– Они последние из быстро деградировавшей культуры, – уверенно рассказывал корсар, когда они стояли над увеличенными фотографиями, сохраненные им с последнего визита на Аверию, – некоторые группы местных ушли из развалин городов на относительно чистые пустоши западной части верхнего острова. Большинство же еще занимает активно застроенные центр, южные и восточные регионы, – Северед показал пальцем на карте, где легче всего их будет встретить, – там поистине монументальных комплекс зданий, перед какими бледнеет даже ваша столица. Частично они заселены, и местные считают одно из довольно крупных поселений, что занимает сразу несколько уровней одного из небоскребов, своей столицей. Там же еще сохранились и частично действующие системы защиты, но местные обходят их стороной, автоматические пушки стреляют по всем подряд, без разбора. И честно сказать, стреляют чертовки метко… Хотя большие территории города заброшены и пришли в запустение, там довольно опасно и часто встречаются дикие звери и племена окончательно деградировавших дикарей, с какими у местных уже закоренелая вражда…
– Где может находиться нуль-реактор? – спросил Эдвард, изучающе разглядывая карту, – он должен стать нашей основной целью после того, как прибудет «Сакрал». Если получится взять под контроль его мощности, развитие колонии пойдет в разы быстрее…
– Я не могу говорить точно, но скорее всего, в северных регионах, – указал корсар на другое скопление, похожее на сильно укрепленный город, – там мы нашли хорошо укрепленный космодром, где даже сохранилось несколько кораблей в различной степени заброшенности. Близко подобраться не смогли, поскольку еще действуют системы защиты, а я не хотел терять людей ради простого любопытства. Повсюду следы продолжительных боев, видимо, сражения там шли до последнего, когда анклав уже скатывался в пропасть одичания. Я готов правую руку заложить, что дрались там именно за нуль-реактор те, кто еще пытался сохранить цивилизацию.
– А высаживать мы будем, как я понимаю, в западном секторе? – барон показал на отдельно выделенный участок, еще и обведенный Севередом, чтобы точно не быть незамеченным, – еще один космодром?
– Целая верфь, – кивнул Северед, – тоже со следами очень сильных боев, но большая часть инфраструктуры сохранилась. И именно там я высаживался со своими людьми, и там же встретил там местных. Брать с них особенно нечего, не окупятся даже выпущенные в них патроны, но торговля оказалась положительной, они даже еще помнят о порохе и частично об электричестве. Тоже следы присутствия нуль-реактора, используют электроэнергию, подключаясь к старым кабелям, проходящим через здания или подземные уровни, но откуда оно берется, и принцип его действия не понимают. Во всяком случае, когда я бывал у них в последний раз. К тому времени, когда снова будем там, многое может измениться, местные легко обучаемы.
– Они не кинутся на нас, как только приземлимся? – спросил Эдвард, повернувшись к экрану, где сейчас выводилась картинка с верфи.
– Готовьтесь к тому, что попытаются, – прямо сказал Северед, – в прошлый раз обошлось все мирно, они воздушные корабли до меня несколько столетий не видели, но за те несколько лет, что прошли, отношение уже могло поменяться. Кроме того, там мог побывать еще кто-то, оставив после себя очень негативный отпечаток.
– Еще кто-то? – спросил Эдвард, – только не говорите, что может оказаться так, что прибыв на место, мы обнаружим уже занятый остров.
– Будто вас это остановит, – усмехнулся корсар, – небольшая колония, засевшая на вашем участке, не сможет помешать организовать свою собственную. Или вы не хотите пролить немного крови, рискуя потерять миллиардные вложения в экспедицию и, собственно, сам «Сакрал»?
– Нет, конечно, – удивился Эдвард в ответ, словно говоря о самых банальных вещах, – это наша колония. И все же, с подобного начинать не хочется, так что будем надеяться, что никого там не окажется. У нас могут возникнуть какие-то еще проблемы с местными, кроме взаимонепонимания?
