— Знаю, — спокойно ответила она на мой, очевидно, недоумевающий взгляд. — Я слишком тощая. Кому нужна женщина, у которой все кости торчат наружу?
Я не нашелся что на это ответить, потому энергично принялся зажигать и раскуривать сигарету.
— Вы, мистер Бейкер, главный сценарист Сэквилл-шоу, который должен сообщить мне нечто очень срочное, — так мне доложили. — Она презрительно выпятила нижнюю губу. — И вы, разумеется, — лжец, мистер Бейкер?
— Мне нужно было сочинить что-нибудь для того, чтобы пробиться за ворота вашего дома, — признался я. — Мне было жизненно необходимо повидаться с вами, миссис Сэквилл, — по личным причинам.
— Личные причины? — Она нетерпеливо пожала плечами. — Мне следовало бы вывести вас отсюда за ухо или, еще лучше, позвонить Эдди и все ему рассказать. Он поджарит вас на медленном огне, вы это знаете?
— Да, знаю, — снова признался я.
— И такой исход вас не волнует? — В ее улыбке не было и тени юмора. — Должно быть, дело очень важное?
— Вы не могли бы просто помолчать и послушать меня пару минут? — взорвался я.
— Как ваше имя? — проворчала она.
— Ларри.
— Ну хорошо, Ларри! — Она откинулась на кушетку. — Садитесь и ради Бога называйте меня Сандра, а не «миссис Сэквилл», болван вы этакий! В этом музее современной науки я только и слышу, что «миссис» да «миссис» — от дворецкого, от кухарки, от горничных и охранников! Мне просто плохо от этого делается, понятно?
— Разумеется, Сандра, понятно. — Я присел рядом с ней и подождал, не скажет ли она чего-нибудь еще.
— Вы уже потратили половину из своих «пары минут», — заметила она после продолжительного молчания. — Что бы это могло быть? Телепатический сеанс?
— Я и не знал, что вы дали мне всего две минуты, — честно ответил я. — Возможно, если я буду говорить достаточно быстро, то наверстаю время, которое потерял.
— Говорите, ну говорите же! — Она будто зарычала в нетерпении. — Я не выношу людей, которые ходят вокруг да около.
Я уже выяснил, что Эдди рассказал ей о том, что Ле Фуе в результате несчастного случая сразила пуля, предназначенная для Сэквилла; поэтому я начал прямо с этого места и рассказал о том, как Кэйт неосторожно открыла рот и ляпнула глупость перед лицом всей компании, конфиденциально заявив, что видела этого скелета еще до того, как он заявился первый раз к нам в отель. О том, как он попытался убить ее прошлой ночью, и о том, что сегодня утром я виделся с Чарли Ренцем.
При упоминании последнего имени она проявила первые признаки интереса к моей истории.
— Как поживает дорогой старина Чарли? — осторожно спросила Сандра.
— Выглядит неплохо, — хрюкнул я. — Так же, как и этот его подонок — Лютер.
— Вы пошли прямо к нему и потребовали оставить в покое вашу девушку, иначе грозились убить его голыми руками? — Она в умилении покачала головой. — Должно быть, за последние пару лет Чарли заметно смягчился. Раньше, решись вы на такое, вас бы вынесли оттуда на носилках!
— Он привел мне несколько по-настоящему убедительных доводов, почему, дескать, он не мог — и не стал бы — покушаться на Эдди, — объяснил я. — Ему даже удалось почти убедить меня, но в довершение ко всему, выходя из его дома, я встретил девушку, которая поведала мне совсем иную историю.
— Девушку? — Сандра принялась намеренно скрупулезно разглядывать белый ковер. — Что за девушка?
— Ее зовут Элла, — уточнил я. — Не слишком светлая блондинка и…
— Подружка Чарли?
— Ну а кто же еще? — Я проявлял явное терпение. — Она рассказала мне…
— У нее хорошая фигура?
— Полагаю, что да! — взорвался я. — Но…
— Значит, он завел себе дешевую, пухленькую, маленькую безмозглую блондиночку! — зашипела она. — Полагаю, что, потеряв меня, он утратил и хороший вкус в отношении женщин!
— Убежден, что это так и есть, — не мог не согласиться я. — А теперь, Сандра, не могли бы вы немного помолчать и выслушать продолжение?
