Вся в огне, не в состоянии пошевелить и пальцем, вымолвить слово, она смотрела на него широко раскрытыми пугливыми зелеными глазами.
— Любимая моя!
Айво лег около нее и нежно гладил ее лицо, не сводя с нее глаз. Гладил и целовал ее тело, бормоча слова любви. Все слилось в одну непрерывную симфонию ласки.
Кейси не слышала слов, только голос, который скоро стал хрипловатым и возбужденным. Его прикосновения, его губы, его язык — он, казалось, знал до мельчайших тонкостей, — как довести ее страсть до предела. Она вскрикнула — так ей хотелось вобрать его в себя, поглотить целиком и наполниться до краев! Айво весь горел, обжигая ее своим дыханием, в горле у него клокотало.
— Кейси, Боже мой, Кейси, ты сводишь меня с ума!
Он опустился на нее, припав к ее губам, прижимаясь к ней всем телом. Кейси застонала, подняла руки, чтобы обнять его, — и случайно задела тумбочку.
Что-то с грохотом упало, раздался звон бьющегося стекла. Страсть и желание тут же улетучились, и Кейси напряглась, как пружина, поняв, что произошло.
— Майк! Только не это! — в отчаянии простонала Кейси и тут же стала отталкивать Айво, высвобождаясь из его объятий, с отвращением колошматя его кулаками.
— Убирайся! Черт тебя побери, отпусти меня!
Айво был сбит с толку и ничего не понимал. Выскользнув из-под него, Кейси скатилась на пол и, не чувствуя боли, стала шарить руками по осколкам. Найдя фотографию, она вскочила на ноги и стала торопливо натягивать на себя одежду.
— Что случилось? Кейси, я сделал тебе больно? Что случилось, дорогая? Все еще ничего не понимая, Айво на ощупь искал выключатель в незнакомой для него комнате. Когда наконец он включил свет, Кейси, уже одетая, бросилась к двери с фотографией в руках.
— Подожди! Кейси, подожди!
Он спрыгнул с кровати и побежал за ней, но Кейси увернулась и выскочила на крыльцо.
Она бежала куда глаза глядят и пришла в себя только у океана, там, где в стене были высечены каменные скамейки. Съежившись, она села, прижимая фотографию Майка к груди и причитая над ней в горестном раскаянии. Тело ее тряслось от мучительных рыданий, ей было страшно, стыдно и гадко.
Вдруг послышались твердые, быстро приближавшиеся шаги. Поднявшись по ступенькам, Айво остановился перед ней, глядя потемневшими от едва сдерживаемой ярости глазами.
— Я знал, что ты здесь, — сказал он мрачно. — Ты всегда тут прячешься, когда у тебя не хватает смелости посмотреть правде в глаза.
Кейси, взглянув на него и содрогнувшись, жалко пробормотала:
— Уходи. Оставь меня в покое.
— Оставить тебя в покое? Черт побери, да мне бы стоило проломить тебе голову после того, что ты со мной сделала!
Резко подавшись вперед, он схватил ее и грубо поставил на ноги. Это ее не испугало, она даже не думала об Айво, в мыслях у нее был только Майк и ее предательство. Чувство вины переполняло ее, и ей хотелось только одного — остаться наедине с разрывающей ее на части мукой, и впервые за все время их знакомства она раздраженно процедила:
— Отпусти меня. Ты мне не нужен. Я…
Айво в приступе гнева начал трясти ее, не дав договорить.
— Черт тебя побери, неужели ты не понимаешь, что делаешь? Не понимаешь? Ты, себялюбивая маленькая шлюшка! Довести человека до точки кипения — и сбежать!
— Ни до чего я тебя не доводила. — (Он все еще тряс ее, сжимая ей руки, но враждебный тон Кейси заставил его остановиться.) — Ни до чего я тебя не собиралась доводить, ты слышишь? — закричала она.
Он замер, весь дрожа, с перекошенным ртом, пытаясь взять себя в руки. Дыхание со свистом вырывалось у него из горла. Она понимала, какого труда ему стоило сдерживаться. Внезапно он отпустил ее, и Кейси, пошатнувшись, выронила фотографию Майка. Но тут же поймала ее на лету. Только тогда Айво заметил фотографию и вырвал ее из рук Кейси.
— Отдай! Это не твое!
