Наклонив голову, он пошел дальше и, похоже, над чем-то задумался.
Она нахмурилась, снова почувствовав зов золота. Они вышли за пределы Инферно, где она думала, что близость храма продолжает взывать к ней. Ланте осмотрелась в поисках источника своего беспокойства. Ее взгляд постоянно возвращался к Троносу.
Она была готова поставить свой лучший головной убор на то, что у Врекенера есть золото. Но откуда?
Ее глаза округлились. Мог ли он забрать тот медальон? Если так, отдаст ли он его ей сегодня ночью?
Взамен Врекенер может захотеть переспать с ней.
Нет-нет! Никакого секса с Троносом! Плохая Ланте! Прочистив горло, она сказала:
— Карат за твои мысли. — Когда он запнулся, она спросила: — Ты корил себя за то, что мы видели?
— Не так сильно, как следовало бы.
— Вопрос: Люди вроде нас с тобой называются отступниками?
— Продолжаешь забавляться, чародейка, — без теплоты в голосе, сказал он.
— Постоянно. Итак, сегодня ночью мы украдем ключ и воспользуемся порталом?
— Мы это уже обсуждали.
— А вдруг ангелочек-Тронос не захочет воровать? — игриво спросила она. — Помню, я когда-то попросила тебя украсть кое-что для меня. Ты был сбит с толку, а потом, задрав нос, сказал: "Я никогда не возьму то, что не принадлежит мне".
— Ты попросила меня опустошить казну Скай Холла!
— Что ты имеешь в виду?
Он хотел было объяснить, но потом, должно быть, понял, что она шутит.
Отчасти.
— Ты уверен в том, что открыв портал, я не направлю его в Роткалину?
— Ты уже пыталась попасть в Роткалину, но привела нас в Пандемонию. Я уверен, что ты откроешь портал в мир смертных. Это значительно лучшая цель. Оттуда я смогу улететь в Скай.
— Продолжаешь надеяться на возможность утащить меня на небеса? Слушай, я не говорю, что никогда не пойду к тебе домой. Конечно, я и обратного не говорю.
Он выгнул брови.
— Пожениться мы можем только там. Я должен сделать тебя моей в Кровати Верности — моей пожизненной кровати.
Она знала несколько фракций, с похожими традициями… в основном их тех, кому не требовалось постоянно сражаться за свою жизнь. Мужчине при рождении изготавливали кровать, на которой он должен был спать всю жизнь, а со временем к нему должна была присоединиться его пара.
— Каким боком кровать к свадьбе?
— Так женятся Врекенеры. Когда ты станешь моей в Кровати Верности, мы станем связаны.
— Никакой церемонии с толпами людей? Никакого сказочно-красивого платья и подарков из золота? Никакого праздника с большим количеством сладкого вина?
— Мы не нуждаемся в церемониях. В любом случае, мой дом — единственное место, где я буду уверен в твоей безопасности.
Саркастический смешок.
— Чем кто-нибудь типа меня будет питаться у вас наверху? — Врекенеры всеядны, но предпочитают мясо.
— У нас есть целый остров, предназначенный для выращивания сельскохозяйственных культур. Это единственное место, находящееся ниже облаков.
— Я слышала, что у вас наверху все аскетично. В Замке Торнин я живу в абсолютной роскоши, со всеми современными примочками.
— Я не знаю, что такое современные примочки, Меланте.
Она вздохнула. Конечно, он не знает.
— Это вещи, без которых я не могу жить. — В детстве Ланте и Сабина жили в бедности, поэтому считали, что могут побаловать себя. После того, как Ланте покинула свою башню в замке, и попала в жестокий плен Ордена… в ад… жадная чародейка в ней требовала снова себя баловать. — Если твоя сфера находится выше облаков, значит это выше, чем самая высокая гора смертных? Возможно, Врекенеры привыкли к высоте и переменчивой температуре, но я из-за этого страдать не собираюсь. Другие Чародеи, должно быть, страдают.
— Вовсе нет. Силы и охранные системы, окружающие Территории, соединяют между собой острова и обеспечивают население воздухом, пригодным для дыхания, и теплом.
— Силы и охранные системы? Для меня это звучит как колдовство. Держу пари, в вашей истории уже были случаи, когда Врекенер дружил с кем-то из нас.
