Двое мужчин оттащили Лею от Люка. Таким образом, им впервые представилась возможность хорошенько разглядеть ее. Их веселость тут же уступила место менее радостным чувствам.
— Ну и ну, — пробурчал субъект — обладатель выпуклой бочкообразной грудной клетки и усиков, подстриженных на маньчжурский манер, — эта служанка — не робот, это уж точно.
Лея ощутила на себе взгляды шахтеров. Кое-какие пряжки и бретельки облегающего костюма расстегнулись, пока она боролась с Люком, и обнажившиеся участки тела, хоть и покрытые грязью, привлекали нежелательное внимание. У нее было такое чувство, словно по ней под одеждой что-то ползает.
Не обращая внимания на грязь и стараясь стянуть на себе одежду, она горделиво выпрямилась и, хотя голос ее дрожал, с достоинством произнесла:
— Большое спасибо. Это наши личные дела. А теперь мы будем вам признательны, если вы оставите нас и дадите нам возможность самим их уладить.
— "Большое спасибо, это наши личные дела", — жеманно передразнил один из мужланов, и остальные загоготали. Бородатый злобно ухмыльнулся Лее: — Ты не зарегистрированная гражданка, красотка, — он показал на ее плечо. — У тебя ни бирки с именем, ничего. Драться на улице — противозаконно. Закон шахтеров гласит, что мы должны задерживать всех, кто нарушает общественный порядок, где угодно и когда угодно. Ну-ка, иди сюда, я тебя задержу.
Быстро отпрянув, Принцесса продолжала мерить его сверкающим взглядом, но ее уверенность в себе таяла, как снег в печи.
— Я не могу вам сказать, кто я, но если кто-нибудь из вас дотронется до меня, вы за это ответите.
Выпуклая грудь придвинулась ближе. В голосе шахтера не было веселья, и он не улыбался:
— Маленькая грязнуля, да я до тебя не только дотронусь…
Стройная фигура скользнула между Принцессой и ее противником:
— Послушай, друг, это личная ссора, и мы можем разобраться сами.
— Я тебе не друг, сынок, — ровным голосом сказал мужчина, протягивая руку и отстраняя Люка, — не лезь. Ваша ссора — это уже не важно.
Принцесса испуганно вскрикнула. Один из мужчин подобрался к ней сзади и обхватил ее левой рукой. Люк быстро подступил к нему и ударил его ребром ладони по запястью. Взвизгнув от боли, шахтер отступил, держась за запястье.
— Сыночек хочет поиграть, — захихикал мужчина, чье запястье покалечил Люк, — он сопротивляется публичному аресту. Шахтер выбросил вперед правую руку. Раздался щелчок, и из рукава его комбинезона выскользнул стилет с двумя лезвиями. Плоские лезвия сверкали у него в кулаке. Неясный свет, падавший из окон таверны, зловеще отражался на обоих ножах. Мужчина медленно, пригнувшись, стал приближаться к Люку.
Принцесса молча смотрела во все глаза. Халла, Трипио и Арту тоже следили за этой сценой из спасительной тени.
— Давай, сынок, — поторапливал мужчина, делая Люку знак приблизиться свободной рукой. Затем он замахнулся, и из пустого рукава тоже выскользнули двойные лезвия. Шахтер сделал выпад одной ногой, потом другой. Из подошв обоих его башмаков выскочили такие же двойные стилеты. — Давай потанцуем. Я продлю тебе удовольствие.
Стараясь держать в поле зрения все восемь лезвий одновременно, Люк сделал попытку отвлечь внимание своего противника:
— Леди и я кое-что обсуждали. Нам не нужно вмешательство посторонних.
— Слишком поздно, сынок, — ухмыльнулся мужчина, — теперь и ты, и я — мы оба замешаны. — Его спутники наблюдали за ним, ухмыляясь и подталкивая друг друга локтями. Они явно наслаждались каждой минутой представления.
Прыгнув вперед, мастер ножевых сражений замахнулся на Люка левой рукой, но, промахнувшись, пролетел мимо, ибо Люк успел отпрянуть и нанести ему удар сбоку. Затем нападающий завертелся волчком, пытаясь достать Люка правой рукой. Двойные лезвия жужжали в густом и влажном ночном воздухе.
