— Вот так! Не люблю торопливых и грубых, милорд. — Продолжая укрощение наместника, Элия неторопливо намотала на руку длинные шелковистые волосы Вальдорна так, что его голова откинулась назад, и впилась в его губы долгим поцелуем. — Вот так, — повторила она и не спеша пошла к двери под почти ненавидящим, полным неудовлетворенного желания бешеным взглядом ореховых глаз наместника.
Вальдорн не мог пошевелиться, не мог говорить, чтобы попытаться сплести хотя бы простенькое, доступное его таланту заклинание исцеления, а мысленное творение чар для него было делом непосильным. У наместника не было настоящего магического дарования, что нередко, особенно в юности, доводило властолюбивого мужчину до белого каления. Со временем Вальдорн пусть не смирился, но привык восполнять этот изъян изобретательностью и коварством. Там же, где требовалось применение магии, помогали придворные чародеи и наколдованные ими приспособления, благо в деньгах наместник стеснен не был и мог выбирать лучших, выставлявших свои заклинания как товар.
Сейчас же Вальдорну оставалось только беситься. Ни одна женщина никогда не осмеливалась разговаривать с ним так, даже шлюхи из квартала лиловых фонарей, к которым он являлся под личиной и которым платил именно за унижения и сладость боли! Мерзавка! Стерва! У кого только она научилась Тысяче Прикосновений Файлиста! Если бы он мог знать заранее… Кто только научил ее?! Сучка! «Однако как она целуется! — проникла в водоворот бешеной ярости непрошеная мысль. — Интересно, какова она в постели? Такая же неистовая и жестокая? Как интересно будет ее испробовать. Слушать, как она будет умолять о пощаде, извиваясь под ним, или о его ласках, чувствовать над нею абсолютную власть!»
И наместник принялся яростно планировать, что и как он сделает со сказительницей, когда придет в себя. Глубоко в подсознании Вальдорна, так глубоко, что он и сам не отдал себе отчета в ее появлении, возник робкий росток мысли: быть может, еще больше ему понравится, если получится наоборот.
Лакей, лопоухий парень в зеленой ливрее с гербом дома Вальдорнов, стоящий навытяжку у дверей Малахитового зала, увидел, как оттуда выбежала очаровательная девушка, беспомощно огляделась по сторонам, увидела его и взмолилась, заламывая руки:
— Пожалуйста, помогите! Там… наместник… он… говорил… а потом упал! Лежит и не двигается, только смотрит! — Элия кинулась на грудь лакею и отчаянно зарыдала.
— Э-э-э… Сейчас-сейчас! Не волнуйтесь! — Лакей торопливо погладил девушку по восхитительным мягким волосам и вбежал в зал.
Принцесса робко проскользнула следом за ним и, топчась на пороге, жалобно воскликнула:
— Вот видите! Лежит и не двигается! А что, если его заколдовали? — горестно спросила Элия и добавила, словно это только что пришло ей в голову: — Перед кем же тогда мы будем выступать? Ведь лорд Жером обещал…
«Хитрая, наглая, мерзкая, поганая маленькая ведьма! — возмущенно подумал Вальдорн. — Однако какова актриса!»
Лакей ошарашенно посмотрел на наместника и подумал: «О Храм, если он сейчас окочурится, я могу остаться без работы. Или… без головы!»
Эта мысль ледяной волной паники окатила его маленькие мозги. Парень принялся дергать за узорчатый шнур звонка так, что едва не оторвал его, и орать во всю мощь легких:
— Лекаря!!! Лекаря!!! Наместнику плохо!!!
Начался жуткий переполох, сбежались слуги. Вальдорна подняли и перенесли на ближайший диван пошире, способный вместить одеревеневшее раскоряченное тело. Послали за лекарем и магом-целителем. Но мага не нашли, тот с утра отправился за город на сбор каких-то редких трав, цветущих лишь три дня в году, зато отыскали лекаря. Через пару секунд взъерошенный Демис влетел в зал и начал совать под нос хозяину одну за другой все имеющиеся склянки с ароматическими солями, запах которых сшибал с ног перепуганных слуг даже в другом конце зала. Наместник злобно сверкал глазами, не имея возможности даже поморщиться. Мысленно он уже подписал лекарю смертный приговор.