— Возможно, — согласился он. — Еще у нас есть машины, для перемещения и создания островов, и двигатели, обеспечивающие работу этих машин, но мы не знаем в чем источник их энергии.
Интересно. Ланте представила себе паровые штуковины, работающие от подпитки магией. В другое время ей, скорее всего, понравилось бы такое зрелище. Но в настоящий момент…
— То, что я не хочу в Скай, еще не значит, что мы не можем встречаться. Если ты пойдешь со мной в Роткалину, я познакомлю тебя с добренькими драконами.
— Если я начну, хотя бы обдумывать это, то буду знать, что ты очаровала меня, — сказал он. — Твоя сестра начнет планировать сценарий моего убийства с первой же секунды моего появления в королевстве. Ты, наверное, забыла, что я видел ее силу в действии.
Сабина заставила отца Троноса увидеть самый жуткий из его кошмаров. Что бы она ему не показала, это заставило мужчину выцарапать себе глаза.
— Кажется, твоя сестра не понесла никаких негативных последствий от своих смертей.
— А как насчет того, что они оставили её ослабленной, утратившей вкус к жизни от постоянных трагедий.
Когда Ланте однажды обвинила сестру в том, что она ни о чем не заботится, Сабина ответила:
— Не правда. Я очень часто забочусь ни о чем.
Подумав, Ланте продолжила:
— По крайней мере, она была утратившей вкус к жизни, пока в её жизни не появился Ридстром. В любом случае ты никогда не будешь точно знать, что она чувствует, потому что Сабина скрывает за иллюзиями истинное выражение лица.
— Сколько раз она умирала?
— Больше десяти. Не всегда по вине Врекенеров. — Когда он изумленно выгнул брови, она призналась: — Чародеи устроили против нее заговор. Люди казнили ее как ведьму. И так далее. — Помолчав, она спросила: — А как насчет твоего брата? Не устроит ли он заговор с целью убить меня? — В любом случае может хотя бы попытаться.
— Аристо? Я допускаю мысль, что он ненавидит Чародеев. Это причина многих наших с ним конфликтов.
— Значит, в этом он похож на вашего отца?
— Да. Но если Аристо навредит тебе — единственной женщине, суженой его брату — это будет то же самое, как навредить мне. Как убить мое будущее потомство. — Он выдержал ее взгляд. — Мы считаем свою пару неприкосновенной.
Тронос никогда мне не поверит. Ланте вспомнила, как Сабина жаловалась, что Ридстром — воин армии Вертас — ей не доверяет… только потому, что она — игрок армии Правус — обманом и хитростью лишила его свободы и заточила в подземелье. Сабина вздыхала: "Как я должна была узнать, что делать, чтобы мои слова звучали убедительно?"
Как же я понимаю тебя, сестренка.
— А дядюшка Аристо примет твое будущее потомство? — спросила Ланте. — Ты прекрасно дал понять, что Чародейская кровь станет изъяном каждого нашего ребенка.
— Говоря так, я был очень зол. Я буду любить полукровок ничуть не меньше.
— Но другие Врекенеры могут смотреть на них свысока.
Лицо Троноса стало холодным и сосредоточенным.
— Я ни от кого не потерплю пренебрежительного отношения к нашим детям.
Нашим детям.
— Тебя не беспокоит безумие, запятнавшее мой род?
Он провел рукой по лицу.
— Повторяю, я был зол, когда говорил об этом.
— Ты оказался прав. Моя мать была не в себе. Ты рискуешь, получить от меня сумасшедших отпрысков.
— Я видел ее, однажды.
— Что? Когда?
Тронос рассказал ей, о короткой встрече с её матерью, поклоняющейся золоту. Она назвала его птенчиком.
— Подожди, Элизабет знала, что я встречаюсь с тобой?
Он кивнул.
— Твоя мать была безобидной, Меланте. И все же мой отец жестоко убил родителей моей пары. — Глаза Троноса стали матово-серыми. — Посмотрев на него в ту ночь в аббатстве, я увидел незнакомца. Я оплакивал смерть отца, но боги, я винил его. Из-за него я потерял тебя. — Он резко посмотрел на нее, словно сболтнул лишнее.
