— Я была бы только рада этому, но только при том, что ты не подвергнешь себя опасности.
— Мы и так уже в опасности, любовь моя. И потом — в том, что я задумал, в этом отвлекающем маневре особой опасности для меня не должно быть.
— И что же ты задумал? — опасливо поинтересовалась Алисанда.
— Убийство Гагериса явно не стало результатом обычной пьяной драки в кабаке, — сказал Мэт. — Допустим, нож в спину принца вонзил самолично тот человек, что выпрыгнул в окно, однако я все же подозреваю, что его кто-то нанял для этой цели. Более того: за всем этим мог стоять настоящий заговор.
Глаза Алисанды сверкнули.
— И если бы ты смог узнать, кто замыслил этот заговор и с какой целью, ты мог бы вынудить Драстэна и Петрониллу заняться распутыванием оного. Это бы заняло их до такой степени, что и забыли бы о нападении на Меровенс.
— Все верно, — кивнул Мэт.
— Ну а если никакого заговора не было? — пытливо вопросила Химена. — Если убийство — всего лишь дело рук того таинственного незнакомца, что выпрыгнул в окно, независимо от того, какова у него была для этого причина?
— Это еще лучше, — усмехнулся Мэт. — Если убийство Гагериса — не итог дворцовой интриги, то передача убийцы с руки на руки их величествам должна приостановить даже войско на марше. Особенно — если убийца окажется бретангличанином.
— Понятно, — улыбнулся Рамон. — Если окажется, что некого из меровенцев винить в убийстве, то и война лишается смысла.
— Так и есть, — кивнул Мэт. — Конечно, после того как вздернут изменников на виселице, они вспомнят о том, что вроде бы намеревались захватить Меровенс.
— Но если убийца окажется бретангличанином, у Драстэна и Петрониллы не останется повода для нападения, — улыбнулась Алисанда. — Им придется изобрести новый.
— Превосходно! — воскликнул Рамон. Но Химена нахмурилась.
— И как же ты намереваешься раскрыть этот заговор, сынок?
— Вот в этом-то вся загвоздка, — признался Мэт. — Они ушли в Бретанглию. Мне придется последовать за ними для того, чтобы проследить за тем, кто из них чем займется теперь, когда Гагерис мертв.
— Нет! — вскричала Алисанда.
Глава 5
— Я повторяю — нет! — Алисанда вскинула руки и отвернулась. — Я знаю, каковы муки ожидания, когда ты уходишь навстречу опасности, я уже не раз ждала тебя, каждый день боясь самого страшного! Ты не можешь снова просить меня об этом!
— Не просил бы, если бы не был должен. — Мэт протянул к ней руки. Взгляд его был печален. — Но это — единственный путь, чтобы уберечь тебя от войны, любимая. Тебя, наших детей, всю страну.
— Это нечестно, — прошептала Алисанда. — Нечестно вырывать у меня согласие напоминаниями об угрозе для наших детей и моего народа!
— Очень нечестно, — согласился Мэт. — Но это правда и суровая неизбежность. Ничего не поделаешь, дорогая моя. Я должен уйти.
На миг в душе Алисанды вступили в сражение жена, мать и монарх. Но вот она обессилела от этой внутренней битвы и упала в объятия мужа. Прижавшись к его груди, она проговорила:
— Что ж, ступай! Но, мой бесценный, береги себя, береги!
— Непременно, — пробормотал Мэт, уткнувшись в пышные волосы жены. — Ведь мне есть ради чего вернуться домой.
Рамон и Химена обменялись понимающими взглядами и бесшумно вышли из комнаты.
— Но ты не должен отправляться в путь один! — строго проговорила Алисанда, немного отстранившись. — Я отправлю с тобой этого туленского рыцаря — он хотя бы немного знаком с Бретанглией! И этот бретанглийский сержант тоже пусть отправляется с вами. Им обоим нужно спасти свою честь, и потому они не откажутся помочь тебе и употребят на это все свои силы!
— Верно. Весьма ценная мысль, — отозвался Мэт. Но на самом деле мысль эта его немного пугала. Он не был уверен в том, что готов повернуться к обоим этим людям спиной. И все же лучше было бы держать их перед глазами в Бретанглии, чем оставлять в Бордестанге, где они смогли бы предпринять еще одну попытку покушения — скажем, покуситься на жизнь Алисанды.
