Добравшись до своего номера, налил себе виски и прилег на кушетку в ожидании Улани. Будет хоть что-то приятное за вечер. Через пять минут в дверь тихо постучали. Было без пятнадцати одиннадцать, значит, это не Улани. От других визитеров ничего хорошего ждать не приходилось. Левой рукой я открыл дверь, а правую держал за спиной, сжимая свой тридцать восьмой.
В дверях стоял китаец в очках в солидной роговой оправе и дружелюбно улыбался.
— Мистер Бойд? — спросил он.
— Да.
— Извините, что потревожил вас так поздно. Меня зовут Ли — Харольд Ли.
— Отлично, — осторожно заметил я.
— Лейтенант полиции, — добавил он, показывая свой значок. — Можно войти?
Я быстро сунул револьвер в карман брюк.
— Конечно. Прошу.
— Спасибо.
Ли прошел в комнату. Закрыв дверь, я предложил ему присесть.
— Выпьете чего-нибудь?
— Благодарю, как-нибудь в другой раз. — Лейтенант посмотрел на мой бокал, стоявший на столике. — Но прошу вас, не обращайте на меня внимания, мистер Бойд.
Я взял бокал и сел на кушетку. Мы оказались в противоположных концах комнаты и какое-то время молча смотрели друг на друга.
— Я расследую убийство женщины по имени Бланш Арлингтон, — наконец произнес он. — Слышали о случившемся?
— Читал в газетах.
— Вы были с ней знакомы?
— Нет, — я покачал головой, — никогда с ней не встречался.
— Вы абсолютно уверены в этом, мистер Бойд?
— Да, — твердо ответил я.
Лейтенант моргнул, и вид у него был, надо сказать, слегка озадаченный.
— Наверное, произошла ошибка, извините. Но телефонистка этого отеля уверена, что она соединяла вас с мисс Арлингтон вчера вечером.
— А, это! — непринужденно произнес я. — Да, один из моих друзей попросил меня заскочить к ней по приезде в Гонолулу, поэтому я и позвонил ей сразу же, как только приехал вчера. Конечно, я разговаривал с ней по телефону, но никогда не встречал ее.
— Это все объясняет, — решил он. — Надеюсь, Гавайи оправдали ваши ожидания? Хорошо провели вечер?
— Неплохо.
— Вам придется рассказать мне об этом, — вежливо попросил Ли. — Обычно туристы проводят время намного интереснее, чем постоянные жители. Где вы были?
— В центре города. В пяти или шести барах, не помню их названия, разве что бар «Хауоли» — у них отличная гавайская танцовщица.
— Как только выдастся свободный вечерок, обязательно схожу посмотрю, как она танцует, — решил он. — Как зовут вашего друга, который просил вас встретиться с мисс Арлингтон?
— Рид. Эмерсон Рид. Кстати, он сейчас здесь, в Гонолулу, и остановился в этом же отеле — приехал через несколько часов после меня.
— А вы, случайно, не знакомы с человеком по имени Рошель? — продолжил Ли. — Пит Рошель?
— Нет, — ответил я. — А следовало бы?
— Нет, определенно нет, мистер Бойд. — Он улыбнулся. — Это уголовник. А чем вы занимаетесь, сэр?
— Да так, сам по себе: частное сыскное агентство.
— Да? — Он задумчиво кивнул. — И у вас есть лицензия частного детектива?
— Не без этого, — подтвердил я.
— Тогда нас с вами связывает нечто общее. Вы здесь по делу, мистер Бойд, или так, отдыхаете?
— Так, отдыхаю. Знаете, захотелось расслабиться, позагорать, поваляться на солнце, вечером рано в постель. — Я выразительно посмотрел на часы.
— Извините, не подумал, — проговорил Ли и поспешно встал. — Забыл, что уже поздно.
— Ничего. Заходите еще.
Я открыл дверь, лейтенант крепко пожал мне руку, затем вышел в коридор.
— Было приятно с вами познакомиться, мистер Бойд, — сказал он. — Сколько вы собираетесь еще пробыть здесь?
— Даже не знаю, — непринужденно пробормотал я. — Может, неделю, а может, всего один день. Вдруг появятся неотложные дела?
— Я бы посоветовал вам остаться здесь еще на несколько дней, — заявил Ли. — Гавайи не узнаешь за два-три дня. По-моему, вам следует задержаться в Гонолулу по меньшей мере дня на три.
