- Мэм, - кивнул ей Адам.
- Адам, ты знаком..., - начал Старбак.
Салли прервала его.
- Меня зовут Виктория Ройял, сэр, - таково было ее профессиональное имя, которое Салли присвоили в борделе на Маршалл-стрит.
- Мисс Ройял.
- Майор Адам Фалконер, - завершил церемонию знакомства Старбак. Он заметил, с каким удовольствием Салли восприняла тот факт, что Адам ее не узнал, и решил поддержать эту проказу. - Майор Фалконер - мой большой друг, - сказал он Салли, будто она не знала.
- Мистер Старбак упоминал ваше имя, майор Фалконер, - сказала Салли в самой скромной манере.
Она и выглядела скромно в своем темно-сером платье, а красные, белые и синие ленты на чепце были скорей проявлением патриотизма, чем роскоши. Никаких выставленных напоказ драгоценностей или пышных нарядов на улицах Ричмонда, только не в то время, когда так часты грабежи.
- А вы, мисс Ройял, вы из Ричмонда? - спросил Адам, но до того, как Салли что-либо ответила, он увидел Джулию со своей матерью, появившихся из магазина церковной литературы на противоположной сторону улицы, и настоял, чтобы Старбак и Салли подошли к ним познакомиться.
Салли взяла под руку Старбака. Следуя за Адамом через дорогу, она хихикнула:
- Он меня не узнал! - прошептала она.
- Да как бы он смог? А теперь, Бога ради, веди себя осторожней. Это религиозные люди, - после этого предупреждения Старбак придал своему лицу строгое и благопристойное выражение. Он помог Салли взойти на тротуар, вежливо отбросил огрызок сигары, а потом повернулся к миссис Гордон и ее дочери.
Адам представил их, и Старбак прикоснулся пальцами в перчатке к протянутым рукам дам. Миссис Гордон была худощавой и сварливой женщиной с длинным носом и глазами, как у голодного орла, но дочь его удивила.
Старбак ожидал увидеть робкую, как мышка, религиозную девушку, застенчивую и благочестивую, но открытый взгляд Джулии Гордон разрушил его представления о ней. У нее были темные волосы и глаза, а лицо выглядело почти вызывающе из-за силы во взгляде.
Старбак подумал, что не назвал бы ее красивой, но несомненно привлекательной. В ее взгляде чувствовался характер, сила и ум, и Старбак, встретившись с ней глазами, позавидовал Адаму.
После того, как ей представили Салли, миссис Гордон немедленно повернулась обратно к Старбаку, желая узнать, как он связан со знаменитым Элиялом Старбаком из Бостона. Он признался, что этот известный аболиционист - его отец.
- Мы с ним знакомы, - неодобрительно произнесла миссис Гордон.
- Правда, мэм? - удивился Старбак, державший в руке свою неопрятную шляпу.
- Гордон, - она имела в виду своего мужа, - миссионер АОРПБ.
- Вот как, мэм, - уважительно отозвался Старбак. Его отец был одним из попечителей Американского общества распространения Писания среди бедных, которое несло свет спасения в самые темные уголки американских городов.
Миссис Гордон оглядела плохенький мундир Старбака.
- Ваш отец врядли доволен тем, что вы носите мундир Конфедерации, мистер Старбак?
- Уверен, что не доволен, мэм.
- Мама судит о вас до того, как узнала все факты, - вмешалась Джулия с легким прикосновением, вызвав у Старбака улыбку, - но вам следует дать шанс вымолить смягчение наказания до того, как она вынесет приговор.
- Это очень долгая история, мэм, - почтительно заявил Старбак, зная, что не осмелится описать обстоятельства своей безнадежной и безответной любви к актрисе, из-за которой ему и пришлось расстаться с Севером, семьей, учебой и собственной респектабельностью.
- Смею предположить, слишком долгая, чтобы рассказывать ее прямо сейчас, - произнесла миссис Гордон голосом, огрубевшим от многолетних попыток вселить в ленивую паству хоть какое-то подобие энтузиазма. - Но всё равно мне приятно видеть вас в роли защитника прав штатов, мистер Старбак. Наше дело правое и благородное. А вы, мисс Ройял? - она повернулась к Салли, - вы из Ричмонда?