— Если ты должен идти — иди, — проговорила Алисанда, но не покинула объятий Мэта. Она подняла голову, и глаза ее вдруг вспыхнули. — Но сначала приди на мое ложе, ибо теперь я не увижу тебя целый месяц, если не долее!
Мэт очень порадовался тому, что родители уже ушли.
* * *
Солнце еще не взошло, когда Мэт разбудил сэра Оризана и сержанта Брока и велел им собираться в путь. Сборы не отняли много времени — оба спутника Мэта привыкли странствовать налегке во время военных кампаний. Алисанда оказалась права: и сержант, и рыцарь жаждали обелить свои честные имена, искупить проступок — они оба считали, что нарушили свой священный долг, не защитив принца Гагериса.
Однако Мэт понимал, что за этим рвением может скрываться и другая причина — желание скрыться от разоблачения. Любой из них мог быть убийцей, а если так, то где им предпочтительней находиться? Естественно, рядом с тем, кто пытался доказать их вину. И если бы Мэт подобрался к разгадке преступления достаточно близко, убийца был бы наготове для того, чтобы и его тоже отправить к праотцам. Правда, такой вариант Мэт не считал таким уж реальным, потому что знал, что и рыцарь, и сержант храбро дрались в кабачке, пытаясь защитить принца в то время, как кто-то другой вонзил меч ему в спину. И все же он решил, что спать в походе ему лучше чутко. А для верности он отправил почтового голубя с посланием к лучшему другу.
А в замке в покои Алисанды явились мать и отец Мэта.
— Девочка моя милая, — заботливо, но решительно проговорила Химена, — мы с мужем решили, что должны отправиться в путь с нашим сыном.
Алисанда беспомощно распахнула глаза.
— Госпожа Мэнтрелл! Уже то ужасно, что я отпускаю мужа на рискованное дело. Неужели и вами я должна рискнуть?
— Но я думала, ты хочешь, чтобы у него была защита, — изумленно пробормотала Химена.
— С ним идут сэр Оризан и сержант! Но если уж вы повели речь о защите, то, на мой взгляд, хватило бы господина Мэнтрелла!
— Для того, чтобы защитить Мэта от колдуна — пожалуй, — согласилась Химена. — Но для того, чтобы помочь ему распутать нити предполагаемого заговора? Женщина могла бы узнать многое, что мужчина упустит, милая. Особенно если речь идет о принцессе.
— Вы говорите о Розамунде? О нет, она здесь скорее всего ни при чем, и не стоит так о ней заботиться. А вот я очень и очень озабочена! Ведь если Драстэн начнет войну против Меровенса до того, как Мэтью успеет выяснить, кто убил принца Гагериса и зачем я должна буду вывести свое войско ему навстречу, кто же защитит замок и наших детей, пока меня не будет дома? Страшнее того — кто защитит их, если я не вернусь?
— Но... Есть же Савл — Знахарь, — не слишком уверенно проговорила Химена.
— Я не стану снова отрывать его от научных занятий и жены! Умоляю вас, госпожа Мэнтрелл, останьтесь и помогите мне защитить мое королевство! Останьтесь и позаботьтесь о ваших внуках!
Химена взглянула на Рамона. Тот кивнул. Они прекрасно поняли, что слышат подлинный крик души. Химена обняла Алисанду.
— Конечно, мы останемся, дорогая. Мы думали, что сумеем развеять твою тревогу за мужа, но если ты будешь меньше волноваться, если мы побудем здесь, пока будет отсутствовать Мэт, то мы останемся, как ты просишь.
— О, я вам так благодарна! — Алисанда обняла свекровь, радуясь тому, что не пришлось становиться в позу монарха, дающего приказание подданным. — Для меня так важно, что вы остаетесь только потому, что я вас об этом попросила!
— Не сомневаюсь, — нежно поцеловала ее в щеку Химена. — Точно так же, как для нас очень много значит то, что ты пригласила нас пожить здесь, когда мы лишились своего дома. Теперь у нас снова есть дом, есть дочь — а я всегда так мечтала о дочери. Так разве мы могли бы уйти, если ты так просишь нас остаться? Конечно же, мы останемся!
— Тогда нам нужно попрощаться с Мэтью, — сказал Рамон. — Поспешим. Он, наверное, уже седлает коня.