— Нам не нужны неприятности, — объявил Люк, и рука его невольно потянулась к эфесу лучевого меча.
— Через пару минут тебе не о чем будет волноваться, — заверил его нападавший. Он с криком нырнул в сторону Люка, но тот ловко отразил удары и рук, и ног.
— Люк, берегись! — закричала Принцесса, но… слишком поздно. Один из мужчин подкрался к Люку сзади и, обхватив его, прижал его руки к бокам. Боец на ножах лениво приближался, улыбка исчезла с его лица, он сжимал и разжимал кулаки. Лезвия сверкали, как и глаза нападавшего.
— Неплохо танцуешь, а, паренек? Мне надоело за тобой гоняться.
— Давай, сделай его помедленнее, Джейк, — посоветовал один из шахтеров. — У парня хорошо подвешен язык.
— Я сказал, — начал Люк, не сводя глаз с приближавшихся к нему раскачивающихся лезвий, и его правая рука опять потянулась к поясу, — нам не нужны неприятности. — И нажал кнопку на эфесе.
Ожив, появился метровый луч голубой энергии. Его клинок был направлен назад. Он прошил насквозь правое бедро человека, державшего Люка. Тот с воплем отпустил юношу и упал на землю, держась за ногу.
Повелитель ножей на мгновение замер, потом бросился в атаку. Люк начертил мечом почти в полной темноте замысловатый узор из переплетающихся дуг и кругов, и его противник заколебался. Человек, поверженный на землю, непрерывно стонал.
Люк сделал выпад в направлении мастера ножевых схваток, ровно настолько, чтобы заставить того отступить:
— А теперь, вы все, пошли вон!
Но вместо того, чтобы исчезнуть, мрачная четверка извлекла ножи и другое холодное оружие. Они стали двигаться так, чтобы окружить Люка, стараясь держаться вне пределов досягаемости этого сверкающего, рокового светлого луча.
Лея несколько уровняла силы, прыгнув на спину тому из нападавших, который стоял к ней ближе всех и вцепившись ногтями ему в лицо. Трое оставшихся продолжали делать выпады против Люка, проверяя быстроту его реакции с профессиональной точностью, переговариваясь и обмениваясь мнениями о его возможностях, строя планы, как лучше на него напасть. Если они ожидали, что их четвертый спутник присоединится к ним, то тут им предстояло разочароваться. Он был по горло занят Принцессой, поносившей его во всю силу своих легких.
Халла тревожно наблюдала за ними, как вдруг ее внимание было отвлечено каким-то движением в конце улицы. К таверне быстрым шагом приближался отряд крепких фигур, закованных в черно-белую броню. Халла перевела взгляд с подходивших имперских солдат на зашедшую в тупик схватку.
Один из мужчин атаковал Люка сзади. Люк подпрыгнул над шилом, направленным на него противником, и одновременно нанес удар вниз. И тут же рука нападавшего, как по линейке, отсеченная огнем в запястье, отлетела в сторону и приземлилась в грязи, слегка дымясь. Мужчина упал навзничь, потеряв дар речи, и уставился на свою отторженную конечность.
Солдаты были уже совсем рядом. Халла покинула свое убежище и, сделав знак Трипио и Арту следовать за ней, скользнула в проход между зданиями и скрылась в ночи. Подождав секунду и убедившись, что если их схватят, от этого будет мало проку, оба робота последовали за ней.
Двое оставшихся противников продолжали медленно обходить Люка, но действовали уже более осторожно. Принцесса расправилась со своим единственным противником, нажав в нужный момент нужную точку, и уже примеривалась, как бы напасть на следующего, как вдруг в центре круга полыхнула громкая и яркая, как солнце, вспышка. Все оцепенели. Затем обернулись, моргая от яркого света, и увидели направленные на них дула энергобластеров.
— Сдайте оружие, — резко приказал сержант, командовавший отрядом: в неясном свете на его закованном в броню рукаве были видны знаки, складывавшиеся в три угла. Такие же знаки пересекали и его шлем. — Именем Императора, вы арестованы за драку с применением оружия в общественном месте.
Как только шахтеры спрятали в ножны или другими способами убрали оружие, Люк отключил лучевой меч. Солдаты подошли и собрали маленький арсенал. Принцесса заметила, что ее жертва приходит в сознание, и дала ему хорошего пинка.