— Интересно, — спросила Элия у ввалившегося в зал вместе с толпой лорда Жерома (тот бродил поблизости, гадая, чем окончится разговор наместника с дерзкой сказительницей и не понадобится ли его вмешательство, чтобы помочь девушке), — что сдохло для того, чтобы получился такой дивный аромат?
— Не знаю что, но разлагалось оно долго, — меланхолично заметил господин искусств. — Кстати, моя дорогая, вы не в курсе, что за недуг приключился с наместником? — Он с легкой улыбкой посмотрел на принцессу. В полунасмешливом тоне лорда Жерома проскользнули нотки уважения к бесстрашной девушке.
— Сама теряюсь в догадках, лорд. Наместник был так… не сказать чтобы весел, но бодр и энергичен. И вдруг такое несчастье, его разбил паралич, — язвительно отозвалась принцесса.
— Бывает, — смекнув, что сказительница не так проста, как кажется, хмыкнул мужчина и предложил Элии руку. — Пойдемте, не будем мешать исцелению таинственной болезни его светлости. Кстати, вы не собираетесь покинуть дворец? — воспользовавшись суматохой, украдкой уточнил Жером.
— Не выступив перед его занедужившей светлостью? Ни за что! Остаться и развлечь больного есть прямой долг истинных сказителей, — отвергла богиня завуалированное предложение к бегству.
— В таком случае я сочту за честь лично препроводить вас в отведенные комнаты, — предложил господин искусств, гадая о том, что же на самом деле произошло между наместником и сказительницей и почему она так уверена в собственной безнаказанности: из природного легкомыслия или напротив.
— А разве господин искусств обязан показывать комнаты скромным сказителям? — задорно поинтересовалась девушка, как только они вышли из зала.
— Нет, — признался мужчина, тая улыбку в синих глазах. — И обычно мы размещаем их в парковых флигелях, но для столь выдающихся сказителей сделано исключение. Кроме того, мне хотелось бы продолжить столь грубо прерванный… разговор об иллюзиях.
— Приятно поговорить об иллюзиях со знающим и тактичным человеком, — кивнула принцесса, погладив тонкую, но сильную руку мужчины.
Глава 17
Укрощение строптивых — 2
Когда Вальдорн наконец осознал, что снова может двигаться, первым делом он наградил несчастного лекаря весомой оплеухой, от которой Демис отлетел к самым дверям зала. Затем наместник встал на подрагивающие конечности и попытался привести в норму частично занемевшее тело. Похоже, у него напрочь отшибло память о координации движений и прямохождении на двух конечностях.
— В-ва-ша светлость… — прозаикался кое-как поднявшийся с пола Демис, потирая ушибы и печально оглядывая порванный камзол, за который только десять дней назад выложил целых два золотых полуальша. Вдобавок на ткани проступало пятно от расколовшейся нюхательной склянки.
— Я не убил тебя только потому, что ты хорошо «лечишь» мою жену, — процедил наместник и добавил про себя: «Пока». — Теперь пшел вон, идиот! Все убирайтесь! Вон!
Никто не заставил Вальдорна повторять сию «тактичную просьбу» дважды. Зал опустел в считаные мгновения как по волшебству, небольшая пробка образовалась лишь в широких дверях помещения, куда кинулись все слуги разом, стремясь скрыться с глаз гневливого господина.
«Ведьма! Проклятая сука! Берегись! Теперь все будет по-моему!» — взбешенно решил наместник и, позвонив в колокольчик, рявкнул:
— Вильна ко мне!
Шпион не заставил себя долго ждать. Маленький, неприметный Вильн всегда был под рукой в случае нужды, и наместник сам не заметил, как тот стал незаменимым.
— Где девчонка-сказительница? — нетерпеливо бросил мужчина.
— В одной из маленьких свободных комнат в левом крыле, недалеко от библиотеки. Их с братом разместили там, — дал развернутую справку Вильн.
— Показывай! — процедил Вальдорн.
— Конечно, ваша светлость! — покорно кивнул шпион, не заостряя внимания наместника на том, что это работа лакеев, и шустро засеменил по коридору.
Наместник направился следом за ним ускоряющимся шагом настигающего добычу охотника.
— Вот комната девушки! — Шпион указал на дверь. — А сказителю отвели соседнюю.
— Понятно. Иди, — уже почти спокойно, с наигранным безразличием бросил Вальдорн и направился дальше один.
