Он подошел к столу и налил три чашки крепкого зеленого чая, после чего поинтересовался их делами. Выслушав традиционный ответ, уселся за стол и пристально посмотрел на них.
– Прошу прощения за напористость, но времени мало, поэтому сразу перейду к делу. – Он откинулся на спинку стула, потер пальцы рук и обратился к Гэмей: – Будучи морским биологом, вы, вероятно, знаете растение под названием каулерпа таксифолия?
Гэмей получила ученую степень по морской археологии в университете Северной Каролины, после чего резко изменила направление научной деятельности и поступила на работу в МБЛ, где вскоре защитила докторскую диссертацию по морской биологии. Сейчас она улыбнулась, вспомнив лекции профессора Осборна, который славился своей привычкой задавать вопросы в форме утверждения.
– Каулерпа – это разновидность водорослей, которая обитает в тропиках, хотя иногда ее можно увидеть даже в домашних аквариумах.
– Верно. И вы, несомненно, знаете, что популяции этих растений, которые так хорошо себя чувствуют в холодной воде в каком-нибудь аквариуме, порождают весьма серьезные проблемы в прибрежных районах океана?
Гэмей кивнула:
– Да, это убийца морской флоры. Эти водоросли уничтожили практически все морские растения в Средиземном море и быстро распространяются по всему миру. Тропические водоросли обычно не живут в холодной морской воде, но эта разновидность каким-то образом адаптировалась и постепенно завоевывает весь мир.
Осборн повернулся к Полу:
– Растение, о котором мы говорим, было выпущено в воду возле Океанографического музея в Монако в 1984 году. С тех пор оно распространилось на площади тридцать тысяч гектаров в прибрежных водах шести средиземноморских стран, а сейчас его экспансия стала важнейшей проблемой даже для Австралии и Сан-Диего. Оно распространяется со скоростью лесного пожара, но проблема заключается не только в скорости… Колонии каулерпы отличаются исключительной живучестью и в течение короткого времени покрывают зеленым ковром все пространство морского дна, уничтожая тем самым и флору, и фауну. Весь растительный и животный мир океана остается без солнечного света и кислорода. Кроме того, распространение каулерпы уничтожает уникальные виды со всеми вытекающими для экосистемы последствиями.
– И что, нет никаких способов эффективной борьбы с этой штукой?
– В Сан-Диего добились некоторого успеха с помощью брезента, которым покрывали разросшиеся поляны, и хлорки, которую закачивали в воду и придонный ил, чтобы разрушить корневую систему каулерпы. Однако эта техника является совершенно бесполезной на больших пространствах и на большой глубине. Сейчас пытаются остановить распространение «сорняка» посредством целенаправленной работы с продавцами водорослей для домашних аквариумов и даже обрабатывают камешки, которые могут быть заражены этими организмами.
– И у нее нет естественных врагов? – удивился Траут.
– Этот вид имеет на редкость сложные защитные механизмы. Каулерпа содержит токсины, которые представляют опасность для всех травоядных. Она не погибает даже холодной зимой.
– Похоже на какого-то монстра, – заметил Траут.
– Еще какого! Новую колонию может основать совершенно крохотный фрагмент, и слава Богу, что они не способны размножаться половым путем, как их дикие собратья. Но вы только представьте, что будет, если они начнут откладывать яйца на огромные расстояния.
– Да, не очень приятная перспектива, – согласилась Гэмей. – Тогда их невозможно будет остановить.
Осборн снова повернулся к Полу:
– Будучи океанским геологом, вы, должно быть, слышали о Затерянном городе?
Траут был рад перевести разговор из сферы малознакомой ему биологии в ту область, где считал себя знатоком.
– Это область гидротермальных источников, расположенная вдоль Атлантического хребта. Выталкиваемый на поверхность морского дна материал образовал со временем высокие башни, которые отдаленно напоминают городские небоскребы. Отсюда и название. Я читал специальные исследования на эту тему. Удивительная история. Мне бы очень хотелось побывать там хотя бы раз…
– Вскоре вы сможете получить такую возможность, – заявил Осборн.
Пол и Гэмей удивленно переглянулись.