— Что же, постараюсь, но не могу обещать, — отозвался я.
— Уверен, вам удастся это сделать, — подчеркнул он. Улыбка медленно сползла с его лица, взгляд из-под очков в роговой оправе стал холодным и слегка высокомерным. — Мистер Бойд, — неторопливо и отчетливо проговорил он, — я настаиваю на том, чтобы вы остались по меньшей мере на три дня.
— Ну, если так, — вяло отреагировал я, — как я могу отказать вам?
— Великолепно! — воскликнул Ли. — Спокойной ночи, мистер Бойд.
— Алоха нуи лоа, лейтенант!
— Ишь ты! — Он остановился. — Вы уже изучили язык, мистер Бойд, и, полагаю, кое-какие обычаи?
— Времени зря не теряю, — огрызнулся я.
— То-то и видно. — Он щелкнул пальцами. — Пушка в кармане брюк — сидеть-то неудобно было, да? Без орудий труда обойтись не можете, мистер Бойд, даже во время отдыха? — Ли быстро направился по коридору, не дожидаясь ответа, что меня спасло от необходимости его придумывать.
Я закрыл дверь и налил себе очередную порцию виски. Лейтенант Харольд Ли мне не понравился — не люблю шустряков. Уважаю, конечно, хороших полицейских, но на расстоянии — они начинают действовать мне на нервы, стоит им чуть приблизиться. До сих пор ощущаю дыхание этого типа прямо в затылок.
Наверное, телефонистка запомнила мой звонок Бланш и рассказала об этом полицейским. А может, Рошель решил, что проще натравить на меня фараонов, чем напрягаться самому. А может, тот, кто направил Рошеля по моему следу, надоумил и полицейских. Как ни верти — дело дрянь. Еще несколько минут назад я подумал, черт с ними со всеми, следующим же рейсом улечу в Нью-Йорк, но лейтенант решил все по-своему.
Я допил виски и пришел к заключению, что с меня хватит проблем. Я на Гавайях, и несколько дней в моем распоряжении. Я включил радио — опять исполняли «Песнь островов». Потом зазвучала «Отправляемся на хукилау!».
— Я попаду в сети раньше всех! — рявкнул я и выключил радио. Из рекламного проспекта мне было известно, что хукилау — это праздники ловли рыбы, но на этот счет у меня были свои соображения. Даже в проспекте не изображено ничего, кроме сетей и множества коротких саронгов и длинных женских ног. Если весь этот праздник устроен ради ловли рыбы, то не проще ли сделать так, как делают все остальные: пойти в магазин и купить пару банок рыбных консервов?
Глава 8
Около полуночи раздался осторожный стук в дверь, и я поспешил открыть ее, а то, не дай Бог, Улани успеет передумать.
— Алоха ауиа оэ! — воскликнул я, открывая дверь.
— Даже так? — холодно произнесла Вирджиния Рид.
Я открыл от удивления рот — сделать что-либо другое был просто не в состоянии. Она вошла в комнату, оставив меня глазеющим на пустую стену напротив. Наконец опомнившись, я медленно закрыл дверь и, развернувшись, уставился на Вирджинию. На ней было национальное китайское платье — узкое, облегающее фигуру. Между прочим, далеко не все китаянки могут с таким изяществом носить свою традиционную одежду, потому что иначе сложены. Платье облегало мою посетительницу с шеи до колен, и казалось, что она более обнажена, чем днем в бассейне. Вирджиния отставила ногу чуть в сторону — юбка распахнулась, открыв великолепную ногу.
— Нравится? — спросила она. — Ты что, язык проглотил?
Прямые волосы, обрамляющие красивое лицо, дымчато-алое шелковое платье, подчеркивающее каждый изгиб и выступ тела — она действительно выглядела привлекательной и желанной, но не была при этом Улани.
— Нравится, — выдавил я. — Что тебе нужно?
Вирджиния пожала плечами:
— Никогда не встречала такого восторженного приветствия. Мне ничего не нужно, я думала, это ты кое в чем нуждаешься. Когда солнце скроется за горизонтом, подумала я, Бойду станет так одиноко! Сегодня днем ты был другим!
— Да, — рассеянно произнес я. — У меня кое-какие неприятности. Знаешь, как у посла, когда заглядывает Хрущев, приглашенный на уик-энд, и спрашивает: «Как насчет игры в русскую рулетку?»
