Лицо Элизабет словно окаменело.
— Не меня. Это была Саройя.
— Да, Саройя, — выдохнул он. С головы до ног в запёкшейся крови, дерзкая и беспощадная, она сразу же вдохнула в него жизнь.
А сейчас он смотрел сквозь Элизабет, наслаждаясь воспоминаниями о той ночи…
Пытаясь совладать с непривычным дыханием, он потребовал ответа: «Кто ты?» Вампир понял, что на него смотрят глаза не смертной девушки, он явно почувствовал отсутствие Элизабет.
Перед ним стояло другое существо.
— Я — Саройя, вампир. — Даже её речь изменилась. — Твоя богиня, пойманная в ловушку смертного тела.
Все вампиры знали, что Саройю обманом выманили из её небесных чертогов, она была проклята сестрой и обречена существовать внутри случайных людей, в одном за другим, постоянно переживая в их телах свою смерть.
Если у Лотэра и оставались какие-то сомнения по поводу её личности, она устранила их, заговорив с ним на русском с поистине царственным произношением. Было просто исключено, что невежественная восемнадцатилетняя девка владеет его родным языком.
И, кроме того, Лотэр был достоин богини. Он знал, что судьба бы не связала его с неприметной Элизабет Пирс!
Он стремился править Вампирской Ордой в течение нескольких тысячелетий. Как смогут они не принять его притязаний, когда королевой Лотэра станет Саройя, покровительница вампиров?
— Я вдохнула в тебя жизнь? — спросила она с вкрадчивой угрозой в голосе.
— Да. Я — Лотэр, твой мужчина…
— У меня нет мужчины, и нет господина, — гневно отрезала она. — Я — богиня!
— Какая досада, — ровно ответил он, пытаясь игнорировать только что начавшееся сердцебиение и невыносимый стояк, отрекаясь от безумного желания заявить на неё свои права, погружая клыки вглубь её плоти. — Потому что, будь ты моей, я бы нашёл способ заставить замолчать душу этой смертной, а затем, сделать твоё тело бессмертным.
— Ты сказал — Лотэр? — Она прищурилась. — Древний, обладатель колоссальной силы, потомок двух королевских семей. Даже я о тебе слышала.
— И в скором времени я намерен захватить свои королевства. А рядом будет моя бессмертная королева.
Она подошла ближе.
— Ты мог бы сделать меня бессмертной в этом теле?
— Со временем я найду способ. Меня ничто не остановит.
— Но всё же, сейчас ты хочешь спариться со мной? Чтобы завершить своё возвращение к жизни.
Каждый вампир должен испытать свою первую разрядку, лаская тело своей Невесты. Большинство вампиров просто занимались сексом со своими женщинами, но Лотэр знал, что не мог этого сделать. Он провёл ладонью вдоль контуров её тела, не касаясь, и обхватил затылок богини дрожащей рукой.
— Единственная вещь, которая превосходит моё желание, это моя физическая сила. Твоя смертная оболочка слишком хрупка, чтобы я мог взять тебя. Но я должен это закончить.
— Тогда, я не уступлю это тело, пока ты не уничтожишь душу Элизабет и не сделаешь меня одним целым. А пока, ты можешь удовлетворить себя как-нибудь по-другому…
— Лотэр? — голос Элизабет прервал его мысли.
Вспомнив эту краткую сцену с Саройей, он одарил девчонку взглядом, полным возродившейся ненависти. Той ночью они с богиней проговорили до рассвета, обсуждая свои замыслы. Он снова и снова убеждался в том, как хорошо она ему подходит.
Саройя была ему подстать во всех смыслах — истинная королева, перед которой склонилась бы даже Иванна.
«Блядь!» Как только его Невеста могла рассчитывать на то, что он использует Элизабет? Возможно, Саройя и не видела пропасти между этими двумя женщинами, но для Лотэра она была очевидной.
Это было всё равно, что овладеть совершенно другой женщиной.
Как только Саройя лучше разберётся в сложившейся ситуации, она не станет столь живо стремиться к тому, чтобы Лотэр насладился другой. Он представил, как бы чувствовал себя, будь всё наоборот.
«Я бы хотел кого-нибудь убить».
