Казалось, что жизнь изрядно потрепала этого мужчину среднего возраста, с клочковатой черной бородкой, глубоко запавшими серыми глазами и тиком покрытой шрамами щеки.
По всей видимости, его донимала простуда - он без конца утирал шмыгающий нос, проводя затем рукавом о неряшливую бороду с засохшими каплями табачной слюны.
- Джонни! - без тени смущения поприветствовало это невзрачное существо Дэниелса.
- Фалконер? - Дэниелс обернулся к полковнику.
- Познакомьтесь с майором Гриффином Свинердом.
Отрывисто кивнув Фалконеру, Свинерд протянул левую руку. На ней, заметил полковник, не хватало трех пальцев, остался лишь большой и мизинец. Мужчины обменялись неуклюжим рукопожатием. Нервный тик правой щеки придавал Свинерду несколько возмущенное выражение.
- Свинерд, - пояснил Фалконеру Дэниелс, - служил еще в старой Армии США. Выпускник Вест-Пойнта... какого года?
- Выпуск двадцать девятого года, Джонни, - Свинерд щелкнул каблуками.
- Служил в Мексике, затем во время Семинольских войн [8], верно?
- Поснимал скальпов поболее любого из ныне живущих белых, полковник, - поделился Свинерд, ухмыляясь полковнику и обнажая ряд гнилых желтых зубов.
- Одним прекрасным днем снял аж тридцать восемь скальпов! - похвастался Свинерд.
- И все - своими руками, полковник. Скво, детишек, воинов! Кровищи было по локоть, забрызгивало до подмышек. Когда-нибудь имели удовольствие снимать скальп, полковник? - со свирепой энергией поинтересовался Свинерд.
- Нет, - выдавил Фалконер.
- Не довелось, - он все еще переживал из-за отказа Дэниелса поддержать кандидатуру Адама, понимая, что за повышение придется платить.
- Все дело в сноровке, - продолжил Свинерд.
- Как и в любом деле, главное - набить руку. Молодые солдаты вечно пытаются скальп вырезать и, ясное дело, ничего не получается. В результате у них в руках оказывается нечто вроде дохлой мыши, - Свинерду шутка показалась смешной, и он, обнажив щербатый рот, с присвистом засмеялся.
- Резать скальп смысла нет, полковник. Не-ет, скальп надо снимать, ну, как кожуру апельсина! - объяснял Свинерд с очевидным обожанием сей процедуры, которую проиллюстрировал с помощью раненой руки, больше похожей на коготь.
- Если посетите Тайдуотер, обязательно покажу свою коллекцию. У меня три ящичка, доверху заполненные первоклассными скальпами - все обработаны и выдублены, как полагается, - Свинерд, очевидно, решил, что таки произвел неизгладимое впечатление на Фалконера - он льстиво улыбнулся, а щека задергалась еще сильнее.
- Не хотите взглянуть на скальп, полковник? - вдруг спросил Свинерд, ныряя рукой в нагрудный карман. - У меня какой-нибудь всегда при себе.
Талисман на удачу, понимаете? Этот вот - семинольской скво. Ну и шумной сукой она была, скажу я вам. Что-что, а уж визжать эти дикари умеют!
- Нет, спасибо, - Фалконеру все же удалось удержать любителя скальпов от презентации своего трофея.
- Так вы виргинец, майор? - спросил он, переводя разговор в другое русло и стремясь скрыть отвращение, вызванное гнусным на вид Свинердом.
- Из Тайдуотера, как вы сказали?
- Из Свинердов города Чарльз! - гордо ответил его собеседник.
- Когда-то это была знаменитая фамилия! Разве нет, Джонни?
- Свинерд и сыновья, - сказал редактор, наблюдая за дождем. - Работорговцы, поставляющие товар виргинской знати.
- Но папаша проиграл весь бизнес, полковник, - признался Свинерд. - Были времена, когда сама фамилия "Свинерд" означало не что иное, как торговлю ниггерами.
Но мой папаша, поддавшись греху азарта, все спустил. И с тех пор мы бедняки, - произнес он с очевидной гордостью, но Фалконеру было понятно, какое предложение стоит за этим хвастовством.
Редактор затянулся сигарой.
- Свинерд - мой кузен, Фалконер. Родня.
- И он обратился к вам в поисках работы? - проницательно предположил Фалконер.