Как я объясню Улани присутствие в номере Вирджинии? Как отнесется Вирджиния к приходу среди ночи Улани?
Зазвонил телефон. Я с отвращением глянул на него, но он продолжал настойчиво дребезжать.
— Подними трубку! — потребовала Вирджиния. — Кому-то ты сильно нужен!
— Слушаю, — буркнул я.
— Мистер Бойд? — затараторил мужской голос.
— Да, а кто говорит?
— Кемо. Помните, официант из…
— Да-да, конечно, — прервал его я. — Что случилось?
— Они поймали ее, когда она выходила через черный ход, мистер Бойд, — Мейз и Рошель. Схватили и отвели в кабинет Мейза. Потом я слышал, как она плакала там, наверное, он бил ее.
— Она все еще там?
— Нет. — Кемо явно волновался. — Они увезли ее, посадили в машину и куда-то уехали. Я так беспокоюсь за нее, мистер Бойд, очень беспокоюсь.
— Да, — сказал я. — Ты не знаешь, куда они поехали?
— Нет. Пытался выяснить, но не думаю, что Мейз кому-нибудь сообщил об этом. Что делать, мистер Бойд?
— Пока ничего, — ответил я. — Конечно, плохо, что ее поймали, но не переживай так сильно, Кемо.
— Не переживать! — закричал он. — Они могут сделать с ней все, что угодно, даже убить!
— Да нет, она в безопасности. Улани нужна им для одного дела. Они не хотели, чтобы я поговорил с ней. А теперь уверены, что такой возможности у нее не будет. Говорю тебе правду, Кемо. Ей сейчас не угрожает серьезная опасность.
— Если вы так считаете, мистер Бойд, — уныло пробормотал он. — И вы что, ничего не предпримете?
— Не сейчас, — сказал я. — Может, чуть позже. Поверь мне: она вне серьезной опасности…
Кемо бросил трубку — я не оправдал его ожиданий!
— Ой, как интересно и таинственно! — хрипло воскликнула Вирджиния. — С кем это ты говорил?
— С боссом, — ответил я. — Он постоянно звонит мне, спрашивает, хорошо ли я устроился. Каждый раз, когда звонит, я говорю, что все отлично, но он такой зануда!
— А девушка, которой не угрожает ничего серьезного? — полюбопытствовала она. — Наверное, это твоя младшая сестренка? Он волнуется, как пройдет ее первый день в школе?
— Так оно и есть, — согласился я. — Разве что она уже десять лет как учится в школе, поэтому он так и волнуется.
— Ладно, может, хватит паясничать? — отрезала Вирджиния. — Као весь вечер дергается из-за тебя.
— Поэтому и позвонил в полицию?
— В полицию? — Она нахмурилась. — Опять паясничаешь? Я…
— Да нет, мне не до шуток, — прервал я ее. — И полицейский лейтенант Харольд Ли — самый что ни на есть настоящий! Он совсем не шутил!
— Ли? — переспросила она. — Чего он хотел?
Я вкратце пересказал ей нашу беседу и увидел, что лицо ее стало тревожным. Вирджиния откинулась на кушетке, рассеянно покусывая нижнюю губу.
— Надо выпить, Дэнни. Хоть немного расслабиться.
— Согласен, — отозвался я и разлил виски по бокалам, в то время как она думала о чем-то.
— Где ты был сегодня вечером? — наконец спросила Вирджиния.
— На Пали-Пасс.
— Као так и подумал, — тихо произнесла она. — Рошель?
— И два его дружка.
— Рошель в машине, которая упала в ущелье?
— Нет, — печально ответил я. — Сегодня вечером мне что-то не везет.
— Значит, он опять ищет тебя… — Она вскочила, голос ее снова обрел решительность: — Бери свой пиджак, Дэнни, тебе нельзя здесь больше оставаться!
— И куда же я пойду?
— Ко мне, — энергично заявила она. — Рошель это так не оставит! Он такой! Будешь сидеть здесь — получишь нож в спину!
— Он пообещал перерезать мне горло, — возразил я. — От уха до уха и медленно, очень медленно.
— Черт с ним, с пиджаком! — взволнованно проговорила она. — Бежим!
— Пиджак уже на мне, — спокойно отозвался я. — Смотри.
— Да? — Вирджиния засмеялась. — Тогда почему ты стоишь на месте?
— Ты иди вперед, встретимся в фойе, у входа.