Осборн весело захихикал, перехватив их растерянный взгляд.
– Идемте, – пригласил он, вставая со стула.
Все трое вышли из кабинета и, сделав несколько поворотов в длинном и узком коридоре, оказались в небольшой лаборатории. Осборн подошел к высокому металлическому шкафу, открыл дверцу висевшим на ремне ключом и вынул оттуда стеклянный цилиндр двенадцати дюймов в высоту и шести дюймов в диаметре. Верх цилиндра был плотно закрыт и запечатан. Он поставил сосуд на стол под лампу. Контейнер был сверху донизу заполнен какой-то серовато-зеленой субстанцией.
Гэмей наклонилась над сосудом и удивленно спросила:
– Что это за дрянь?
– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, – улыбнулся Осборн, – хотел бы рассказать одну историю. Несколько месяцев назад сотрудники МБЛ принимали участие в совместной с Институтом океанографии экспедиции к Затерянному городу. Там все было заполнено множеством необычных микробов и той субстанцией, которую они производят в течение жизни.
– Сочетание тепла и обилия химических элементов можно сравнить с теми условиями, которые существовали при зарождении жизни, – задумчиво сказала Гэмей.
Осборн кивнул:
– Во время экспедиции наш подводный аппарат «Элвин» собрал образцы морских водорослей. Так вот, в этом сосуде находятся мертвые экземпляры тех самых водорослей.
– Но стебли и лепестки лишь слегка напоминают каулерпу, – усомнилась Гэмей. – Они какие-то другие.
– Очень хорошо, – поддержал ее Осборн. – Этот вид насчитывает около семидесяти разновидностей каулерпы, включая и те, которые вы могли видеть в зоологическом магазине. До настоящего времени изучены далеко не все разновидности, из них всего пять отличаются чрезвычайно экспансивным поведением. А это совершенно неизвестные науке образцы. Я назвал их каулерпа горгона.
– Водоросль-горгона. Мне нравится это название.
– Боюсь, что вы измените свое мнение, когда узнаете о свойствах этой инфернальной гадости столько же, сколько знаю я. В строго научном смысле мы сейчас наблюдаем мутанта, произошедшего от вида каулерпа. Так вот, в отличие от многих своих сородичей этот мутант способен размножаться половым путем!
– Значит, эта горгона может посылать семя как угодно далеко. Это может оказаться очень серьезной проблемой.
– Уже оказалось. Это растение каким-то образом соединилось с таксифолией и сейчас быстро замещает ее. Горгону уже обнаружили близ Азорских островов, а некоторые образцы даже на побережье Испании. Рост и распространение этого мутанта не имеют себе равных и могут считаться феноменальными. Откровенно говоря, уже сейчас можно говорить о взрывообразном расселении. Огромные пласты этой биомассы легко передвигаются по поверхности Атлантического океана, заселяют новые пространства и скоро смогут образовать единое поле.
Пол присвистнул от удивления:
– Значит, эта гадость может покрыть собой весь океан?
– Да, но это еще не самое страшное. Таксифолия создает ровный и довольно плотный ковер из водорослей. Как и мифологическая горгона Медуза, которая своим взглядом могла превратить человека в камень, эта горгона постепенно превращается в толстую сплошную биомассу. Ничто не может существовать там, где поселилась эта зараза.
Гэмей, не в силах отвести взгляд от прозрачного цилиндра, с ужасом думала о том, что может произойти с Мировым океаном.
– Фактически вы говорите о печальной судьбе всех океанов.
– Полностью отдаю себе отчет в том, что такое возможно. В течение относительно короткого времени горгона распространится вдоль побережья теплых стран и вызовет там настоящую экологическую катастрофу. – Осборн неожиданно перешел на шепот: – Это неизбежно повлияет на климат, может вызвать обширную засуху, и голод. В результате этого нашествия может полностью прекратиться морская торговля, а народы, жизнь которых зависит от океанского протеина, начнут постепенно вымирать. Начнутся политические потрясения и массовые восстания по всему миру, богатые и бедные сплотятся в ожесточенной борьбе за продовольствие.