- Не как к газетчику! - вмешался майор Свинерд.
- Со словесностью я не в ладах, полковник. Пусть этим занимаются умные ребята вроде Джонни. Нет, я солдат до мозга костей. Можно сказать, вскормлен из оружейного ствола. Я - боец, полковник, и у меня при себе три ящика скальпов в качестве доказательства.
- Но в настоящий момент - без работы? - подсказал Дэниелс.
- Вообще-то, я подыскиваю наилучшее применение своим бойцовским талантам, - подтвердил Свинерд.
Повисла пауза. Дэниелс извлек рукопись статьи в из кармана и якобы углубился в изучение текста. Фалконер понял намек.
- Если мне удастся подыскать местечко для себя, майор, - торопливо заверил он Свинерда, - я почту за великую честь предложить вам должность моей правой руки.
- Первого заместителя, то есть? - вставил Дэниелс.
- Да-да, первого заместителя, - поспешно поправился Фалконер.
Свинерд щелкнул каблуками.
- Я не разочарую вас, полковник. Может быть, мне и не хватает грации аристократа, но, видит Бог, свирепости мне не занимать! Я не рохля, черт возьми, не рохля. Я верю в то, что с солдатами следует управляться, как с ниггерами - быстро и сурово! С кровью и жестокостью, никак иначе, разве не так, Джонни?
- Истинно так, Гриффин, - Дэниелс сложил рукопись, но не торопился убирать ее в карман.
- К сожалению, Фалконер, - продолжил Дэниелс, - мой кузен обнищал на службе родине.
Старой родине, то есть. Наших новых врагов. А это значит, что на новую родину он прибыл с ворохом долгов. Так ведь, Гриффин?
- Фортуна меня подвела, полковник, - признался Свинерд.
Глаз его заслезился, а тик снова усилился.
- Всё отдал армии. Всё, и пальцы тоже! Но остался я ни с чем, полковник, ни с чем. Но много я не прошу - лишь возможность служить и сражаться, да клочок земли Конфедерации, когда мой честный труд завершится.
- А еще ты просишь уплатить свои долги, - настойчиво подсказал Джон Дэниелс, - особенно ту часть, которую должен мне.
- Мне доставит огромное удовольствие восстановить ваши финансовые возможности, - заверил Фалконер, размышляя, сколько же головной боли принесет это удовольствие.
- Вы - настоящий джентльмен, полковник, - сказал Свинерд. - Христианин и джентльмен! Это ясно видно, полковник, ясно! Я тронут, сэр, тронут до глубины души, - и Свинерд, смахнув слезинку, выпрямил спину, расправив плечи в знак уважения к своему спасителю.
- Я не разочарую вас. Это не по мне, полковник. Свинердам не свойственно разочаровывать!
Фалконер весьма сомневался в правдивости этого утверждения, но решил, что раз Дэниелс - его наилучшая возможность получить генеральское звание, а ценой Дэниелса является Свинерд, то так тому и быть.
- Значит, договорились, майор, - Фалконер протянул левую руку.
- Договорились, сэр, договорились! - Свинерд ответил на рукопожатие.
- Получаете повышение вы, сэр, получаю повышение я, - он снова обнажил в улыбке гнилые зубы.
- Отлично! - громко подытожил Дэниелс, аккуратно и показательно опуская сложенную рукопись в карман жилета. - А теперь, джентльмены, если вы желаете познакомиться друг с другом поближе - нам с мистером Дилейни нужно кое-что обсудить.
Таким образом, предоставленные сами себе, Фалконер и Свинерд присоединились к людям, которые еще толпились в президентском доме, покинув щелкающего по каплям дождя хлыстом Дэниэлса.
- Вы уверены, что Фалконер действительно тот, кто нам нужен?
- Вы слышали Джонстона, - радостно откликнулся Дилейни. - Фалконер - герой Манассаса.
Дэниелс нахмурился:
- А я слышал, что Фалконера застали со спущенными штанами. Что он даже не был с Легионом, когда тот сражался.
- Обычные происки завистников, мои дорогой Дэниелс, всего лишь выдумки завистников.
Дилейни, довольно развязно ведущий себя с могущественным редактором, достал сигару. Его запас драгоценных французских сигарет закончился, и эта нехватка была, пожалуй, самой серьезной причиной, по которой он желал скорейшего окончания войны.
