- Совсем придурок? – злюсь я. Нахер было это делать?
Ян самодовольно усмехается. Ни капельки раскаяния. Берет салфетки и подходит ко мне:
- Давай помогу, котенок.
- Пошел на хрен, урод!
Но меня не слушают, разворачивают к себе. Я бью Яна в живот. Достал, козлина! Он неприятно улыбается, даже бровью не ведет, хотя я ударил неслабо. Одно движение, холодный палец, касающийся точки за ухом, и мои ноги подкашиваются. Парень успевает подхватить меня, дотягивает до подоконника, усаживает на него. Перед глазами школьные времена. Чёрт, даже ощущения те же! Спустя столько времени! Не хочу…
- Ублюдок, - шепчу я.
- Хорошие мальчики не ругаются, Тём, - смеется он.
Вытирает кровь с лица. Осторожные касания. Я бы даже сказал заботливые. Блять… Если закрыть глаза, то можно представить, что я ему небезразличен. Я же вижу это! Он играет. Он будто злится и пытается меня довести. Пытается… выиграть. Доказать что-то себе. Сволочь. Его руки под моей рубашкой, гладят бока, касаются соска, стискивают его. Отворачиваюсь. Что ж, буду безвольной куклой. Ведь ему доставляет удовольствие мое сопротивление?
- Ну, Тёма, не будь бревном.
Его губы мимолетно касаются моих. Голова кружится. Внутри феерия. Тело отзывается на его нежность, счастливо, получая неожиданную ласку. Я обнаруживаю, что могу двигаться и убегаю. Ян смеется мне вслед.
24 января
Пытаюсь с ним поговорить, но это бесполезно. Он обхватывает меня за талию, когда я делаю себе кофе. Черная жидкость выплескивается на пол. Ян надавливает между лопаток, и я невольно прогибаюсь.
- Хороший мальчик, - жаркий шепот. – Так и хочется тебя трахнуть, когда ты так выставляешь задницу.
- Ян, - протягиваю я бессильно, касаюсь подбородком столешницы. – Ну хватит! Ты достал.
- Правда? – он доволен. Прижимает мои бедра к своим.
- Ян, прошу тебя, отстань от меня.
- Ты не так просишь, - едва слышно говорит он, наваливаясь на меня. – Учись просить лучше. Хочешь, научу?..
Слышу шум в коридоре и вздрагиваю. Ян недовольно отходит от меня, и я могу разогнуться. На кухню заходят три девушки. Одна гример, другая помощник кого-то там и Кристина. Смотрят на меня, Яна и разлитый кофе.
Я выскакиваю. Блять, это невыносимо. До зубной боли хочу Яна. И в то же время я – объект домогательств. Так и есть, я чувствую то, что обычно чувствуют женщины, когда их босс пристает к ним. И деваться-то некуда.
Что же будет дальше?..
29 января
Блять. Я схожу с ума. Он сводит меня с ума. Яна слишком много. Он везде. Он и в реальности, и в мечтах. В мыслях, в кошмарах. Он на работе, он даже дома меня не оставляет. Я постоянно возбужден. И в сексуальном, и в нервном плане. Он зажимает меня каждую свободную минуту, трется о меня, касается так, что я теряю голову. Правда, быстро прихожу в себя, но чувство сексуальной неудовлетворенности съедает меня. И ничего не помогает… Едва я вижу Яна, то падаю духом. С нервной дрожью жду его пошлого шепота, его неласковых прикосновений… Мысли лишь о нем одном. Я задыхаюсь. Я просто не могу так больше. Я ничего не ем, похудел, не высыпаюсь, не запоминаю текст, вздрагиваю от каждого шороха.
Проснувшись сегодня, я понимаю, что с меня хватит. Первым делом еду к Артуру в офис. Говорю, что увольняюсь. Мужчина выслушивает меня и приторно-сладко улыбается:
- Понимаешь, Тём, по контракту ты не можешь уйти еще два с небольшим месяца.
