— Значит, ты решил забежать к ней среди ночи, чтобы она с тобой посекретничала?
Я выпустил дым в потолок, умудрившись попасть себе в глаза, и покачал головой.
— Не угадал. Мне только что позвонили по телефону и пригласили приехать, сообщив, что Дора уже не имеет ничего общего с осведомительными делами.
— Ты узнал голос?
Я покачал головой.
Лейтенант кивнул двум вошедшим мужчинам в белых куртках. Они кивнули в ответ, подошли к телу и профессионально осмотрели его. За ними появились другие техники; один из них был с фотоаппаратом.
Сэм Дин снова повернулся ко мне:
— Итак? Зачем этому человеку понадобилось тебе звонить?
— Может быть, и на сей раз Дора что-то подслушала? А они подумали, что она вот-вот расколется, — предположил я.
Лейтенант поджал губы.
— Насчет чего? Насчет этого малого, Бакстера?
— Может быть, и насчет него.
Сэм Дин задумался и устремил взгляд на сотрудников отдела медицинской экспертизы. Они переложили тело с кресла на каталку, накрыли его одеялом и привязали. Один из них подошел к нам и протянул лейтенанту отпечатанную по всей форме бумагу.
— Какое расточительство такого прекрасного материала! — простонал врач, ожидая, пока Сэм Дин поставит под бумагой свою подпись и вернет ее.
— Попросите медэксперта сообщить мне причину смерти сразу, как только она будет установлена.
Человек в белой куртке фыркнул.
— Такая пуля вместо галстука-бабочки! Она уж точно умерла не от старости, лейтенант.
Дин хмуро взглянул на него.
— Мне нужен подробный отчет плюс фотографии пули.
Врач ухмыльнулся и направился к каталке: едва заметная выпуклость под одеялом невольно наводила на грустные размышления. Врач с напарником повезли ее к двери и исчезли в коридоре.
Лейтенант опять повернулся ко мне.
— А что там с этим Бакстером? Что тебе удалось разнюхать?
— Ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.
— И все-таки расскажи мне. Я сам буду об этом судить.
Я вздохнул. Знаменитая популярность Макса Ройяла на этот раз не обеспечила ему обычного теплого приема. Я выдал Сэму все, что мне было известно о Джо Бакстере, и ответил на все его вопросы. Дин встал, подошел к телефону и набрал номер отдела по расследованию убийств. Я слышал, как он дает на Джо Бакстера сигнал всем постам.
— Что за странная идея, Сэм? — спросил я, когда он наконец положил трубку. — Если тебе нужна нефть, то ты копаешь не в том месте.
— Она не обязательно должна бить фонтаном, — решительно возразил он. — С меня будет довольно, если она потечет хотя бы тонкой струйкой.
— Фараон задает загадки, — язвительно сказал я. — Мне и без того хватает проблем!
Он снова сел и стал наблюдать, как эксперты снимают отпечатки пальцев. Когда они фотографировали их в опасной близости от того места, где я сидел во время первого визита, Сэм вытащил из кармана потертую вересковую трубку.
— Та пуля, что ты оставил мне в бюро, Макс… Где ты ее взял?
— Вчера ночью кто-то вломился в квартиру Джо Бакстера. Я отвозил миссис Бакстер домой. Он выпустил в меня пулю. Я выковырял ее из деревянной панели. Она вам что-нибудь дала?
Он погрузил трубку в кожаный кисет и начал наполнять ее.
— Это точно такая же пуля, как и та, что мы вынули из тела Хэнка Фишера.
— На мой взгляд, это несомненно связывает исчезновение Бакстера со смертью Фишера, — согласился я.
Дин зажал трубку зубами.
— Кажется, твое дело стало теперь и моим, — проворчал он.
Я согласно кивнул:
— Вероятно, Сэм. В противном случае это было бы просто совпадение.
— Я не верю в совпадения. Только в факты. Расскажи мне, что ты раскопал. Может быть, у меня и для тебя найдется что-нибудь взамен.
Я рассказал ему все. Клиенту нашего агентства этот рассказ не нанесет никакого вреда, а, принимая во внимание скандал, который Миллхаунд наверняка закатил комиссару, сотрудничество с Сэмом нисколько не повредило бы и мне самому.