— Почему ты не рассказал мне о том, что видел мою мать?
Откашлявшись, он сказал:
— Я хотел. Но не было подходящего момента.
Ланте с трудом верила в то, что мать знала её секрет. Почему же Элизабет не боялась нападения? Ланте необходимо поговорить с Сабиной, чтобы узнать её мнение об этом.
— Чародеи-полукровки тоже получают при рождении силу? — спросил Тронос.
— В большинстве случаев, но Врекенеры украли так много сил, что они больше не перевоплощаются. Дети рождаются без душ.
Он сжал губы в тонкую линию, в его голове явно завертелись шестеренки.
— Сколько тебе было лет, когда ты обнаружила свою силу убеждения?
— Очень мало. Я сказала Сабине, закрыть рот. И она целую неделю не могла открыть его даже для того чтобы поесть. Она голодала, но никто не понимал, что с ней произошло. Тебе следует знать, что такие вещи случаются с детьми Чародеев.
Вместо того чтобы ужаснуться, он сказал:
— Мы сможем с этим справиться.
Ланте отметила, что с тех пор как они покинули остров, Тронос стал спокойнее и уравновешеннее. Она была готова держать пари, что уравновешенность — его обычное эмоциональное состояние… когда у него нет подозрений насчет того, что его пара кроме других мужчин спит еще и с собственным братом.
Хотя это еще не означает, что она не должна ткнуть его носом в тот бред, который он говорил.
— Да ладно, Тронос. Что ты будешь делать с ребенком-Чародеем? Если у нас будет дочь-подросток, которая станет носить короткие юбки, я буду считать, что чем короче, тем круче. А как на это отреагируешь ты? А если она к двенадцати годам не украдет где-нибудь золото, я отведу ее на консультацию.
— Ты преувеличиваешь.
— Вовсе нет. Ты ведь не знаешь всех нюансов. — В прочем, это не стоит даже обсуждать, потому что если они с Троносом, в конечном счете, станут парой и она забеременеет от него, реальность окажется совсем иной: она с счастливым видом придет к нему, чтобы сообщить радостную весть и бла-бла-бла. Он спросит: он ли отец её ребенка. А она, в приступе маниакальной ярости, снесет ему башку.
— Пока мы не ушли от этой темы, Врекенер, ты ожидаешь от меня, что наверху я стану одеваться по-другому?
Он окинул её взглядом.
— Не за закрытой дверью. — Должно быть, он осознал, что его слова ей неприятны, потому что тут же добавил: — Уверен, ты не захочешь выделяться из общей массы, как наименее одетая женщина в Территориях.
— Ты только что подсказал мне титул, к которому стоит стремиться. Кроме того, за закрытой дверью я вообще не планирую одеваться.
Он вскинул брови.
Ланте постучала пальчиком по подбородку.
— Если только у меня не будет настроения для кожи или кружев.
— Кожи, — он сглотнул, — или кружев.
Ланте нахмурилась.
— А что ты говорил про отсутствие крыш?
Поглощенный своими фантазиями, он ответил не сразу.
— Мы чувствуем себя комфортнее, когда над нами нет ничего, кроме неба.
— Да, но неужели вы все время слушаете стоны пар, занимающихся сексом?
Он потер затылок, словно кожа там внезапно нагрелась.
— В таких вопросах мы ведем себя бесшумно.
Ланте остановилась.
— Что это значит? Иногда это невозможно контролировать.
— Врекенеры прилагают все усилия, чтобы контролировать степень своего возбуждения.
— Я не понимаю. А как насчет перевозбужденных молодоженов? А как насчет тебя, Тронос? Я обнаружила, что у тебя по венам течет далеко не лёд.
— Если избегать действительно развратных действий, то я смогу контролировать ситуацию. — Не смотря на нее, он сказал: — Я видел мужчин с отметинами укусов на руках, так они заглушали стоны. Это достаточно распространенная практика.
Ланте понимала, что выглядит потрясенной, но это так неправильно.
— Какой смысл заниматься сексом, если ты не слишком возбужден? Наверное, ты никогда не слышал фразу "реветь в потолок"? — Особенно принимая во внимание тот факт, что у них нет потолков.