- Как это? – удивлен я.
- Читать нужно, что подписываешь, - без жалости говорит Артур. – Как бы тебе объяснить. Три месяца испытательного срока ты обязан выполнять любое требование компании, так как ты ее собственность. Ты можешь уволиться, конечно, но заплатишь неустойку в размере ста тысяч за месяц.
- Так много? – я просто убит всем сказанным. Кажется, я в ловушке.
- Малыш, это еще мало. Иди и работай. И скажи Кристине, что тебе пора корни подкрасить.
Выхожу с опущенной головой из кабинета продюсера. Вот так. Я наивный мальчик. Дурак, проще говоря. Выхода у меня нет. Еду на студию, понимаю, что если еще так будет продолжаться, то я просто сойду с ума. Это невыносимо. Это будто зуд в том месте, которое ты никак не можешь почесать. Честно говоря, я готов на что угодно уже, лишь бы это прекратилось.
К счастью, на студии Яна пока нет. Значит, я могу немного отдохнуть. Я иду на кухню, делаю себе кофе – две ложки кофе, две ложки сахара и молоко. Медленно пью. Черт возьми, что будет, когда начнется семестр? Смогу ли я учиться? Сейчас каникулы, а у меня времени с Васькой-то увидеться нет. Не то что… Кстати, он не обиделся, что я стал ведущим, а ему ничего на телевидении не перепало. Говорит, что так даже лучше. С Михой он иногда встречается. И тогда его глаза горят. Зато мои потухают, когда я вижу Яна. Это моя бесконечная пытка. Никогда не думал, что можно настолько желать человека. Оказывается, я многого не знал.
Вздрагиваю от тихого шороха и, как оказывается, правильно. Ян уже подошел близко:
- О чем задумался, котенок?
Снова этот низкий голос. Соблазняющий, обволакивающий, отдающийся в ушах.
- Ни о чем.
- Ну, маленький, - он кладет руки мне на плечи, начинает мягко их массировать. – Расскажи мне. Я же переживаю.
- Уйди, а? – прошу я, делая вид, что движения тонких пальцев никак не отражаются на мне. Внутри же все томится.
- Куда же я от тебя уйду? – он усмехается. – Только ты можешь уйти. И прекратить все это.
- Как? – я подскакиваю. Смотрю на него. – Как, скажи?
- Уволься, - равнодушно подсказывает он.
- Я пытался! Меня послали! - его брови взлетают вверх. Он не знал. – Да, три месяца я собственность компании. Уволиться смогу только в апреле!
- Хм, ну тогда тебе не повезло.
- Ян, прошу тебя, хватит. Я… - запинаюсь. Ну и что я ему скажу? Что все мои мысли о нем? Что хочу его до боли?
- Тём, как это прекратить, ты тоже можешь догадаться, - он странно на меня смотрит. Мне становится не по себе, потому что кажется, что он знает обо мне все. Знает, что полностью завладел мной. Знает, что я медленно схожу с ума.
Как же это достало.
- О чем ты? – без сил сажусь на стул.
- Подумай. Это легко.
Его голос другой. Без издевки. Он непривычно серьезен. И… будто бы откровенно намекает, что эти обнимашки тоже для него даром не проходят.
- Ребята, - залетает Кристина. – Пора.
Ян уходит. Мы так и не договорили. Словно услышав меня, Артур распоряжается через Кристину дать нам несколько дней на отдых. Это хоть что-то. Но лучше не становится… Я словно одержим Яном.
Февраль. Часть 1
2 февраля
Я хочу его. Так хочу, что не могу думать ни о чем другом. Это страсть, это похоть, это все затмевающее желание. Быть может, это так волнительно, потому что я знаю, что он никогда не будет принадлежать мне без остатка, нас слишком многое разделяет. Но я хочу его, так хочу, что решаюсь. Ведь на это он намекал, да? Мозг вырубается, когда в действо вступают гормоны. Я выпиваю для храбрости бутылку шампанского и иду к нему. Хватит уже игр. Если он пошлет меня, то я, по крайней мере, сделаю для себя выводы. Долго стою перед его дверью, не решаясь позвонить. Что я делаю?.. Мелькнувшая разумная мысль исчезает в потоке бессмысленных. Я все-таки звоню. Через минуту дверь распахивается. Ян не выглядит удивленным. Он спокойно смотрит на меня, подмечая лихорадочно горящие щеки, покрытые румянцем от собственной наглости и смущения.
