— Во-первых, они не мои. Во-вторых, они не такие дураки, чтобы светить, я бы даже сказал, «палить» свой «источник». Но в одном я с вами, пожалуй, соглашусь. Передача, которую уже дважды успели повторить в записи, — впрочем, это их обычная практика, потому что сетка вещания рассчитана на различные мировые регионы и часовые пояса, — действительно выглядит как некий «пробный шар». И даже не исключено, носит заказной характер. Потому что спустя несколько часов, уже в среду, в уважаемой «Файнэншл таймс» появилась статья соответствующего содержания. Достойная, надо сказать, самого внимательного прочтения и изучения.
— Выходит, что эти «сигнальчики» и послужили обоснованием для нынешних действий прокуратуры?
— Нет, зачем же... Боюсь, подполковник, что я не в силах целиком удовлетворить ваше любопытство. Вот освободится Губанов, возможно, он и ответит на все ваши вопросы.
Взяв парня за локоть, гэбист удержал его возле себя.
— А это правда, Артем, что вчера утром из тюменского филиала МГД владельцы акций вывели свои реестры за кордон? В электронном, так сказать, формате? И что сразу несколько «дочек» уже зарегистрировались за рубежом? Войдя, к примеру, в реестровый список небезызвестных Каймановых островов? Что скажете на данную тему?
— Только одно: что вы, подполковник, весьма информированный человек.
Они вынуждены были прервать свою беседу, поскольку процедурная заминка, по ходу которой собеседники успели обменяться репликами, подошла к концу.
Один из сотрудников передал «важняку» Губанову одну из регистрационных книг МГД, изъятых в интересах следствия еще двумя часами ранее.
Найдя страницу с соответствующей записью, старший следователь Генпрокуратуры четким дикторским голосом произнес:
— Московский главный депозитарий, депозитарная ячейка номер шестьсот семьдесят семь. В указанной ячейке должны храниться реестр и сертификаты акций, а также документы, удостоверяющие право собственности на ценные бумаги открытого акционерного общества «Балтпетролеум». А теперь я попрошу менеджеров компании «Балтпетролеум» господина... и менеджера Московского главного депозитария господина... открыть указанную ячейку!
Господа вставили ключи, провернули, открыли дверцу; затем, один, бледнея, другой, наоборот, наливаясь свекольным оттенком, отступили чуть в сторонку, давая возможность и прочим присутствующим заглянуть в хромированное нутро сейфа.
— Я же сам, своими руками сюда два кейса с документами заложил, — растерянно пробормотал менеджер «дочки» проштрафившейся нефтяной компании. — Что за чертовщина?
— Глазам не верю, — почти одновременно с ним изумленно произнес один из руководителей МГД, брюнет в темном костюме. — Такого в нашей практике еще не было...
Следующая ячейка, в которой хранились ценные бумаги второй «дочки» ОАО — «Ространснефть», также оказалась совершенно пустой.
...Поднимаясь спецлифтом в вестибюль, где его ожидал «нукер», Лещенко позволил себе кривую ухмылку: не только он, но и другие люди могли сейчас наглядно убедиться в том, что абсолютная надежность банковских депозитариев — это скорее голливудский образ, чем правда.
Глава 6
Государственная машина (2)
Вместе с несколько поредевшей группой Бушмина в Москву транзитом через Моздок вылетели спецпредставитель Совбеза по Чечне (которого начальство, очевидно, сочло нужным выдернуть в столицу для объяснений), а также четверо ханкалинских особистов, каждый из которых имел при себе табельное оружие.
Согласно поступившей из Москвы инструкции — эту депешу спецпредставитель получил за несколько минут до вылета из Ханкалы, — всем членам «группы майора Михайлова», включая сюда и всех без исключения сопровождающих лиц, строжайше запрещалось пользоваться любыми средствами связи по всему маршруту следования вплоть до прибытия в Чкаловский, куда за ними должен будет прибыть спецтранспорт.
В Моздоке их встретил порывистый южный ветер, пахнущий горными вершинами, а также небольшая группа мужчин в штатском и камуфляже, которые внимательно — но оставаясь чуть в стороне — наблюдали за тем, как другая группа мужчин, прилетевших вертолетом из Чечни, вместе с вещами перебралась в чрево дожидавшегося их на краю летного поля транспортного «Ил-76М», — чем вызваны все эти «специальные меры», Андрею Бушмину оставалось лишь гадать.
