…Я после такого обеда часа два не смог бы пошевелиться. А она посидит минут пять — и готово, бодра и энергична. Небывалый случай. Поймать, что ли, штук десять кроликов и посмотреть, сколько у неё уйдёт времени?
При всём при том, смотреть, как она ест, было не просто терпимо, а приятно: немногие известные Ривллиму люди отличались такими манерами. Кем я её уже считал? Дочерью какой — нибудь высокопоставленной особы? Жаль, что она так и не рассказала, откуда родом. Всё тайны, тайны. К чему тайны, если я всё равно туда приду?
— Готова поспорить,
* * *
— Как я устала, — пожаловалась Фиар вечером того дня, когда утром, среди густого тумана, они попытались просочиться в Меорн. Чтобы Ривллим смог забрать свои вещи. Собственно, для этого он и возвращался — как — никак, последняя память о том Меорне, в котором он вырос.
Они скрывались, сидя у Ривллима дома. Заперев двери и не открывая их, не узнав предварительно, кто находится по ту сторону.
— Узнаю, кто принёс новости, голову оторву, — пообещала девушка, откидываясь в кресле. — Сколько людей нас пригласило,
* * *
Хвала милостивой Повелительнице, что десять влиятельных семей города объединили усилия и устроили один общий вечер в их честь. Хотя бы потому, что суток оказалось бы слишком мало (во — первых), а терпение Фиар истощалось со сказочной быстротой (во — вторых). То, что ей вроде бы пришёлся по душе сын правителя, не убавило пыла остальных. Кроме того, несколько менестрелей уже принялись создавать стихотворные и песенные варианты повествования о падении Шайра. Ривллима это забавляло, у Фиар вызывало явное отвращение.
Фиар остановилась у
* * *
Ривллим и Фиар не просыпались до самого утра.
II (XVII)
— Что это было? — спросила Фиар недоуменно. Сон внутри круга валунов, под самым боком у Камня, необычайно освежил их обоих. Стоило протереть лицо ладонями, смоченными росой, как пропали остатки сонливости. Словно с плеч спала копившаяся все эти дни усталость.