— Ты же сказала, что соблюдаешь диету? — непритворно удивляется он. — А ведь гусиная печень — довольно калорийный продукт. Ты знаешь, что «гра» в переводе с французского означает «жирный»?
Я еле сдерживаю себя, чтобы не спросить: «А как по-французски будет „отвали, лысый козел“?»
Вместо этого, подцепив огромный кусок паштета и запихнув его себе в рот, я смотрю прямо в глаза Чарлзу. Тот фыркает и устремляет взгляд в свою тарелку.
— До чего же я люблю фуа-гра из «Золотого петушка»! — восклицает Руперт. — Только там это блюдо еще готовят по старинке. Во всех остальных заведениях вам подадут лишь профанацию великолепного рецепта.
— Что значит «по старинке»? — немедленно раздается над столом. Я как раз запихиваю в рот очередной кусок паштета и цепляю серебряной вилочкой новый.
— Разве вы не знаете? Гуся нужно кормить на убой, насильно, до тех пор, пока его печень сама не лопнет, — отвечает Руперт торжествующе.
Кусок застревает у меня в горле. Желудок неприятно сжимается, а еще где-то ниже (наверняка в районе печени) начинает покалывать.
— Кстати, Чарлз, — щебечет Ванна, заметив мою бледность, — я говорила тебе, что Анна занимается отбором сценариев в «Уиннинг продакшнс»?
— Впервые слышу о такой компании, — рассеянно отвечает Чарлз.
— Возможно, ты не слышал о компании, но уж фильмы, снятые с ее участием, ты должен был видеть. Комедию «Туикнем», к примеру, которая вышла в прошлом году. Или «Ледяной дом». Он даже какую-то премию получил.
Похоже, эти названия знакомы Чарлзу. Он вновь оборачивается ко мне.
— Наверняка занимаешься подбором достойного материала?
— Именно так, — киваю я, хотя ни один из названных фильмов не имеет ко мне никакого отношения. Однако «Ледяным домом» занималась Китти, так что я решила присоседиться к начальнице. — Мы подбираем сценарии.
— Но ведь снимают в основном коммерческие фильмы. — В голосе Чарлза слышна претензия. — Студии вкладывают деньги только во все это коммерческое дерьмо, а настоящие шедевры оказываются за бортом.
— Компании интересуют проекты, которые себя окупят. А люди покупают билеты только на коммерческие фильмы.
— Да дерьмо все это! — возмущенно восклицает Чарлз. — А так называемое «британское кино» — дерьмо в квадрате!
— Целиком с тобой согласна! — подхватывает Присцилла. Ванна бросает на меня умоляющий взгляд, поэтому я вежливо обращаюсь к Чарлзу:
— Возможно, твои книги могут быть адаптированы для киноиндустрии.
— Конечно, могут! — соглашается тот, словно это само собой разумеется. — Но съемки фильма по своей книге я доверил бы только уважаемой, солидной компании. Ведь для верного понимания моих произведений важны не сами реплики, а полутона, оттенки эмоций. — Он подозрительно смотрит мне в лицо. — Ваша компания понимает толк в хорошей литературе, Анна? А ты сама способна отличить достойное произведение от макулатуры?
— Я просто просматриваю сценарии и отбираю подходящие.
— Ах вот как! — Чарлз тотчас утрачивает ко мне интерес. — Значит, окончательное слово не за тобой? Может, мне поговорить с твоим боссом? Как его зовут? Пожалуй, мне стоит обратиться к нему напрямую.
— Ее зовут Китти. — Я мило улыбаюсь, стараясь не заскрежетать зубами. — Но она принимает только сценарии, одобренные ее персоналом.
— Разве мои произведения нуждаются в рекомендациях? — самодовольно усмехается Чарлз. — Кроме того, я могу сказать, что ты меня рекомендовала.
— Сначала я должна просмотреть материал, — вздыхаю я.
— Это еще зачем?
Я беспомощно оглядываюсь в расчете на поддержку, но Ванна оживленно разговаривает со своими соседями, а Руперт развлекает Присциллу. Над столом слышится негромкий гул голосов: кажется, все увлечены беседой. Никому нет дела до произведений Чарлза и до меня.
— Видишь ли, фильм и книга выполняют различные функции. Не всегда возможно снять хорошую ленту по книге, особенно такой, где важны, как ты говоришь, полутона и оттенки эмоций.
— Все ясно.