- Ян, - сглатываю, - я хочу тебя.
Все. Я сказал. Это страшно. Первую секунду.
Выражение его лица не меняется. Может, его зрачки расширились и хоть как-то высказали удивление, но из-за тусклой лампочки в подъезде мне этого не видно. Секунды бесконечны, мое сердце срывается вниз, когда парень делает шаг в сторону, пропуская меня в квартиру. Не верю. Захожу, разуваюсь.
- Иди в ванную. И… почисти зубы.
Руки трясутся как у алкоголика со стажем. Я быстро принимаю душ, чищу зубы его щеткой, мимоходом думая, что он не будет рад, ведь он такой педант в этом вопросе. Ну да ладно, куплю ему новую.
Когда я выхожу из ванной в одном полотенце на бедрах, то удивляюсь. Свет приглушен, кое-где горят свечи. Не стоило, конечно, но приятно. Ян оборачивается ко мне. Ничего не могу прочитать по его лицу.
- Ложись, - он указывает на кровать.
Как-то не по-людски это. Без души… Но я же не могу требовать еще и этого. Ложусь на спину.
- Закрой глаза.
Чувствую, как он садится на кровать и завязывает мне глаза. Темная материя, ничего не вижу. Слышу только, как в тишине мои ресницы касаются атласной ткани, и получается едва уловимый шорох.
- Вытяни руки вверх.
Чего? Мое удивление быстро сменяется недоверием. Что он задумал? Связать мне руки? Зачем? Парень дает мне время все осмыслить. Он даже отодвигается на край кровати, словно говоря, вот путь, беги. Но я не могу отказаться. Мое желание сжигает меня. Послушно завожу руки вверх и удерживаю их там, пока он по одной привязывает их к спинке кровати. Без зрения все воспринимается острей. Веревка грубая, будто даже из пластика. Такую используют для упаковки коробок с тортами. Ян привязывает меня крепко, вырваться не смогу. Ну, только если со спинкой кровати. Но я же не Геракл.
Минутная тишина. Ничего не происходит. Слушаю только свое сбивчивое дыхание. Затем Ян разводит мои ноги и точно так же привязывает их по одной. С шумом выдыхаю:
- Ян…
- Ты сам пришел, - бесстрастно говорит парень.
- Но…
- Молчи. Или я еще и рот тебе закрою.
Прикусываю губу, остро ощущаю, как внутри меня все холодеет. Не следовало этого делать. Только тут до меня доходит весь ужас моего положения. Связанный, во власти, можно сказать, врага. Ян имеет ко мне много претензий, не сомневаюсь, что сейчас я отвечу за каждую.
Невольно дергаю руки в бессмысленной попытке освободиться, но ничего не выходит. Слышу тихий смешок и непонятные мне звуки. Голова кружится, но это может быть из-за шампанского.
- Ты был плохим мальчиком, Тём, мне придется тебя наказать.
- Блядь, Ян, это уже не смешно…
- Закрой рот. Последний раз предупреждаю. Не вынуждай меня быть еще более грубым.
Черт… Со страхом жду, что же будет дальше. И это дальше не замедляет себя ждать. На мои соски опускается что-то и защипывает их. От неожиданности вздрагиваю. Это не больно, это дискомфортно. Неприятно. Немедленно хочется снять эти штуки. К соскам через какое-то время приливает кровь, и они становятся более чувствительными. Что не очень хорошо для меня, потому что дискомфорт потихоньку превращается в боль. В это же время что-то бархатное и влажное проводит линию по моей груди. От ключиц к пупку. По едва уловимому дыханию я догадываюсь, что это язык Яна. Его руки распахивают полотенце. Я смущаюсь, потому что чувствую, что он меня разглядывает. Еще эта поза, означающая мое унижение и подчинение… Нормально трахнуться нельзя было, конечно же.
Пальцы касаются моего члена, проводят по всей его длине. Он немедленно отзывается. Возбуждаюсь буквально за полминуты. Прищемленные соски горят. Ян оттягивает кожу с мошонки и цепляет туда ту же штуку, что и на соски. А вот это уже больно. Там более чувствительная зона, сжатая прищепкой кожа вспыхивает. Но парень на этом не останавливается. Он, подразнивая головку члена пальцем, размазывая по ней капельку смазки, прикрепляет еще парочку прищепок к мошонке. Я уже не скрываю стон. Неприятное, тянущее чувство. Хочется вырываться, но едва я двигаю бедрами, как меня предостерегает холодный голос Яна:
- Не вздумай пошевелиться.
И я замираю. Голос хозяина. Того, кем был для меня Ян. И мне это нравится. Потому что, несмотря ни на что, мой член все еще стоит. Это унижает сильней, чем все действия парня. Мне вдруг хочется прекратить все это. Немедленно. Не хочу ни секса, ни Яна.
- Отпусти меня! – почти приказываю я, за что сразу же получаю удар в солнечное сплетение.
Удар легкий, но прекрасно поставленный. В темноте, что меня окружает, вспыхивают искорки. Жадно глотаю воздух.
- Ян, хва…
- Заткнись, - он закрывает мне рот рукой. – Ты сам пришел, сам дал себя связать, так что…
Что-то мычу в ответ, парень раздраженно вздыхает и нажимает на точку за моим ухом. Блядь, его любимая точка. Тело обмякает. Совершенно не могу им управлять. Ян развязывает веревки, удерживающие меня. Тихая радость, что меня все-таки отпустят, сменяется тоской. Парень просто ставит меня раком, пропускает мои руки между ног и крепко связывает их с щиколотками. Ужасно неудобная поза. Плечи и руки напряжены, задница выпячена. Крепко зажмуриваюсь, понимая, какой же я идиот. Прищепки все еще остались на сосках и мошонке, они мучительно давят. Одну из них зажало между ногой и рукой, от чего кожа в интимном месте сильно натянулась.
- Как тебе? – интересуется Ян, засовывая мне в рот кляп и застегивая его на затылке. – А сейчас самое интересное.
На мою поясницу быстро опускается что-то мягкое, но в то же время колючее. Я вздрагиваю, потому как это «что-то» кусается. После третьего удара я понимаю, что это нечто вроде плети, только со множеством ремешков. Ну, следовало ожидать… Хорошо хоть не кнут, сдирающий кожу. Я сжимаю крепко зубы и терплю. В принципе, пережить это можно. Наивный… С каждым ударом становится все невыносимей. Кажется, что кожа сзади вся в маленьких бороздках, которые ноют, когда их что-то касается. И с каждым разом этих бороздок все больше и больше. Я не выдерживаю, издаю невнятные звуки, за что получаю этой плетью прямо по ягодицам. Один ремешок задевает прищепку на мошонке, и я взвываю. За что получаю удар еще сильней. Блядь, как же это больно. Это уже не эротично, и все желание напрочь отбивает. Я утыкаюсь в простынку, тихо постанываю, жду, пока Ян не наиграется. Его хватает надолго. Спину, поясницу и задницу не чувствую. Они горят. Кажется, от них даже пар идет, будто кто-то вылил кипятка. Больно ужасно. Против воли из глаз выступают слезы, повязка вся уже мокрая. Дышать получается с трудом, кляп мешает. Я уже готов умолять Яна о прощении, стоять перед ним на коленях и совершать прочие унизительные действа, лишь бы он остановился. Ну, пожалуйста…