Глава 30.
Лёжа лицом к лицу с Лукой, я жмурилась от счастья и удовольствия, а он нежно прикасался то к животу, то проводил пальцами по лицу, то по моему плечу, то по изгибу талии.
-А можно кое-что узнать? - спросила я.
-Всё, что угодно, - тихо ответил он.
-Меня волнует, что я забеременела, когда ты был в облике Михаила, - робко произнесла я. - И не совсем понимаю, чей фактически будет ребёнок - твой или его... Ты ведь генетически был им в тот момент.
-Мой это ребёнок, - ласково сказал Лука и, прижавшись ко мне, поцеловал. - Кем я был в тот момент, не имеет значения. Я метаморф и мои гены важнее, чем того, в кого я перевоплощался.
-А правда, что вы не испытываете чувств к своим матерям и не способны их любить?
-Это очередное откровение от Салазара? - недовольно поинтересовался Лука и хмыкнул: - Тоже мне знаток метаморфов...
-Но ведь это логично. Ребёнок будет пользоваться способностями, а значит, не будет чувствовать любви ни к кому, - я тяжело вздохнула.
-Ириска, если боишься, что ребёнок не сможет оценить твои материнские чувства, то зря. С матерями у нас крепкая связь. Они ведь нас вынашивают. Пожалуй, мать, это единственная женщина, которую любой метаморф любит всю жизнь, - ответил он. - А вот с отцами тяжело. Такой связи нет, и всё держится на долге и уважении. Так что не переживай, наши дети будут любить тебя искренне и по-настоящему.
-А тебя?
-А меня нет, - с сожалением ответил Лука. - Но ведь я их буду любить не меньше, чем тебя, и это достаточно.
-Мне жаль, - пробормотала я, а потом всё же с надеждой сказала: - А может, и тебя будут любить? Ведь они лишь наполовину метаморфы.
-Не имеет значения насколько они метаморфы. Наши гены в любом случае доминанты. И лучшее доказательство этому твоё излечение от шрамов и рубцов и рост новых волос. Ребёнок растёт и перестраивает твой организм.
-Ну да, перестраивает, - согласилась я, а потом вспомнила про врача и замерла от пришедшей в голову мысли.
-Что? - Лука мгновенно насторожился, увидев выражение моего лица.
-Подожди, а я что теперь, буду, как и Надежда Фёдоровна? Срок моей жизни увеличится?
-Да, - с удовлетворением подтвердил он. - И даже скажу больше, на одном ребёнке мы не остановимся. Я подсчитал, что если ты хотя бы раз в двадцать-тридцать лет будешь рожать мне малыша, то мы протянем ещё минимум лет четыреста-пятьсот, а может и дольше. По крайней мере, я на это надеюсь. Все человеческие женщины, которых я знал, имели по одному ребёнку, а это существенно удлиняло срок их жизни, а у нас с тобой будем много детей, а значит, каждая беременность окажет на тебя влияние.
-Много детей? - переспросила я, а потом прикинула количество и открыла рот от удивления, представив себе ораву. - Хм, это очень много... Если рожать буду каждые двадцать лет в течение пяти столетий, то это двадцать пять малышей... Боже, а как мы их всех воспитаем и обеспечим?
-Нашла о чём волноваться, - снисходительно бросил Лука. - Об этом я буду заботиться, и поверь, ни в чём не будете знать отказа.
-Ой, не это ведь главное! Дети ведь наполовину будут метаморфы, а наполовину сновиды! - испуганно сказала я. - За ним ведь будут охотиться! С такими способностями они слишком многим понадобятся...
-Не будет никакой охоты. Максимум на что решится Совет, это просьбы, уж я позабочусь об этом... - отчеканил Лука и, запнувшись, настороженно спросил: - Подожди, а как дети будут наполовину сновидами, если ты теряешь способности?
-Ммм... прости, я соврала насчёт этого, - скорчив гримасу раскаяния, ответила я. - Хотела убедиться, что нужна тебе, как женщина, а не как сновида.
-Хм, и после этого ты меня обвиняешь во лжи? - ехидно отозвался он. - Вот же хитрюга!
-Есть немного. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Я вот набираюсь у тебя, - беззаботно сказала я и подмигнула Луке.
-Нет уж, давай лучше я у тебя буду набираться хорошему! - смеясь, вымолвил он и, обняв меня, поцеловал в макушку, а потом пробормотал: - Как же хорошо вот так с тобой беседовать, зная, что не нужно бояться сболтнуть лишнее и скрывать от тебя многое.
-Угу, хорошо, - откликнулась я, чувствуя укол совести.
