Он слегка улыбнулся.
— Скоро я отдохну. Как хорошо будет полежать.
— Почему ты вернулся?
— Я еще не мертвый.
— Ты же сказал, что умер.
— Да, я умер луну назад или чуть раньше у подножия Птичьих Духов.
— Как это? — спросила она в недоумении.
— Я не понимаю. То, что я знаю, я не могу рассказать тебе. Но когда я попросил, чтобы меня отпустили, мое желание выполнили, поэтому мне удалось прийти и в последний раз взглянуть на тебя.
— Арюк, Арюк! — она прижалась головой к его косматой бороде.
Он обнял ее здоровой рукой.
— Ты дрожишь. Тсешу, холодно, а ты не одета. Ступай в дом, где тепло. Я уже должен идти.
— Возьми меня с собой, Арюк! — пробормотала она сквозь слезы. — Мы были так долго вместе.
— Нельзя, — ответил он. — Оставайся здесь. Позаботься о детях, обо всех «мы». Иди домой, на нашу реку. Вас ждет покой. Убийцы Мамонта больше никогда не потревожат вас. Весной, когда сойдет снег, они покинут эту землю.
Тсешу подняла голову.
— Это… это… важное событие.
— Это то, что я даю тебе и всем «мы». — Он смотрел мимо нее на угасающие звезды. — Я очень рад.
Она вновь припала к нему и зарыдала.
— Не плачь, — умоляюще произнес Арюк. — Позволь мне запомнить тебя радостной.
На востоке посветлело.
— Я должен уйти, — сказал он. — Отпусти меня, пожалуйста.
Ему пришлось силой высвободиться из рук Тсешу. Она неподвижно смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.
Тамберли перенеслась на роллере через пространство-время и сквозь снегопад опустилась на землю. Арюк, который держал ее за талию во время стремительных полетов, слез с заднего сиденья. Какое-то время они не могли произнести ни слова. Их окружало ненастное серое утро.
— Сделано? — спросил он Ванду.
Она кивнула в ответ. Шея у нее затекла.
— Да, насколько это было возможно.
— Очень хорошо. — Правой рукой он пошарил по своей одежде. — Вот, возвращаю тебе твои сокровища.
Арюк передал Ванде фонарик, аудиовизуальный передатчик, с помощью которого она видела и слышала, что он делал, наушники, через которые она давала ему указания, низкочастотное переговорное устройство с резонатором обратной связи, позволявшее ей говорить за Арюка на языке Ванайимо.
— Что мне делать дальше?
— Ждать. Если бы только я могла подождать вместе с тобой…
Он задумался.
— Ты добрая, но мне кажется, что мне лучше остаться одному. Нужно о многом подумать.
— Да.
— И если можно, — продолжал он простодушно, — я лучше буду ходить, чем сидеть на месте. Твое колдовство вернуло мне бодрость, она угаснет, но сейчас я с удовольствием воспользуюсь им.
«Чувствуй себя живым, пока можешь».
— Поступай как знаешь. Иди вперед, пока… О, Арюк!
Он так смиренно стоял перед ней. Снег уже выбелил его голову.
— Не плачь, — с тревогой в голосе произнес он. — Ты повелевающая жизнью и смертью, никогда не должна быть слабой или грустной.
Ванда закрыла глаза.
— Не могу сдержаться.
— Но я очень рад. — Он засмеялся. — Очень хорошо, что я сумел сделать это для «мы». Ты помогла мне. Радуйся этому. Позволь мне запомнить тебя радостной.
Ванда поцеловала его и, улыбаясь ради него, забралась на темпороллер.
Ветер загудел. Дом содрогнулся. Тамберли нырнула в него, спустилась с аппарата и включила свет, разогнав мрак.
Через несколько минут она услышала:
— Впустите меня!
Ванда скинула верхнюю одежду.
— Входите!
Корвин шагнул через порог. Ветер подхватил полог на дверном проеме и прошло несколько секунд, прежде чем Корвин справился с тканью и закрыл вход. Тамберли расположилась на стуле около стола. Она ощущала ледяное спокойствие.
Корвин распахнул парку так, словно потрошил врага, и повернулся кругом. Губы его застыли в напряженной гримасе.
— Наконец-то вы вернулись, — прохрипел он.
— Похоже на то, — сказала она.