Хотя он презирал Элизабет, когда она была подростком, Лотэр всё равно странным образом старался её защищать. Когда он увидел её, целующейся с тем парнем, то швырнул его грузовик в лощину. Парень выскочил из воды, посмотреть, в чём дело, так Лотэр сбросил и его туда же…
«Быть может, Саройя не испытывает ревности, потому что равнодушна к тебе», — шепнула какая-то часть его сознания.
Да, Лотэр гордился умением предсказывать чужие поступки. Действительно ли он ожидал, что Саройя восстанет к нему завтра ночью?
Хотя в это верилось с трудом, богиня так и не поддалась его обаянию. Он знал, что это нелепость, но кто поймёт, что на уме у женщин?
Лотэр решил ещё побаловать её и продемонстрировать своё мастерство в постели, чтобы убедить, что она нуждалась в нём и в ином смысле.
Он вздохнул. Прошло уже столько времени с тех пор, как у него был секс, что он мог и не сохранить за собой никакого мастерства вообще. Он усмехнулся, подумав: «Возможно, мне всё же стоит попрактиковаться на Элизабет».
Внезапный прилив желания настиг его словно удар кулаком, стирая усмешку с лица. Он резанул по девчонке острым взглядом, и встретился с её оценивающими серыми глазами.
Мысль была не лишена смысла.
«А, может, я хватаюсь за соломинку, пытаясь придумать объяснение тому, что хочу прикоснуться к человеку?»
Нет, просто разделённое между двумя женщинами тело Невесты приводит в замешательство его измученный разум. Это единственная причина, по которой он желает её.
«Разве только, я гораздо больше похож на своего отца, чем хочу это признать?»
ГЛАВА 11
— У меня дела, — сообщил Лотэр и переместился вместе с Элли в её спальню. Элизабет снова едва устояла на ногах. Привыкнет ли она когда-нибудь к телепортации? — Оставайся здесь, пока я не вернусь.
— Дела? Отправляешься возвращать свои троны?
— Ты всегда задаёшь так много вопросов?
— А ты всегда увиливаешь от ответов? — отозвалась она в тон, заработав очередной хмурый взгляд от вампира. — Скажи мне только одно: если Саройя вся такая бесценная для тебя, как ты мог оставить её гнить в тюрьме?
— Там тебе была гарантирована безопасность. Твоему телу ничто не могло навредить.
— А если бы я сошла с ума?
— Твой разум меня не волнует. Важно лишь тело.
«Вот — как типично для мужчины!»
— И какая, интересно, опасность мне могла угрожать?
— Я — Лотэр, Враг Древних. Очень многие с радостью причинят вред Саройе, чтобы ударить по мне.
— Ей хотят навредить. Ей в моём теле, — повторила Элли.
Лотэр взял её за подбородок и заглянул в глаза:
— Как я уже сказал… здесь ты под защитой, девчонка. Единственный, кого тебе нужно бояться, это я.
А значит, это место было последним, где ей следовало находиться. Элли умела вскрыть любой замок, нужна лишь отмычка, но как вырваться из невидимой тюрьмы? Впрочем, если замки бывают волшебными, значит, волшебные отмычки тоже должны существовать.
— Что насчёт моих личных вещей? Зубной щётки, белья и прочего?
— В ванной комнате есть всё необходимое. Что касается одежды, — он распахнул дверь в коридор и показал ей шкаф размером с трейлер, в котором Элли когда-то жила, — она здесь.
Элизабет шагнула внутрь и остолбенела. Платья, пальто, сумочки, брюки… У неё разбежались глаза. Несколько дюжин пар обуви, а блузок и свитеров — так вообще не счесть.
Девушка с широко распахнутыми глазами завертелась на месте.
— Я в жизни не видела такой прекрасной одежды!
— Не сомневаюсь, — обронил Лотэр, застыв в дверях и подперев плечом косяк. — Что ты могла видеть в этих убогих Аппалачах. Представляю, какая в ваших горах высокая мода.
Он намеренно её оскорблял, но Элли решила вести себя так, словно воспринимает издёвки вампира, как обычные шутки. Она уже предприняла попытку бороться с ним на равных и проиграла. Значит, нужно сменить тактику.
Мама всегда говорила: «Худой мир всяко лучше хорошей войны. Дробовик — это на самый распоследний случай».
Пожалуй, Элли несколько поторопилась с дробовиком.