– Кто еще знает об этом? – угрюмо спросил Пол.
– На морских судах, конечно, видели поля этой заразы, но относятся к ней, как к какому-то недоразумению, а за пределами этой лаборатории лишь несколько моих коллег в нашей стране и за рубежом осознают всю меру опасности.
– А не стоит ли познакомить с этой проблемой мировое сообщество, чтобы люди могли сообща бороться против этой угрозы? – спросила Гэмей.
– Конечно, но не хотелось бы сеять панику до тех пор, пока не закончены исследования. Сейчас я готовлю доклад, который представлю на следующей неделе в такие крупные и компетентные организации, как НАПИ и ООН.
– Вы можете хоть как-то ускорить эту работу? – озадаченно спросила Гэмей.
– Конечно, но здесь есть одна проблема. Поскольку речь идет о биологическом контроле, это, как всегда, может вызвать настоящую войну между научным сообществом, заинтересованным в продолжении исследований, и теми, кто выступает за немедленное уничтожение любой опасности. Радикально настроенные люди хотят решать подобные проблемы мгновенно. При этом они готовы использовать весь арсенал оружия, который находится в их распоряжении. Если эта информация выйдет наружу, исследования станут практически невозможны ми: нас начнут обвинять в том, что мы распространяем заразу. – Осборн задумчиво посмотрел на прозрачную колбу. – Это существо не какая-нибудь крабовая трава, рожденная в океане. Я твердо убежден, что мы научимся успешно бороться с этой бедой, создадим эффективное оружие. А пока мы не представляем в точности, с чем имеем дело, любая попытка безрассудного уничтожения окажется бесполезной.
– И чем может помочь вам НАПИ? – поинтересовалась Гэмей.
– Сейчас готовится еще одна экспедиция в район Затерянного города. Научно-исследовательское судно «Атлантис» уже практически готово и на этой неделе должно прибыть в пункт назначения вместе с субмариной «Элвин». Надо попытаться исследовать тот участок океанского дна, где, по всей вероятности, и произошла мутация. Как только мы узнаем конкретные условия подобного преобразования, то сможем без особого труда найти «противоядие». А я сейчас постараюсь как можно скорее закончить лабораторные исследования и присоединиться к экспедиции. Когда я услышал, что вы приехали в наш городок, я воспринял это как добрый знак Вы можете привнести в нашу работу прекрасное сочетание разных отраслей знания. Как насчет того, чтобы присоединиться к этой экспедиции? Это отнимет у вас несколько дней.
– С огромным удовольствием. Конечно, придется получить разрешение от нашего начальства, но с этим не должно быть проблем.
– Я вам полностью доверяю. Как только мы получим нужные образцы, я закончу свой доклад и вместе с зарубежными коллегами представлю его мировому сообществу.
– Где сейчас находится «Атлантис»? – спросил Пол.
– Возвращается из какой-то экспедиции. Завтра он сделает остановку на Азорских островах для заправки горючим. Вы можете лететь прямо туда.
– Это вполне реально, – заметил Пол, немного подумав. – Сегодня вечером вернемся в Вашингтон, а утром отправимся туда. – Он посмотрел на прозрачный цилиндр. – У всех нас действительно будут серьезные проблемы, если эта гадость выползет из бутылки.
Гэмей тоже уставилась на зеленоватое вещество.
– Боюсь, что его гены уже выползли. Теперь наша задача заключается в том, чтобы загнать их обратно.
Глава 12
– Горгона? – удивился Остин. – Это что-то новое. Эта штука действительно так опасна, как говорит ваш друг?
– Вполне возможно, – ответила Гэмей. – Доктор Осборн чрезвычайно обеспокоен этим растением, и я ему вполне доверяю.
– А что вы сами думаете по этому поводу?
– Это действительно повод для беспокойства, но ничего определенного не могу сказать до тех пор, пока мы не получим дополнительные данные из Затерянного города.
Гэмей позвонила Остину на судно «Маммичаг», извинилась, что подняла его с постели, и сообщила, что они с Полом отправляются на исследование Затерянного города и хотели поставить его как начальника в известность относительно своих дальнейших планов.