— Эй, ты там, а ну прекрати! — приказал сержант.
— Простите, — сладким голосом ответила Принцесса.
Их провели через город под вооруженным конвоем. Люк воспользовался возможностью осмотреть окружающие строения. Некоторые из них сильно отличались от тех, которые они уже видели. В таком городе, как этот, вспомнил Люк, взаимозаменяемость экономически необходима.
Жители, встречавшиеся им по пути, жались к стенам домов и перешептывались, время от времени указывая на злосчастных нарушителей. Эти зрители, по-видимому, имели представление о том, что их ждет.
Люк тоже хотел бы это знать.
— Как ты думаешь, куда нас ведут? — шепотом спросил он у Принцессы.
— В местную тюрьму, куда же еще?
Люк кивком показал вперед:
— Если это она, то выглядит впечатляюще.
Они приближались к массивному, отталкивающего вида зиккурату древней мимбанской постройки. Здание было построено из черного и серого камня, в точности, как те руины, которые Люк заметил, когда разыскивал Принцессу. Несмотря на грубую коническую форму, сооружение нависало над более современными и простыми зданиями шахтерского городка.
— Не какая-нибудь средней руки каталажка, — негромко заметил Люк, когда они прошли под толстой каменной аркой, громоздившейся над входом. Затем он храбро обратился к штурмовику, шедшему рядом: — Что это за место?
Солдат в шлеме повернулся к нему со словами:
— Задержанные не задают вопросов, они отвечают.
К их удивлению, пока они шли по каменному коридору, оборудованному современным трубопроводом и электронной техникой, солдат сам выдал им некоторую информацию:
— Это один из старых храмов, построенных аборигенами этого мира.
Люк искренне изумился:
— Неужели этими жалкими созданиями, которые выпрашивают выпивку?
Неожиданно солдат рассмеялся:
— У тебя есть чувство юмора, это хорошо. Оно тебе пригодится. Чтобы зеленушки построили ЭТО? Ты, должно быть, все время проводишь в шахтах. А я — нет, — штурмовик раздувался от сознания собственной важности. — Я всегда стараюсь заниматься самоусовершенствованием. Как ты знаешь, — начал он, — в этом мире, кроме зеленушек, есть еще полуразвитые расы. Некоторые деградировали меньше, некоторые — больше. Какая бы раса ни построила это здание, — он указал ружьем на каменную крышу, закруглявшуюся у них над головами, — они давно уже вымерли. Во всяком случае, так установлено изысканиями Империи.
Они снова завернули за угол, и Люк пришел в восхищение от размеров постройки.
— Это здание превращено в шахтерские конторы и имперский штаб Мимбана, — солдат покачал головой. — Вы, шахтеры, мало что знаете, кроме собственной работы.
— Это точно, — согласился Люк, не Испытывавший угрызений совести, слыша, как поносят шахтеров. С тех пор, как он оказался в их обществе, они не слишком гостеприимно к нему относились. — Мы из тугого города, — прибавил он для пущей убедительности.
Краткая вспышка дружелюбия у солдата прошла, и он холодно сказал:
— Вы, хронические скандалисты, — отчаянные вруны. То, что Империя мирится с некоторыми нарушениями дисциплины, чтобы дать вам отдушину, еще не значит, что этим можно злоупотреблять. Из-за тебя твоим же товарищам придется хуже, — он показал вперед на солдата, несшего мешок с оружием: — Когда речь идет о смертоносном оружии, это уже не просто вопрос рабочей дисциплины. Вы за это ответите, и вам придется туго. Надеюсь, вы получите сполна, что заслужили.
— Спасибо, — сухо ответил Люк.
Один из шахтеров буркнул:
— Мы не виноваты. Парень с мечом и женщина втравили нас в это дело.
— А ну, заткнись, ты, — приказал сержант, — у тебя будет возможность самому высказаться в свою защиту перед капитаном-надзирателем Граммелом.
При этих словах Люк и Лея содрогнулись. Именно от Граммела предостерегала их Халла.
— Может, он проявит великодушие, — философски заметил сержант, — здесь трудно найти хороших работников. Может, он оставит вам большую часть ваших пальцев.