Как только Вильн исчез за поворотом в противоположном направлении, наместник быстро вернулся к двери и дернул за ручку. Оказалось заперто. Тогда Вальдорн с силой ударил ногой в дверь. Хрупкая задвижка не выдержала, и мужчина ворвался внутрь, ожидая увидеть дрожащую от страха перед возмездием девчонку, сообразившую таки, что именно натворила, и перепуганную настолько, что даже не успела или не смогла сбежать из дворца.
Вместо этого на широкой кровати в углу лорд Жером доводил начатое в зале «прослушивание» сказительницы до логической кульминации. Он был так увлечен этим процессом и вдохновлен сверх меры, что даже не обратил на хозяина ни малейшего внимания. Вальдорн побелел, сжал кулаки и, резко развернувшись, вышел, с такой силой шарахнув дверью о косяк, что бедняжка едва не слетела с петель. При всей необузданности нрава наместник действительно не был лишен эстетического вкуса, и начинать искусную месть со стаскивания своего господина искусств с дерзкой девчонки показалось ему донельзя вульгарным.
Вслед мужчине вперемежку со страстными стонами Жерома полетел язвительный вопрос Элии:
— Куда же вы, Вальдорн?! Присоединяйтесь!
Мужчина до хруста сжал челюсти, борясь с всепоглощающей яростью и желанием, сжигавшим его, мощным настолько, что на пару секунд идея вернуться и присоединиться показалась наместнику почти стоящей.
«Эта наглая девчонка, эта стерва в очередной раз унизила меня! Сделала из меня идиота! Да я ее в порошок сотру! Но сначала возьму ее! А впрочем… — Наместнику вспомнились сладострастные крики Жерома, прекрасное тело сказительницы, извивающееся в наслаждении, и его посетила совершенно сумасбродная, глупая, сумасшедшая идея, чье появление точно рассчитала богиня, превосходно знающая мужчин, свою власть над ними и изучившая не только нрав Вальдорна, но и его тайные страсти. — Что, если попробовать по-другому? Ей не по вкусу грубость? Дерзкой девочке нравятся обходительные мужчины? Значит, сыграем в игру. Наденем маску и побудем немного гостеприимным хозяином. Милым, добрым, щедрым. — Он саркастически усмехнулся. Сама идея о том, что расположения ехидной красотки-сказительницы можно добиться без применения насилия, привлекла наместника своей свежестью и своеобразием. То-то девица изумится! Вальдорну неудержимо захотелось, чтобы Элия сама, именно сама упала к его ногам, сраженная элегантностью, красотой, мужественностью и прочими несравненными достоинствами наместника. — Посмотрим, как она ответит на это. Я все равно получу то, что хочу! Тем более никогда не поздно вернуться к первому варианту! И рано или поздно я к нему вернусь и отомщу сучке за все! Но пока не будем спешить. Позабавимся».
Приняв это решение, мужчина, мурлыча под нос романтическую балладу, исполненную давеча Эвереттом, отправился на третий этаж к жене, чтобы сорвать остатки злобы и стыд за унижение на глупой покорной клуше.
Часа через два лорд Жером нашел в себе силы оторваться от прелестей сказительницы. Вернувшись в реальный мир, он сел на кровати и, меланхолично застегивая поднятую с пола рубашку, задумчиво уставился на дверь.
Что-то в ней явно было не так. Через несколько секунд до господина искусств дошло, что именно: собственноручно закрытая им не так давно задвижка висела на одном гвозде. На месте прежнего ее пребывания красовалась свежая выщербина.
— Кажется, я что-то пропустил, — настороженно заметил мужчина, нахмурив брови.
— А, ничего особенного, — беспечно откликнулась принцесса, сладко потягиваясь всем телом. — Заходил его светлость, но как я ни приглашала его остаться, не захотел.
Лорд Жером оторопело уставился на девушку, а потом безудержно, до слез расхохотался. Отсмеявшись, господин искусств попытался прикинуть, насколько большие неприятности грозят ему и девушке. Судя по тому, что отряд стражников еще не тащил их в темницу на свидание с палачом, вселенской катастрофы не произошло. Но почему ее не произошло, пока оставалось для господина искусств неразрешимой загадкой.
— Может быть, вам с братом лучше скрыться из города? — заботливо поинтересовался мужчина, зная бешеный нрав скорого на расправу хозяина.
— Нет, не думаю. Не стоит волноваться. Я смогу о себе позаботиться, — невозмутимо возразила богиня.
