— Не думал, что они так близко могут подходить к огню, — пробормотал Джонс, когда Джонти шагнула к нему поближе.
— Я тоже, — Корд стал по другую сторону от Джонти, и она почувствовала себя в безопасности.
Когда Корд испуганно вздрогнул, Джонти взглянула на него, и эта дрожь эхом отозвалась в ее хрупком теле.
Неожиданно, подобно призраку, из темноты возник всадник. А у ног коня стоял величественный пес, похожий на волка. Все стояли в напряжении, когда собака подошла к костру и потянула носом воздух, как будто вынюхивала опасность.
Джонти почувствовала, как Корд, находившийся позади, напрягся.
— Отзовите собаку, мистер, — предупредил он, — или считайте, что этот пес — мертв.
Наездник, лица которого нельзя было рассмотреть, спокойно что-то сказал животному, и собака сразу же успокоилась. Все внимательно следили, как незнакомец соскочил с коня и шагнул в полосу света, мягко шурша штанами из оленьей кожи с бахромой. Интуитивно Джонти почувствовала, что это прибыл родственник дяди Джима. Она с любопытством следила, сработает ли его план. Кто-то подбросил дров в костер, и, воспользовавшись ярким пламенем, Джонти стала рассматривать путника, пытаясь найти в его лице какое-нибудь сходство с Ла Тором.
Сходство было. У мужчины были те же блестящие черные волосы, хотя и не такая прическа, он носил их распущенными по плечам, как все индейцы. Те же острые черты лица, а цвет глаз соответствовал цвету волос. Ее взгляд упал на оружие, низко пристегнутое на бедрах, так как его носят наемные гангстеры. Те же предположения мелькнули у Корда, когда он внимательно изучал неподвижное загорелое лицо.
Человек казался ему знакомым, хотя Корд был абсолютно уверен в том, что никогда не встречался с ним раньше. Этот человек был из тех людей, которых не так-то просто забыть. Индеец заговорил ровным безразличным голосом:
— Меня зовут Джонни Лайтфут.
В глазах Корда вспыхнул огонек.
— Что, черт возьми, ты говоришь! — воскликнул он. — Я не слышал, чтобы ты был в этих местах. Не так давно ты был в Мехико.
Лайтфут криво усмехнулся и покачал головой.
— В каждом слухе есть лишь доля истины. Последние три месяца я находился в пути, я ехал на юг по Техасу и охотился там за стадами мустангов для фермеров.
— А сейчас ты чем-нибудь занят?
— Нет. Просто болтаюсь там и сям, даю отдых своим костям.
— Ну, — усмехнулся Корд. — Если они достаточно отдохнули, я бы мог нанять тебя. Меня зовут Корд Мак Байн, я собираюсь поработать в Вайолинге. Мне всегда нужны люди с таким опытом. Я надеюсь поймать много диких лошадей.
Джонти быстро наклонила голову, чтобы спрятать свое ликование. Хоть один раз Корда Мак Байна обставили! Она жаждала высказать этот факт ему в лицо, сказать ему, что его обманули, что цель этого человека — присматривать за ней и держать Корда в рамках, когда дело коснется ее.
Джонти украдкой взглянула на родственника дяди Джима. В его черных глазах, встретившихся с ее взглядом, мелькнуло приветствие. Однако, когда он отвечал Корду, его лицо было совершенно бесстрастным.
— Я мог бы с тобой поработать, — сказал он, — у меня уже в течение месяца туго с деньгами.
— Отлично! — губы Корда расплылись в довольной улыбке. — Познакомься с остальными.
Каждый, в том числе и грубый Понч, делал шаг вперед, называл свое имя и обменивался рукопожатием с хорошо известным мустангером. Джонти, уверенная в том, что Корд не захочет ее представлять, чуть не поперхнулась от изумления, когда он махнул рукой в ее сторону и кратко сказал:
— Джонти Рэнд, мой подопечный.
Этого было немного, но, уж по крайней мере, возвышало ее над животными.
Но вновь нанятый, к великому неудовольствию и разочарованию Корда, не отнесся небрежно к короткому сообщению. Он взял ее протянутую руку, и медленная улыбка сменила жестокое выражение на его лице, он внимательно изучал каждую черточку ее лица, как будто пытаясь что-то найти. Когда она робко ему улыбнулась, он поднял руку и погладил ее короткие черные кудряшки. Затем Лайтфут опустил руку и как-то по-особому негромко свистнул. Серая собака встала и быстро подбежала к нему.