- Из округа Гринбрир, мэм, - солгала Салли, назвав округ, находящийся в самом дальней, западной части штата. - Мой отец не захотел, чтобы я оставалась там во время военных действий, и послал меня сюда к родственникам, - она прилагала все усилия, чтобы избавиться от своего грубого деревенского акцента, но кое-что всё равно осталось.
- К тёте на Франклин-стрит, - объяснила она.
- Возможно, вы ее знаете?
Миссис Гордон оценивала качество платья Салли, стоимость ее зонтика и изысканность кружевного воротничка, резко контрастировавших со штопанной и простой одеждой матери и дочери.
Миссис Гордон наверняка также отметила, что Салли пользуется пудрой и румянами - аксессуарами, которые не дозволялись в доме миссис Гордон, но, возможно, невинный вид и молодость Салли смягчили неодобрение миссис Гордон.
- Она серьезно больна, - Салли попыталась избежать дальнейших расспросов о своей воображаемой тетушке.
- В противном случае, уверена, она бы согласилась нанести нам визит, - на упоминание болезни миссис Гордон откликнулась оживленно, как старый вояка, услышавший призыв горна. - И какую церковь посещает ваша тетушка, мисс Ройял?
Старбак понял, что Салли не знает, что придумать в ответ.
- Меня представили мисс Ройял в баптистской церкви на Грейс-стрит, - сказал он, намеренно выбрав одно из самых незначительных религиозных объединений города. Старбак заметил серьезный взгляд Джулии и понял, что слишком сильно пытается произвести на нее впечатление.
- В таком случае уверена, что мы должны быть знакомы с вашей тётей, - настаивала миссис Гордон. - Думаю, мы с мистером Гордоном знакомы со всеми семьями евангелистов Ричмонда. Не так ли, Джулия?
- Уверена, что так, мама.
- Как зовут вашу тётушку, мисс Ройял? - настойчиво поинтересовалась миссис Гордон.
- Мисс Джинни Ричардсон, - ответила Салли, использовав имя совладелицы борделя на Маршалл-стрит.
- Не думаю, что знаю каких-либо Ричардсонов в Виргинии, - нахмурилась миссис Гордон, пытаясь припомнить это имя. - Баптистская церковь на Грейс-стрит, говорите? Мы не баптисты, мисс Ройял, - миссис Гордон сделала это заявление тем же тоном, каким бы заверила Салли, что она не каннибал и не католичка.
- Но, конечно же, мы знаем эту церковь. Возможно, как-нибудь вы захотите послушать проповедь моего мужа? - приглашение было сделано как Старбаку, так и Салли.
- Наверняка, - ответила Салли с энтузиазмом, происходящим от облегчения, что ей не придется больше вдаваться в детали относительно воображаемой тетушки.
- Не хотите ли выпить с нами чаю? - предложила миссис Гордон Салли.
- Приходите в пятницу. По пятницам мы читаем Писание раненым в больнице Чимборасо.
Эта больница была крупнейшим военным госпиталем в Ричмонде.
- С удовольствием, - приветливо и с готовностью отозвалась Салли, словно предложение миссис Гордон должно было оживить ее скучные вечера.
- А что касается вас, мистер Старбак, - добавила миссис Гордон, - нам всегда требуются сильные руки, помогать больным в палатах. Некоторые не могут удержать Писание.
- Конечно, мэм. Это будет честь для меня.
- Адам всё устроит. Никаких кринолинов, мисс Ройял, между койками слишком мало места для всех этих рюшей. А теперь пойдем, Джулия.
Миссис Гордон, всё-таки высказав свое неодобрение одеждой Салли, одарила ее улыбкой, а Старбака кивком, а потом удалилась вдоль по улице. Адам поспешно пообещал оставить Старбаку записку в паспортном бюро, а потом, прикоснувшись к шляпе в качестве прощания с Салли, побежал догонять Гордонов.
Салли засмеялась.
- Я наблюдала за тобой, Нат Старбак. Тебе понравилась эта церковная девчонка, так ведь?
- Чепуха, - фыркнул Старбак, но по правде говоря, он гадал, что же в этой одетой в простое платье Джулии Гордон так его привлекало. Может, то, что дочь миссионера олицетворяла мир благочестия, знаний и невинности, который он навсегда потерял из-за своего вероотступничества?
- По мне, так она выглядит какой-то гимназисткой, - заявила Салли, беря его под руку.