Она быстро повернула ко мне голову и пару секунд растерянно мигала.
— Эй! — В ее голосе послышалось нечто вроде сдержанного восхищения. — Из вас еще не все кишки выпустили. Я всегда говорила, что любой человек, стоит ему только провести с Эдди больше шести месяцев, должен отправляться к хирургу, чтобы он починил ему хребет. Ну хорошо, Ларри, я заткнусь и выслушаю продолжение.
— Элла поведала мне о том, что Чарли обладает удивительным чувством юмора, — продолжал я. — И что я должен уговорить его рассказать мне историю об одной дамочке, которая сбежала от него и вышла замуж за некоего комика из Голливуда, поскольку эта история — ну просто умора!
Сандра зажмурилась, а затем глубоко вздохнула.
— Она так и сказала, да? Ну просто умора?
— Она чуть не впала в истерику, рассказывая мне об этом, — честно признался я. — О том, как Чарли нарядил парочку своих головорезов полицейскими и как они вытащили новоиспеченную супругу из ее комнаты в мотеле часов в десять вечера, в ее первую брачную ночь. Потом они послали в комнату, где комик ждал свою супругу, одну гиперсексуальную амазонку, которая могла уложить его одной левой. Затем дождались подходящего момента, притащили новобрачную обратно в комнату, заявив, что на самом деле им нужна была именно эта амазонка, и увели ее с собой.
— Так вы только за этим сюда и приехали? — жестко спросила Сандра. — Для того, чтобы рассказать мне всю эту мерзкую историю?
— В общих чертах, да.
— Ну и чего же вы теперь от меня ждете? Что я буду кататься от смеха и скажу, что все это — просто умора, скажу, как эта ваша блондиночка?
— Все, чего я хочу от вас, Сандра, — перебил я, — это чтобы вы ответили мне на один вопрос. Все в действительности так и было?
— Какое это теперь имеет значение?
— Если все это — правда, то рассказанная мной история характеризует Чарли Ренца как парня, не забывающего никого из тех, кто перебегает ему дорогу, и жестоко мстящего каждому, — объяснил я. — Тогда, насколько я понимаю, он вполне мог сделать Эдди то сомнительное предложение: либо вы проводите месяц с Чарли на Западном побережье, либо однажды утром он просыпается мертвецом. Но если все это — выдумки, просто ложь, которую Чарли сочинил, чтобы потешить свое эго, тогда я склонен верить, что он не имеет отношения к убийству Ле Фуе.
— Все это — правда, — произнесла Сандра глухим, лишенным всякого выражения голосом. — Все так и было. Я с самого начала должна была бы знать, что это проделки Чарли, еще когда эти фальшивые копы вытащили меня из мотеля. Но в тот момент я была слишком зла на них, чтобы рассуждать здраво. Я так и не поняла, в чем дело, — что все это, от начала до конца, была работа Ренца, — пока часом позже они не привезли меня обратно в мотель и не втолкнули в комнату, где Эдди и эта дамочка…
На мгновение она остановилась и конвульсивно сглотнула.
— Эдди почти обезумел от всего этого, но, как вы верно заметили, эта женщина была настоящей амазонкой! Она пригвоздила его к стене, словно лучший экземпляр в какой-нибудь идиотской коллекции бабочек и жучков, — и он был совершенно беспомощен. Те два головореза, которых Чарли переодел копами, полагали, что это очень забавно. И они смеялись!
Голос Сандры снова обрел недавнюю твердость. Она прижала ко рту тыльную сторону ладони, а затем яростно затрясла головой.
— Я видела выражение лица Эдди, когда они смеялись, — понизив голос, продолжала она. — И чувствовала, что происходит у него в душе. После того как они убрались, прихватив с собой амазонку, с ним случилось что-то вроде истерики. К тому времени, как он успокоился, у меня наконец совсем открылись глаза, и я поняла, что вся эта шутка была организована Чарли Ренцем. Я так и сказала Эдди. Это было худшее из всего, что я могла сделать, — он окончательно перетрусил. До того самого момента Эдди еще мог с какой-то долей уверенности утверждать, что все случившееся — нечто вроде ночного кошмара, который никогда не повторяется дважды, но когда он узнал, что все это задумано Чарли, то решил, что все это может повториться снова и в любую минуту и что такая угроза будет висеть над нами до конца нашей жизни!