Айво отстранился и поднес фотографию к свету. Узнав Майка, он в приступе бешенства повернулся к Кейси.
— А… твой бывший приятель! Так все дело, оказывается, в нем? Это из-за него ты со мной так обошлась?
Поняв по выражению ее лица, что попал в точку, он в приступе ярости начал рвать карточку на мелкие клочки.
— Что ты делаешь! — Она бросилась на него, царапаясь и колотя его кулаками, но он продолжал рвать фотографию, а потом швырнул клочки через стену. Кейси разрыдалась. — Свинья! — крикнула она и попыталась проскользнуть мимо него, чтобы собрать клочки, но Айво, схватив ее за руку, резко развернул ее к себе лицом.
— Неужели этот человек, которому ты когда-то верила, так много для тебя значит? — свирепо спросил он.
— Да! — выкрикнула Кейси. — Он для меня — все!
Айво даже зарычал от злости.
— Из-за этого прощелыги, который однажды уже подставил тебе ножку, который уже причинил тебе боль, ты отказываешься от собственного счастья?!
— Он не прощелыга, — горько бросила Кейси. — Он мой муж.
Айво окаменел, не сводя с нее глаз.
— Что ты сказала? — хрипло спросил он, обретя наконец дар речи.
— Майк был моим мужем. Я его очень любила. И даже сейчас люблю. Вот поэтому… когда я случайно сбросила фотографию с тумбочки, когда… когда мы были вместе, я опять вспомнила его и… — она горестно всхлипнула, — и поняла, что предаю его.
Отпустив ее руку, Айво отступил на шаг. — Ты хочешь сказать, что все еще замужем? — спросил он недоверчиво.
Она медленно покачала головой.
— Нет.
— Ты разведена?
Она опять покачала головой и, подойдя к стене, посмотрела вниз — на волнах качались обрывки фотографии.
— Нет. Он… — Кейси так и не смогла выговорить. — У него была неизлечимая болезнь.
Айво сосредоточенно на нее смотрел, и молчание наполнялось грустью.
Он хотел погладить ее по плечу, но рука сама опустилась вниз.
— Почему ты мне ничего об этом не говорила? — спросил он беспомощно.
Упираясь сжатыми кулаками в стену, Кейси покачала головой.
— Мне трудно об этом говорить. Это случилось почти три года назад, но у меня такое ощущение, что только вчера. Говорить, что ты вдова, особенно если ты еще так молода… люди смотрят на тебя как на урода. — В ее голосе звучала горечь. — А мужчины… они считают, что есть только одно утешение. Поэтому я никому ничего не говорила, только так можно заглушить боль и не вызывать к себе этой ненужной жалости, ведь жалость — хуже всего.
Айво смотрел на ее склоненную голову, на сгорбленные под тяжестью горя плечи. Интуитивно почувствовав, что лучше сейчас до нее не дотрагиваться, он сел на каменную скамейку и, помолчав с минуту, сказал:
— Твое замужество было счастливым?
Она подняла голову и кивнула.
— Да, очень счастливым.
— Но это было недолго, судя по всему?
— Да, только четыре года.
— А твой муж любил тебя?
Кейси удивленно на него посмотрела.
— Конечно. — И нахмурилась. — Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что, если твой муж любил тебя, ему вряд ли понравилось бы, что ты всю жизнь по нему убиваешься, — горячо сказал он. — Если он любил тебя, то пожелал бы тебе счастья с другим человеком, которого ты смогла бы полюбить.
Кейси подняла глаза на освещенное луной небо и после долгого молчания прошептала:
— Ты, наверное, прав. Майк действительно бы этого хотел.
Айво быстро встал и подошел к ней.
— Тогда почему же…
Но она отшатнулась от него.
— Не надо! Я не могу. Тебе нужно только одно — затащить меня в постель.
Айво расстроенно пробормотал:
— А что в этом такого ужасного? Я люблю тебя и отчаянно хочу тебя. И я…
— Ты… ты любишь меня? Ты никогда мне этого не говорил.
— Ну, Кейси. — Он удрученно покачал головой. — Ты же и так все понимаешь! Неужели ты не видишь, что я испытываю по отношению к тебе? Да все вокруг видят, только ты как слепая! — Он горько рассмеялся. — Но ведь сегодня я столько раз тебе это говорил. — Он замолчал, стиснув зубы.