– Могут, – кивнул Северед, – местная управленческая верхушка сделает все возможное, чтобы помешать вам любым путем. Вы будете забирать у них власть…
– Тем хуже для них, – кивнул Эдвард, – я не собираюсь подставлять колонистов под угрозу из-за пары десятков богачей, уверенных в собственной безнаказанности. К тому же, чаще всего наилучшим способом убить змею оказывается отрезать ей голову. Если придется, именно так и поступим, – он снова посмотрел на карту острова, раздумывая, сколько же работы там предстоит даже по самым примерным расчетам.
Само по себе основание новой колонии не являлось для него самого чем-то неизведанным. Прежде уже приходилось участвовать в организации несколько фортпостов на поверхности, что очень похоже на первоначальные этапы организации крупной колонии, хотя, конечно, в гораздо меньших масштабах. И все же, Аверия находилась гораздо дальше от Рейнсвальда, в случае необходимости или опасности помощь оттуда так быстро получить не получится, любая ошибка может стать роковой для всей экспедиции, а вся ответственность лежала теперь только на его плечах.
Эдвард снова вспомнил отца, стоящего перед ним и опирающегося на трость. После ранения хирурги так и не смогли полностью восстановить сустав, тело отвергало биоимплантаты, а вставить на его место кибернетический не позволил сам барон, не желая подвергаться аугментации. Он стоит все равно прямо, несмотря на то, что колено начинает болеть, и прямо смотрит в глаза своему сыну. Эдварду тогда было только десять лет, в тот день разбил старую вазу и всю вину попытался свалить на дрона-уборщика.
– Пойми, наконец, что ты отличаешься от всех остальных людей, – голос отца звучит строго и твердо, как удар хлыста, и Эдвард, не смотря на то, что никто и не замахнулся, втягивает голову в плечи, как перед ударом, – ты дворянин, наследник титула барона. Тебе вести за собой всех этих людей, и не только вассалов, но и каждого, кто живет в Тристанском баронате. Они верят в тебя, смотрят на тебя, готовы следовать за собой даже в самую Бездну, в конце концов, они доверяют тебе свои жизни и свое будущее. И ты не имеешь права просто так отказываться от того, что ты сделал. Быть дворянином, значит, в первую очередь, нести ответственность за каждый свой поступок. Не бежать от нее, не прятаться, а принимать с гордо поднятой головой и уверенностью в том, что ты делаешь. Отказываясь от ответственности, ты обманываешь тех, кто верит в тебя. Тех, кто надеется на тебя. Обманывая их, ты сам лишаешь себя опоры, ведь тебе они нужны не меньше, чем ты им, – отец глубоко вздохнул и сделал шаг вперед, – ты есть и будешь дворянином, этот титул ты заслужил по праву рождения, но честь дворянина ты получить должен сам. Именно она определяет, кем ты будешь. А честь и ответственность очень часто совпадают… Так кем ты будешь?
– Человеком чести! – задрав нос вверх, звонко говорит десятилетний Эдвард.
– Человеком чести, – глухо повторяет двадцатитрехлетний тристанский барон в полголоса, отворачиваясь от карты Аверии, – Нельзя отказываться от того, что уже сказал. Нельзя…
* * *
Три эскадренных фрегата, один из основных классов кораблей, составляющий ударную силу Тристанского флота наравне с более тяжелыми и массивными крейсерами, хорошо вооруженные и бронированные, как нельзя лучше подходили к выполнению главной цели экспедиции.
Флагманом эскадры стал только что прошедший модернизацию «Заря надежды», десятибашенный фрегат с двухкилометровым корпусом, снабженный массреактивными и рельсовыми орудиями крупного калибра, размещенными в башнях и казематах, а так же бортовыми батареями лазерных орудий и ракетных установок.
Капитаном фрегата назначен Федал Де Кастери, один из опытнейших офицеров флота, за свои заслуги получивший звание титул благородного и звание адмирала, прошедший практически всю карьерную лестницу начиная с простого матроса, специально выбранный для этой экспедиции тристанским бароном. Сначала он высказывался против того, чтобы его место занял корсар, но узнав, что непосредственно кораблем или эскадрой Северед командовать не будет, а лишь отвечает за маршрут и точку назначения, все же согласился на его присутствие на капитанском мостике. Старый и опытный, невысокого роста адмирал, помнивший еще деда Эдварда, в выглаженном белоснежном кителе Тристанского флота засегнутом на все два ряда пуговиц, бряцающий многочисленными наградами и знаками почета Тристана и Королевской армии. Он ухмылялся сквозь густую, бороду, все равно время от времени исподлобья поглядывал на корсара, бывшего почти на полторы головы выше.