Для достижения этого конца он, как и Адам Фалконер, тайно поддерживал Север, способствуя его победе подрывной деятельностью в столице Юга, и сегодняшнее событие, подумал он, было и в самом деле прекрасным образцом саботажа.
Он только что убедил самого влиятельного издателя Юга вложить всё огромное влияние газеты в одного из самых тщеславных и бесталанных военных Конфедерации.
Фалконер, по едкому мнению Дилейни, так и остался ребенком, и без своего богатства был бы лишь пустоголовым болваном.
- Он тот, кто нам нужен, Джон, я уверен в этом.
- Так почему же он не при деле после Манассаса?
- Его раненой руке потребовалось длительное лечение, - туманно ответил Дилейни. На самом деле он полагал, что непомерная гордость Фалконера не позволяла ему служить под командованием низкородного сквернослова Натана Эванса, но Дэниелсу не нужно было знать эти подробности.
- Но разве он не освободил своих ниггеров? - грозно спросил Дэниелс.
- Да, Джон, но имелись смягчающие обстоятельства.
- Единственная причина, оправдывающая освобождение ниггера, это смерть ублюдка - отрезал Дэниелс.
- Уверен, что Фалконер освободил ниггеров, исполняя последнюю волю своего отца, - соврал Дилейни. На самом деле Фалконер освободил своих рабов из-за северянки, ярой аболиционистки, чья привлекательная внешность наповал сразила виргинского землевладельца.
- Что ж, по крайней мере, он избавил меня от Свинерда, - скупо признался Дэниелс, умолкнув, когда в доме раздались шумные овации. Очевидно, кто-то произносил речь, и толпа сопровождала выступление смехом и аплодисментами. Дэниелс пристально смотрел на дождь, который по-прежнему лил как из ведра.
- Нам не нужны слова, Дилейни, нам нужно чертово чудо.
Конфедерация нуждалась в чуде, потому что новый Наполеон был наконец-то готов, и его армия вдвое превосходила в числе войска южан в Виргинии. Наступала весна, а это означало, что дороги будут пригодны для перевозки артиллерии, и Север обещал своим гражданам захват Ричмонда и подавление восстания.
Виргинские поля будут удобрены плотью мертвых виргинцев, и лишь чудо могло спасти Юг от постыдного и сокрушительного поражения. И вместо этого чуда, отметил Дилейни, он предоставил это дело Фалконеру. Курам на смех, подумал он.
Потому что Юг обречен.
Сразу после заката по полю промчалась кавалерия, разбрасывая копытами сверкающие серебряные брызги с затопленного поля.
- Янки в Кентервиле! Поторапливайтесь! - всадник промчался вдоль восточной стены, усеянной амбразурами, только вместо настоящих за амбразурами стояли бутафорские орудия.
Эти макеты были простыми стволами деревьев, покрашенными черной краской и установленными на ступенях для орудий, чтобы выглядеть, как жерла настоящих пушек.
Легион Фалконера станет последним пехотным соединением, оставившим позиции у Манассаса, и вероятно, последним на марше к новым фортификационным сооружениям, воздвигаемым за рекой Раппаханнок.
Отступление означало сдачу еще большей части виргинской территории северянам, и в эти дни дороги южнее Манассаса были запружены беженцами, направляющимися в Ричмонд.
Единственной защитой Манассасе и Кентервиля останутся бутафорские орудия, те самые, что были расставлены по всей местности в течение зимы, отпугивая передовые патрули янки от армии Джонстона.
Эта армия превосходно снабжалась продовольствием, которое по крупицам доставляли поездами на склад в Манассасе всю зиму, но теперь не было времени на вывоз запасов, так что драгоценное продовольствие сжигались.
Мартовское небо уже потемнело от дыма и было насыщено запахом горящей солонины, когда рота Старбака поджигала на железнодорожной станции последние вагоны.
Вагоны уже начинили поленьями, смолой и порохом, и как только в эту кучу засунули горящие факелы, огонь вспыхнул и быстро пополз вверх.
Мундиры, сбруя, патроны, хомуты, палатки - всё окутал дым, потом загорелись и сами вагоны, пламя трепетало на ветру, выбрасывая в небо черные клубы дыма.
