— Что?
Динамик хороший, поэтому я прекрасно слышу ответ его собеседника:
— И тебе привет, красавчик.
Узнаю Марата, тут же чувствую укол ревности. Чего это он его так назвал? Ян мой парень.
— Привет. Ты звонишь поздороваться?
— Не только. Как тетушка? – он знал, куда отлучался Ян? Он знал, а я нет.
— Покоится с миром.
— Ха, наследники еще не поубивали друг друга?
— Вроде нет.
— Ты занят?
— Немного.
Немного? Это обо мне так?
— Небось со своей зверушкой?
Я возмущен. Сказано пренебрежительно, но обидней, когда Ян лениво произносит:
— Ага.
Козел. Не хочу дальше слушать. Пошли они в задницу, эти два придурка. Я выскакиваю из комнаты и бегу в ванную. Защелкиваю замочек на двери, кидаю пижамные штаны со следами спермы в барабан стиральной машины. Подумав, швыряю туда же футболку, пропахшую потом и Яном. Становлюсь под душ, но как-то это особо не помогает. Я взвинчен. Раздраженно отфыркиваю капли воды, попадающие в нос, потому что я слишком высоко задрал голову. Так и с Яном. Сам виноват. Я вижу в наших отношениях то, чего нет. Если то, что происходит между нами, вообще можно назвать «отношениями».
— Составить компанию? – раздается голос над ухом.
Я подскакиваю. Какого черта? Я ведь точно помню, что закрывался. Ян читает мои мысли, весело хмыкает:
— Думаешь, меня остановит эта щеколда?
Вспоминая, что я голый, прикрываюсь мочалкой. Парень иронично поднимает брови:
— Что я там не видел?
— Это не повод стоять перед тобой в чем мать родила.
— Ты прав, что без толку стоять, — он стаскивает свитер.
Краснею, выпаливаю:
— Я не об этом!
— А я очень даже об этом, — он начинает расстегивать ремень.
Матерясь, выскакиваю из душа, конечно же, поскальзываюсь, но не падаю, хватаю полотенце, уношусь как маленький ураганчик в спальню. Мне вслед доносится веселый смех. Я поспешно одеваюсь, но зря тороплюсь, потому что Ян решил принять душ. Он появляется через десять минут, свежий, пахнущий моим гелем. Я на кухне завариваю чай. С приходом парня я даже про завтрак забыл. Ян не подходит ко мне, а садится на стул, закинув ноги на другой. Я делаю бутерброды, стараюсь как можно аккуратней нарезать сыр и колбасу, но все равно получаются кривые и неодинаковые куски. Как бы между делом я говорю:
— Откуда Марат знает о твоей поездке?
— Я ему сказал.
Неправильно задан вопрос. Попытка номер два.
— А почему он знает?
— А почему ему не знать?
Я оборачиваюсь:
— Он знает, а я нет.
— С этого бы и начинал, — улыбается ехидно Ян. – Ревнуешь?
— Нет, — всем своим видом показываю, что такое чувство слишком низко для меня. У меня не очень выходит. Чтобы не выглядеть идиотом, возвращаюсь к бутербродам.
— Он мой друг.
А я, значит, так, развлечение, судя по всему. Чертов сыр! Кромсаю его как могу.
— Не кипятись, Тём, ты сам не отвечал на смс.
— Ты тоже, — бурчу я.
? Ну, это чтобы проучить тебя.
Ах вот оно как. Я швыряю на хлеб колбасу и сыр, ставлю в микроволновку. Мстительно кладу сахар в чай Яна, зная, что он этого не любит. Все та же тема зверушки и хозяина. А что дальше? Додумать не дает микроволновка, оповещая пиканьем, что справилась с задачей. Достаю тарелку, ставлю на стол, как и чашки. Парень отпивает из своей и морщится. Внутри меня кто-то злорадно потирает ручки. А головой я понимаю – глупо. Тоже мне отомстил.
— Тём, Марата я знаю всю жизнь, нас много связывает, наши отцы дружат.
Меня типа ты знаешь всего ничего, но уже успел зацеловать и чуть не… почему у меня горит лицо?
— Ян, — вдруг говорю я, не поднимая глаз. – У тебя же ничего нет с ним?..
Какой же я дурак… Можно вытатуировать это на лбу, чтобы каждый раз не было для меня откровением. Вот правду говорят про злую такую штуку, из-за которой даже парнокопытным животным удается погреться в лучах всеобъемлющего чувства. Я дурею из-за Яна, из-за его присутствия, из-за того, что он делает со мной. Самое страшное, что я понимаю это и ничего не могу с этим сделать. Я даже готов признать, что мне понравилось это его своеобразное наказание за двойку, а уж если бы он был понапористей в душе, то я точно не смог бы сопротивляться. Тёмка, Тёмка, еще недавно кто-то уверенно заявлял, что он не гей. Не помнишь, кто бы это мог быть? Становится очень грустно, руки опускаются, единственным утешением становится твердое «нет» от Яна.