— Избавьте меня от вашей наглости!
— Извините. Это ненамеренно.
Ее жесты были так же бесстрастны, как и тон.
— Не присядете? Я приготовлю чай.
— Нет! Почему вы отсутствовали все эти дни?
— Дела. В поле.
«Как нужна мне была чистота ледникового периода и его обитателей», — подумала она.
— Хотела убедиться, что все данные собраны. Зима скоро закончится.
Корвина била дрожь.
— Похоже, скоро закончится ваша служба в Патруле. Вы что предпочитаете — блокировку сознания или изгнание на другую планету?
Она подняла руку.
— Куда хватили! Это в компетенции более высоких инстанций, чем вы, мой друг.
— Друг? После того как вы меня предали, разрушили всю мою работу! Неужели вы вообразили, что я не узнаю, кто стоит за этими… призраками? Вы этого добивались? Уничтожить мою работу?
Ванда решительно встряхнула светлыми волосами.
— Почему же? Вы можете сколько угодно продолжать исследования с Ванайимо, если находите в них пользу. И, кроме того, у вас на очереди множество поздних поколений.
— Причинно-следственный вихрь… Вы подвергаете риску…
— Перестаньте! Вы же сами сказали мне, что Облачные Люди двинутся отсюда следующей весной. Это записано в истории. «Перст судьбы», если вам угодно. Я лишь чуть подтолкнула события. И этот факт тоже зафиксирован, не так ли?
— Нет! Вы осмелились… вы играли роль бога. — Его указательный палец нацелился в Ванду подобно острию копья. — Именно по этой причине вы не возвращались сюда до отбытия в вашу безумную увеселительную прогулку. Вам не хватило выдержки предстать передо мной.
— Я знала, что мне следовало это сделать. Но я решила, что будет лучше, если местные жители на какое-то время потеряют меня из поля зрения. У них от собственных забот голова идет кругом. Надеюсь, вам удалось как-то объяснить им мое длительное отсутствие.
— Волей-неволей пришлось. Вы нанесли моей репутации непоправимый ущерб. И я не намеревался усугублять ситуацию.
— Но факт остается фактом: они приняли решение покинуть эти земли.
— Потому что вы…
— Что-то ведь обусловило их решение, так ведь? О, я знаю правила. Я совершила прыжок в будущее, представила подробный доклад, и меня вызывают для слушания дела. Завтра я отсюда отбываю.
«И попрощаюсь с этим краем и с Облачными Людьми, с Красным Волком. Желаю им добра».
— Я буду присутствовать на слушании, — клятвенно произнес Корвин. — И с огромным удовольствием буду выступать на стороне обвинения.
— Полагаю, это не по вашему ведомству.
Он в изумлении посмотрел на Ванду.
— Вы изменились, — пробормотал он. — Были такой… подающей надежды девушкой. Теперь же вы хладнокровная стерва, плетущая интриги.
— Если вы изложили ваше мнение, то доброй ночи, доктор Корвин!
Лицо его исказилось. Ладонь ударила ее по щеке.
Ванда пошатнулась, но устояла на ногах. Зажмурившись от боли, она спокойно повторила:
— Я сказала доброй ночи, доктор Корвин!
Он шумно развернулся, на ощупь добрался до выхода, распахнул дверь и, споткнувшись, вышел.
«Я догадываюсь, что во мне изменилось. Немного повзрослела. Или мне просто так кажется. Они вынесут приговор на… трибунале… во время слушания. Может быть, они сломают меня. Вероятно, это было бы самым правильным решением с их точки зрения. В одном я уверена — я выполнила то, что должна была сделать. И черт меня побери, если я пожалею когда-нибудь о своем поступке».
Ветер усилился. Редкие снежинки неслись в его потоке, как отголоски последнего зимнего бурана.
13210 ГОД ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Облака белели ярче сугробов, беспорядочно разбросанных поверх мха и кустарника. Солнце, поднимавшееся все выше с каждым днем, слепило глаза. Его лучи высвечивали озера и пруды, над которыми кружили самые ранние перелетные птицы. Повсюду поднялись бутоны цветов. Раздавленные ногой, они наполняли воздух ароматом зелени.
Всего раз Маленькая Ива оглянулась назад, где за племенем, построенным в походном порядке, виднелись покинутые дома — творение их рук. Красный Волк почувствовал ее настроение. Он обнял жену за плечи.
