- Как думаешь, почему все легенды складываются о королях? – голос её прозвучал нетвёрдо в сонной прохладе.
Темноволосый парень в бархатном жилете и белой рубашке с родовой вышивкой, полулежавший рядом, пожал плечами и забрал бутыль из её рук.
- Не все.
- Но большинство!
- Наверное, им чаще приходится быть героями, - парень тоже сел и удостоил внимания горлышко бутыли, хранившей ещё касание её губ.
- Лоренс, - с улыбкой протянула она.
- Что?
- Я тоже хочу быть героем!
Её заливистый смех прозвенел над крышей как-то непростительно громко. Ночная хищная птица с шумом снялась с места, зашуршав крыльями и листвой пышного дуба. Лоренс покачал головой и взъерошил непослушные каштановые пряди.
- Тебе не грозит.
- А что мне грозит? – весело подначивала Шелара.
- Дай-ка подумать… Замужество тебе грозит. С Леопольдом Верно, - с горькой усмешкой просветил парень, прикладываясь к бутылке.
- Что?! С какой такой радости?!
Шелара протрезвела мгновенно. Новость была из тех, что сравнимы с ушатом ключевой воды за шиворот. Она смотрела в лицо юноши, молчаливо требуя объяснений. Тот подобрался и повернулся к ней всем корпусом.
- Отец уже договорился со старшим Верно, тот получает для семьи вход в высшее общество через твой титул, а отец получает хорошую прибавку к казне лордов Карриан.
- Меня продали?
- Думаю, отец рассудил, что…
- С паршивой овцы хоть шерсти клок! – зло прошипела Шелара, с ненавистью глядя на недавнего собутыльника. – И когда мне собирались сообщить?
Лоренс поджал губы, признавая поражение.
- Я позвал тебя сюда сегодня именно за этим. Не хотел, чтобы всё стало неожиданностью.
Шелара в сердцах выругалась так, что покраснел бы и бывалый матрос из порта Розового моря.
- Слова, не достойные уст леди, - мягко прошептал Лоренс.
- Имела я в виду! – ершисто отмахнулась леди.
Лоренс засмеялся и, схватив её в охапку, порывисто прижал к себе, оказавшись лицом к лицу с растерянной Шеларой. Его губы прочертили горячий след по щеке, выдавая тёплое дыхание:
- Давай сбежим! Оставим навсегда Алессано и отца.
- Э-э-э… - Шелара изогнулась, отстраняясь от парня и отталкивая его ладонью. – Лоренс! Хватит с меня потрясений на сегодня! Ты пьян!
Он выпустил её, в серых глазах читалась досада и лёгкое раздражение.
- Ты мне даже не сестра! Почему ты не хочешь ничего замечать?!
Шелара поднялась на ноги и отряхнула налипший к брюкам мусор, который копили на крыше дожди и ветры, забредавшие сюда ежедневно.
- Зато ты мне брат. И ничто этого не изменит.
- Ты же не выслушала меня!
- Потому что я заранее знаю, что ты хочешь сказать. А я не хочу портить отношения. Спокойной ночи! – резко проговорила девушка, понимая, что спокойной ночь уже не будет. Ни для него, ни для неё.
С крыши захотелось уйти немедленно, желательно даже просто исчезнуть. Но магией она не владела, и уходить пришлось по старинке – через башенное окно, возвышавшееся над красно-коричневой чешуёй крыши на три фута. Она раскрыла ставни движением, в котором поселилась привычка, положила ладони на подоконник и, легко подтянувшись, скрылась в узком проёме.
- Леди?
Шелара вздохнула, сознанием возвращаясь в настоящее, в ясный майский денёк в каменной серой столице, и подняла взор на служанку. Не зная наверняка, как вести себя с гостьей, та решила вести себя вежливо. Достойное решение. Шелара улыбнулась ей.
- Ваш чай, леди.
На столик, что тоже больше был похож на трофей антиквара, опустился серебряный поднос с чашками, блюдечком с пирожными и пузатым чайником, от которого шёл ароматный терпкий пар. Чашек было две. Не дожидаясь вопроса, служанка пояснила, что оценщик, возможно, присоединится к чаепитию.
- Он так много работает! – посетовала девица, наливая ей чаю до краёв.