— Мы ищем сценарии с интересным сюжетом. Таким, чтобы захватывало дух. Вроде «Парка юрского периода», например, или «Рокового влечения».
— Отстой!
— По большинству хороших книг никогда не снимали фильмов, потому что они не окупятся. На экране не всегда можно передать атмосферу, которая царит в книге. Публика просто не пойдет на подобные фильмы.
— Да ваша публика сама не знает, что ей нужно! Стадо баранов, вот кто они!
Кажется, я знаю, с кем можно познакомить Чарлза. Думаю, они смогли бы найти общий язык с Джоном. Они бы дружно крыли современную киноиндустрию и чувствовали бы единение душ. Хотя Джон никогда не рекомендовал бы книгу Чарлза Китти — он ненавидит, когда к другим приходит успех, которого сам он не добился.
— Я понял, — мрачно цедит Чарлз. — Всем этим киностудиям нужны сценарии вроде писулек Триш.
— Что-что?
— Триш написала сценарий про свадьбу, которая пошла наперекосяк. Дерьмо! Полный отстой!
— А… — разочарованно тяну я.
Свадьба, которая пошла наперекосяк. Избитый сюжет.
— Понимаю твою реакцию, — вдруг начинает смеяться Чарлз. — Дурацкий сценарий! Называется «Мамаша невесты». Мамаша ревнует дочь и пытается расстроить ее свадьбу, а затем сама влюбляется в родственника собственного грума.
Я тоже смеюсь.
— Довольно забавно.
Превосходный сценарий для Греты Гордон! Лучше не найти.
— Забавно? — Чарлз мрачнеет. — Дешевка, а не сюжет! Ты прочла бы его и тотчас забыла, о чем читала.
— Но ты же не забыл.
— Вот мой роман… — начинает Чарлз.
— Погоди, — обрываю его я. — А как связаться с этой… Триш?
Чарлз застывает, словно внезапно превратился в статую.
— А зачем тебе это? Триш Эванс — нянька моих племянников, необразованная глупая особа. Лучше послушай про мой роман. Он посвящен…
— У меня появилась одна идея, — говорю я, тщательно подбирая слова. — Мне нужно представить начальнице несколько новых сценариев. Понимаешь, если каждый из них окажется дешевкой, не стоящей возни, то Китти придется подыскивать что-то более приличное, из диаметрально противоположного жанра.
— Ты о серьезной литературе? — Кажется, Чарлз клюнул. — Да, о ней. Возможно, Китти заинтересуется хорошей книгой с сильными персонажами и необычной… э… атмосферой.
— То есть ты хочешь подсунуть ей дерьмо, чтобы она обратила внимание на мой роман? — озаряет Чарлза.
— Ты чрезвычайно догадлив, мой друг!
— Ага. — Он тотчас вытаскивает солидную, с позолоченными уголками, визитку и быстро черкает на ней несколько строк. — Эта телефон моей сестры, леди Картрайт. Она жена известного пластического хирурга, сэра Ричарда Картрайта.
— Ах, того самого! — восклицаю я, хотя никогда не нуждалась в услугах педиатра, а значит, впервые слышу это имя.
— А твоя Китти… она прислушивается к твоим советам?
— Я ее доверенное лицо! — заявляю без тени сомнения. Чарлз поднимает бокал с красным вином и провозглашает:
— За Анну! За ее тонкий ум!
Я чокаюсь с ним бокалом, пытаясь представить, как выглядит Триш.
— За твой талант! — льстиво отвечаю я.
Остаток вечера проходит под эгидой нудных разговоров и многообразия блюд, названия которых я уже не помню. Когда наступает очередь кофе, я не чаю поскорее свалить домой.
— Тебе понравилось? — Ванна настойчиво сжимает мою руку. — Чарлз оказался приятным собеседником, как я погляжу! Ты болтала только с ним! Вы отлично смотрелись рядом!
— Все было чудесно, — киваю я, не желая разочаровывать подругу.
— Надеюсь, вы еще не раз увидитесь. Конечно, Чарлз немного заносчив, когда дело касается его книг, но в целом он довольно мил. — Ванна переходит на шепот. — У него трастовый фонд. И квартира на Итон-сквер, очень неплохая.
— Отличная партия, — киваю я.
— Чарлз, дорогой! — Ванна подхватывает Чарлза под локоть, когда тот собирается взять пальто. — Ты посадишь Анну в такси?