– Спасибо, что предупредили, – отозвался Остин, – но полагаю, что мы должны поделиться этой новостью с Дирком и Руди. – Дирк Питт унаследовал от адмирала Сэндекера пост главы НАПИ, а Руди Ганн отвечал за организацию и проведение текущих операций агентства.
– Пол уже переговорил с обоими. В НАПИ есть несколько биологов, которые работают над проблемой каулерпы.
ОСТИН улыбнулся:
– Интересно, почему меня нисколько не удивляет, что Дирк опережает нас на один шаг?
– Только на полшага, – поправила она. – Он понятия не имел о связи этого растения с Затерянным городом и будет ждать нашего сообщения о результатах исследования.
– Я тоже. Желаю удачи. Держите меня в курсе.
Положив трубку, Остин почему-то вспомнил слова Томаса Элиота: «Так кончается мир, не взрывом, а хныканьем».
Довольно слезливое хныканье, учитывая обстоятельства.
Пол и Гэмей вполне могли справиться с возникшей ситуацией, а он ничем сейчас не мог помочь им. Поэтому Остин решил заняться привычной тщательной инспекцией подводного аппарата. Вскоре он пришел к заключению, что, несмотря на отдельные царапины и вмятины, в целом аппарат в лучшем состоянии, чем он сам. Сев в кабину, он проверил работу всех систем. К счастью, все работало исправно. Удовлетворившись осмотром, Курт зашел в рубку, налил две чашки кофе и спустился вниз, где постучал в дверь каюты Скай.
«Маммичаг» являлся довольно скромным по размерам судном, конструкторы предусмотрели лишь небольшие каюты для членов экипажа и исследователей, в которых люди могли бы уединиться хоть на короткое время. Скай уже была на ногах, полностью одета. Она сразу открыла дверь и приветливо улыбнулась, увидев на пороге Остина.
– Доброе утро, – поздоровался тот, протягивая ей чашку горячего кофе. Он заметил у нее темные круги под глазами. – Вы хорошо спали?
– Не очень, – откровенно призналась та. – Мне снились кошмары, в которых я снова была погребена под многотонной толщей льда.
– У меня есть проверенное средство от кошмаров, – улыбнулся он. – Как насчет того, чтобы повнимательнее изучить содержание гробницы?
Она мгновенно просияла.
– Как может нормальная женщина в здравом уме отказаться от такого заманчивого предложения?
– В таком случае прошу за мной. Колесница уже ждет нас.
Через несколько минут подводный аппарат спускался под воду между двумя корпусами катамарана. Освободившись от поддерживающего контейнера, субмарина еще какое-то время кружила вокруг собственной оси, выбирая то положение, которое нужно было зафиксировать в навигационной системе, а потом стала медленно погружаться под воду.
Чистая вода озера окутала прозрачную кабину субмарины, и через несколько минут исследователи уже направили аппарат по следам мегалитов к местоположению гробницы. Остин притормозил у входа, убедился, что все камеры работают нормально, а потом нажал на рычаг горизонтального подъема. Субмарина приподнялась и осторожно вошла в темное пространство древней погребальной камеры.
Мощные фонари подводной лодки так и не смогли осветить самую дальнюю стену гробницы, наводя на мысль о том, что она была огромной. Да и потолок оказался настолько высоким, что исчезал в сумраке подводного царства. Осторожно продвигаясь вглубь усыпальницы, Остин старался придерживаться правой стены, освещая ее лучами фонарей. Они разглядели какие-то странные узоры и вырезанные в камне барельефы. На древних изображениях проступали контуры лодок с веслами, силуэты домов, пасторальные сцены с высокими пальмовыми деревьями и цветами, аккуратными фигурками танцующих мужчин и женщин. Помимо всего прочего, там были изображены летающие рыбы и взмывающие вверх дельфины. По форме лодки напоминали какие-то древние суда, а изображенные на стене люди были хорошо одеты и, судя по всему, вовсю наслаждались жизнью.
Скай наклонилась вперед и прижалась лицом к сферической поверхности кабины, как ребенок в ожидании подарка на Рождество.