— Прости, я… я не слышала. Я старалась не думать ни о чем, кроме того, что я с тобой.
— Да тебе наплевать на меня, — сказал Айво с неожиданной болью. Разве ты могла думать обо мне, если ты все еще любишь его?
— Я думала о тебе, — запротестовала Кейси. — И я думаю о тебе. И мне хотелось… хотелось, чтобы мы любили друг друга. Я думала, что смогу переступить через это, и если бы фотография Майка не упала, то…
— Ты хочешь убедить меня, что все это произошло случайно? — прервал Айво. — Конечно же, нет.
— Но ведь не специально же я это сделала! Зачем мне это? Говорю тебе, я обо всем забыла.
— Если бы я тебе был хоть сколько-нибудь дорог, если бы ты любила меня, ты бы убрала эту фотографию, спрятала бы ее в твоем прошлом, а не оставляла на тумбочке около кровати. Ведь тебе достаточно было повернуть голову, чтобы посмотреть на Майка, пока ты меня обнимаешь… Хорошо, допустим даже, что ты действительно случайно столкнула ее со столика. Но я могу побиться об заклад, что, если бы не было фотографии, ты придумала бы что-нибудь еще. — Он подошел ближе, не сводя глаз с ее лица, и холодно сказал:
— Ты говоришь, что надеялась переступить через это, точно быть со мной — серьезное испытание. Значит, у тебя еще были сомнения и опасения. Она медленно кивнула.
— Майк был единственным мужчиной в моей жизни. Мы встретились еще в художественной школе и тут же влюбились друг в друга. А когда Майк и Стив основали «Декарт», мы поженились. Все было так здорово, их компания прекрасно начала, и будущее казалось совсем безоблачным… — Голос у нее дрогнул, но она заставила себя продолжать: — А потом я долгое время жила почти в затворничестве, пока Стив не позвал меня на помощь. Он сказал: «Декарт» разваливается на части. Работа помогла мне, очень помогла, и Стив взял меня к себе компаньоном вместо Майка.
— И у тебя больше никого не было? — осторожно спросил Айво.
— Нет. — Она отчаянно покачала головой. — Да мне никого и не нужно.
Пару раз жена Стива приглашала меня на ужин и знакомила с какими-то мужчинами. Но из этого ничего не получалось. Я… не испытывала никаких эмоций. Если не считать злости, — добавила она с неожиданной яростью, когда они начинали за мной ухаживать.
— Но ведь я видел, как тебя целовал Рей, — напомнил ей Айво.
— Ну и что? — Она пожала плечами. — Это ничего не значит. Он просто решил попытать счастья и, получив отпор, очень спокойно это воспринял.
— А я? — коротко спросил Айво. — Я тоже для тебя ничего не значу?
Секунду поколебавшись, она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо.
— Еще как значишь… Отсюда и все мои мучения.
— Мучения?
Она раздумывала, как это лучше выразить.
— Ты пробудил меня, — сказала она наконец. — Может быть, это не очень красиво звучит, но это правда. Когда ты целовал меня, внутри у меня все дрожало, и часть меня, я думаю, физическая часть, тянулась к тебе, к твоим объятиям, хотела твоей любви.
Щеки у нее пылали, и Айво уже мягче сказал:
— А другая часть тебя?
— Это трусливая часть. Когда-то она испытала сильную боль и теперь до ужаса трусит, что такое может повториться. Эта часть все еще любит Майка и заставляет меня чувствовать себя виноватой всякий раз, когда ты рядом со мной. У меня такое ощущение, будто я его предаю. Прости, Айво.
— Что-то я сомневаюсь в твоей искренности, — резко заметил он. — К тому же не забывай, что ты — форменная эгоистка. — (Она удивленно подняла на него глаза.) — Почему ты не подумала обо мне, когда в тебе кипели эти страсти? Я что — подопытное животное, Кейси? Поэкспериментировала и выкинула, если опыт не удался? Как вот сейчас?
— Да ты что! Конечно, нет! — Кейси смотрела на него с ужасом. — Я же говорила тебе, что ты мне нравишься. Ты первый мужчина, к которому я начала испытывать какое-то чувство.