Пока я рассказывал, лейтенант молча курил. Когда я наконец закончил, воздух вокруг был сизым от дыма.
— Очень интересно. — Он обдумывал услышанное.
— Ладно. Я рассказал свою часть. Может быть, ты расколешься и тоже выложишь мне несколько лакомых кусочков информации?
— Например?
— Например, то, что у тебя есть на Хэнка Фишера. — Я вытащил из пачки сигарету и сунул ее в рот. — Все, что я смог накопать, — это, пожалуй, то, что он подыскал себе жену с телом ангела и языком гадюки. После того как я поговорил с ней, я бы не удивился, если бы он сам бросился в реку в порядке самозащиты.
— И не надейся, Макс! Не забывай, что Хэнк Фишер заработал себе дырку в голове, прежде чем решил окунуться. В воду он попал уже мертвым.
— Ну хорошо, убедил. Значит, его убили?
Глаза Сэма несколько оживились. Он стал похож на только что проснувшегося рабочего-трезвенника.
— Надеюсь, ты откровенен со мной, Макс. Для нашей же общей пользы.
— Я рассказал тебе все, что знаю.
— А о Бакстере? — Его глаза изучали мое лицо. — Ты думаешь, это он убил Фишера? И именно поэтому ударился в бега?
— Насколько мне известно, его нет, Сэм, — осторожно сказал я. — Нам заплатили за то, чтобы мы его нашли. Это пока все.
Он издал звук, похожий на хрюканье, и поднялся на ноги.
— Пойдем! — позвал он. — Эти декорации меня угнетают!
Он был прав. Я последовал за ним. Мы спустились вниз и вышли в переулок.
— Мы и раньше сотрудничали с тобой, Сэм, — сказал я. — Не вижу причины, почему бы нам не возобновить это сотрудничество.
— Может быть! — неопределенно прореагировал он. По-видимому, эта идея не произвела на Сэма особого впечатления. Что-то ему мешало.
— Но пойми, Сэм! Я рассчитываю именно на это!
Я постарался принять оскорбленный вид.
— Надеюсь, — сказал он. — Потому что если ты не будешь этого делать, я расскажу все комиссару, а ему это не понравится — и особенно ему не понравишься ты сам вместе со своим агентством!
— Это «Жалобы на королевской неделе», — сказал я. — И ты вполне бы мог присоединиться к данному спектаклю — в нем участвуют все.
— Хватит шуток! — отрезал он не совсем корректно.
Сэм сел на заднее сиденье патрульной машины, а я направился к своей. Это был очень долгий день. Я собирался наконец добраться до дому и провести долгую ночь — отсыпаясь в собственной постели.
Глава 6
Но когда я добрался до квартиры, желание лечь спать у меня пропало. Покрутив приемник, я нашел тихий, спокойный джаз, налил себе большой бокал шотландского виски, влез в пижаму и растянулся на кушетке.
Это был тот самый образ жизни, который мне хотелось бы ввести в привычку. При условии, что меня никто не будет беспокоить.
Но меня побеспокоили. Почти тотчас же зазвонил телефон. Я с усилием встал и поднял трубку.
— Кто это? — недовольно спросил я.
Ответа не последовало. Я повторил вопрос — по-прежнему никакого ответа. Потом послышался тихий щелчок: на том конце линии положили трубку.
Я вернулся на кушетку и снова расслабился с бокалом в руке. «Джерри Муллиган» уступил место «Шерингу», и под легкое, сухое, ледяное шотландское музыка пошла очень хорошо.
Я задремал, потом вдруг проснулся, чтобы налить себе еще виски. Какой-то тип из приемника бормотал всякую чушь о прогрессивном джазе и новых направлениях, и я выключил его. Потом подумал, что в конце концов пора немного поспать.
Я лежал в постели минут пять, думая о Елене Картрайт, а потом меня подхватили волны одного из моих цветных снов. Это был исправленный вариант старого сценария.
Ройял восседал на украшенной кисточками подушке, а повсюду, насколько хватало взгляда, его окружали красавицы — золотоволосые, брюнетки, блондинки, рыжие — одна красивее другой.
Ройял хлопнул в ладоши. Они встали как по команде и начали исполнять танец «Семи покрывал», хотя пользовались всего шестью.