"А я ведь сейчас скрываю, что, например, присутствовала при разговоре с братом и матерью. Сказать или нет?" - я на секунду задумалась и решила сказать, но Лука опередил меня, произнеся:
-А знаешь, никто не мешает нам сказать Совету то, что ты соврала мне насчёт утраты способностей. Это вполне впишется в твоё выздоровление. Если малыш избавляет тебя от шрамов, то может лишить и способностей. Таким образом мы дополнительно обезопасим себя и наших детей. Для всех они будут лишь полукровками, а способности сновиды будут держать в тайне... Хотя здесь всё же стоит подумать... Полуметаморф-полусновида, это очень могущественное существо, с которым никто не решится связываться. И наши дети будут очень могущественны.
-Это при условии, что я действительно смогу передать им способности, и они не исчезнут. Я ведь тоже думала, что малыш может излечить меня и от этого.
-Вряд ли исчезнут. Думаю, наш малыш воспринимает это как часть тебя, и понимает, что твои таланты не причиняют вреда, или даже понимает, что не огорчают тебя. Вот шрамы тебя беспокоят, и он убирает их... Или есть предпосылки думать, что слабеешь? Салазар на самом деле тебя тестировал?
-Тестировал. Но ничего особо нового не рассказал. Просто более подробно объяснил про способности, и мы выяснили, в чём мои минусы и плюсы.
-И в чём же?
-Плюс в том, что фаза длинная, и я без труда могу создавать такие фантазии, о которых Салазар и не слышал. Но как только дело касается полезного применения моих талантов, похвастать особо нечем. Я не умею искать людей, не могу по желанию прыгать к ним в сновидения... То есть, могу, но только со стимулятором, а просто так сказать, что хочу быть там-то и перенестись не получается, - с досадой сказала я.
-У тебя и раньше это не получалось, так что ничего страшного, - заверил Лука. - В мире миллионы запахов, которые помогут тебе очутиться в нужном месте.
-Хотя должна кое в чём признаться, - добавила я. - Недавно у меня получилось прыгнуть без запаха, а по наводке фотографии... Правда, я и сама не понимаю, как это получилось... - стало стыдно, потому что я собиралась признаться в подслушивании, но решила уже не молчать. - А прыгнула я к тебе, в тот момент, когда ты разговаривал с Миляем и матерью.
Услышав это, Лука нахмурился, а я затараторила:
-Честно, я не думала, что так получится! И не собиралась подслушивать! Да и поняла в тот момент не так много...
-Не нужно оправдываться, - прервал меня он. - Всё нормально. Мне жаль лишь, что ты стала свидетелем той сцены и, наверное, сейчас негативно относишься к моей родне.
-Твою маму я понимаю. Кто же захочет, чтобы сын умер, - грустно сказала я. - Ведь ей жить с этим, когда тебя не станет...
-Ну, думаю, моя мать найдёт утешение в наших детях. Пусть она и не будет чувствовать себя полноценной бабушкой в человеческом понимании, но родственные связи у нас чтятся, и детей или внуков никогда не бросают, - он улыбнулся. - Когда я озвучил ей приблизительное количество моих отпрысков, она задумалась. Да и понимание, что я не завтра, и не через сто лет умру, немного успокоило её. Так что, Гаяна уже намного легче воспринимает мой уход за тобой, когда придёт время.
-А ты... на самом деле не боишься этого? - запнувшись, недоверчиво спросила я. - Смерть это ведь страшно...
-Ириша, смерть это нормально, - философски изрёк Лука. - Пойми, она заставляет двигаться вперёд, добиваться чего-нибудь важного, ценить жизнь. А когда знаешь, что впереди бесконечная жизнь, то это расслабляет. Если бы ты знала, сколько метаморфов живут, не ценя то, что имеют. У них даже смысла в жизни нет. Они как будто всё откладывают на потом, а это "потом" не наступает. Это жалкое зрелище. Они ведь даже не живут, а бесцельно существуют. Меня это всегда раздражало и, пообещав себе, что никогда так не поведу себя, я постоянно двигался вперёд. И поэтому сейчас спокойно выбираю смерть. Я долго прожил, многое видел, многого добился, а сейчас получу самое важное - любимую женщину и семью. То, что многим метаморфам не хватает духу выбрать, чтобы хоть как-то оправдать наше существование.
-Жестоко это и неправильно, ставить вас перед таким выбором - или жизнь, или семья и чувства, - пробормотала я.
-Неправильно бесконечно и бессмысленно жить, - ответил он и улыбнулся. - И перестань, как и Гаяна убиваться, что я умру. Мы с тобой ещё проживём долго и рано думать о смерти.
-Лука, а сколько тебе лет? - несмело спросила я.
-Много, - уклончиво ответил он.
-А если точнее? - не унималась я.