— Я уже простилась с ним, — проговорила Алисанда со слезами на глазах. — Лучше больше не буду прощаться. А вы идите, идите скорее, ему так нужно благословение матери и отца!
— Мы вернемся к тебе через несколько минут, — пообещала Химена и улыбнулась невестке.
Они с Рамоном вышли из покоев Алисанды и поспешили во двор.
Когда они вышли из башни, Мэт проверял крепость лямок своего дорожного мешка. Химена остановилась и удивленно посмотрела на сына.
— Ты нарядился крестьянином? Нет, не ты один — все трое? — Но в следующий миг она понимающе кивнула. — Понятно! Ведь вы пойдете по следам убийцы, который, быть может, и сам крестьянского сословия! А что, если он окажется рыцарем или лордом?
— У нас есть и такая одежда на смену, — ответил Мэт и похлопал по мешку. — Но не думаю, чтобы она мне понадобилась. Даже крестьяне могут попросить приюта в замке, а от слуг мы узнаем куда как больше, чем от их хозяев.
Химена окинула взглядом сэра Оризана — тот был бесстрастен, словно глыба гранита, посмотрела на сержанта Брока — тот был несколько мрачноват. Затем она повернулась к сыну, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку:
— Ступай с Богом, Мэтью, и пусть Он вернет тебя к нам целым и невредимым.
— Аминь, — сказал Рамон Мэнтрелл, подошел и похлопал Мэта по плечу. — Пусть Господь укроет тебя Своими крылами, и да не коснется тебя никакая опасность.
— Спасибо, родные мои. — Мэт торопливо обнял мать и отца и отступил. — Сделайте для меня кое-что, ладно?
— Без вопросов, — кивнул Рамон.
— Я не успел допросить Паргаса и Лаэтри. Это проститутка и ее сутенер, которые пока являются подозреваемыми в убийстве.
Его родители сразу все поняли и помрачнели. Химена сказала:
— А я еще гадала — как это принц Гагерис погиб такой благородной смертью — защищая честь девушки. Не волнуйся, сынок, я поговорю с девушкой.
— А я — с Паргасом, — поджав губы, добавил Рамон. — Мы все сделаем, не переживай.
— Вот спасибо, — улыбнулся Мэт и, обернувшись, устремил взгляд в сторону окна солярия, в котором темнела одинокая фигурка, озаренная светом свечей. Он послал жене воздушный поцелуй и развернулся к воротам.
— Пошли, братцы.
— Он нас уже в родственники записал? — шепнул сэру Оризану сержант.
Рыцарь недоуменно пожал плечами. Такого обращения и он ни разу не слышал. Просто оно не было принято в средние века. Оризан решил, что это лишь первая из странностей, с какой им предстоит столкнуться во время странствия в компании с магом, о чем он и сказал сержанту.
Со следующей странностью им пришлось столкнуться, когда они отошли на милю от городской стены и небо на горизонте посветлело. Вернее говоря, странность сама явилась им. Спутники шли мимо рощицы, когда из нее вдруг вышло нечто ужасное и огромное и преградило им дорогу. Сэр Оризан вскрикнул и потянулся за спрятанным под плащом мечом, а сержант Брок заслонился дорожным посохом. А Мэт только усмехнулся и приветственно поднял руку.
— Так ты получил мое послание?
— Получил, получил, вместе с голубком. Весьма недурен оказался на вкус. Ты уж извини, не смог удержаться.
— Как бы то ни было, ты быстро долетел, Стегоман, спасибо тебе.
— А ты думал, тебе удастся опять смыться без меня?
— Да нет, что ты! Стегоман, познакомься, это мои товарищи по нынешнему странствию: сэр Оризан и сержант Брок.
— Приветствую вас, — учтиво склонил голову дракон. — Судя по непритязательности ваших одежд, я делаю вывод о том, что вам предстоит странствие, сопряженное с некоторой долей опасности. Рад знакомству.
Сержант Брок вытаращил глаза и не смог вымолвить ни слова, а сэр Оризан обнаружил недюжинное мужество и сумел-таки обрести дар речи.
— Так говорит лорд маг, господин Стегоман. Я очень рад с вами познакомиться.
— Учтивости вам не занимать, — проворчал дракон. — А вот лжец из вас никудышный, я вам честно скажу, сэр рыцарь. Прошу вас, поверьте мне на слово: рыцарей я не числю среди моих естественных врагов, каких бы глупостей по этому поводу вы ни наслушались.