Я отхлебнул ликера из высокого ледяного бокала, затянулся из кальяна и вытянул ноги. Подошел негритенок с опахалом и начал обмахивать меня.
Танец закончился, и я вызвал фаворитку. Это была не та фаворитка, что в предыдущем сне, но такая же красивая, так что жаловаться было не на что.
Она села у моих ног и стала играть с их пальцами. Однако занималась этим недолго, начала плавно двигаться вверх, все выше и выше, и наконец добралась до лица, бормоча милые пустяки о ямочке на подбородке. Ее пальцы затрепетали возле моего уха и начали гладить меня по волосам. В какое-то мгновение красавица подняла ко мне лицо — и я увидел, что это Елена Картрайт!
— Зачем вы здесь? — ахнул я.
— Чтобы доставить вам все возможное наслаждение, о, Великий! — промурлыкала она.
— Тогда начинайте! — приказал я.
— Чего вашему величеству угодно более всего?
Я лукаво улыбнулся:
— Изволите шутить?
— О, сегодня утром Великий пребывает в игривом настроении, — прошептала она. — Тогда я тоже должна быть шаловливой!
— Это меня вполне устроит, крошка, — ухмыльнулся я. — Прояви все свое обаяние, и Великий впитает его!
Она придвинулась ко мне ближе, ее алые губы коснулись моего подбородка и двинулись вниз, мягкие и теплые. Только я начал поворачиваться, чтобы заключить ее в объятия, как…
Я неожиданно проснулся. В мое подсознание вторгся какой-то шум, хотя и очень-очень слабый. Я лежал неподвижно, только открыл глаза и огляделся.
У меня возникло ощущение, что я не один в комнате, хотя в поле моего зрения не оказалось ничего, что могло бы это подтвердить. Вся спальня тонула в пятнах лунного света, и я видел только привычные очертания мебели на привычных местах. Я уже решил, что просто съел что-нибудь не то.
И вдруг я увидел его.
На дальней стене застыла какая-то необычная тень. Она была едва заметна — просто темное пятно, определенно не имевшее отношения к обычным предметам.
Мой внезапно обострившийся слух уловил приглушенный щелчок — звук взводимого курка.
Я метнулся вправо и кубарем скатился с кровати.
Звук выстрела в ограниченном пространстве походил на пушечный. Для меня не было неожиданностью, что пуля из револьвера такого калибра прорвала в подушке дыру размером с бейсбольный мяч на том самом месте, где за несколько секунд перед тем покоилась моя голова. Но какого черта! Гораздо проще вновь набить подушку, чем попытаться запихнуть мозги обратно в дыру, которую эта пуля проделала бы в моей голове.
Послышался шорох шагов человека с револьвером. Он подошел к кровати, чтобы убедиться, что дело сделано.
Тихо, как только мог, я протиснулся под кровать. Он шепотом выругался, обнаружив, что постель пуста. Оставалось всего несколько секунд до того, как он начнет искать под кроватью.
Он стоял в ногах кровати. Его ботинки находились меньше чем в футе от моей головы. В отчаянии я протянул руки, схватил его за лодыжки и дернул. Он рухнул с грохотом, от которого содрогнулась мебель. При ударе об пол из его легких со свистом вырвался воздух, и хриплое ругательство оборвалось на полуслове.
Я вылез из-под кровати и вскочил на ноги. Человек тоже поднялся. Я попытался добраться до письменного стола, где хранился револьвер, но он набросился на меня, как разъяренная фурия. Его пальцы впились мне в горло, в то время как другой рукой он вцепился мне в волосы и оттянул голову назад. Я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы.
Но, по крайней мере, это были всего лишь слезы! Замешкайся я в постёли еще на несколько секунд — и это была бы кровь. Моя кровь.
Я как мог распрямил ноги, ловко вывернулся из его рук и снова ухватил человека за лодыжки. На этот раз, когда я дернул его, он грохнулся не один: мы катались по полу, борясь и извиваясь в темноте. Он был маленький, но сильный и жилистый. В комнате не слышалось никаких звуков, кроме редких ударов о мебель, ворчания и рычания. Его пальцы опять нашли мое горло, и я почувствовал, как воздух в моих легких вот-вот кончится.