— Аппалачи и высокая мода? Оксюморон, не правда ли? — улыбнулась она и углубилась в гардеробную, оглядывая вешалку за вешалкой.
Дома в шкафу у неё висело несколько пар потёртых джинсов, ещё парочка таких же потёртых, но уже обрезанных и превращённых в шорты для лета, две-три футболки, да охотничье снаряжение. В тюрьме весь гардероб состоял из четырёх комплектов тюремной робы.
Не мудрено, что от увиденного изобилия голова пошла кругом.
— Ты купил всё это для Саройи?
Вампир казался уже не таким напряжённым, как во время обеда. Кажется, даже смотрел на неё не так враждебно.
— Да.
Элли представила, как должна была отреагировать богиня.
— Она, наверное, чуть с ума не сошла от счастья.
— Она пожелала все до единой вещи и все до последней безделушки, — русский акцент Лотэра сделался гораздо заметнее.
— И ты всё купил? — Элли прищёлкнула пальцами. — Вот так запросто?
— Конечно. Она моя женщина.
— Должно быть, она очень тебя любит.
Он не ответил. Просто скрестил могучие руки на груди.
— Лотэр?
— Я же сказал тебе. Она моя невеста, она была мне суждена.
Если Лотэр действительно никогда не врёт, хотя он, конечно, мог солгать на этот счёт, тогда такой его ответ сильно смахивал на увёртку.
— А ты любишь Саройю?
— Когда смертные докучают мне вопросами, я, как правило, вырываю им языки и наблюдаю, как болтуны истекают кровью до смерти.
Элли и не думала пугаться.
«Точно! Он уходит от ответа! Ха, у сладкой парочки проблемы?»
— Я запомню про языки, — отозвалась Элизабет, стараясь не выдать себя голосом. Она провела украшенными маникюром пальцами по гладкой коже одного из плащей. — Можно мне его примерить?
Он пожал плечами, и девушка надела плащ, с блаженством зажмурившись и прижимая к себе идеально выделанную кожу.
— Лотэр, я даже представить себе не могла такую шикарную одежду.
— Я ведь уже говорил, что всегда выбираю только самое лучшее.
Ну да, например, богиню вместо обычной смертной. Божество вместо босоногой девчонки, которую он считал настолько никчемной, что годами держался подальше и просто наблюдал, разочарованный выбором, который за него сделала судьба.
А девчонка всё это время даже не представляла, что на неё имеет виды вампир.
Словно приняв для себя какое-то решение, он устремился вглубь гардеробной к лакированному туалетному столику. Вампир выдвинул один из его ящичков и молча вернулся на место.
— А что там? — Драгоценности. Огромные. Блестящие. — Боже-ж-ты-мой! — У Элизабет перехватило дыхание. — Я не могу дышать.
Лотэр переместился и возник рядом с Элли, подхватив девушку под локоть. На этот раз значительно нежнее, чем раньше.
— Премного благодарна. А то весь этот блеск меня буквально ослепил.
Даже один такой камушек мог продержать её семью на плаву в течение нескольких лет. И им не пришлось бы горбатиться на угледобывающую компанию.
— Почему ты так радуешься, ведь ни одно из этих украшений никогда не будет твоим?
— Это не делает их менее прекрасными, — возразила Элли. — И я рада, что смогла хотя бы взглянуть на подобные вещи.
Она дёрнулась, пытаясь высвободиться, но Лотэр не выпустил её, а развернул к себе.
Элизабет уставилась снизу вверх на мужчину и невольно подумала, каково это, когда кто-то покупает тебе такие подарки.
Каково это, когда тебя хотят так сильно, что готовы на всё, даже на убийство?
Вампир нахмурился. Элизабет заметила, что его брови на тон темнее волос. Две резкие линии на точёном лице, безупречном и гладком, словно бледный мрамор.
Как будто не в силах удержаться, Лотэр потянулся и запустил руку в волосы Элизабет, перебирая пряди.
Такая ласка всегда очень нравилась Элли, заставляла её расслабляться и ластиться, как котёнка. Но сейчас к ней прикасался убийца. Он стоял и смотрел, как её локоны струятся сквозь его пальцы.