Уже вскоре, возбужденно звеня четырьмя турбореактивными движками, «ильюша» коротко разбежался по бетонке и, задирая нос одновременно с полуразворотом на север, взмыл в серое февральское небо.
* * *
Транспорт благополучно приземлился в Чкаловском в четыре пополудни.
Корпус самолета еще слабо подрагивал от вибрации, когда у борта, ближе к грузовому отсеку, выстроились полуподковой четыре легковушки и два микроавтобуса с тонированными стеклами.
— Всем
* * *
И все же в этой несколько странной и в то же время довольно-таки тревожной ситуации имелся один обнадеживающий момент.
Поднявшийся на борт прибывшего с Северного Кавказа транспорта рослый мужчина в полковничьей форме был не кем иным, как Сергеем Шуваловым, заместителем главы «группы 4» по активным мероприятиям, непосредственным начальником самого Бушмина, человеком, бок о бок с которым Кондор все последние годы преодолевал крутые ступени тайной иерархической лестницы российских спецслужб.
Бушмин, перебросив автомат за спину, вскинул руку к виску.
— Товарищ полковник...
— Отставить доклад, Михайлов! — недовольным тоном, как показалось, оборвал его начальник. — Оставайтесь на месте. Пока никаких вопросов. Я сам отдам необходимые приказания!
Шувалов прошел дальше, в серединную часть фюзеляжа. Обведя взглядом разместившихся вдоль бортов «пассажиров», он оставил свой взгляд на Иване Алексеевиче, на котором по-прежнему красовалась куртка с эмблемой компании «Ространснефть».
Полковник указал затянутой в черную кожаную перчатку рукой на открытую кормовую рампу.
— Можете проследовать с вещами на выход! Ваши коллеги прислали за вами свой транспорт.
Экс-гэбист, проходя мимо Бушмина, криво усмехнулся и что-то процедил себе под нос. Сойдя на бетонку, он поручкался с прикинутым в цивильное мужиком, который ожидал его у «мерсовского» джипа. Тот взял у него дорожную сумку; едва они успели сесть на заднее сиденье, как водитель тронул с места.
Шувалов остановился возле операциониста, который еще в Ханкале успел сменить униформу охранника, надетую на него с конспиративно-маскировочной целью, на свой собственный цивильный прикид.
— Ваша очередь, Георгий Александрович.
Жорж, не обмолвившийся, кажется, ни единым словечком за все то время, что у них заняла обратная дорога, забросил за спину свой рюкзачок и направился на выход.
Проходя мимо Михайлова, возле которого каменными изваяниями застыли двое мужчин в камуфляже без опознавательных знаков, он неожиданно остановился.
— Майор, э-э... я хотел бы...
— Отставить! — резко скомандовал один из незнакомцев. — Никаких разговоров! Проследуйте, пожалуйста, на выход!
— Ладно, — пожав плечами, сказал Георгий. — Надеюсь, еще как-нибудь увидимся.
Повернув голову, Андрей проследил за ним глазами. Выяснилось, что за этим довольно скромным с виду молодым человеком, наделенным внешностью и манерами среднестатистического «яппи», каких сейчас толпы и толпы в московских офисах и частных конторах, к борту подогнали новенькую «Ауди Е-8», да еще снабженную, кажется, средствами спецсигнализации.
Тут уж и особисты дружно засобирались на выход.
— Здравствуй, Шувалов, — стаскивая перчатку с правой руки, хрипло произнес спецпредставитель. — Вот так вот. Привез, значит, обратно твоих архаровцев...
— Здравия желаю, товарищ генерал, — сухо сказал Шувалов, как бы не замечая протянутую ему для рукопожатия ладонь. — Возле борта вас ожидает транспорт. Вас и ваших сотрудников.
Спецпредставитель, насупив брови, сделал знак своим подчиненным, чтобы они выметались вон из самолета. Вся эта компания, включая самого генерала, расселась в две служебные «ГАЗ-31», и уже вскоре обе черные «волжанки», обогнув с торца служебное здание, покатили в сторону аэропортовского КПП.