Февраль. Часть 1
2 февраля
Сегодня смотрел с отцом телевизор. Там в одном из вечерних ток-шоу обсуждалась проблема гомосексуализма в стране. Знаете, как выразился мой папаша? Чертовы пидарасы. Хорошо, что он не знает, что я один из них.
3 февраля
Яна в школе нет, правда он предупреждает об этом смской, обещая мне задать трепку, если я получу что-то ниже пятерки. По мне, так ему только дай повод. Мы усиленно готовимся к ЕГЭ. Прорешиваем одни и те же задачи с незначительной переменой чисел сотни раз. Учителя хотят вдолбить нам в мозг знания. Может, это и хорошо.
На перемене в столовой Марат специально толкает меня. Еле сдерживаюсь. А он лишь специально раззадоривает:
— Что смотришь, зверек?
Я отворачиваюсь, он грубо разворачивает меня к себе:
— Еще не стал подстилкой Яна?
Этого я вытерпеть не могу. Со всей дури заезжаю кулаком по лицу парня. Его свита не успевает. Правда, через пару секунд меня уже держат так крепко, словно я сбежавший маньяк из тюрьмы, а не обычный школьник. Марат опасно усмехается. Отвешивает мне несколько ударов. Один по лицу и два по животу. Умело попадает туда, куда следует, чтобы выжать всю боль. Ублюдок. Их точно учат этому где-то. Еле делая глоток воздуха, пытаюсь переждать неприятные ощущения и не застонать. Появляются учителя (впервые, когда они нужны) и меня оставляют. Сажусь на стул, типа я тут автобус жду. Как-то темно перед глазами. Давно меня не били. Даже отвык. Чувствую, что после занятий мне еще достанется. Да пошли они! Не буду я оставаться, ждать этого! Достало все!
Я спокойно иду в раздевалку, забираю куртку и под задорную мелодию звонка покидаю школу. По фигу все.
Дома принятое решение кажется поспешным. Не хочу думать о том, что будет, когда Ян узнает. Хорошо еще, что по идее у меня два урока, да и не собирались мы видеться с ним сегодня…
Чего этот Марат пристал ко мне? Будто бы он… ревнует? Стоит Яну не появиться в школе, как этот мудак цепляется ко мне.
Звонок, потом нетерпеливый стук в дверь. Батя стучаться бы не стал, да и звонить тоже - у него ключ есть. Сглатываю, иду открывать, мечтая, чтобы это был почтальон. Конечно, если Ян вдруг устроился работать в нашу доблестную российскую почту, то да, это он. А еще можно представить, что типа он ангел смерти, несет недобрые вести. Чем не почтальон? И что за глупые у меня мысли в такой печальный момент?
Парень проходит мимо меня, скидывает пальто, идет в мою комнату, замирает у окна. Плетусь за ним. Черт… Как бы я не храбрился, все равно не по себе. И как он так быстро узнал? И о том, что я не в школе. Наверняка Марат все в красках расписал.
— У тебя есть лед?
— Чего?
Я сбит с толку вопросом. На хрен ему лед? Очередная извращенная пытка? Как не хочется, она перечеркнет все хорошее.
— Лед. Мне нужен лед, — Ян не оборачивается.
Иду на кухню, копошусь в морозилке. Льда нет, зато есть замороженный зеленый горошек. Спрашиваю парня, сойдет ли тот, он коротко и отрывисто отвечает, что да. Возвращаюсь в комнату, протягиваю этот гребаный горошек. Ян разворачивается, я опускаю голову. Он берет у меня из рук пакетик. Сердце ухает. Что же он там выдумает? Парень делает шаг ко мне, минимально сокращая расстояние между нами. Когда его рука поднимается вверх, я позорно закрываю глаза. Неожиданно мне на щеку опускается этот злосчастный пакет с горошком как раз на покрасневшее место удара.
— Поздновато, но все же, завтра будет синяк.
Замираю. Не верю. А как же наказание?
— Дурачок, — Ян усаживает меня на кровать. – Куда он еще ударил?
— Живот.
Руки парня задирают рубашку от школьной формы.
— Хорошо ударил, зараза. Больно?
— Уже нет.
Повисает молчание. Через несколько минут Ян убирает горошек от моего лица:
— Принеси аптечку.
Даю ему требуемое. Он долго перебирает лекарства, пока не протягивает мне тюбик с каким-то кремом.