— Убери это животное! — Корд сделал два шага вперед и положил руку на кольт.
Индеец поднял палец, жестом заставив его замолчать, и тихо заговорил с собакой. Огромный, мускулистый пес подошел к Джонти, и только она успела бросить на Корда ошеломленный взгляд, как пес неожиданно потерся головой об ее ногу-
— Не бойся Волка, Джонти, — Лайтфут улыбнулся, заметив, как девушка нервничает. — Теперь у тебя есть друг … защитник. Никто не обидит тебя в его присутствии.
— Все это очень хорошо, — холодно сказал Корд, когда Джонти протянула руку, пытаясь погладить собаку. — Но я даю ребенку необходимую защиту.
Вскинутая бровь и многозначительный взгляд на Понча были единственным ответом Лайтфута. Этого оказалось достаточно, чтобы испортить настроение Корду. Он бросил подозрительный взгляд на толстяка, затем вопросительно взглянул на Джонти. Она опустила ресницы, и Корд опять посмотрел на Понча. Мак Байн знал, что этот тупица наблюдал за ребенком, вынашивая черные планы. Но, неужели, у Понча хватит глупости попытаться что-нибудь сделать с его подопечным?
Корд решил внимательно наблюдать за толстяком. Затем он предложил Лайтфуту поужинать.
Собака Волк подошла к Джонти, и, когда девушка села с полной тарелкой, пес шлепнулся рядом с ней. Подозрительно посмотрев на собаку, Корд сел по другую сторону от нее. Лайтфут последний получил свою порцию бобов и сел на свободное место возле костра, рядом с собакой. Все остальные старались держаться подальше от свирепого животного.
Мужчины молча и быстро поели, и, когда они приступили к кофе, начали забрасывать индейца вопросами:
— Сколько ты уже охотишься за мустангами? — спросил Ред.
Лайтфут поднес горящую веточку к папиросе, которую только что скрутил. Закурив, он ответил:
— С тех пор, как я себя помню, — Лайтфут глубоко затянулся и выпустил дым через нос. — Приручение диких мустангов всегда было для меня сложной задачей.
— Это правда, что ты можешь определить их след, не слезая со скачущей лошади? — задал следующий вопрос Джонс. Индеец удивленно ухмыльнулся:
— Я часто задаю себе вопрос, откуда берутся небылицы? А правда заключается в том, что своим успехам в приручении мустангов, я обязан простому упорству. Однажды я охотился за стадом, которое мне не удалось укротить до тех пор, пока я их не загнал.
Вопросы и ответы продолжались, луна стала ярче, на небе появились звезды. Один раз легкий ветерок принес крик дикого одинокого волка. Собака подняла нос к небу и ответила на этот зов. Лайтфут успокоил ее одним словом, и она опять улеглась, положив свою огромную голову на лапы.
Джонти почувствовала себя неприятно. Она лишь частично слышала разговор, происходящий вокруг нее, так как хотела в туалет, но боялась, что Понч пойдет за ней в кусты.
Наконец, она больше не выдержала, вскочила на ноги и с облегчением вздохнула, заметив, что никто не обратил на нее внимания.
Но только девушка отошла от костра, как краем глаза она заметила, что Понч тоже поднялся. «Он собирается пойти за мной!» — вскрикнула Джонти про себя, но боль в полном мочевом пузыре не давала ей трезво мыслить. И, как только она подумала, что обмочит свои брюки перед человеком, которого она так сильно боялась и ненавидела, возник серый комок шерсти. Джонти взглянула в лицо Понча и засмеялась. Побледнев от страха, он уставился на длинные, обнаженные клыки собаки.
— Отзови этого чертового негодника, индеец, — проворчал Понч. — Мне нужно справить нужду.
Лайтфут повернулся к перепуганному лицу, которое казалось каменным.
— Не иди за Джонти — и он тебя не тронет. Как я уже сказал, он защищает мальчишку и будет ходить за ним, как тень.
Смачно выругавшись, толстый трус повернулся и пошел в противоположном направлении, а Джонти поспешила в темноту деревьев.