Я схватил его за руки и попытался оторвать их от себя, но ладони мои были влажными и скользкими. В отчаянии я выпустил его запястья и рубанул ребрами ладоней по бокам — под грудной клеткой.
Раздалось приглушенное рычание, и хватка на моем горле ослабла. Я сознавал, что он с трудом поднимается на ноги и, шатаясь, направляется к окну, но не мог заставить слушаться свои ноги. На этот раз я даже не мог подняться.
К тому времени, когда мне удалось встать, он уже смывался через окно. Спотыкаясь, я карабкался за ним. Моя нога ударилась о какой-то предмет. Я наклонился и поднял его. И понял, почему этот тип не закончил свое дело с помощью револьвера: падая, он выпустил его из рук. Теперь он был у меня, и если только я не ошибался, я держал в руках оружие убийцы — оружие, из которого в меня выпускали пули в квартире Джо Бакстера.
Когда я добрался до окна, его шаги эхом отзывались на стальных ступеньках пожарной лестницы. Я высунулся наружу как раз в тот момент, когда он достиг нижней площадки.
При таком слабом свете нельзя было быть уверенным до конца, но он сильно напоминал того парня, который пытался пристрелить меня в квартире Норин Бакстер.
Я пошел в гостиную и сделал себе крепкий напиток. Потом вернулся в спальню и рассмотрел то, что осталось от моей подушки. Отбросив ее в сторону, я нашел дыру, которую пуля проделала в матрасе, а через несколько минут обнаружил и саму пулю.
Она была безупречной формы, почти без отметин.
Я подбросил ее на ладони, испытывая странное возбуждение при мысли о том, что она предназначалась для того, чтобы снабдить меня третьим глазом — между моими двумя. Эта мысль вовсе не располагала к тому, чтобы вернуться в постель. К тому же несостоявшийся убийца загубил мои приключения в гареме на всю оставшуюся ночь.
Поэтому, утешаясь спиртным, я просидел до тех пор, пока дневной свет не окрасил пейзаж за окном сначала в мутно-серый, а затем в чрезвычайно непривлекательный розоватый цвет. За что я всегда терпеть не мог утро, так это за то, что все вокруг выглядит так, словно простояло всю ночь на улице.
Глава 7
Было не очень-то вежливо появляться в главном полицейском управлении в такое неподобающее время, как восемь тридцать, поэтому я подождал до восьми сорока, прежде чем поставить свой «порше» под табличкой «Стоянка запрещена».
Думаю, это только справедливо — платить городу в той или иной форме после того, как бесплатно воспользуешься его услугами. Эта сторона моей натуры отнюдь не вызывает у босса теплых чувств. Особенно когда она отражается на счетах за служебные расходы.
В открытом лифте с декоративной металлической решеткой я поднялся на четвертый этаж, где находилась полицейская лаборатория. Когда я вошел, лейтенант Эл Дэвис, дежурный химик, близоруко таращился на раствор, пузырящийся на донышке пробирки. Он поднял голову и кивнул мне.
— Макс Ройял! Давненько не виделись!
Вытерев руки о рабочий халат, он протянул одну мне.
Я взял ее и как можно быстрее выпустил. Руки лейтенанта Дэвиса на ощупь всегда напоминали сырое рыбное филе.
— Чем можем помочь, Макс? — поинтересовался он.
Кивком я указал на дальнюю часть лаборатории, где находилась дверь с надписью «Баллистика».
— Кто сегодня дежурит в тире?
Лейтенант Дэвис сморщил нос и сосредоточился.
— Майк Коннорс. — Он еще немного подумал и покачал головой. — Нет, прости, сегодня у Майка выходной. Наверное, Ленни Винтерс. — Он тоскливо посмотрел на меня. — Так тебе очень нужна баллистическая экспертиза? А здесь мы ничего не можем для тебя сделать?
— Может быть, если достану пятна крови. Но, по правде говоря, гарантирую это, если только доберусь до того типа, который нанес мне визит сегодня ночью.
Он кивнул с несчастным видом и вернулся к своей бурлящей пробирке. Я прошел через длинную комнату, сплошь забитую столами из стеатита, горелками Бунзена и бюретками, в лабораторию баллистики.
Ленни Винтерс был высоким человеком с копной светлых волос. Когда я вошел, он что-то проворчал и отодвинул отчет, над которым трудился.