-Если точнее, то не одно столетие...
-Ты нормально сказать можешь? Точную цифру? - не выдержав, воскликнула я.
-Ириска, ну зачем тебе это? Не хочу, чтобы ты смущалась, зная точную цифру. Давай сразу решим, что мне столько, насколько я выгляжу.
Я хотела было и дальше настаивать на своём, но подумав, что у меня ещё не одно столетие впереди, чтобы всё разузнать, поинтересовалась другим:
-А Миляй? Как я поняла, он твой брат, но не сын Гаяны?
-Да, - подтвердил он. - Он сводный брат по отцу. У нас это норма. Как я уже говорил, мы не испытываем долгосрочных привязанности, а значит не создаём семьи... Вернее, создаём их на короткий период, если принимаем решение обзавестись потомством. И здесь возникает много нюансов. Если помнишь, женщинам нельзя во время беременности менять облики, а мужчины это могут, поэтому любовь с их стороны проходит быстро. Однако пока не родится ребёнок, мать не бросают. Да и потом ребёнка воспитывают оба родителя, но это не мешает жить с другими женщинами...
-Подожди, а женщины? Если она девять месяцев не меняется, то должна влюбляться в мужчину...
-Девять месяцев не тот срок, чтобы навсегда попасть в зависимость от любимого. Для этого требуется не менее двух-трёх лет, поэтому наши женщины не рискуют. Сразу после рождения ребёнка они снова меняют образы и живут своей жизнью. А эта смена партнёров приводит к тому, что любой из нас обзаводится братьями и сестрами или от разных отцов, или матерей. Миляй - мой брат по отцовской линии. Был и ещё один, но как я уже говорил, его убили, когда они с отцом карабкались по иерархической лестнице. Поэтому отец неохотно обзаводился детьми, понимая, что их может постигнуть такая участь. А мама пока не хочет рожать второго ребёнка. Хотя возможно, боясь, что потеряет меня, решится и второй раз на девять месяцев вернуться в своё тело, чтобы потом не так страдать, когда меня не станет.
-Понятно, - пролепетала я, испугавшись тому, что услышала, но потом всё же решила озвучить свой страх. - Ты сказал, что необходимо два-три года, чтобы окончательно влюбиться раз и навсегда... Так значит, ты ещё не попал в зависимость от меня?
-Не попал, - признался он. - Но понимаю, что люблю тебя, а это достаточно, чтобы захотеть прожить с тобой жизнь и добровольно решиться на зависимость.
-Ох, надеюсь, что я не разочарую тебя за эти два-три года, - тревожно произнесла я.
-Не разочаруешь, - мягко ответил он. - Наоборот, с каждым днём моя любовь будет становиться сильнее. Если уж ты покорила меня, пока я был в теле твоего мужа, и это чувство стало только сильнее, когда я стал собой, то и дальше бояться нечего.
-Надеюсь, - я вздохнула и решила поменять тему. - Гаяна, как ты сказал, смирилась с твоим решением. А Миляй? У него, насколько я поняла, какие-то планы на тебя и я мешаю...
-Мой братец чистокровный метаморф, жаждущий только одного - власти. И эту власть он мог получить с моей помощью, - Лука ухмыльнулся. - Он из всего любит извлекать выгоду. Даже из смерти отца. Видишь ли, он старше меня и рос среди метаморфов, впитывая все их принципы. А пока отец был жив, то и учился у него. Несмотря на то, что отец скрывал, что Миляй его сын, он, будучи уже сам не последним метаморфом в общине, потихоньку его двигал, прививая вкус к власти. И перед братом открывались большие перспективы. Но когда Роман убрал отца, то постарался удалить от власти и всех остальных конкурентов. Миляй был в их числе. Хотя в будущем это только сыграло нам на руку. Дело в том, что его успел приметить один из членов Совета и взял к себе в помощники. Вообще-то, быть помощником одно из Старцев - это уже огромная власть. Но Миляю этого мало, он хочет лично решать судьбы, а не только советовать, как поступить. Однако его должность закрывает для него эти возможности. Чтобы войти в Совет, необходимо пройти путь от рядового метаморфа до главы общины. Помощников же Старцев никто и никогда не выставляет на выборы, потому что они мало значимы и известны рядовым членам нашего общества. А вернуться в какую-нибудь общину и продолжить своё продвижение он не может. Точнее, ему просто уже не дадут это сделать. Любой мало-мальский морф, обладающий власть, не захочет иметь у себя под боком такого сильного конкурента, который оброс связами в Совете. Миляю не дадут показать свои ум и способности рядовым морфам, чтобы получить их поддержку на выборах. Да и уйдя на понижение, он может многого лишиться.