— Да уж, — хмыкнул лорд Жером, вспоминая о том, как умело сказительница обездвижила наместника. — Но все-таки будь поосторожнее. И если что, обращайся, я помогу вам быстро исчезнуть с глаз его светлости. Не найдешь меня, спроси Вильна. Он передаст. Конечно, у наместника есть стража, маги и шпионы, но и у меня имеются кое-какие связи.
— Договорились, — кивнула принцесса, понимая, что не стоит сразу отказываться от предложенной помощи. Вдруг игра с наместником окажется опаснее предполагаемой? Богиня намеревалась использовать господина искусств, но отдавала себя отчет, что в иной ситуации этот обаятельный и тонкий мужчина легко мог бы стать ее настоящим другом.
Собираясь в случае необходимости помочь прелестной девушке, лорд Жером не слишком волновался на свой счет. Характер наместника был ужасен, но лучшего кандидата, чем тот, что сейчас занимал должность господина искусств, обеспечивающий досуг его светлости, подыскать было почти невозможно. Ни один придворный хлыщ не смог бы заменить Жерома, и Вальдорн это прекрасно понимал. При всей его вспыльчивости и жестокости расчета и осмотрительности наместнику было не занимать.
— У тебя восхитительные ноги, — отметил мужчина, мечтательно глядя, как Элия натягивает чулки на стройные икры.
— О, я и целиком недурна, — небрежно тряхнула головой принцесса.
— Ты бесподобна! — рассмеялся господин искусств, потянувшись к сказительнице и вновь нежно целуя ее шейку.
— Да, именно так, — в свою очередь, пройдясь рукой по длинным седым волосам кавалера, констатировала Элия, повернувшись к нему спиной, чтобы он застегнул платье.
Но тут приятная болтовня любовников была прервана.
— Ага, не заперто! Зайдем? — донесся из-за двери голос Джея, и они с Эвереттом нарисовались на пороге.
Провожавший их слуга поспешно ретировался. Уставившись на измятую постель и парочку, сидящую на ней, менестрель, старательно отводя глаза, почему-то никак не желавшие изучать вместо дивных изгибов спины сказительницы невинный узор ковра и пейзаж за окном, сконфуженно пробормотал:
— Ой, извините!
Джей позеленел и сжал ремешки сумки Элии так, что у него побелели костяшки пальцев. Как бы хотелось богу сжать сейчас этими пальцами кинжал и погрузить его в сердце самодовольного мужчины, воспользовавшегося благосклонностью богини!
— Нагулялись, мальчики? — весело и ничуть не смущенно спросила девушка, встряхивая растрепавшимися волосами и подбирая с маленького столика поодаль шпильки.
— Мы-то нагулялись. Надеюсь, ты тоже уже «наговорилась», — мрачно заметил принц, прикрывая многострадальную дверь и в сердцах швыряя сумку сестры в кресло.
— Ну о таком важном деле, как разговор об иллюзиях, никогда нельзя сказать наверняка, — задумчиво протянула девушка, окидывая ласковым взглядом господина искусств, и промурлыкала: — Возможно, нам захочется побеседовать еще…
— О, я обожаю разговоры об иллюзиях, — охотно подтвердил лорд Жером и откровенно улыбнулся, поднимаясь с измятой кровати.
— Милый друг, в сумке лежит расческа. Подай мне ее, пожалуйста, — обратилась принцесса к Эверетту. — Джей так грубо бросается моими вещами, что я не могу доверить ему столь ответственное поручение!
Менестрель закивал и охотно кинулся выполнять просьбу девушки, чтобы хоть чем-то занять руки и скрыть отчаянно алеющее лицо. Принц отреагировал на вотум недоверия презрительным фырканьем и демонстративным скрещиванием рук на груди.
— Благодарю вас за интереснейшую беседу, дорогая, — между тем проникновенно сказал господин искусств, поцеловав ручку Элии. — Мне, к сожалению, пора возвращаться к своим обязанностям. После всего, что произошло, — мужчина пожал плечами, не зная, что ему делать: то ли смеяться, то ли переживать, — я понятия не имею, когда его светлость захочет выслушать ваше выступление и захочет ли вообще. Но советую вам не отлучаться из дворца надолго, даже для прогулки в парке, чтобы мы могли своевременно отреагировать на желания наместника и принять меры. А сейчас время-то обеденное. Эверетт, мальчик мой, проводи своих друзей на кухню. Я пришлю кого-нибудь починить дверь.