— Разумеется, с превеликим удовольствием, — вполне искренне говорит тот. — Я не позволю прекрасной леди добираться в одиночку.
— Но я собиралась спуститься в метро, — пытаюсь я протестовать.
— Ни в коем случае! — Чарлз вошел в роль благородного рыцаря. Уверена, что его вдохновила на этот подвиг гипотетическая возможность стать сценаристом фильма.
По дороге домой, в такси, я размышляю о том, что такого плохого я натворила в прошлой жизни, чтобы заслужить все это. Конечно, надо отдать должное Чарлзу. Он гораздо привлекательнее Брайана, у него не воняет изо рта, и он не поскупился на такси. С другой стороны, Чарлз даже не пытается делать вид, что очарован мной, он просто наивно отдает должное моей изобретательности и будущей полезности. Он с огромным удовольствием говорит со мной о своей книге, о своем таланте и своем потенциале, а также о своей привлекательности и своем же уме. Я довольно быстро усвоила, что во время такой беседы проще всего вставлять иногда «угу» или «хм-м», а порой «неужели?» — и Чарлз будет вполне доволен.
— Понимаешь, Анна, — вдруг говорит он, когда такси преодолело большую часть пути до моего дома, — меня не понимают женщины.
— Неужели? Мне очень жаль!
— Представь себе, я уже три года не имею постоянных отношений!
Очень даже представляю.
— Не может быть!
— Это правда, — горько говорит Чарлз. — Они не умеют жить рядом с гением. Все мои женщины рано или поздно говорили, что пора мне найти «настоящую работу». Какая чушь! Что может быть более настоящим, чем служение музам?
— Действительно, что? — откликаюсь я.
— Конечно, все они с удовольствием тратили мои деньги, жили в моем доме и мешали мне работать. У меня сложилось впечатление, что женщина — это такое существо, у которого постоянно болит голова и половину месяца занимают критические дни.
— Какой кошмар! — искренне ужасаюсь я.
— Ведь критические дни не могут длиться половину месяца?
— Э… обычно… так не бывает.
— Я знаю. Я справлялся в Интернете.
На горизонте возникает силуэт моего дома. Ура!
— Никто из них не рассмотрел меня настоящего, вот в чем беда! — продолжает страдать Чарлз.
— Думаю, так будет не всегда. Ты обязательно встретишь настоящую женщину, — бормочу я утешающим тоном, не отрывая взгляда от своего дома. К сожалению, мы застреваем на светофоре.
Следующий вопрос Чарлза повергает меня в пучину недоумения:
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— В данный момент нет.
— Ну, еще бы! Вот уж спасибо!
— Приехали! — радостно восклицаю я. — Спасибо, что подвез, Чарлз. С нетерпением буду ждать выхода твоей книги.
— Анна, — вдруг произносит Чарлз чувственным голосом, выходя из такси вслед за мной. — Ты мне понравилась. Ты умеешь слушать. Обычно женщины только болтают, причем исключительно о себе.
— Э… я польщена, — говорю я, отступая к подъезду.
— Может, я позвоню тебе как-нибудь и мы куда-нибудь сходим? У нас должно быть что-то общее, если уже есть общие друзья.
— Э-э… а-а…
Помогите! Как мне выбраться из этой ситуации без потерь? И почему я не сказала, что у меня есть парень?
— Вижу, ты смущена, но довольна. Значит, договорились? — восклицает Чарлз с неподдельной радостью. — Тогда я позвоню тебе и приглашу на свидание. Это был твой вечер, Анна! Спокойной ночи.
— Слышала новости? — спрашивает Шарон, едва я пересекаю порог нашего кабинета.
Я не успела даже положить сумку, как она налетела на меня, размахивая руками. Судя по ее возбужденному состоянию, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я пытаюсь угадать:
— Джон сделал Китти предложение. — Нет.
— Значит, ты нашла сценарий-шедевр.
— Нет же! — нетерпеливо говорит Шарон, встряхнув кудрями. На ее лице написано возмущение моей тупостью.
— Китти уволили.
— Неужели? — восклицает Шарон, просияв.
— Да нет, я просто пытаюсь угадать, что у тебя за новости.
— Я перехожу в другой отдел, — гордо провозглашает она. — Меня повысили.
Моя челюсть буквально падает вниз.
— Что?!