Сожгли амбар с сеном, затем кирпичный склад забитый мукой, солониной и сухарями. Из горящего склада разбегались крысы, и их тут же ловили возбужденные псы Легиона.
Каждая рота приютила с полдюжины дворняг, за которыми заботливо ухаживали солдаты. Теперь эти собаки хватали за горло крыс и душили их, так что брызги крови летели во все стороны.
Хозяева их поощряли. Вагоны должны были сгореть дотла, пока от них не останется пара почерневших колес в куче пепла и золы.
Сержант Траслоу вместе с рабочей партией разбирал рельсы и складывал их на горящую груду пропитанных смолой поленьев. От горящих дров исходил такой жар, что рельсы скрючивались в бесполезные железки.
Пространство вокруг Легиона было заполнено этими погребальными кострами, так как арьергард уничтожил двухмесячные запасы продовольствия и трехмесячный запас боеприпасов.
- Выступаем, Нат! - майор Бёрд расхаживал по сожженному складу, неожиданно подпрыгнув от испуга, когда загорелся ящик с патронами в одном из вагонов.
Патроны рвались, как хлопушки, ярко вспыхивая в углу горящего вагона.
- На Юг! - драматично воскликнул Бёрд, указывая в том направлении.
- Ты слышал новости, Нат?
- Новости, сэр?
- Наш бегемот встретился с их левиафаном. Наука скрестила шпаги с наукой, и я прихожу к заключению, что они сражались друг с другом до последнего. Жаль, - Бёрд неожиданно остановился, нахмурившись.
- Очень жаль.
- У янки тоже есть броненосец, сэр?
- Он прибыл через день после победы "Виргинии", Нат. Наше неожиданное морское превосходство сведено к нулю. Сержант! Оставьте эти рельсы, самое время убираться отсюда, если, конечно, вы не хотите сегодня вечером стать гостем янки.
- Мы потеряли наш корабль? - недоверчиво уточнил Старбак.
- Газеты сообщают, что он всё еще на плаву, как впрочем и их ужасный броненосец. Что ж, ферзь против ферзя, похоже, у нас патовая ситуация. Поторапливайтесь, лейтенант! - это указание было обращено к Мокси, который тупым ножом пытался перерезать веревку колодезного ведра.
Старбак пал духом. Было очень скверно, что армия сдавала узел в Манассасе янки, но все были воодушевлены неожиданной новостью о том, что секретное оружие южан, неуязвимый для артиллерийского огня бронированный корабль, вошел на рейд в Хамптон-Роудс и разнес в щепки блокирующую гавань деревянную эскадру северян.
Корабли военно-морского флота северян развернулись и сбежали - некоторые выбросило на берег, а некоторые потонули, тогда как остальные развили отчаянную скорость, спасаясь от лязгающей, дымящей и медлительной, но мстительной "Виргинии", броненосца, переделанного из корпуса брошенного военного корабля северян "Мерримак".
Это сражение выглядело компенсацией за сдачу Манассаса и обещало уничтожить удушающую петлю морской блокады, но теперь оказалось, что и у северян имеется подобное чудовище, которое сумело выстоять в сражении с "Виргинией".
- Не бери в голову, Нат. Мы просто должны преуспеть в войне на суше, - сказал Бёрд и хлопнул в ладоши, призывая последних солдат покинуть станцию и собраться на дороге, ведущей на юг.
- Но как, во имя Господа, они узнали, что у нас есть броненосец? - недоумевал Старбак.
- Потому что у них, конечно же, есть шпионы. Возможно, даже сотни шпионов. Неужели ты думаешь, что все к югу от Вашингтона за одну ночь стали верны другой стране? - спросил Бёрд.
- Конечно же нет. И некоторые верят, что лучше приспособиться к янки, чем терпеть невзгоды, - он указал на очередную группу вызывавших сострадание беженцев, и неожиданно в его голове возник образ собственной любимой жены, вынужденной покинуть свой дом, спасаясь от вторжения янки.
Это едва ли было возможным, так как округ Фалконер находился в самом сердце Виргинии, но все же Бёрд дотронулся до кармана, где лежала фотокарточка его Присциллы, бережно завернутая от дождя и сырости.
Он пытался представить себе свой домик с беспорядочно раскиданными нотами и брошенными в огонь глумящимися солдатами северян скрипками и флейтами.