Сэр Оризан не смог удержаться от улыбки.
— Я слушал только баллады менестрелей, изобилующие преувеличениями.
— Да, боюсь, этих болтунов можно обвинить во множестве неточностей, — вздохнул дракон, и вздох его был подобен выхлопу реактивного двигателя. — Могу ли я поинтересоваться относительно причины вашего странствия?
— Учтивостью вы превзойдете многих из рыцарей! — восхищенно воскликнул сэр Оризан, но тут же взор его затуманился. — Знай же, о учтивейший из зверей, что мы с сержантом были приставлены к принцу, дабы охранять его, однако, невзирая на нашу о нем заботу, он был убит во время потасовки, хотя мы и пытались защитить его.
— Принц, о котором идет речь, — самый вероятный претендент на престол Бретанглии, — пояснил Мэт. — Его родители объявили войну Меровенсу, поскольку убийство произошло в нашей стране и совершил это тяжкое преступление, предположительно, кто-то из подданных королевы Алисанды.
— Так вот почему Знахарь упросил Нарлха полетать над этой страной и выведать все, что можно!
Сэр Оризан сдвинул брови.
— Кто это — Нарлх?
— Это дракогриф, — ответил Мэт. — Созданная с помощью магических чар помесь дракона и грифона. Он умеет летать, но ему это не нравится. Его лучший друг — Савл, Знахарь. — Мэт обернулся к Стегоману. — Значит, Алисанда дала ему знать? А я думал, что она постарается избежать этого.
— Судя по тому, что мне успел сказать Нарлх, прежде чем он покинул наше гнездовище, я готов предположить, что господин Савл сам узнал обо всем.
— Стало быть, война объявлена в знак мести и вы отправились на поиски убийцы в надежде прекратить войну.
— Да, и если получится — до того, как она начнется.
— А вы, — обратился Стегоман к рыцарю и сержанту, — жаждете оправдаться и обрести утраченную честь.
— Именно так, — подтвердил сэр Оризан.
— Если так, то я буду рад путешествовать в таком обществе — ведь вами движут исключительно благородные побуждения, — заявил Стегоман. — Не изволите ли воссесть на меня верхом?
Сержант и рыцарь попятились и в страхе выпучили глаза.
— Потому мы и не взяли лошадей, — постарался успокоить их Мэт. — На самом деле сидеть верхом на Стегомане очень удобно, как только привыкнешь. Его позвонки — превосходные седла, и получится куда быстрее, чем на своих двоих.
Произведя недюжинные волевые усилия, рыцарь и сержант шагнули ближе к дракону.
* * *
Спешивались они гораздо более неловко, чем до того взбирались на спину Стегомана. Когда солнце уже было готово спрятаться за горизонтом, дракон пошел на снижение и приземлился у небольшого лесочка. Сержант Брок, можно сказать, свалился со спины дракона на землю и упал ничком. Встав, он отряхнулся и простонал:
— Сколько же времени нужно, чтобы привыкнуть к такой езде, лорд маг?
— Как только боль пройдет, сразу почувствуете себе лучше, — отозвался Мэт, снял свой мешок и вытащил из него бутылку. — А сейчас разотрите вот этим ребра, а то завтра не встанете.
— Вот спасибо! — Сержант Брок благодарно взял у Мэта бутылку с растиранием и, повернувшись, отвесил поклон Стегоману. — Спасибо тебе, великий зверь, за то, что вез меня весь день.
— Прими и мою благодарность, — поклонился дракону сэр Оризан.
— Мне приятно было лететь в такой благородной компании, — торжественно отвечал Стегоман. — Польщен также тем, что довелось везти столь мужественных людей.
— Что верно, то верно, — кивнул Мэт. — Кстати, вы вели себя совершенно правильно — не смотрели вниз. Завтра вам будет легче, сержант. Обещаю, вы не позеленеете от тошноты. Может быть, даже сумеете позавтракать.
— А какие у тебя, Мэт, возражения против зеленой окраски? — несколько обиженно поинтересовался Стегоман.
— Людям она не так свойственна, как драконам, — отшутился Мэт. — Кстати, о еде. Пожалуй, разожгу-ка я костерок да повешу котелок — надо ужин приготовить.