Как такое возможно? Неужели не нашлось никого более достойного повышения? Ну хотя бы Пит Рокс. Ведь Шарон постоянно грозило увольнение в связи с ее патологической ленью. Последние шесть месяцев она держалась на своем месте лишь благодаря протекции мужчин в составе руководства.
— Майк Уотсон заметил во мне потенциал, — с триумфом объявляет Шарон. — Теперь я официально работаю на него в качестве помощника директора по развитию.
Мне не хватает воздуха.
— Но ты же работаешь на Китти.
Потрясена не одна я, потому что секундой позже моя начальница врывается в нашу комнату и останавливается, уперев руки в костлявые бока. Ее глаза мечут молнии.
— Что все это значит? — кричит она прямо в лицо Шарон. — Это что, шутка такая?
Еще секунду спустя рядом с Китти буквально из воздуха материализуется Майк. Лицо его искривлено ироничной усмешкой. Они с Китти какое-то время ходят друг возле друга, словно два диких зверя, выясняющих, кому принадлежит территория.
— Какие-то проблемы, Китти? — весело спрашивает Майк.
— Да уж есть одна, — цедит Китти сквозь зубы. — На доске объявлений висит записка, сообщающая, что ты переманил к себе Шарон.
— Это соответствует истине. Мне требовался новый человек. Думаю, ты легко обойдешься и этими двумя. — Майк брезгливо указывает на меня и Джона.
— А меня ты спросить не подумал?
— Но ты же была так занята, Китти, — глумливо говорит Майк. — Ты же так тщательно готовишься к кадровым перестановкам в компании! Эли Рот и все такое.
Если бы взгляд мог убивать, то тот, что Китти адресовала Шарон, свалил бы дурочку замертво. Шарон самодовольно ухмыляется.
— Значит, тебя повысили, — шипит Китти. — Думаю, нет смысла спрашивать, за какие такие заслуги!
— За мой талант, — нахально заявляет Шарон. — Разумеется, за это.
Китти снова поворачивается к Майку:
— Ты хотя бы отдаешь себе отчет, что, пригрев у себя на груди эту лентяйку, только зря потратишь деньги? А когда начнут сокращать неимоверно раздутые штаты, твоя задница первой подставится под увольнение.
— Боже мой, Китти, какого ты низкого мнения о своей команде! — Однако тон у Майка уже не столь самоуверенный. Уж он-то знает, что предсказания Китти зачастую сбываются.
— Вали отсюда на хрен, — бросает Китти брезгливо.
— Женственна, как всегда, — ухмыляется Майк. — Пошли, Шарон.
— А вы двое, — Китти тычет пальцем в меня и Джона, — немедленно в мой офис.
Мы вспархиваем со своих мест, словно пташки, и бросаемся вслед за нашей взбешенной начальницей. Добрых двадцать минут она рвет и мечет, обзывая нас бездарностями, а Шарон — грязной потаскухой, затем немного успокаивается. Все это время я молчу, а Джон бормочет:
— Ты права, Китти… Ты совершенно права, Китти… Да-да, ты права, Китти…
Меня же одолевают невеселые мысли. Итак, Шарон Конрад — помощник директора по развитию. Только что эта разукрашенная кукла получила должность, ради которой я унижалась полгода. Безмозглая, тупая, пошлая девица обскакала меня лишь потому, что разболтала Майку секрет своей начальницы.
Конечно, дело не только в этом.
Окажись я на месте Шарон и расскажи я Майку о планах Китти, он просто похвалил бы меня и вскоре забыл о моей услуге. Возможно, после этого он доверил бы мне варить ему кофе.
Все дело в хорошенькой мордашке Шарон, а вовсе не в ее болтливом языке!
Ну все, с меня хватит! С этого дня я больше никогда не буду доверять ни одной симпатичной девице. Ненавижу их всех!
Кроме Ванны, конечно.
Я начинаю думать: красивые женщины — лучшее доказательство того, что Бог — мужчина. Им не обязательно работать, чтобы заполучить чужое место. Им не нужно следить за чистотой в квартире, чтобы приглашенный ими мужчина был очарован их хозяйственностью. И уж конечно, им не надо быть умными и зарабатывать деньги. Всегда найдется тот, кто захочет их поддержать, одеть в меха и бриллианты.
Красотки с легкостью проходят в элитарные клубы, им уступают места в транспорте, перед ними придерживают двери. За что? Просто за то, что у них хорошенькие мордашки!