- Возможно, именно это и нужно Адаму, - сказал Старбак.
- Чёрт, вот и нет. Она для него слишком сильная, - язвительно заметила Салли.
- Адам всегда был размазней. Никогда не мог принять решение. И он так меня и не узнал, да?
Старбак улыбнулся довольным ноткам в ее голосе.
- Не узнал.
- Он так странно на меня смотрел, будто думает, что мы должны быть знакомы, но так и не вспомнил, кто я, - Салли сияла.
- Думаешь, они и правда пригласили нас на чай?
- Может, и так, но мы не пойдем.
- Почему это? - спросила Салли, когда они свернули на Франклин-стрит.
- Потому что я провел всю свою чертову жизнь в респектабельных домах евангелистов и теперь пытаюсь от них сбежать.
Салли захохотала.
- Не пойдешь даже ради церковной девчонки? - поддразнила она Старбака. - А я бы хотела пойти.
- Конечно же, ты не пойдешь.
- Нет, пойду. Хочу посмотреть, как эти люди живут и делают все эти правильные вещи. Меня никогда еще не приглашали в респектабельный дом. Или ты меня стыдишься?
Конечно, нет!
Салли остановилась, заставив Старбака посмотреть ей в лицо. В ее глазах стояли слезы.
- Нат Старбак! Тебе стыдно взять меня в приличный дом?
- Нет!
- Потому что я зарабатываю на жизнь, лежа на спине? В этом дело?
Он поцеловал ее руку.
- Я не стыжусь тебя, Салли Траслоу. Я просто думаю, что тебе будет скучно. Это скучный мир. Мир без кринолинов.
- А я хочу его увидеть. Хочу увидеть, как это - быть респектабельной, - заявила она с жалостливым упрямством.
Старбак полагал, что это извращенное желание у нее пройдет, и потому решил, что нет особой нужды ей возражать.
- Конечно, - сказал он, - если они нас пригласят, обещаю, что мы пойдем.
- Меня никуда еще не приглашали, - продолжала Салли, зашагав дальше, по-прежнему со слезами на глазах. - Я хочу, чтобы меня куда-нибудь пригласили. Взять выходной на один вечер.
- Значит, мы пойдем, - успокоил ее Старбак, гадая, что случится, если миссионер узнает, что его жена пригласила на чай шлюху, и эта мысль вызвала у него смех. - Конечно, пойдем, обещаю.
- Так и будет.
Джулия поддразнивала Адама относительно Салли.
- Не слишком ли она безвкусна?
- Несомненно. В самом деле.
- Но ты, похоже, ей очарован?
Прямолинейная натура Адама не позволила ему понять, что Джулия над ним подшучивает, и он вспыхнул.
- Уверяю тебя...
- Адам! - прервала его Джулия. - Я думаю, что мисс Ройял - удивительная красавица. Только мужчина из гранита мог бы ее не заметить.
- Дело не в этом, - признался Адам, - а в том, что у меня такое чувство, будто я ее уже где-то видел.
Он стоял в гостиной маленького дома преподобного Гордона на Бейкер-стрит.
Это была темная комната, наполненная тяжелым запахом мебельного воска. В застекленных книжных шкафах стояли комментарии к библии и истории из жизни миссионеров в языческих странах, а из окна можно было наблюдать благочестивые надгробия кладбища Шокоу.
Дом находился в бедном квартале Ричмонда и поблизости от богадельни, больницы для бедных, работного дома и кладбища.
И преподобный Гордон не мог позволить себе лучшего дома, потому что Американское общество распространения Писания среди бедных требовало, чтобы его миссионеры жили среди паствы, и дабы удостовериться в том, что миссионеры следуют этому правилу, попечители держали их жалование на достойном сожаления уровне.
Все эти попечители были северянами, и именно их скаредность объясняла столь живую поддержку дела Юга со стороны миссис Гордон.
- Я уверен, что знаю мисс Ройял, - нахмурился Адам.
- Но в жизни не смог бы вспомнить ее! - он ужасно досадовал на самого себя.
- Мужчина, который не может вспомнить мисс Ройял, должен быть совершенным сухарем, - сказала Джулия, а потом засмеялась, заметив смущение Адама.
- Дорогой Адам, я знаю, что ты не сухарь. Расскажи о твоем друге Старбаке. Он выглядит занятным.
