит о том, что этот человек успел в своей жизни многое повидать, а потому знает цену не только себе, но и тем, с кем ему доводится общаться по обе стороны незримого фронта.
И вот еще о чем успел подумать Чермоев, пока они здесь молчали порознь... Почему, интересно, этот «майор Михайлов» взял себе такой псевдоним — Мафусаил? Асланбек, которому довелось полгода провести в лагере подготовки моджахедов в окрестностях Джелалабада, постигал там не только военное ремесло, но и основы исламского вероучения. И хотя это было в далеком девяносто третьем году, а его занятия далеки от богословских, многие суры из Корана он до сих пор помнит наизусть.
Более подходящим для него был бы другой псевдоним — Идрис, в переводе с арабского Андрей. В некоторых местах Корана содержится упоминание о некоем Идрисе, персонаже довольно странном и загадочном, непонятно как, когда, каким образом и за какие заслуги внедрившимся в круг избранных — даже в те древние незапамятные времена, оказывается, были «темные лошадки».
— У нас деловой разговор, Андрей, — напомнил о себе Чермоев. — В чем, собственно, затруднения? Только не говори мне, что ты не был готов к такому повороту событий, я в это все равно не поверю.
— Добро, Асланбек, давай поговорим начистоту. — Бушмин задумчиво потеребил пальцами раздвоенный ямочкой подбородок. — Тебе уже объясняли, в том числе и я, почему фирма временно приостановила поставки...
— Но я-то здесь при чем? — перебил его Чермоев. — Что, есть на меня какие-то жалобы? Или на моей территории кого-то из ваших «обидели»? У меня есть деньги, и я готов проплачивать поставки по вашим схемам! Так какого шайтана вы перекрыли кислород не только им, — он жестом показал на соседнюю гряду гор, невидимых из-за густого лесного покрова, — но и мне?! А еще кунак называется...
— От того, что мы будем спорить и горячиться, никакого толку не будет, — спокойным тоном сказал визитер. — Я советую, Асланбек, тебе выслушать меня очень внимательно. Единственное, чего я не советую тебе делать, — это пытаться на меня давить.
Хозяин угодий смерил своего гостя тяжелым взглядом.
— Говори, майор, я тебя внимательно слушаю.
— В последнее время участились нападения на наших людей. Не буду перечислять все случаи, эти факты тебе тоже известны. И никто за творимое блядство не понес наказания. Сам посуди, Асланбек... Караванщикам часто приходится контачить с полевыми командирами напрямую. Вот как мы сейчас с тобой беседуем, тет-а-тет. О чем думает в такие минуты вайнах и какие соблазны крутятся в его голове? А думает он о том, как подорожало нынче оружие и какие напряги нынче с финансированием. Зачем эта головная боль, не проще ли взять за горло какого-нибудь информированного человека, из той же фирмы Джабраила, и вышибить из него нужные сведения?! Узнать, когда и куда приходят транспорты с «товаром», ассортимент и место складирования. Ну а в тех случаях, когда «товар» закладывается для хранения в тайники, поступить еще проще. Засечки координат проводятся по спутниковым приборам «Джи-Пэ-Эс», с точностью до десяти метров... Продолжать не буду, ты в курсе всех этих хитростей.
— Ну и что? — пожал плечами Чермоев. — Да, иногда такое случается. Но что поделаешь, таков ваш бизнес...
— Фирма решила навести порядок. В прежние времена работать было проще и безопаснее, а сейчас сплошной беспредел.
— В прежние времена я тебя не знал, — сухо сказал Чермоев. — Я не в курсе, чем ты занимался в эти самые «прежние времена».
— Это неважно, — ответил скупой усмешкой Бушмин. — Есть еще два момента, Асланбек... Есть договоренность, что ни одна из сторон не будет... гм... заниматься шпионажем. А тут началось! Прослух телефонов, «пробивка» через разные темные конторы, вроде той, где недавно «маски-шоу» устроили Генпрокуратура и ФСБ... Попытки установить состав семьи и местонахождение родственников... Что, разве это нормальный бизнес? Должно быть так: фирма получает деньги и поставляет «товар» своим контрагентам. Полная гарантия конфиденциальности и обеспечение личной безопасности исполнителей. А тем, кто нарушает договоренности, — общими усилиями давать по ушам! Согласен со мной, Асланбек?
— Мне нужно оружие, Андрей, — напряженно произнес Чермоев. — Тебе должны быть известны координаты многих тайников, в том числе и тех, что заложены на границе с Дагестаном.
— Скажу по секрету, что вскорости должен состояться сходняк, — проигнорировав реплику вайнаха, продолжил Мафусаил. — Где именно, точно не знаю, но там будут головка моей фирмы, ваши представители и арабские спонсоры. Все вопросы по взаимным предъявам будут решаться именно там. Ты говорил про некие условия... Сам понимаешь, я здесь появился неспроста. Люди, к которым ты должен меня доставить, извещены обо мне и цели моего визита в ваши края. Условий у моей фирмы несколько, но главное из них одно: пока нам не выдадут на руки наших коллег — будем считать, что они числятся пока в ранге «пропавших без вести», — «товар» поставляться в республику не будет. Это все очень и очень серьезно, Асланбек, и я хочу, чтобы ты все хорошенько обдумал.
Он медленно потянулся к внутреннему карману, достал пачку «Кэмела». Вытряс из нее сигарету, стал также медленно разминать ее в пальцах с довольно отстраненным видом.
И хотя он специально не наблюдал за амиром, но все же заметил, как тот покинул свой НП на пенечке рядом с навесом. Равно обратил внимание и на то, что говор, долетавший с противоположной стороны поляны, вдруг разом затих.