— Мне очень жаль. — Мои слова прозвучали как бесполезное сочувствие.
— У вас есть сигарета? — Сандра дождалась, пока я вытащу ей одну и зажгу. — Благодарю. Кроме того, было еще кое-что. Эдди был убежден, что та парочка переодетых полицейских обошлась со мной так же, как амазонка обошлась с ним, и он не желал ничему другому верить, хотя я и клялась, что это не так. Мы провели почти всю ночь на ногах: Эдди стоял передо мной на коленях, рыдая, потому что, по его признанию, оказался никуда не годным мужем, потому что не сумел защитить меня в тот миг, когда я больше всего в этом нуждалась. Затем он впал в пьяную истерику, которая продолжалась до следующего вечера.
Дошло до того, что я больше не могла оставаться с ним в мотеле. Я взяла машину и поехала на пару часов проветриться. Когда я вернулась, Эдди уже упаковал наши чемоданы и заказал билет на ночной авиарейс до Нью-Йорка. Он был очень спокоен и решителен, сказал, что хоть и не справился со своей задачей, но собирается предпринять все от него зависящее, чтобы подобное больше никогда не повторилось.
Ее губы растянулись в кривой улыбке.
— Поэтому он и сделал этот дом похожим на крепость, окружив его электрифицированной оградой, и поставил двух охранников патрулировать окрестности денно и нощно. А потом запер меня внутри!
— И стал проводить почти все свое время в Манхэттене, — добавил я.
— Вы совершенно правы, — отозвалась она, кивнув. — Когда он остается рядом со мной, он все время чувствует себя виноватым и не в силах этого вынести. Я думаю, что он глубоко любит меня несмотря на то, что не может переносить моего присутствия! Он даже не пытался добиться развода или же каким-то иным способом избавиться от меня, потому что чувствует, что никогда не сможет исправить того, что приключилось со мной в брачную ночь.
— Узница любви? — Я брякнул первое, что пришло мне в голову, внутренне содрогнувшись от банальности этой фразы.
— Я много думала об этом. — Она одарила меня болезненной улыбкой. — Теперь я расскажу вам еще одну, но веселую историю, Ларри, и готова поклясться, что вы умрете со смеху! Все, что случилось дурного той ночью, случилось только с Эдди, но не со мной, и в этом — вся моя вина. Вся тяжесть преступления лежит на мне. Если бы я не была с самого начала девушкой Чарли Ренца, ничего бы не произошло.
Так что, если кто из нас и должен был падать на колени, так это я. Я — тот человек, которому никогда не искупить того несчастья, что приключилось с нами в брачную ночь, — приключилось с Эдди! — поэтому я не могу уйти от него.
— Наверняка ему мог бы помочь какой-нибудь психиатр, — пробормотал я.
— Я с вами согласна, Ларри, но попытайтесь убедить в этом Эдди. Если в разговоре я хотя бы одним словом коснусь болезненного предмета, этого бывает достаточно, чтобы он тут же сбежал из дома, и проходят долгие недели, прежде чем он возвращается.
— Вы — необыкновенная девушка, Сандра! — искренне восхитился я. — Все эти долгие месяцы производить на Эдди такое впечатление, только потому, что, по его мнению, он однажды не сумел вас защитить!.. Да и Чарли Ренц до сих пор тоскует по вам — прожив без вас два года и сменив за это время пять девушек! — тоскует так, что даже прислал Эдди ультиматум. Как вы думаете, получит ли он свой «месяц» или же Эдди должен будет погибнуть?
— Не говорите так! — Она вздрогнула, затем крепко обхватила себя руками. — Вы заставляете меня чувствовать себя типичной вампиршей!
— Прошу меня простить, — извинился я. — Я вовсе не это имел в виду, Сандра.
Она угрюмо смотрела в пол, все еще зябко обнимая себя. Выражение ее лица сейчас походило на муки сказочной принцессы — одинокой, заблудившейся в дремучем лесу.
— Полагаю, теперь мне уже следует уйти, — наконец вымолвил я.
— Позади кушетки расположена панель управления, — холодно промолвила она. — Нажмите кнопку с пометкой «слуги», а когда дворецкий отзовется, скажите ему, чтобы пришел за вами.
Я обошел кушетку и обнаружил панель.