— Вот, мажь три-четыре раза в день.
Киваю. Не верю. Неужели есть в мире справедливость? Ян возвращает мне пакет с горошком и говорит подержать еще какое-то время у лица. Сам идет на кухню, и я слышу, как он кипятит чайник, стучит дверцами шкафчиков. Долго не решаюсь пойти к нему, но в итоге иду. Парень стоит у окна. Сегодня у него это любимая поза.
— Ян, — тихо зову я. Он не шевелится. – Ты сердишься?
— Нет, — говорит он, когда я думаю, что он не ответит.
— Марат сам начал, я…
— Не важно.
Не знаю, что еще сказать. Будто я виноват перед ним. Парень ставит на стол чашку с нетронутым чаем, накидывает пальто, зашнуровывает ботинки и уходит, больше не произнося ни слова.
10 февраля
Совпадение или нет, но я стал видеть Яна гораздо реже. За эту неделю мы виделись только в школе. Ни занятий после уроков, ни его приходов ко мне в гости. Даже смски стали редки. Когда я пишу, он отвечает, но сухо, сдержанно. Конечно, я пытался поговорить, узнать, что происходит, однако получал неизменный ответ, что все в порядке.
На следующий день после моей стычки с Маратом, я видел их разговаривающими в спортивном зале. По лицу Яна ни фига как обычно понять не получилось. Но они улыбнулись друг другу в конце. И эта улыбка моего парня мне никак не понравилась. Было ощущение, что у Яна есть брат-близнец. Со мной он хороший, с другими надменный ублюдок. Не, тогда это раздвоение личности. Самое интересное, какой же Ян на самом деле. Интересно, я когда-нибудь это узнаю? И будет ли мне хорошо от этого?
13 февраля
Завтра этот идиотский праздник. Я не хотел бы провести его с Яном, я просто хотел бы побыть с ним наедине хоть сколько-нибудь времени. Но, видимо, моим желаниям не суждено сбыться. Его даже в школе сегодня нет. Вообще, он зачастил прогуливать.
На перемене сижу на подоконнике, разглядывая снежный пейзаж за окном.
— Привет.
Оборачиваюсь. Тая. Мы с самого нового года с ней не общались. Этот ее хозяин и правда больше не пристает к ней. У него новая игрушка.
— Привет.
— Ты как? – она запрыгивает на подоконник ко мне. – Ян вроде не злобствует.
Киваю. В школе всё у всех на виду.
— Завтра дискотека, ты пойдешь?
Хватит мне и новогодней. Да и Ян как-то непонятно отреагировал, когда я спросил, пойдем ли мы на праздник, а если не мы, то можно ли мне одному пойти.
— Нет, не пойду.
— Планы? – девушка хитро улыбается.
— Ага, — поддакиваю я. Самое грандиозное, что меня ожидает – батя, телевизор и жареная картошка.
— Ну ладно, а я хотела тебя пригласить, мы опять собираемся без хозяев.
Звенит звонок. Девушка быстро проталкивает в мои сжатые пальцы скомканный листик. У класса машет рукой. Лишь дома я вспоминаю о листике. Там номер ее телефона.
14 февраля
Хорошо, что суббота. Плохо, что уже пять вечера, а от Яна ни слуху ни духу. Я злюсь. Чертовски злюсь. Нет, конечно, вся эта хитрая маркетологическая игра на открытках и сувенирах в виде сердца ничего для меня не значит, но хоть «привет» написать можно? Как я и предполагал, на ужин у нас жареная картошка. Себе батя купил пива, а мне сок. Смотрим дурацкую романтическую комедию по ТВ. Будто больше показывать нечего. Моя злость достигает апогея, когда главные герои целуются под дождём. Пошло оно все… Я пишу смс: «Привет. Где вечеринка?». Через три минуты получаю адрес, смайлик и многообещающее «буду ждать». Хоть кто-то меня ждет.
***
Клуб проще, чем был в прошлый раз, но тоже вам не деревенская дискотека. Народу невероятно много. К бару вообще не пробраться. К счастью, Тая и другие успели занять столик и заказать спиртное. Выпиваю пару коктейлей синего цвета и мне хорошо. Музыку то и дело прерывают конкурсами. То пару выбирают, то заставляют их быть идиотами на глазах у всех. Очень весело, конечно. Проверяю свой сотовый в который раз за вечер. Я даже выключал его, типа если кто-нибудь мне напишет или позвонит, то я вне зоны доступа. Правда, включил телефон минут через десять, но главное попытка. Я мужик.
После пятого коктейля я осознаю несколько вещей. Ян – дебил. Почему именно дебил не знаю. Второе, мне охрененно грустно. А это плохо. Третье, я тоже дебил. Ага.