Корд тоже мысленно выругался, но его гнев был обращен на самого себя. Опять он не уследил за Джонти. Бросив красноречивый взгляд на удаляющийся зад Понча, он пообещал себе, что больше этого не допустит. Когда Джонти вернулась к костру вместе с Волком, который шел за ней по пятам, беседа уже была вялой, так как уставшие люди дремали, расслабившись от уютного тепла костра. Через некоторое время они уже искали свои одеяла.
К удивлению Джонти, Корд впервые расстелил свой спальный мешок в нескольких шагах от нее. Джонти нахмурилась: ей не нравилось его близкое присутствие. Подошел Волк и плюхнулся возле девушки, и она уже не слышала воя койотов, так как сразу же заснула.
Глава 6
На четвертый день, когда солнце уже клонилось к западу и теряло свое тепло, Корд повернул жеребца на развилку дороги к реке Свитвотер. Он и его спутники ехали по этой дороге, пока не прибыли к месту, где подножия холмов приближались к воде. Там Корд ослабил поводья и удовлетворенно сказал:
— Вот это место.
Когда Джонти вместе с повозкой, на несколько ярдов отстающие от остальных, прибыли на это место, она увидела, как Корд и его спутники едут к каким-то постройкам. Джонти едва взглянула на свой будущий дом. Потрясенная, она любовалась великолепием, созданным природой. Справа от нее — река, обрамленная деревьями, сворачивала в долину, серебром переливаясь на солнце. Джонти повернула голову налево и посмотрела на цепи горных хребтов, убегающих по зеленой долине и сливающихся с горизонтом.
«Я бы могла быть здесь счастливой, — подумала она, — если бы только Корд был немного добрее». Джонти твердо следовала совету Реда: «Держись от Корда как можно дальше и не стой на его пути». Но девушка не преуспела в этом. Казалось, что Корд специально находится рядом и холодно наблюдает за ней, как будто выжидая, когда она сделает неправильный шаг.
Джонти так была поглощена своими мрачными мыслями, что не заметила, как подъехал Корд. Она испуганно вздрогнула, когда он заговорил с ней дружеским тоном.
— Это Потерянная долина. Действительно, что-то грандиозное, правда?
Джонти была настолько потрясена его добродушным тоном, что не смогла даже ответить. Она молча кивнула.
— Здание нужно немного отремонтировать, — Корд обратил ее внимание на несколько построек у подножия горы, разместившихся в тени огромных сосен. Она не спеша изучала свой новый дом, особенно главное здание, которое располагалось поодаль от остальных. Хотя оно было заброшено и имело потрепанный вид, Джонти заметила, что оно построено основательно, из сосны, которой в этой местности было очень много. Сейчас, однако, дверь перекосилась, а ставни на окнах висели криво.
— Как же ты мог сказать бабушке, что у тебя нет места, куда меня привезти? — с упреком спросила Джонти. — Когда у тебя все это время такое ранчо?
— Послушай, — Корд нахмурился, услышав такое обвинение. — Я не солгал Мэгги, если тебя это беспокоит. Я вспомнил об этом месте только в ту ночь, когда она умерла.
— А кому же оно тогда принадлежит?
— Я не знаю, но собираюсь поселиться здесь, пока не найду хозяина и не выясню, продаст ли он мне его, и смогу ли я его купить.
— Я не думаю, что в шкатулке, которую дала тебе бабушка много денег, — Джонти внимательно посмотрела на Корда.
— Возможно, нет, — согласился Корд. — Я еще не смотрел.
Он криво улыбнулся.
— Я не уверен, что Мэгги смогла отложить много денег в течение этих лет. Нелли не очень щедра, когда дело доходит до денег.
Джонти едва удержалась, чтобы не обозвать его лжецом. Она могла бы держать пари, что он уже заглянул в шкатулку. И если верить дяде Джиму, в ней было припрятано очень много денег.
— Зимой здесь ужасно холодно, — сказал Корд, нарушая ход ее мыслей. — Иногда бывает 20° и 30° мороза, и к тому же часто бывают сильные ветры и снежные бури. Если попасть в такую погоду, можно замерзнуть до смерти.
— В зимнее время здесь очень одиноко, — добавил он в раздумье. — Дороги завалены снегом и мешают людям приезжать сюда… разве что какие-нибудь индейцы могут случайно забрести в эти края.
— О, ты имеешь ввиду тех, которые воюют с белыми, — спросила Джонти, содрогнувшись от этой мысли.
Корд пожал плечами.