— Все, что я вижу, — это несколько кнопок, — сказал я ей. — Как я буду говорить с дворецким через кнопку?
— Когда вы ее нажмете, автоматически включатся микрофоны, спрятанные в потолке, — с досадой объяснила она. — Вы можете говорить, находясь в любом месте этой комнаты, и он услышит каждое ваше слово!
Через пару секунд загудел вызывающе громкий голос:
— Вы звонили, мадам?
— Это Бейкер, — с чувством собственного достоинства ответил я. — Я ухожу.
— Очень хорошо, сэр. Я сейчас поднимусь.
Раздался громкий щелчок, и музыка постепенно стала наполнять комнату.
— Только помните одну вещь, Ларри, — жестко сказала Сандра. — Все, что я вам рассказала, должно остаться между нами — вы никому об этом не расскажете!
— Разумеется, — ответил я.
— Если вы позволите себе выболтать хоть слово из того, что узнали, я тоже скажу свое — мне стоит лишь шепнуть на ухо Эдди! — Она истерически расхохоталась. — Понимаете, что произойдет дальше, не так ли?
— Вам нет нужды меня запугивать! — раздражение овладевало мной все больше.
— И все же я это делаю — на всякий случай. — Сандра почти рычала. — Так что не забывайте об этом!
— Пойду навстречу дворецкому, — в холодной ярости заявил я. — Благодарю вас за все, Сандра, особенно за оказанное доверие. Я его по-настоящему ценю!
Я встретил дворецкого на полдороге, спускаясь вниз по первому коридору, и он без приключений довел меня до парадной двери. К охраннику у ворот присоединился его напарник, и оба они с очевидным интересом смотрели, как я выезжаю. Наконец один из них догадался нажать кнопку, которая управляла механизмом ворот. Я легкомысленно опустил ногу на педаль газа, все еще пылая от возмущения при мысли о том, как Сандра пыталась заткнуть мне рот при помощи шантажа, и добился того, что задние колеса потеряли контакт с мокрым снегом и закрутились со страшной скоростью. Не дожидаясь, пока ревущий мотор немного сбавит обороты, я дал задний ход. Машина яростно дернулась назад и пролетела несколько футов, пока одно из задних колес не уткнулось в припорошенную снегом кучу, после чего мотор заглох.
Наступившая вдруг тишина была неожиданной — как для меня самого, так и для двух охранников, которые еще несколько секунд продолжали болтать, пока не поняли, что случилось, и не захлопнули ртов. Но я все-таки сумел кое-что услышать.
— Она здесь настоящая хозяйка, — говорил один, когда мотор уже заглох. — Попробуй сказать ему, что здесь происходит на самом деле, и на следующий день она тебя испепелит!
— Точно! — лениво отвечал другой. — Так ты говоришь, что этот придурок — наш новый коммивояжер, или все-таки имеются шансы, что Сэквилл действительно прислал его сюда…
Я снова завел мотор и осторожно выехал за ворота, от всей души пожелав себе, чтобы никогда в них больше вообще не заезжать. Проехав примерно с милю, я окончательно сбился с пути и в конце концов угодил передними колесами на дно какой-то припорошенной снегом грязной лужи. Разумеется, мне пришлось на своих двоих тащиться к ближайшему жилью, а потом долго ждать, пока парень на тракторе подъедет, чтобы вытащить мой автомобиль.
К тому времени, как я снова выбрался на дорогу, мною уже была потеряна пара драгоценных часов. Так что когда стрелки часов подобрались к восьми вечера, я, наконец, вернулся в свой отель в самом центре Манхэттена.
Глава 7
Самым верным способом выяснить, что же произошло за время моего отсутствия, было пойти и поговорить с Борисом. И я точно знал, где его искать. Он сидел в баре, опрокидывая свои чертовы тройные порции дорогостоящего алкоголя, и разражался маниакальным смехом всякий раз, как только вспоминал о счете, который мне предстоит оплатить в конце недели.
Я вскарабкался на высокий стул рядом с одиноким русским алкоголиком, и бармен приветствовал меня яростным шепотом.
— Не дышите! — просвистел он. — А то он может упасть со стула.
— Это, — провозгласил Борис с большим достоинством, — грязная брошь!.. Я хочу сказать — подлая вошь! — то есть — вонючая ложь!