- Достаточно занятным, чтобы нуждаться в наших молитвах, - и Адам объяснил, насколько мог, что Старбак учился на священника, но потом искушения заставили его бросить семинарию.
Адам не описал природу этих искушений, а Джулия была слишком умна, чтобы расспрашивать. - Он нашел убежище на Юге, - рассказал Адам, и боюсь, что изменились не только его политические предпочтения.
- Ты считаешь его вероотступником? - серьезным тоном спросила Джулия.
- Боюсь, что да.
- В таком случае я определенно помолюсь за него, - заявила Джулия. - Он зашел так далеко, что нам не следует приглашать его на чай?
- Надеюсь, что нет, - нахмурился Адам.
- Так пригласить его или нет?
Адам не был полностью уверен, но потом вспомнил, что его друг посещал молитвенные чтения в Лисберге, и решил, что Старбак, должно быть, сохранил достаточно респектабельности, чтобы заслужить приглашение от семьи миссионера.
- Полагаю, да, - со всей серьезностью ответил он.
- Тогда напиши ему и пригласи их обоих в эту пятницу. У меня такое чувство, что мисс Ройял нуждается в друге. Что ж, ты останешься на ланч? Боюсь, будет только жидкий суп, но ты всегда желанный гость. Отцу будет приятно, если ты останешься.
- У меня дела. Но благодарю.
Адам отправился обратно в город. Он никак не мог отделаться от мыслей о личности мисс Ройял, но чем больше об этом думал, тем загадочней она становилась. Наконец, когда он уже поднимался на лестнице военного департамента, ему удалось выкинуть эту загадку из головы.
Его обязанности предполагали, что Адам должен проводить в Ричмонде пару дней в неделю, откуда он информировал генерала Джонстона о точке зрения политиков и сплетнях профессионального сообщества. Он также связывал Джонстона со штабом департамента снабжения Конфедерации, который реквизировал продовольствие и указывал, куда его направить.
Именно эти обязанности предоставляли Адаму точные сведения о том, где расположены бригады и батальоны, и эти сведения он со всеми предосторожностями передавал Тимоти Уэбстеру.
Адам предполагал, что два его предыдущих письма давным-давно переданы в штаб Макклелана, и часто недоумевал, почему войска северян ждут так долго, чтобы воспользоваться слабой обороной полуострова.
Север наводнил войсками Форт Монро, и им противостояла лишь горстка мятежников, но янки так и не сделали попытки ее уничтожить.
Временами Адам сомневался, что Уэбстер передал его письма, а потом его охватывал ужас при мысли о том, что Уэбстера могли тайно арестовать, и Адам сохранял присутствие духа, лишь напомнив себе, что Уэбстер не знал и, вероятно, не мог раскрыть личность своего загадочного корреспондента.
Теперь Адам расположился в своем кабинете и писал ежедневный отчет Джонстону. Это был скучный документ о числе солдат, покинувших палаты для тяжелых больных в ричмондском госпитале, и о новых поступлениях в арсеналы и на склады столицы.
Он закончил выжимкой из последних разведданных, где говорилось, что генерал-майор Макклелан по-прежнему находится в Александрии, а войска в Форте Монро не выказывают никаких признаков готовящегося наступления. К этому он присовокупил последние выпуски газет, собрав один большой пакет, который курьер отвезет в Калпепер.
Он отправил пакет вниз и открыл письмо от отца, которое ждало его на столе. В этом письме, как предполагал Адам, содержалась очередная просьба покинуть штаб Джонстона и присоединиться к бригаде Фалконера.
"Думаю, тебе следует принять командование Легионом вместо Дятла", - писал Вашингтон Фалконер, - "или, если хочешь, можешь стать главой моего штаба. Свинерд - та еще штучка, наверняка он покажет свои лучшие качества в сражении, но до этого момента топит себя в бутылке. Мне нужна твоя помощь".
Адам скомкал письмо, подошел к окну и уставился на холм, где вечернее солнце играло на прекрасных белых колоннах Капитолия. Внезапно дверь его кабинета резко открылась, и он обернулся.
- Вам следовало добавить к отчету кой-какие новости, Фалконер, - обратился к нему офицер в мундире не по форме. Адаму пришлось скрыть охватившее его возбуждение.