Видя его бессмысленный взгляд, она объяснила:
— Когда ты откидываешь голову и орешь от удовольствия? Расширяй кругозор, орут не только в битве. — Или выпуская ярость в бурю.
— В отношении секса, это указывает на существенную потерю контроля.
Она начала понимать, что означает выражение его лица: Это идет вразрез со всем, что я знаю. Но, боги, скажи мне больше.
— Если мы когда-нибудь займемся сексом, то "слишком возбужденный" будет только вначале, — начала объяснять она. — Следующей этапом станет точка не возврата: когда мы будем злиться на одежду за то, что она стоит у нас на пути; наши бедра будут двигаться по собственной воле; поцелуи будут казаться не достаточно глубокими; твои пальцы будут сжимать мою задницу, а мои ногти вонзаться в твои мышцы.
— А потом? — хрипло спросил он.
— Потом наступит нереально веселая часть программы. — Она увлеклась, наслаждаясь реакцией своего девственного Врекенера: абсолютное порабощение. — Учащенное дыхание, вылизывание, вколачивание, проникновение, посасывание, сумасшествие, первобытность, готовность взорваться/извергнуться/умереть вместе с экстазом.
С его губ сорвался резкий вдох. Ей нравилось, как он делал этот свой фух.
— Дальше?
— Финальную часть сложно передать словами. Лучше объяснить на примере. Скажем так: мы будем вести себя как угодно, только не тихо.
Когда он попытался заговорить, его огрубевший голос понизился на октаву. Прокашлявшись в кулак, он, наконец, выдал:
— Я понял.
Она ожидала от него какого-нибудь комментария о ее сексуальном прошлом, что-то типа: "Сколько мужчин вколачивалось в тебя? Они все извергались удовольствием?" Но он промолчал, поэтому она спросила:
— Как на счет перелетов?
— А? Ох. Перелетать через чужой дом — нарушение правил этикета.
— Я слышала, что все здания выглядят одинаково и все стены белые, без каких-либо оттенков.
— Они единообразны.
— И в вашей сфере нет ни капли вина? Ни азартных игр или тусовок?
— Верно. — Он давал описание парящего, побеленного, стерилизованного, удушливого, безрадостного ада.
Она была удивлена тем, что он признавал эти вещи о своем доме, хотя понимал, как сильно ей это не понравится.
— Чем, по-твоему, я должна буду весь день там заниматься?
— Пожалуй, ты можешь бескорыстно помогать другим. Или заняться старательным самоанализом. — Казалось, он вернулся в привычное для себя русло. — Ты сможешь читать о нашей культуре, изучать историю Врекенеров.
Она получала наслаждение, читая исторические документы, но только если написанное не было бредом.
— Эти занятия так плохи?
Да, да, тысячу раз да. У нее на языке так и вертелся вопрос: как он собирается добиться того, чтобы она осталась там? Когда её сила восполнится, никто не сможет удержать ее.
Она решила перевести тему в другое русло.
— Тронос, если наверху есть отколовшаяся группа с собственными планами, что помешает кому-нибудь, — твоему брату, — снова напасть на меня? — Она ожидала, что он начнет все отрицать, впадет в ярость.
Вместо этого он ответил:
— Если кто-либо нарушит мой приказ и попытается навредить тебе или твоей сестре, он за это заплатит.
— Кто угодно? Абсолютно кто угодно?
Отрывистый кивок.
— Клянусь, — ответил он, не представляя, на что секунду назад подписался.
Это одна из причин, почему Ланте редко сдерживала свои обещания.
— Ты начинаешь верить мне?
— Я изучил твою манеру речи. И знаю, когда ты врешь.
Её глаза заметались. Это может оказаться катастрофой! Черт, что не так с её манерой речи?
Если он и заметил ее затруднительное положение, то не подал виду.
— Впереди вода. Но я еще чую ямы, наполненные смолой. — Через несколько секунд, он указал на небольшую ямку, где плескалась гелеобразная янтарная жидкость. — Смола поймает тебя как бессмертной силы деготь. Иди следом за мной.
Впереди, в яме находилось мертвое животное, какая-то неопознанная рептилия, чьи ноги увязли в смоле. Хищники сожрали внутренности несчастного животного.