— Не обязательно, хотя они, не самые миролюбивые в мире. Если за ними не следить, они ограбят тебя до нитки, особенно зимой, когда голодные, — он снял шляпу, провел рукой по волосам и одел ее обратно на голову. — Но нельзя обвинять этих бедняг. Белые люди практически истребили быков, их первоисточник мяса.
Джонти согласно кивнула:
— Я думаю, что голод может заставить человека делать такие вещи, которые он не станет делать в обычном состоянии.
Это произошло так быстро, что Джонти была ошеломлена. Тепло исчезло из глаз Корда, и они стали холодные, как небо. Его лицо застыло, и он сурово сказал:
— Правильно. Голод приводит человека к поступкам, которые для него противоестественны.
И не успела Джонти на это ничего ответить, как он добавил своим резким голосом, которым, казалось, он разговаривал только с ней:
— Иди в дом. Тебе нужно навести порядок там до того, как мы в нем поселимся.
Корд пришпорил коня и исчез в облаке пыли. Удрученно опустив плечи, Джонти смотрела на него до тех пор, пока он был виден. Суровое замечание Корда насчет голода касалось ее и дяди Джима. Она подхватила поводья и направила упряжку по неясной колее, поросшей травой.
«Когда-нибудь я докажу, что ты не прав, Корд Мак Байн, — пробормотала Джонти. — Я заставлю тебя на собственной шкуре попробовать то, что пришлось испытать мне».
Она остановилась перед домом, но громкий хохот Реда привлек ее внимание к трем отдаленным постройкам. Ковбои ходили туда и сюда, внося в самый большой дом одеяла и скарб. Джонти перевела взгляд на длинный дом, который должен стать ее новым жильем, думая о том, что оно очень отличается от того, к которому она очень привыкла. Это касалось не только ранчо, но и безлюдных окрестностей. В большом доме Нелли в Эбилене всегда было шумно: приходили и уходили мужчины, слышались смех и песни проституток. Не станет ли ей здесь ужасно одиноко? «Я думаю нет, — прошептал внутренний голос. — Этот сын сатаны так нагрузит тебя работой, что у тебя не хватит ни времени, ни энергии о чем-нибудь думать».
Джонти молча кивнула головой, когда за ее спиной Корд сердито спросил:
— Ты собираешься здесь проспать весь день?
Она повернула голову и смотрела, как он соскользнул с седла и зашел на скрипящее крыльцо. Толкнув дверь, Корд нетерпеливо позвал ее:
— Иди сюда. Принеси метлу, которую ты счел необходимым сунуть в повозку. Я же сказал тебе, что это место нужно привести в порядок.
Джонти вздохнула и спрыгнула на землю. С минуту она постояла, разминая отекшие мышцы. Затем Джонти подошла к задку повозки и протиснулась между коровой и лошадью. Она повисла на повозке, уцепившись за клеть с цыплятами, и начала рыться среди мебели и коробок, пока не натолкнулась на метлу. Потом она вытащила старое ведро, тряпки и кусок желтого щелочного мыла, лежащего на досках.
— Не помню, чтобы я тебя сюда положила, — сказала Джонти, вытаскивая ведро из-под кучи постельного белья. Она кисло скривила губы, не сомневаясь, что ей придется сегодня как следует поработать.
С ведром в одной руке и щеткой в другой, она, перешагнув через дырку в крыльце, вошла в дом.
Бегло осмотрев ранчо, Джонти обнаружила пять захламленных комнат, затянутых паутиной. Большая комната, где, очевидно, предыдущие хозяева собирались вечером, была около 14 футов шириной и тянулась через весь дом. Огромный каменный камин в центре противоположной стены свидетельствовал о суровых зимах в горах.
Кухня находилась в дальнем конце дома и была такого же размера, как большая комната. Джонти осмотрела яркие занавески, висящие на двух окнах, одно из которых выходило на долину, а другое — во двор. Она очистила от грязи небольшой пятачок на стекле и, посмотрев в него, подумала, что ей никогда не надоест смотреть ни из одного из окон.
— Очевидно, Корд заглядывал только на кухню, когда говорил, что в доме нет мебели, — вслух размышляла Джонти, пристально рассматривая длинный стол, заваленный песком, листьями, сломанными уздечками и поводьями. Подняв скамьи, опрокинутые набок, она поставила их по обе стороны стола, думая, что здесь раньше, должно быть, жила большая семья. За столом могло свободно разместиться десять человек.