— Ладно, допустим, что я тебе понравился и что пробудил тебя, как ты говоришь. Поэтому ты позволила мне завлечь тебя в постель. Но неужели тебе ни разу не пришло в голову, что я безнадежно влюблен в тебя? Что я всю свою жизнь ждал этого момента, и вот когда наконец влюбился, то оказалось, что объект моей любви все еще любит человека, который умер! Кейси передернуло от последних слов, но в его голосе было столько горечи, что она посмотрела на него с неподдельным удивлением.
— Раньше ты не говорил, что любишь меня, — произнесла она с болью. Мне казалось… мне казалось, что тебе нужен лишь небольшой роман. И это была одна из причин, почему я старалась не очень думать о тебе, я боялась, что, когда надоем тебе, это унизит меня. Это было бы… было бы оскорблением памяти Майка.
При упоминании имени Майка Айво хмуро посмотрел на нее и сказал:
— Ты хочешь сказать, что преднамеренно не позволяла себе влюбиться в меня?
Она нехотя кивнула.
— Да, наверное, это так.
— Но это была одна из причин. В чем же другая?
Загнанная в угол, Кейси отвела взгляд в сторону.
— Другой не было.
— Не надо меня обманывать, Кейси. — Впервые после того, как она рассказала ему о Майке, он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Есть еще что-то, и я требую, чтобы ты мне сказала. — Он горько усмехнулся. — По крайней мере знать, почему ты меня отвергла, я имею право.
Она прикусила губу, на глаза у нее навернулись слезы.
— Я боюсь, что мне опять будет плохо. Если с тобой что-нибудь случится… если ты… если с тобой произойдет то же, что произошло с Майком…
— То есть если я умру, — закончил за нее Айво и коротко рассмеялся. Боже мой, Кейси, кто же знает, что ждет нас в будущем? Да, однажды ты испытала боль, ужасную боль, но разве можно из-за этого отказываться от счастья? — Он сжал ее руки и задумчиво посмотрел на нее. — Вот, наверное, почему ты не хотела замечать моих чувств. Ты убедила себя в том, что я ищу любовного приключения, а может, даже просто развлекаюсь, и это помогло тебе сдержать свои чувства.
Она покачала головой.
— Мне это не помогло.
— Что ты хочешь сказать?
— Я боролась с собой, но все было напрасно. Когда ты уехал, мне тебя ужасно не хватало, а сегодня, увидев тебя, я поняла, что, видимо, давно тебя люблю, просто не позволяла себе поверить в это. Неужели ты думаешь, что я зашла бы так далеко, если бы ты был мне безразличен?
Он с сомнением смотрел на нее.
— Но если ты меня любишь…
— Я говорила тебе о чувстве вины. И о любви к Майку. Я не могу забыть его, Айво. Как ни пыталась, не смогла.
Осторожно, недоверчиво Айво притянул ее к себе. Она вздрогнула, но он нежно погладил ее по спине и сказал:
— Может быть, и не надо пытаться? Он всегда будет очень важной частью твоей жизни и пусть живет в прошлом. А нам оставит будущее.
Покачав головой, Кейси отодвинулась от него.
— Какое у нас может быть будущее после того, что произошло сегодня?
— Если мы любим друг друга, то найдем свое будущее, — сказал Айво решительно.
Кейси посмотрела на его освещенное лунным светом лицо. Она очень хотела ему поверить, но со вздохом сказала:
— Ничего не получится. Тебе все время будет казаться, что я думаю о Майке, а я всякий раз буду сходить с ума, даже если у тебя просто заболит голова.
Приблизив к ней лицо, Айво шепнул:
— Неужели я настолько плох как мужчина, что не смогу заставить тебя думать только обо мне? — Она даже задохнулась, вспомнив его ласки и свои ощущения. — И хотя я, конечно, не могу дать тебе гарантии, что не попаду под автобус, — продолжал он с показной веселостью, — но я могу обещать, что буду любить тебя, пока жив. Она долго смотрела на него, и Айво начало казаться, что он убедил ее, но Кейси опустила глаза и, отступив на шаг, произнесла с такой горечью, что он даже испугался:
— А ты можешь гарантировать, что у тебя никогда не будет рака и что мне не придется наблюдать за твоими страданиями и медленной смертью день за днем — и так целый год, а то и больше? Можешь?
Айво сел на каменную ступеньку и закрыл лицо руками.
— Почему же ты молчала?
— А что я могла тебе сказать? Я совсем не была уверена в твоих чувствах, но даже если бы и была, как я могла взвалить на тебя такую ношу?