– Старт прошел успешно, – доложил рулевой, когда все три корабля, ревя стартовыми двигателями, медленно поднялись со своих мест в закрытых доках. Похожие на сигары корпуса, с высокими надстройками сверху и снизу основного корпуса и угловатыми контурами башен с длинными стволами орудий, корабли осторожно двигались через припортовую зону пространства, постоянно находившуюся в движении, от небольших орбитальных лихтеров до огромных сухогрузов, вынужденных стыковаться с дрейфующими доками для разгрузки.
До точек перехода необходимо лететь на двигателях реального пространства, и только после их достижения можно переходить на сверхсветовые скорости. Из-за перехода на искусственную гравитацию при взлете у многих начинались головные боли и приступы тошноты из-за меньшей, по сравнению с природной, силы тяжести. И даже Эдвард, проведший не одну сотню часов на борту, почувствовал, что его начинает мутить, но оба капитана чувствовали себя, во всяком случае, внешне, отменно.
Фрегаты достигли точки для прыжка примерно через три часа реального времени. Прыжковые системы, использовавшиеся на Рейнсвальде, считались одной из самых стабильных и безопасных технологий для быстрого перелета через огромные расстояния открытого пространства, когда между островами могли пролегать десятки парсеков. Принцип действия опирался на теорию многомерности пространства и его нестабильности в этом мире. Сквозь измерения проходил не только сам корабль, но и область реального пространства вместе с ним, выполнявшая роль подушки при переходах и защищавшая корабль от разрушения. Минусом было только то, что в точках входа и выхода из прыжка все в радиусе от нескольких десятков метров до нескольких километров захватывалось защитным полем корабля, в зависимости от его размеров, что могло приводить к серьезным разрушениям и даже гибели небольших островов, особенно если прыжок происходил достаточно близко. Поэтому возле каждого острова существовали точки переходов, зачищенные и свободные, чтобы корабли могли без всяких опасений использовать прыжковые двигатели.
– Лучше использовать точку Б-четыре, – сказал Северед, указывая на нее на голограммной карте, – более безопасный маршрут и выход из нее будет на расстоянии от Аверии, – заметив вопросительный взгляд барона, добавил, – Лучше заранее узнать, что нас там ждет, чем вываливаться прямо перед носом у развернутых зенитных батарей. Кроме того, я не могу ручаться, что вся старая система защиты острова от воздушных кораблей деактивирована, мы фиксировали локационные сети над анклавом, но это никак не могут быть местные. Мой корабль тогда прошел ниже возможной зоны их действия, но он и был меньше по габаритам…
– Хорошо, – кивнул Де Кастери, а потом передал рулевому, – рассчитать переход из точки Б-четыре. Сменить координаты.
– Давно не были на капитанском мостике? – спросил Эдвард у Севереда, когда «Заря надежды» лег на новый курс, заметив, как только странно посматривает по сторонам, с ностальгией и будто сожалением, – Воспоминания?
– Да, барон, – кивнул корсар, – Вот уже четыре с половиной стандартных года, как я капитан без корабля… забавно, не так ли? А сейчас снова стою на капитанском мостике, направляясь к той начальной точке, что привела мой корабль к гибели. Странное совпадение…
– Если вы были правы, и у нас все получится, будет вам новый корабль, – кивнул Эдвард, – даю вам свое слово. Вы показали себя действенным и надежным человеком, и если мое мнение не изменится, имеете шанс стать моим другом…
– Звучит так, словно вы хотите сделать мне комплимент, – усмехнулся корсар, – но ваше раздутое самолюбие не дает ему нормально вылезти наружу… Не обижайтесь, это всего лишь шутка. И помогаю вам не потому, что жду от вас каких-то подарков или благодарностей, я принес клятву верности герцогу Камскому, и его просьбы для меня равносильны приказаниям. Хотя, не могу не признаться, что с вами приятно работать, вы производите впечатление надежного партнера, а это редкость в наши времена…
«Переход в прыжковый режим! Переход в прыжковый режим!» одновременно с включившейся сиреной заговорила система оповещения механическим голосом. «Всем занять места по штатному расписанию! Внимание! Переход в прыжковый режим! Всем занять места по штатному расписанию! Внимание!..» Со стороны прыжок выглядел так, словно корабль резко вытянулся и уменьшился в размерах, после и вовсе исчезнув. На его месте оставался только клубящийся туман, обычно рассеивающийся за несколько секунд. За это же время фрегат, если считать относительно привычной системы координат, уже успел пройти несколько тысяч километров.