— Мы найдем новые и лучшие земли и будем владеть ими, а потом наши дети и дети наших детей, — сказал он.
Так обещали им Солнечные Волосы и Высокий Человек, прежде чем покинули свои жилища так же таинственно, как и появились в их селении. «Новый мир» — Красный Волк не понял смысла этих слов, но поверил им и заставил племя тоже в это уверовать.
Взгляд Маленькой Ивы вновь отыскал взгляд мужа.
— Нет, мы не можем остаться.
— Ее голос задрожал.
— Эти луны страха, когда в любую ночь дух мог вернуться… Но сегодня я вспоминаю о том, что у нас было и на что мы надеялись.
— Все это ждет нас впереди, — ответил он.
Внимание ее отвлек ребенок, неуклюже ковыляющий сбоку. Она пошла за малышом. Красный Волк улыбнулся, но тут же вновь помрачнел. Он тоже предался воспоминаниям — женщина с волосами и глазами, как лето. Он всегда будет помнить ее. А она?
1990 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Темпороллер возник в тайном укрытии под землей. Эверард спустился с аппарата, подал Ванде руку и помог сойти с заднего сиденья. Они направились по лестнице в крохотную комнатку. Ее дверь оказалась заперта, но кодовый замок среагировал на голос Эверарда и впустил их в коридор, заставленный ящиками, служившими книжными полками. У входа в магазин Эверард сказал его владельцу:
— Ник, нам ненадолго нужен твой кабинет.
Тот кивнул.
— Конечно. Я ждал вас. И припас то, что вам пригодится.
— Спасибо. Ты отличный парень! Сюда, Ванда.
Эверард и Ванда вошли в загроможденную комнату и закрыли дверь. Она опустилась в кресло за столом и выглянула в садик на заднем дворе. Пчелы жужжали над ноготками и петуниями. Ничто, кроме стены сада и шума машин, не говорило о том, что это Сан-Франциско конца двадцатого века. В комнате их ждал горячий кофе. Без молока и сахара, поскольку и Эверард и Ванда предпочитали черный кофе. Эверард распечатал бутылку кальвадоса и наполнил бокалы.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— В полном изнеможении, — пробормотала Ванда, все еще глядя в окно.
— Конечно, это тяжело. Было бы странно, если бы вы чувствовали себя иначе.
— Знаю. — Ванда взяла чашку и отпила кофе. Голос ее обрел подобие живости: — Я заслуживаю худшего, несомненно.
Эверард старался говорить энергично:
— Все уже позади. Вы идете в очередной отпуск, отдохнете как следует. Позабудете весь этот кошмар. Это приказ.
Он протянул ей бокал.
— Ваше здоровье!
Она повернулась к Эверарду.
— И ваше!
Он сел напротив Ванды. Они пригубили немного в полном молчании. Воздух наполнился густым сладким ароматом.
Теперь Ванда, глядя прямо в лицо Эверарда, тихо произнесла:
— Это вы спасли меня, да? Я не имею в виду ваше выступление в мою защиту на слушании, хотя, боже мой, это как раз та ситуация, когда нужен друг. Слушание было, надо полагать, чистая формальность, да?
— Умная девочка. — Он отпил еще глоток, отставил бокал в сторону и достал трубку и кисет. — Конечно, я поговорил с кем надо. Среди участников заседания были люди, которые хотели бы наказать вас со всей строгостью, но их убедили в том, что достаточно выговора.
— Нет. Этого мало. — Она вздрогнула. — То, что они показали мне, записи…
— Согласование времен нарушилось. Это плохо. — Набивая трубку, он не спускал с нее глаз. — Если откровенно, то вам был необходим такой урок.
Ванда отрывисто вздохнула.
— Мэнс, беспокойство, которое я вам доставила…
— Нет, не надо чувствовать себя обязанной. Пожалуйста. Узнав положение дел, я счел это своим долгом. — Он оторвал взгляд от трубки. — Видите ли, в некотором роде это промах Патруля. Вас готовили на исследователя. Ваше обучение сверх специальности было минимальным. Затем Патруль направил вас на задание, где вы оказались причастны к тому, к чему не были подготовлены. Но в Патруле тоже люди работают. Они тоже совершают ошибки. Так что, черт побери, могли бы это и признать.