-И вот тут пригодился ты, - вставила я, понемногу начиная понимать, что происходит в жизни Луки. - Предлагая отомстить за отца, он тебе помогал подниматься всё выше, да?
-Да. Только делал это очень аккуратно, чтобы никто не знал, и тем более Роман. Хотя и помогать то особо не требовалось. Я успел набраться немалого опыта в людском обществе, и борьба за власть давалась мне легко...
-Но подожди, даже если бы однажды ты занял место Романа, а потом вошёл в Совет, Миляй бы не получил фактической власти, а стал бы твоим помощником...
-Ириска, быть помощников брата или стороннего метаморфа - это разные вещи. Не забывай, что у нас родственные связи очень важны и Миляй прекрасно понимает, что я так легко не отмахнусь от его совета или желаний, как это сделает тот же Старец, которому он сейчас служит.
-Согласна, - подумав, кивнула я.
-А как ты уже слышала во время нашего разговора, я собираюсь удалиться от всех дел, чтобы насладиться жизнью с тобой, а не карабкаться вверх. Вот Миляй и бесится, что не получит всего, что планировал.
-А он не будет ммм... строить нам козни? - осторожно спросила я.
-Нет. На такое он точно не пойдёт, - уверенно ответил Лука. - Это будет означать предательство семьи. При всех амбициях, это не в духе Миляя, как впрочем, и любого метаморфа. Да и потом, уверен, что Миляй найдёт другой выход, чтобы добиться своего. Не в его духе сдаваться. Это наша семейная черта... Хотя Миляй думает, что я сдался и пока отказывается понимать, что я поменял приоритеты, выбрав для себя не менее важную вещь.
-А знаешь, чем может успокоиться Миляй? Надеждой, что наши дети, благодаря нашим способностям, будут намного могущественнее и соответственно с их помощью он добьётся желаемого, - прищурившись, сказала я, а потом заявила: - Но пусть на такое и не надеется! Я не отдам своих детей в эти грязные игры за власть!
-Поверь, и я против этого, - заверил он. - Но думаю, они и сами не захотят такой жизни. Лучшее доказательство этому я и моё воспитание. Меня ведь, по сути, не метаморфы воспитывали, а люди, и прививали свои ценности, которые сейчас помогли мне выбрать семью, а не власть. Хотя первое время я тяжело привыкал к их методам воспитания, ценностям и послушанию, - Лука поморщился. - До сих пор ненавижу некоторых представителей церкви, помня их уроки.
-Это ты имеешь в виду приют? А при чём здесь представители церкви? - с недоумением спросила я.
-В то время, когда отец отдавал меня в приют, чтобы спрятать, не было ещё детских домов в том понимании, что сейчас. Раньше приюты открывались при монастырях, и воспитание там давалось соответствующее, и дисциплина требовалась строжайшая. Однако я смог приспособиться и не выдать себя. Хотя порой давалось это очень тяжело. Но всё равно сейчас я благодарен за тот опыт. Меня ведь сначала воспитывали мать и отец, прививая ценности метаморфов, а когда я попал в приют, то первое время был ошеломлён тем, что люди живут совсем по-другому, - Лука задумался на минуту, а потом продолжил: - Мать с отцом учили меня добиваться своего, просчитывать свои действия наперёд, не сдаваться в любых ситуациях, а в приюте всё было по-другому. Там говорили, что всё промысел божий, что получив удар по одной щеке, подставь другую, что нужно жить по правилам... В общем, совсем другие принципы. Схожесть была только в одном - уважении к старшим. У нас она прививалась именно к родителям, а у людей, ко всем старшим. Но на меня не это оказало сильное влияние, а сами человеческие дети. Они так желали обрести семью. Те, у кого были родители, но погибли, с таким теплом их вспоминали, что я невольно стал задумываться о ценности самой семьи. У нас ведь и понятия такого не было. Метаморфы лишь на время сходятся, чтобы обзавестись потомством, а затем живут своей жизнью. А у людей тогда всё было по-другому. Разводы не приветствовались, и дети росли в других условиях. В семьях, где мать с отцом всегда находились рядом и поддерживали их... И чем больше я жил в приюте, тем отчётливее понимал, что жизнь людей мне кажется более правильной. А это в дальнейшем оказало влияние и на мою жизнь. Поэтому я не хотел детей от других метаморфов, потому что не желал жизни, где я иду своей дорогой, а мать моего ребёнка своей. Где главное борьба за власть, а не за личное счастье. Где нет понимания и тепла, а лишь расчёт и временная привязанность... Так что, всё зависит от воспитания и того, какие жизненные взгляды мы вложим в головы наших детей. Да и наш пример многому их научит, и вряд ли они захотят жить, как метаморфы.