Эдвард облегченно выдохнул, когда тревога отключилась, и снова можно было покинуть свои места. Все внешние камеры сейчас были заблокированы, дисплеи обзора отключены, из-за чего могло показаться, что корабль стоит на месте. Только работала вычислительная аппаратура, рассчитывающая маршрут, какой необходимо пройти, чтобы выйти обратно в реальное пространство в необходимой точке. Он никогда особенно не пытался разобраться в этой технике, и, видя быстро бегущие столбики цифр на экране, подумал, что и не очень хочет в этом разбираться.
– Все в норме, господин, – кивнул Де Кастери, подойдя к своему сюзерену, – Маршрут проложен, будем в точке выхода примерно через двести часов.
Отмеченное время прошло незаметно, занятое подготовкой к высадке. Из-за спешки в организации экспедиции последние тренировки и отладку действий десантных групп приходилось вести уже на борту фрегата. В основном это были уже опытные и проверенные бойцы, как группы спецназа и штурмовых подразделений Тристанского бароната, так и корсары Севереда, далеко не новички на борту корабля и отлично понимавшие, что такое жизнь и война в открытом пространстве. Самым сложным оказалось научить их взаимодействовать друг с другом, и эта притирка как раз и происходила в тренировочных залах. Военные доктрины, по которым готовят солдат бароната, предусматривали неспешное и планомерное выматывание противника активной обороной и постоянными контратаками, в случае же наступления используя тяжелую технику и массированные авиаудары, сокрушавшие даже самую глубокую и хорошо эшелонированную оборону. Корсары, наоборот, предпочитали быстрые удары по самым уязвимым точкам с максимальным уроном, и последующие отступления прежде, чем противник успевал отреагировать. Такие противоположные друг другу техники не могли не вызывать разлаженности в действиях, потому бойцам еще нужно притереться друг к другу и научиться взаимодействовать, узнать сильные и слабые стороны другу друга, равно как и то, в каких условиях их использовать, чтобы достигнуть максимального эффекта.
Эдвард волновался лишь по поводу того, что могут возникнуть проблемы во взаимоотношениях бойцов, но тренировки происходили в атмосфере здорового соперничества, без конфликтов и лишнего напряжения. Северед, стоявший рядом и так же наблюдавший за тренировками, тоже выразил свое облегчение по поводу того, что солдаты нашли друг с другом общий язык.
– Барон, можно один вопрос? – спросил Северед, – Жизнь корсара приучает мыслить только сегодняшним днем, не заглядывая далеко в будущее, до ближайшего боя, но сейчас у меня все равно возникают вопросы, на какие мне бы хотелось услышать от вас ответ…
– Конечно, – кивнул Эдвард, отрываясь от только что полученного отчета о последних тренировках. Головорезы Севереда влезли в тыл имитируемого противника, пока тристанские штурмовики били по флангам, и в итоге оказались под перекрестным огнем своих же союзников, не сразу сообразивших, что бойцы с оружием во вражеском тылу их товарищи. Будь бой настоящим, половина корсаров осталась бы лежать на поле боя из-за дружественного огня, – Что хотите услышать?
– Что вы будете делать, если у Респира получится совершить то, что задумал? – спросил корсар прямо, – Если ваша ловушка не сработает, и вы проиграете. Куда вы тогда будете возвращаться? И будете ли?
– Маловероятно, – пожал Эдвард плечами и посмотрел на корсара, оторвавшись от инфопланшета, – Однако если подобное случится, то я не буду особенно долго думать, что делать или ныть по этому поводу. Просто убью его, как и всякого, кто в этом момент попробует встать на моем пути. Такой ответ вас устраивает?