Она вышла из комнаты. Через секунду раздался стук ее каблучков в коридоре. Лейтенант Ли был прав относительно кармана брюк — в спецкобуре револьверу намного удобнее. Я зарядил его — на Пали-Пасс были израсходованы четыре пули. Потом прихватил зубную щетку на тот случай, если ночь будет длиннее, чем предполагалось.
Я увидел Вирджинию не сразу; оказалось, что она спряталась за швейцаром. Я схватил ее за руку и вытащил на улицу.
— Где твоя машина, Дэнни? — поинтересовалась Вирджиния, переводя дыхание.
— У бара «Хауоли». А твоя?
— Я без машины. Поймаем такси.
— Куда мы поедем?
— Жилой квартал «Гибискус» — это недалеко от центра Вайкики.
Мы ехали минут десять. Дом, в котором жила Вирджиния, оказался длинным трехэтажным зданием. Ее квартира располагалась на верхнем этаже. Вид оттуда был просто потрясающим: внизу сверкали огни самых дорогих отелей Гонолулу, от печальных силуэтов отеля «Моана» до изящных очертаний элегантного «Ройал Гавайян».
Гостиная была большой, уютной. Насладившись открывающимся видом и убедившись в том, что Рошель не маячит за окном, я устроился в кресле и закурил.
Вирджиния ушла на кухню. Судя по звукам, она взбивала коктейль. Возникло ощущение домашнего уюта. Я ждал, что для завершения картины появится Эрик Ларсон.
В комнату вошла Вирджиния. В руках у нее были бокалы и шейкер[14].
— «Манхэттен»[15], — объявила она. — Прошу. Когда шейкер опустеет, приготовлю еще.
— Отлично, — отреагировал я и наполнил бокал. — А Эрик где, дуется в ванной?
— С чего ты взял, что он здесь живет? — резко спросила Вирджиния.
— А разве нет? — вежливо поинтересовался я.
— Я уже говорила тебе, что взяла его с собой, потому что знала — потребуется человек, умеющий управлять яхтой. Вот и все!
— Ты меня разочаровала! — воскликнул я. — Мне-то казалось, что ты из-за страсти к нему бросила старика Эмерсона. В воображении рисовались картины одна краше другой: ты и Эрик, длинные страстные ночи на корме. Эрик управляет яхтой, а Вирджиния рядом, у компаса, или что-то в этом духе…
— Заткнись! — злобно рявкнула она.
— Согласись, ты быстро заводишь друзей, — восхищенно заметил я. — Еще сегодня днем уверяла, что понятия не имеешь, как Эмерсон познакомился с Рошелем; все, что ты знала о нем, — это то, что, по словам твоего мужа, они с Дейвисом украли из банка слитки золота в сорок первом и для Рошеля это закончилось пятнадцатью годами тюремного заключения.
— Ты к чему клонишь? — разозлилась Вирджиния.
— А сейчас оказывается, ты уже хорошо знакома с Питом Рошелем! И он так опасен, что мне нужно от него скрываться, иначе под покровом ночи этот уголовник меня прикончит. Ты все знаешь о нем. Даже не удивилась, когда я сказал, что встретил его в одном из баров отеля сегодня вечером.
— Да, я не все тебе рассказала сегодня днем, — заявила она. — И что из этого? Откуда мне знать, можно ли тебе доверять?
— Ну, могла бы мне поверить, глядя на мое честное красивое лицо…
— По крайней мере, то, что я рассказала тебе о Рошеле, — правда. Сам мог в этом убедиться!
— Одно меня волнует. Его на пятнадцать лет отправляют в тюрьму, году в сорок втором. Значит, он освободился в пятьдесят седьмом и только теперь, три года спустя, приехал в Гонолулу за припрятанным золотом. Что мешало ему приехать сюда раньше? Он что, добирался вплавь?
— Все объясняется очень просто, — ответила она. — В течение пятнадцати лет в тюрьме Рошель жил надеждой на тот день, когда его освободят и он сможет завладеть своим богатством. Он знал, что спрятано четверть миллиона — хватит, чтобы прожить в роскоши до конца жизни. Ради этого можно и подождать еще три года, чтобы как следует все подготовить и не упустить добычу в последний момент!
— Может, ты и права, — согласился я. — Но будь я бывшим уголовником, то любым способом добрался бы до Гонолулу, под предлогом, что был здесь когда-то, а может, климат мне нравится, и придумал бы, как обеспечить свое существование.