Шелара невольно подивилась такому искреннему радению за работодателя. И уже собиралась похвалить девушку за добросердечие, когда в зал вышел господин оценщик. Вопросы отпали сами собой, а гостья усмехнулась своей наивности. В высоком длинноволосом блондине неопределённого возраста с прозрачными голубыми глазами легко угадывался потомок эльфийской расы. Именно потомок. Возможно, во втором, либо в третьем поколении. Человеческие черты немного разбавили кровь Древнейших, добавили лёгкой массивности в фигуру, сделали грубее и мужественнее лицо, чуть менее заострёнными уши, но мужчина получился всё равно впечатляющий. У служанки, вон, и вовсе, дыхание перехватило. Шелара спрятала очередную ухмылку за глотком чая.
Тем временем, оценщик подошёл совсем близко.
- Доброго дня, леди, - слегка поклонился полуэльф, вызывая очередной восхищённый взгляд своей работницы. – Я владелец этого скромного заведения, Люцианель Сурриаль. Мне сообщили, Вы желаете видеть меня. Чем могу быть полезен?
- И Вам доброго дня, господин Сурриаль. Я желаю продать Вам одну вещицу. Притом, довольно необычную.
- Не сомневаюсь, - иронично кивнул Люцианель, присаживаясь рядом на диван. То есть, он очень старался не подать вида, что его позабавило предупреждение гостьи, но ирония всё равно проскользнула в мягкий голос. – Показывайте Вашу драгоценность.
Шелара отставила чашку и вытащила из нагрудного кармана куртки маленький свёрток. Распутав комок из белого льняного платка, она протянула его на раскрытой ладони оценщику. Люцианель прищурился и осторожно захватил пальцами блестящее тельце броши. Изумлённое молчание было вполне удовлетворительной наградой её самолюбию за его преждевременную иронию. Ювелир широко раскрытыми глазами рассматривал брошь со всех сторон, явно мысленно уговаривая себя поверить, что это не сон.
- Откуда это у Вас? – наконец озвучил он вопрос, давно висевший в воздухе.
Шелара усмехнулась:
- Наследство.
- Какое интересное у вас наследство! – он продолжал нетерпеливо крутить в руках украшение, словно что-то искал.
- Я же говорила.
Излюбленная всеми женщинами фраза прошла мимо длинных ушей полуэльфа. Всё его внимание поглотила новая игрушка, он исследовал её линия за линией (*=2.11мм), невнятно что-то бормоча под нос. Рассудив, что временно разговаривать с ним бессмысленно, Шелара неторопливо допила свой чай и закусила пирожными. Когда она уже отирала бумажной салфеткой пальцы, в реальный мир вернулся Люцианель. Довольный и готовый к диалогу. Оценщик откашлялся.
- Итак. Вы знаете, что это? – торжественно начал он, с некоторым превосходством глядя на Шелару. Та в ответ только пожала плечами.
- Смутно представляю. Неужели, брошь?
- Брошь! Но какая! Видите, какая тонкая работа? – с этими словами полуэльф сунул ей под нос украшение.
Красивая вещь, сильная. Брошь представляла собой изображение тонкого клинка, пронзающего снизу вверх распустившийся цветок водяной лилии. Девять лепестков, которые угадывались в тонком контуре их создававшем металла, плотно усыпали небольшие, искусно огранённые бесцветные камни, они же, только ещё меньше, обозначили мелкую сверкающую дорожку по центру меча. Их игра была непередаваема. В каждом маленьком осколочке сверкали сотни малюсеньких солнечных зайчиков, стоило свету заблудиться в этих камнях, как те вырывались на свободу и прыгали яркими песчинками по стенам. Время не оставило на броши ни одного следа, ни одной царапины, белый металл отсвечивал так, словно только вчера был отлит и отполирован до зеркальной гладкости.
Но всё это Шелара уже видела. И не раз. Решение же продать брошь далось очень нелегко, и не хотелось лишний раз травить себе душу. Девушка вздохнула и отвела от себя руку Люцианеля.
- Я на неё уже насмотрелась.
- Вы и представить себе не можете! Это же работа арши!
Восторги ювелира почему-то совсем не трогали Шелару. Она только снова выдала тяжёлый вздох, как бы напоминая, что, если это – её наследство, то о такой мелочи она, конечно, знает, и спросила будничным тоном:
- Сколько?
- Что?