— Жаль, что мы не расспросили Халлу об этом Граммеле поподробней, — прошептал Люк.
— Да, Халла… — в голосе Принцессы звучало уныние, — она не очень-то надрывалась, пытаясь спасти нас.
— А что она могла сделать, — возразил Люк, — против имперских солдат?
— Наверное, ты прав. Но мне кажется, она могла бы попытаться, — пожала плечами Лея. — Впрочем, наверное, нельзя винить ее за то, что она спасала свою шкуру.
— По крайней мере, Трипио и Арту не попались, — мягко прибавил Люк.
— Эй, если еще там сзади услышу разговорчики, я сам отрежу вам парочку суставов, — предупредил сержант.
— Как тебе понравится, если если тебя похоронят под четырьмя футами грязи эдак на часок? — бросила ему Принцесса.
— Не понравится, — спокойно согласился сержант. — А как тебе понравится, если твой хорошенький язычок отрежут низковольтным бластером?
Лея сдалась. У них и так достаточно неприятностей. Провоцируя солдат дальше, она ничего не выиграет. Она сосредоточила свой взгляд на центре спины сержанта, стараясь довести его до припадка. Но что-то было не заметно, чтобы ее действия оказали на него какой-либо эффект. "Наверное, под этим шлемом очень крепкие кости", — раздумывала Принцесса.
Они в последний раз свернули за угол и вошли в большое помещение. После спартанского камня внутри и снаружи сибаритское убранство этой комнаты подействовало, как шок. В интерьере щедро использовался искусственный и натуральный мех. Здесь присутствовали атрибуты комфорта, ассоциировавшиеся у Люка с мирами, гораздо более развитыми, чем Мимбан. Причем здесь их не афишировали, что доказывало, что обитатель этой комнаты считает их естественными аксессуарами.
В противоположном конце комнаты за не слишком внушительным и вполне функциональным столом восседал один-единственный человек:
— Ведите их сюда, сержант. — Его скучающий голос был сорван и звучал, как шелест гальки. Люк подумал, что у него, по-видимому, повреждены голосовые связки.
По сигналу сержанта семерых узников, включая шахтера с хромой и грубо забинтованной ногой, провели через комнату и поставили прямо перед столом.
Самым впечатляющим в Граммеле, подумал Люк, была реакция на него шахтеров. Все их хвастовство и развязность мгновенно испарились. Они стояли, глядя в пол, на стены, друг на друга, — куда угодно, только не на человека за столом, и переступали с ноги на ногу.
Хотя и незаметно, Люк старался рассмотреть этот персонаж, вызывавший почтительно-раболепное отношение у таких очерствевших людей, как пятеро шахтеров. Граммел изучал их, прикрыв голову и опираясь локтями на стол.
Капитан-надзиратель не прибавлял колорита окружавшему его интерьеру. Его лицо было бледным, как яичная скорлупа, и образ имперского офицера еще больше потускнел, когда он поднялся, демонстрируя скромное брюшко, мягко круглившееся под грудью, как замерзший водопад жира, терявшийся ниже пояса в складках мундира.
Однако сам серебристо-серый мундир был без единого пятнышка и очень опрятен, словно пытался закамуфлировать брюшко Граммела. Над высоким, жестким воротником шея вырастала в квадратную челюсть, обрамленную висячими усами. Линия этих усов гармонировала с суровым выражением лица капитана-надзирателя — его привычной маской, как догадался Люк. Крошечные пронзительные глазки смотрели из-под бровей, нависавших, как гранитная гряда, а под ними в беспорядке висели черно-седые волосы.
Это лицо редко смеется, решил Люк, а если и смеется, то по неуместным причинам.
Граммел принялся изучать каждого из стоящей перед ним группы встревоженных людей. Люк по примеру шахтеров старался сосредоточить свой взгляд в одной точке на покрытом мехом полу.
— Так, значит, это и есть скандалисты, нарушающие покой по ночам драками со смертоносным оружием, — неодобрительно заметил Граммел. Снова этот голос, похожий на скрип ржавого механизма, давно нуждавшегося в смазке, резанул слух Люка. Он звучал хрипло и визгливо и вполне подходил Граммелу.
Бодро шагнув вперед, сержант отрапортовал: