Пауэлл сделал паузу, но так и не дождался ответа.
— Я так и думал, что не нравится. То, что мы предлагаем, не будет так уж опасно для вас. В принципе все, что мы хотим, это чтобы вы продолжали скрываться и «трясли» наших противников, то есть заставляли бы их нервничать. А теперь вот что мы знаем на сегодня.
Пауэлл в сжатой форме передал Малькольму всю информацию, которой располагал. В тот момент, когда он закончил говорить, его помощник, ответственный за ведение «перехвата», подошел к нему и молча пожал в недоумении плечами. Озадаченный Пауэлл продолжил:
— Да есть, правда, еще один способ, как нам поддерживать связь. Вы знаете принцип работы с книжным шифром?
— Не очень... Вы лучше напомните-ка мне еще разок.
— Ну, хорошо. Прежде всего вам необходимо купить экземпляр книги «Тайна женщины» в бумажном переплете. Она издавалась только один раз, так что это облегчит вашу задачу. Запомнили? Отлично. Теперь дальше. Когда нам потребуется связаться с вами, мы опубликуем объявление в газете «Вашингтон пост», где-нибудь в первом ее разделе, под заголовком «Счастливые номера сегодняшнего розыгрыша лотереи», за которым последует целая серия цифровых групп, напечатанных через черточку. Первая группа цифр будет означать порядковый номер страницы, вторая — строки сверху и третья — слова в строке. Когда мы не найдем соответствующего слова в книге, то воспользуемся простейшим кодом «цифра — буква». А будет соответствовать единице, Б — двойке и так далее. При кодировании такого слова перед ним обязательно будет стоять цифра 13. «Вашингтон пост» перешлет нам любую информацию, какую вы захотите передать. Для этого вам следует указать на конверте ваш адрес и фамилию и приписать: «Лотерея, почтовый ящик № 1, «Вашингтон пост». Все понятно?
— Да, отлично. А можно будет пользоваться и впредь линией «Тревога»?
— Думаю, что лучше этого не делать. Очень рискованно.
Пауэлл видел, как агент, отвечавший за «перехват», в дальнем углу комнаты что-то яростно шептал в трубку переносного телефона.
Пауэлл спросил Малькольма:
— Вам что-нибудь еще нужно?
— Нет, ничего. А теперь скажите мне, что я должен сделать?
— Вы можете через некоторое время еще раз позвонить в управление по вашему телефону?
— И вести такой же длинный разговор?
— Совсем наоборот. Вам потребуется всего лишь одна или две минуты.
— Могу, но я хотел бы все же перебраться к другому телефону. Так что позвоню, но не раньше чем через полчаса.
— Хорошо. Наберите номер службы «Тревога», а мы соединим вас с ними. Вы скажете им следующее... — Пауэлл кратко проинструктировал Малькольма. Когда они все обговорили и были полностью удовлетворены, что поняли друг друга, Пауэлл сказал:
— И еще один момент. Выберите какой-нибудь район Вашингтона, где вы не собираетесь быть сегодня.
Малькольм задумался на мгновение и сказал:
— Чеви-Чэйс.
— Отлично, — сказал Кевин. — Ровно через час будет получено сообщение, что вас заметили в районе Чеви-Чэйс. Затем через полчаса полицейский этого районного отделения будет «ранен» во время преследования мужчины и женщины, похожих на вас и вашу девушку. Это заставит всех сконцентрировать свое внимание и людей на районе Чеви-Чэйс, что позволит вам передвигаться и действовать более свободно. Времени вам достаточно?
— Давайте сдвинем все на час позже, хорошо?
— Договорились.
— Да, а с кем я говорю, я имею в виду, как вас зовут?
— Зовите меня Роджерсом, Малькольм.
Связь прервалась. Не успел Пауэлл положить трубку, как агент, отвечавший за ведение «перехвата», подбежал к нему.
— Вы знаете, что выкинул этот сукин сын? Вы знаете, что он придумал? — Пауэлл только покачал головой в замешательстве. — Я скажу вам, что он сделал, этот сукин сын. Он объехал весь город и с помощью проволоки соединил вместе несколько телефонов-автоматов, а когда позвонил по одному из них, то все они подключились к разговору. Мы проследили разговор и «вычислили» первый автомат меньше чем за минуту. Наша группа по наружному наблюдению сразу же направилась туда. Однако они обнаружили лишь пустую телефонную будку, на которой висела сделанная от руки табличка «не работает», и следы манипуляций с проволокой и аппаратом. Им пришлось позвонить нам и попросить номер другого «перехваченного» телефона. К этому времени у нас уже было три таких номера, и кто знает, сколько еще автоматов он замкнул между собой, этот сукин сын!
Пауэлл откинулся назад и впервые за несколько дней весело, от всей души расхохотался. Когда же он обнаружил в личном деле Малькольма упоминание о том, что однажды летом тот временно работал в телефонной компании, Пауэлл вновь захохотал...
...Малькольм вышел из телефонной будки и направился к автостоянке. В арендованном у компании «Перевезите сами» грузовичке-пикапе с регистрационными номерами штата Флорида сидела большегрудая яркая блондинка в темных очках и жевала резинку. Малькольм остановился в тени деревьев и в течение нескольких минут внимательно изучал стоянку. Затем он подошел к грузовичку и забрался в кабину. Он показал Уэнди знаком, подняв оба больших пальца, что все, мол, в порядке, и начал тихо смеяться.
— Эй, в чем дело, — спросила она. — Что здесь такого смешного?
— Ты смешная кукла.
— Но ведь парик и фальшивая грудь — это была твоя идея! Я не виновата, если...
В знак протеста он поднял руку и прервал ее тираду.
— Это еще не все, — сказал он, продолжая смеяться. — Если бы ты только смогла посмотреть на себя со стороны.
— Ну, что же. Я же сказала, что не виновата, что я так хороша собой. — И она откинулась на сиденье. — Итак, что же они сказали?
Пока они ехали к другому автомату, Малькольм пересказал ей содержание состоявшегося разговора...
...Митчелл продолжал дежурить на линии «Тревога» начиная с первого звонка Кондора. Его раскладушка стояла в нескольких шагах от письменного стола. Он не видел солнца с того самого злополучного четверга. За эти дни он ни разу не принял душа. Даже когда он отправлялся в туалет, то обязательно брал с собой телефон. Руководитель службы «Тревога» уже обсуждал вопрос о том, что, может быть, стоит сделать ему серию тонизирующих уколов. Заместитель директора решил все же оставить Митчелла дежурным по линии «Тревога», так как он имел больше шансов, чем кто-нибудь другой, узнать голос Малькольма, если тот вновь позвонит им. Митчелл чертовски устал, но он был все же очень вынослив. Сейчас, к тому же, он был решительно настроен. Он подносил ко рту чашку своего «десятичасового» кофе, когда вдруг раздался телефонный звонок.
Он быстро схватил трубку, расплескав при этом кофе:
— 493-7282.
— Говорит Кондор.
— Где же, черт побери...
— Заткнитесь. Я знаю, что в данный момент вы пытаетесь засечь номер моего телефона, поэтому у меня очень мало времени. Я пока не буду вешать трубку и буду говорить, но хочу сразу же предупредить, что в управлении среди сотрудников работает «чужак».
— Что?!
— Кто-то из них работает «двойником». Тот человек в переулке, — Малькольм чуть было не сказал «Уэзерби», но вовремя спохватился, — первым выстрелил в меня. Я узнал его, так как он сидел в стоявшей неподалеку от здания общества автомашине в четверг утром. Второй человек, который приехал с ним, должно быть, сказал вам об этом, хотя... — Малькольм умышленно сделал маленькую паузу в ожидании выражения протеста, который действительно последовал немедленно.
— Воробушек был убит на месте. Вы...
— Я его не убивал! Зачем мне было это делать? Так вы, значит, не знали?
— Мы знаем лишь, что еще два человека убиты после того, как раздался ваш первый звонок.
— Возможно, я и убил того человека, который выстрелил в меня, но я не убивал Мароника...
— Кого?!
— Мароника. Ну, этого, которого звали Воробушек.
— Но его звали совсем не так. У него совершенно другая фамилия.
— Другая? Тогда почему тот человек, которого я подстрелил, громко позвал Мароника после того, как рухнул на землю? Вот поэтому-то я и решил, что именно Воробушка зовут Мароник. — («Полегче, без нажима, — подумал Малькольм, — главное сейчас — это не переиграть».) — Ну, теперь это уже не имеет никакого значения, так как времени остается мало. Те, кто ликвидировал сотрудников нашей секции, явно стремились узнать, что же знал Хейдеггер. Он рассказал всем нам о том, что обнаружил подозрительные несоответствия в финансовой документации. Он сказал, что намеревается сообщить об этом кому-то в Лэнгли. Вот почему я пришел к выводу, что там работает «двойник». Хейдеггер, как представляется, на самом деле передал эту информацию не тому, кому следовало.
Послушайте-ка, я, кроме этого, обнаружил кое-что интересное на квартире Хейдеггера, но мне думается, что я смогу без посторонней помощи разобраться в этом вопросе, если вы только дадите мне время. Я уверен, что вы наверняка разыскиваете меня. Я боюсь в одиночку объявиться у вас в Лэнгли или дать вам возможность самим найти меня. Не могли бы вы приостановить розыск хотя бы до тех пор, пока я не выясню то, что мне стало известно и что заставляет настолько волноваться наших противников, что они жаждут моей смерти?
Митчелл выждал несколько секунд. Ответственный за «перехват» в это время лихорадочно подавал ему знаки, чтобы он заставил Малькольма продолжать разговор. Наконец он произнес неуверенно:
— Я не знаю, сумеем ли мы это сделать или нет. Может быть, если...
— У меня нет больше времени. Я позвоню вам, когда выясню еще что-нибудь.
Связь прервалась. Митчелл посмотрел на своего помощника, но тот в ответ лишь отрицательно покачал головой.
— Что вы поняли из всего этого, черт возьми?
Митчелл, сидевший в кресле на колесиках, покачал головой:
— Ничего я не понял. Кроме всего, это и не входит в мои обязанности — понимать и давать оценки. По крайней мере, таким вопросам.
Митчелл обвел взглядом комнату. Когда он остановился на сотруднике, которого знал как опытного ветерана секретной службы, он спросил:
— Джейсон, вам что-нибудь говорит фамилия Мароник?
Незаметный человек, которого звали Джейсон, медленно, как бы в раздумье, наклонил голову в знак согласия!
— Что-то я припоминаю.
— И я тоже, — сказал Митчелл и снял телефонную трубку. — Картотека? Пришлите мне все досье на людей по фамилии Мароник, которые имеются у вас. Любые варианты ее написания, какие только вам придут на ум. Нам, очевидно, потребуется несколько копий к концу дня, так что поторопитесь.
Митчелл нажал на рычаг, а затем набрал номер телефона заместителя директора...
...Пока Митчелл ждал, чтобы его соединили с заместителем директора, Пауэлл связался со своим шефом.
— Наш друг отлично провел беседу, сэр.
— Рад слышать это, Кевин, очень рад.
Пауэлл продолжал, но уже более спокойным голосом:
— Немного правды вперемежку с отдельными пикантными сведениями, которые могут вызвать кое у кого определенное беспокойство и озабоченность. Это заставит ЦРУ начать поиски в нужном направлении. Только хочется верить, что они не додумаются, что это мы руководим игрой. Если вы окажетесь правы, то Мароник начнет нервничать. И тогда они еще больше будут стремиться найти нашего Кондора. А у вас есть какие-нибудь новости?
— Ничего новенького. Наши люди продолжают копаться в прошлом всех тех, кто интересует нас. Кроме нашей группы, только полиция знает о связи между Малькольмом и человеком, которого нашли убитым в квартире девушки. Полиция выдвинула официальную версию о том, что этот случай, как и исчезновение девушки, являются слагаемыми обычного, вполне заурядного дела об убийстве. Когда же наступит подходящий момент, эта маленькая деталь попадет в нужные руки. Насколько я могу судить, события пока развиваются точно по нашему плану. А теперь, судя по всему, мне придется присутствовать на очередном скучнейшем совещании, изображать внимание на лице и мягко подталкивать наших друзей в нужном направлении. Мне думается, что для вас сейчас лучше продолжать прослушивать линию «Тревога», но только прослушивать, а не перехватывать разговоры и в любой момент быть готовыми действовать.
— Слушаюсь, сэр. — Пауэлл положил трубку, оглядел своих улыбающихся сотрудников, находившихся в кабинете, а затем устроился поудобнее в кресле, чтобы наконец-то насладиться чашечкой кофе...
— Черт меня подери, если я хоть сколько-нибудь понимаю, что все это значит! — Офицер ВМС с силой прихлопнул ладонью по столу, как бы подчеркивая этим свои слова, и откинулся назад в огромном мягком кресле. В кабинете было душно. Подмышки у офицера вспотели, и на его кителе проступили темные пятна. «Нужно же, чтобы кондиционер испортился именно сегодня», — подумал он.
Заместитель директора терпеливо пояснил:
— Никто из нас также не уверен в том, что все это значит. — Он прокашлялся и продолжил с того самого места, на котором его прервали. — Как я уже сказал, кроме информации, полученной нами от Кондора, какой бы точной она ни была, в действительности мы не продвинулись ни на шаг вперед со времени нашей последней встречи.
Офицер ВМС склонился вправо и громко прошептал своему соседу, представителю ФБР, чем привел его в явное замешательство:
— А зачем тогда нужно было созывать это чертово совещание?
Испепеляющий взгляд заместителя директора не произвел на офицера никакого впечатления.
Заместитель директора продолжал говорить:
— Как вам известно, досье на Мароника исчезло. Мы запросили у англичан копию. Самолет ВВС должен доставить ее сюда через три часа. Я приглашаю вас всех высказать свое мнение и любые замечания, которые вы сочтете нужными сделать.
Представитель ФБР сразу же заявил:
— Я считаю, что Кондор частично прав. В рядах сотрудников ЦРУ орудует противник. — Его коллега, представитель из Лэнгли, сделал при этом кислую мину. — Однако, мне думается, мы должны говорить об этом факте в прошедшем времени, то есть — орудовал противник. Вне всякого сомнения, Уэзерби был «двойником». Вероятно, он использовал свой отдел, как базу для проведения какой-то операции с курьерами. Хейдеггер случайно узнал о ней. Когда Уэзерби обнаружил это, было решено ликвидировать сотрудников секции. Кондор остался единственной уцелевшей «ниточкой», которую требовалось «завязать». Но Уэзерби при этом допустил промах. Не исключено, что отдельные члены этой группы уцелели и продолжают действовать внутри управления, но я думаю, что судьба позаботилась об этом и источник утечки информации ликвидирован. Как мне кажется, сейчас самое главное для нас — это найти Кондора. Используя сведения, которые он может нам дать, мы попытаемся взять уцелевших членов группы — в том числе и этого Мароника, правда, если он вообще существует, и выяснить таким образом объем утечки.
Заместитель директора обвел взглядом кабинет. Он уже собирался объявить совещание закрытым, когда весьма пожилой человек привлек его внимание.
— Можно мне сделать несколько замечаний, господин заместитель директора?
— Конечно, сэр. Мы всегда приветствуем, когда вы высказываете свое мнение.
Присутствующие устроились поудобнее на своих местах и приготовились внимательно слушать. Офицер ВМС тоже подвинулся в кресле, хотя по его виду можно было судить, что он сделал это из простой вежливости, в которой так и сквозило явное разочарование и раздражение.
Прежде чем заговорить, весьма пожилой человек взглянул с любопытством на представителя ФБР.
— Я должен заметить, что я не согласен с нашим коллегой из бюро. Его объяснения весьма правдоподобны, но я вижу в них несколько несоответствий и слабых мест, которые вызывают у меня определенное беспокойство. Если Уэзерби являлся ведущим агентом группы, то как и почему он умер? Я знаю, что это спорный вопрос, по крайней мере, до тех пор, пока специалисты из лаборатории не закончат проведение тщательных и всесторонних исследований, которыми они сейчас занимаются. Я уверен, что, в конечном счете, они придут к выводу, что Уэзерби был убит. Такой приказ о его ликвидации мог быть отдан только с самого верха. Кроме того, я чувствую, что что-то здесь не вяжется с предполагаемой схемой «агент-двойник и курьеры». У меня нет ничего конкретного, просто интуитивное ощущение. Я считаю, что в целом нам следует действовать в том же направлении, в каком мы это делали до сих пор — только с двумя незначительными поправками.
Во-первых, следует разобраться в прошлом всех тех, кто интересует нас, и посмотреть, где перекрещиваются их пути. Кто знает, что мы можем обнаружить при этом? Во-вторых, давайте дадим Кондору возможность «полетать». Он ведь может обнаружить еще что-нибудь. Давайте сократим наши усилия по его розыску и сконцентрируемся на детальном изучении прошлого тех лиц, которых мы подозреваем. У меня есть еще несколько идей, над которыми мне хотелось бы поработать к следующей нашей встрече, если, конечно, у вас нет возражений. Вот и все, что я сейчас хотел сказать. Спасибо, господин заместитель директора.