- Сколько дадите за неё?
- Сорок золотых.
Тон оценщика сразу сменился на деловой, ни ноты былого восхищения. У девушки начали закрадываться подозрения, что спектакль с приступом восторга рассчитан на усыпление бдительности. Что ж, торговаться, как она считала, она умеет.
- Семьдесят!
Полуэльф округлил глаза, будто она его душу потребовала.
- Дам сорок пять.
- Семьдесят.
- Вы требуете невозможного! Пятьдесят и не медяшки больше!
- Я требую не невозможного, а семьдесят золотых за шикарную работу ювелиров таинственных арши.
- Дам пятьдесят пять, - поджал губы скряга-оценщик.
Шелара ни на йоту ему не верила. Раз первой суммой предложил сорок, значит, на витрину потом выставит за все двести. Девушка потянулась за брошью, и, забрав из-под голодного полуэльфийского взгляда, начала медленно заворачивать обратно в льняной кокон.
- Хорошо, - раздражённо и отрывисто кивнул Люцианель. – Даю шестьдесят. И это последняя цифра!
- По рукам! – улыбнулась Шелара, озарившись сразу же простым меркантильным счастьем.
Ювелир, хмурясь так, словно у него внезапно голова разболелась, встал и быстро ушёл в подсобное помещение. Там что-то зашуршало, потом металлически лязгнуло, и в зал вернулся Люцианель. Руки его были нагружены увесистыми мешочками с золотыми монетами. При ходьбе они слабо мелодично позвякивали, снова рождая удовлетворённую улыбку на устах Шелары. Она стала ещё шире, когда на стол перед девушкой, вместо отодвинутого подальше подноса, опустились два пузатых холщовых мешка.
- Будете пересчитывать?
- А вот, буду, - и её пальцы споро распустили ленту на первом.
Пересчёт длился недолго, но приятно. Ювелир не обманул, и старая вместительная сумка Шелары стала тяжелее ровно на шестьдесят золотых монет. Это целое состояние, даже для Лерды, стольного града Ольреды, Третьего королевства Объединённой империи. На эти деньги можно было бы спокойно здесь просуществовать пару лет, ни в чём особенно себе не отказывая. Но покой Шеларе пока только снился. Короткими урывками, когда удавалось ненадолго прилечь в промежутках между работой, белой и чёрной, дневной и ночной.
Затянув потуже тесёмки, она перекинула через голову длинную кожаную лямку сумы и, расправив по плечам волосы цвета воронова крыла, удалилась, пообещав заглядывать к ювелиру в гости. На чай с золотыми монетами. Люцианель кисло заверил, что будет несказанно счастлив видеть её вновь.
Как только колокольчик над дверью прощально прозвенел ей вслед, оценщик перестал фальшиво улыбаться и задумчиво подкинул на ладони свою покупку.
- Каруна?
- Да, господин Сурриаль? – в зал торопливо вернулась влюблённая по уши девчонка.
- На сегодня ты свободна. Я сам всё закрою, мне нужно уйти.
- Как скажете, - она смиренно опустила глаза в тёмный ковёр.
Шелара быстро шагала по мостовой, зажав в ладони ремень сумки. Каблуки, обитые железом, мерно цокали по покатым некрупным булыжникам, а рассеянный взгляд плавно переходил от дома к дому, но видел лишь одно: май в самом разгаре. Точно как и два года назад, когда она уехала из родового замка. Алессано прекрасен в это время года, интересно, как там семья? Мысли вновь утекли в прошлое…
В тот день утро всё не хотело начинаться. Вернее, за окном-то оно началось уже давно, да только Шелара ещё не вылезла из постели. Богатая на события ночь оставила о себе напоминание в виде головной боли и отвратительного настроения. И девушка лежала, бездумно глядя в обшарпанный потолок, хранивший блёклые следы некогда яркой росписи с пасторальными сценами, перебирала пальцами спутанные чёрные волосы и следила, как полоса света, пробивающаяся сквозь занавески, ползёт по стене.
Стук в дверь, торопливый и какой-то очень услужливый, прервал любование.
- Войдите! – она поморщилась от звука своего голоса.