— Я не хочу оправдываться. Я знаю, что нарушила правила. — Тамберли опустила плечи. — Но я… я не раскаиваюсь, даже сейчас.
Она отпила еще глоток.
— О чем у вас хватило мужества доложить руководству. — Эверард поднес огонь к трубке и принялся раскуривать табак, пока над трубкой не поднялось густое синее облачко. — Это сработало в вашу пользу. Патрулю больше необходимы смелость, инициатива, готовность нести ответственность, чем послушание и банальная осмотрительность. Кроме того, вы в самом деле не пытались изменить историю. Такое поведение вам бы не простили. Вы просто приложили руку к истории, а это, вполне вероятно, изначально было заложено в данном сюжете. А может, и нет. Одним данеллианам ведомо.
Она спросила с благоговейным трепетом:
— Неужели они действительно заботятся о прошлом в таком далеком будущем?
Он кивнул.
— Думаю, да. Подозреваю, что им обо всем подробно доложили.
— Благодаря вам, Мэнс, агенту-оперативнику.
Он пожал плечами.
— Не исключено. А может… они за вами наблюдали. Интуиция подсказывает, что решение простить вас поступило от них. В таком случае вы представляете для них интерес где-то в грядущих временах, о которых никто из нас сегодня и не помышляет.
Она была крайне удивлена.
— Я?
— Теоретически. — Черенком трубки он указал на Ванду. — Послушайте, я сам нарушил закон еще в самом начале моей службы, потому что этого требовало мое представление о честности. Я готов был понести наказание. Патруль не должен мириться с самоуправством. Но развязка оказалась неожиданной: я попал на специальную подготовку и получил ранг агента-оперативника.
Она покачала головой.
— Вы — это вы. Я не тяну на такую роль.
— Хотите сказать, что не годитесь для такой работы? Я тоже до сих пор сомневаюсь, стоило ли вам идти в Патруль. Вам подошло бы что-нибудь другое. Но будьте уверены, вы выбрали правильную линию поведения. — Он поднял бокал. — Выпьем за это!
Ванда выпила, но молча.
На ресницах у нее заблестели слезы. Прошло некоторое время, прежде чем она произнесла:
— Я никогда не смогу отблагодарить вас, Мэнс.
— Гм-м, — ухмыльнулся он. — Можете хотя бы попробовать. В качестве первой попытки хочу предложить вам ужин.
Она стушевалась.
— О! — в воздухе повис отзвук восклицания.
Эверард внимательно посмотрел на нее.
— Нет настроения, да?
— Мэнс, вы столько сделали для меня, но…
Он кивнул.
— Абсолютная потеря сил. Прекрасно понимаю.
Ванда обхватила себя руками, словно ее коснулся ветер с ледников.
— И воспоминания замучали.
— Это мне тоже хорошо знакомо, — ответил он.
— Если бы я смогла побыть в одиночестве какое-то время…
— И свыкнуться со случившимся. — Он выпустил дым в потолок. — Конечно. Извините. Мне следовало бы самому догадаться.
— Позже…
Он улыбнулся, на сей раз мягко.
— Позже вы снова будете Вандой. Совершенно точно. Вы достаточно сильная девушка, чтобы справиться с этим.
— И тогда… — она не смогла договорить до конца.
— Обсудим это в более подходящее время. — Эверард отложил трубку в сторону. — Ванда, еще немного — и вы рухнете. Расслабьтесь. Наслаждайтесь напитком. Если хотите, вздремните немного. Я вызову такси и отвезу вас домой.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. РАЗГАДАЙ МНЕ ЗАГАДКУ
1990 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Молнии вспыхивали в ночи, затмевая уличные фонари Нью-Йорка. Гром пока рокотал где-то вдали, не заглушая рева машин, ветер и дождь тоже не подоспели.
Эверард настороженно смотрел на загадочную личность, сидевшую напротив в его квартире.
— Я считал, что дело улажено, — заявил он.
— Не совсем, — произнес Гийон на своем обманчиво педантичном английском.
— Я, конечно, использовал свое положение, связи и повернул дело в выгодную для себя сторону. Но я — агент-оперативник и, по моему суждению, наказание Тамберли за поступок нравственно правильный привело бы лишь к потере хорошего сотрудника.