Он касался её волос, гладил и гладил…
Странно, но внутреннее напряжение, казалось, начало его отпускать…
Лотэр уронил руку и проговорил:
— Я оставлю тебя одну на какое-то время. Одну, — повторил он не терпящим возражений тоном, словно она пыталась спорить, и, развернувшись, пошёл к двери в соседнюю комнату.
«Его спальня? Ха, как удобно».
— Отсюда нет выхода. Здесь нет телефона. Так что считай эту спальню своей новой тюремной камерой.
Элизабет бросилась вдогонку:
— Постой! А чем мне заниматься?
— Ложись спать на рассвете. Заставь своё тело привыкнуть к ночному образу жизни.
— А завтра? А потом? Ты сказал, что мне осталось жить примерно месяц. Что, по-твоему, мне делать всё это время?
— Есть и поправляться, — отрезал вампир, захлопнув дверь прямо перед носом девушки.
Элли уставилась на массивную деревянную поверхность, сжимая руки в кулаки.
— Ах ты, сволочь!
Она дёрнула ручку, но безрезультатно. Дверь была заперта!
Девушка окинула взглядом комнату: «Моя новая тюрьма?»
Что ж, несмотря на простор и уют, Элли по-прежнему оставалась в клетке. Как же она ненавидела сидеть под замком!
Элизабет ринулась прочь, выбежала на балкон и глубоко вдохнула ночной воздух.
Вокруг простирался Нью-Йорк, переливающийся огнями и брызжущий неизбывной энергией. Как же Элли хотелось оказаться там внизу. Сколько новых мест она могла повидать, со сколькими людьми познакомиться!
Только этому не бывать. Между нею и Нью-Йорком — непреодолимый магический барьер. А также всякие там богини и вампиры.
Элли метнулась назад в спальню, схватила стул от туалетного столика и швырнула его со всей силы в невидимую завесу. Стул отскочил от воздуха и полетел ей под ноги, хорошенько ударив по лодыжке. Девушка истерически расхохоталась. Синяк обеспечен.
«Ха-ха, Саройя. Тебе так пойдут синюшные тона на коже».
Элизабет едва не решилась ещё и лицом приложиться о дверную ручку, но вспомнила, что не должна себе вредить. Иначе пострадает её семья.
Она промаршировала в ванную комнату и уставилась на своё отражение. Глядя на себя в этом образе Эльвиры Повелительницы Похоти с кричащим макияжем и в платье для случки, Элизабет словно смотрела на Саройю. Вот, значит, как она предпочитает выглядеть.
Элли включила горячую воду и принялась умываться.
— Как же я тебя ненавижу, Саройя, до смерти ненавижу.
Такими темпами она скоро станет просто подарком для психиатра. Вы испытываете ненависть, когда смотрите на себя в зеркало? Раньше вы ежедневно давали себе слово что-то предпринять, а теперь ежедневно вините кого-то в своих неудачах?
«Проклятье! Я уже должна была умереть!»
Только эта стерва-богиня снова обвела её вокруг пальца.
— Может, ты и выиграла эту битву, Саройя, но я выиграю войну. Я тебя уничтожу. Я придумаю как.
Однако несмотря на все смелые заявления, Элли глубоко в душе страдала от того, в каком безвыходном положении оказалась.
Какая-то частица её продолжала надеяться на ещё один шанс, продолжала цепляться за возможность сохранить жизнь. Почему она должна идти на такую жертву? Ну почему этот жребий выпал именно ей?
Вот только она и так слишком долго бегала от своей судьбы.
Зачерпнув воду в ладони, Элизабет пообещала:
— Твой конец неизбежен, как надвигающийся ураган. Этому ничто не сможет помешать.
Она яростно тёрла лицо, избавляясь от боевой раскраски Саройи.
Бросив очередной взгляд в зеркало, Элли, наконец, увидела саму себя. Хотя сущность богини всё равно накладывала свой отпечаток на черты девушки, пожирая её изнутри, словно раковая опухоль.
Элизабет вытерла лицо и вернулась в гардеробную. После некоторых колебаний она выбрала джинсы и неброскую удлинённую блузу навыпуск. Желая чувствовать себя самой собой, она решила не обуваться и ходить босиком.
В последний момент, не удержавшись, она все же покосилась в сторону украшений, которые показал Лотэр. Она вспомнила, как он открыл ящик. Не проронив ни слова, без какого-либо хвастовства.