Дверь открылась так, что пространства пройти не хватило бы и кошке, и в комнату проскользнула, как рыбка, тихая служанка с большим медным кувшином, одетая в серое платье и белый чепец. Двигаясь резко и вместе с тем очень стесненно, девица поставила кувшин у зеркала, резво раздвинула тяжёлые шторы на окнах, всколыхнув медленно кружащуюся в воздухе пыль, открыла рамы, впустив весенний воздух, и неловко встала перед ложем Шелары, сцепив перед собой ладошки.
- Госпожа, Вы должны встать. Ваш дядя будет очень недоволен, если Вы пропустите обед.
Да, была у лорда Валея Карриана такая привычка – обедать в кругу семьи. К сантиментам это, правда, отношения не имело, он просто любил устраивать «малый семейный совет», как сам смеялся.
Шелара только вздохнула, откидывая одеяло.
- Поверь, Марта, сегодня он будет ещё больше недоволен моему присутствию!
Позволив служанке помочь умыться и причесаться, Шелара надела неприметное голубое платьишко под цвет глаз, приколола любимую брошь к округлому вороту и пошла воевать с дядей за свою свободу. Молчаливая Марта последовала за ней тенью: в Алессано было очень мало челяди, и прислуживать за столом предстояло тоже ей.
Когда девушки спустились в столовую, там собрались уже все. Во главе стола восседал лорд Карриан, по правую сторону от него сидел старший сын, Вельмир, по левую – Лоренс. Возле стены стояли с постным видом похожий на лисицу молодой лакей и старик-дворецкий, которого Шелара втайне считала ровесником замка. Юркая Марта сразу очутилась возле них и замерла, в ожидании указаний.
- Доброго дня, лорды! – скупо кивнула Шелара и села за стол рядом с Вельмиром, лисица-лакей расторопно приставил ей стул и снова отступил.
- Какие церемонии! – усмехнулся Валей, делая знак слугам начинать кормить господ. – Наша маленькая леди встала не в настроении?
- И лёгла тоже!
Она поджала пухлые губы, чтобы казаться рассерженной и серьёзной. Воздействия не возымело. Только рядом заулыбался Вельмир:
- И спала, наверное, не в настроении?
- Нет!
Старший брат пожал плечами:
- А говорят, вечерние прогулки для сна полезны.
- Это, смотря, с кем гулять! – Шелара недружелюбно посмотрела на Лоренса, обречённо жующего хлеб напротив. Парень едва не подавился.
Лорд Валей всё пропустил, занимаясь воспитанием прислуги.
- Ну, чего ты мне компота льёшь, Марта? Я что, маленький? Вина, вина мне налей. Как нет? Принеси! – девушка кивнула и исчезла из виду, а лорд крякнул, разламывая свой хлеб. – Так, кто обидел тебя, дитя моё?
- Ты и обидел!
- Когда это я успел?
Шелара отодвинула тарелку и откинулась на высокую спинку стула. Аппетит пропал без вести.
- Может, когда согласился на мою помолвку с сыном купца Верно?
- Знаешь уже?
- Дядя, как ты мог?!
- Шелли… Он богат, ты будешь счастлива.
- Мы все будем счастливы, - усмехнулся Вельмир, откидывая со лба длинные тёмные волосы.
- Ты меня продал!
Лицо лорда Карриана помрачнело в предвестии грозы. Взгляд сделался тяжёлым и строгим. Ладонь его напряжённо легла на стол.
- Не говори так, девочка. Я думаю прежде всего о тебе! Тебе уже почти восемнадцать, тебя уже нужно было выдать замуж, да только из обеспеченных лордов нашего круга тебя никто не возьмёт из-за выкрутасов твоей матери, а за нищего маркизика я тебя сам не пущу! Хотя, и они сейчас нос воротят от твоего сомнительного происхождения! Так что, сын самого успешного купца в графстве – отличная партия для тебя!
- Ты делаешь меня несчастной!
В её голосе прозвучали слёзы обиды и обречённости. Никто уже не ел, за столом воцарилась неприятная тишина, Лоренс смотрел на сцепленные руки под столом, Вельмир крутил в пальцах вилку, сжав челюсти. Валей устало потёр лоб.
- Я сделал тебя слишком избалованной. Детка, поверь, страдать лучше в достатке.
- А если повезет, сведёшь бедного Леопольда в могилу раньше срока своими страданиями, - с наигранной веселостью подбодрил Вельмир. Шелара только отвернулась от него, ей было тошно и противно.