— Да, — ответил Лайтфут и коротко сухо рассмеялся. — Причем, Мак Байн не сможет к ней придраться, хотя она его раздосадует.
— Да, это, действительно, замечательно, — Джонти радостно улыбнулась, но потом лицо ее опечалилось. — Интересно, сколько он будет тянуть волынку, чтобы сделать новую дверь?
— Я не думаю, что слишком долго. Он говорил Джонсу, когда мы прибыли сюда, что дом надо отремонтировать и сделать в короткий срок. Джонс хорошо владеет молотком и пилой.
— Отлично, — кивнула Джонти и поспешила в дом. Корд снимет с нее шкуру, если ужин не будет готов вовремя. Когда приехали мужчины, Джонти добавляла печеные яблоки в рагу. Она накрыла кастрюлю крышкой и стала в дверях. Джонти вынесла полотенце и воду и намеревалась проследить, чтобы мужчины все это использовали.
Она не сдвинулась с места, когда Ред слегка толкнул ее.
— Мыла нет.
Джонти стояла недвижимо даже тогда, когда Ред подтолкнул ее слегка локтем.
— Пользуйтесь ведром, пока я не найду еще один умывальник, а пока постарайтесь обойтись этим.
— Ха, — ощетинился Ред. — Мне кажется, что мальчишка говорит, чтобы мы мылись на улице.
— Я уже вымылся, — Джонс отошел от ведра. — Здесь можно расплескать сколько угодно воды.
— Этот коротышка не заставит меня умываться из ведра, — зарычал Понч и так пихнул Джонти, что она покатилась на кухню. Не успел он переступить через порог, как Лайтфут схватил его за руку, перевернул на 360° так, что он полетел, спотыкаясь, с крыльца. С лицом, искаженным от гнева, индеец подскочил к Пончу.
— Ну, давай, толстяк, — с угрозой в голосе сказал он. — Толкни меня, я больше подхожу тебе по размеру.
— Послушай, Лайтфут, — огрызнулся Понч. — Я не собираюсь ссориться с тобой. Я просто считаю, что ребенок не имеет права указывать взрослым, что делать.
— Может быть, он и ребенок, но он — повар, а поэтому устанавливает законы на кухне. Если Джонти не хочет, чтобы там наплескали, то он имеет на это право.
— Он прав, Понч, — Джонс поднял мокрое лицо от ведра и потянулся за полотенцем. — Здесь мальчишка — начальник.
— А готовит он слишком вкусно, чтобы его злить, — Ред занял место Джонса возле ведра. — Я так вкусно не ел с тех пор, как мне готовила моя мать.
С мрачным лицом, зная, что его не поддерживают, Понч пожал плечами, согласившись.
Джонти раскладывала по тарелкам рагу, а мужчины начали есть, когда в кухню вошел Корд. Она занервничала. Что если он начнет мыться возле мойки? Хватит ли у нее сил остановить его?
Джонти вздохнула с облегчением, когда Корд прошел мимо мойки и сел за стол. Она наполнила его тарелку все еще слегка дрожащими руками и подвинула ему хлеб. Сев рядом с Лайтфутом, Джонти молча дотронулась до его колена под столом в знак благодарности.
Никто не разговаривал: все утоляли голод. Потом, когда они приступили к кофе, Корд заговорил:
— Я думаю, не мог ли бы один из вас сделать мне одолжение и съездить в Эбилен?
— Что тебе надо там? — спросил Ред, скручивая сигарету. — Тебе нужна проститутка? — он взглянул на Корда и ухмыльнулся.
Лишь Джонти заметила, как просиял и подался вперед Мак Байн.
Он вместе с остальными посмеялся над озорным вопросом Реда.
— Если хорошо подумать, то я не могу этого категорически отрицать. Но мне там нужно кое-что более важное. Я забыл привезти с собой подковы. Ронайд потерял сегодня подкову.
— А как насчет Коттонвуда? Это ближе, всего в пятнадцати милях.
— Я только что оттуда. У них в магазинах нет подков, да и кузнеца там нет.
Все выразили удивление, когда ленивый Понч сказал, что он поедет в Эбилен.
— Наверное, — сказал он. — Я отправлюсь прямо сейчас.
Корд не слишком обрадовался предложению толстяка.
— Я хочу, чтобы эта поездка закончилась как можно быстрее, Понч, — предупредил он. — Чтобы ты не прихватил пару дней, навещая проституток.
Понч поднял мясистую руку.
— Я даже на ночь там не останусь, клянусь.
— Хорошо, — наконец, согласился Корд. — Спасибо.
Понч залпом выпил свой кофе, не сказав больше ни слова.
Мужчины переглянулись, подняв от удивления брови, когда всего лишь через несколько минут до них донесся топот удаляющихся копыт.
— Он спешит к Люси, — сказал Ред, вставая и потягиваясь. — Вот почему он согласился так быстро поехать.
Когда Корд тоже собрался встать из-за стола, Джонти быстро заговорила, собрав все самообладание.
— Корд, — этот ручей позади дома можно сделать прекрасным местом для хранения мяса, приложив совсем немного усилий. Там, действительно, холодно.
Рот Корда скривился в усмешке.
— Совсем как маленькая домохозяйка, да, Джонти?
— Это хорошая идея, — защищаясь, продолжала настаивать Джонти. — Даже, если я единственный, кто об этом подумал.
— Здесь мальчишка прав, Корд, — Джонс опустил пустую чашку. — Я был в этой пещере, там, действительно, холодно, как он сказал. Вода, которая вытекает из-под камня, такая холодная, что у меня свело губы, когда я попил ее.
Он встал и потянулся за шляпой, лежащей под скамейкой.
— Мясо будет там храниться недели две. Нам не нужно будет так часто ходить на охоту.
Корд послал Джонти взгляд, говорящий о том, что она выиграла, и просьба не слишком на него нажимать. Он встал и пробормотал Джонсу:
— Сделай там дверь, когда у тебя будет время, — и вышел из дома.
— Поосторожней с ним некоторое время, Джонти, — посоветовал Лайтфут, собираясь уходить. — Он больше не будет выполнять никаких просьб в ближайшее время.
Джонти знала, что это была правда. Вымыв тарелки, стерев с плиты, она с легкостью вздохнула. Было еще слишком много того, что ей хотелось бы сделать. Например, загон для цыплят, им было плохо все время сидеть запертыми в темном сарае. Возможно, ей удастся уговорить Джонса что-нибудь придумать, когда он закончит вставлять дверь.
Джонти вышла на заднее крыльцо подышать свежим воздухом перед сном. Она смотрела на долину, покрытую серым одеялом из тумана, и думала, стоял ли кто-нибудь в темноте как она, глядя на пустынное место — Рейнджеры, путешественники, охотники, солдаты, миссионеры, которые были первыми американцами, приехавшими на запад в 1779 году. Какими храбрыми, стойкими людьми были ее предки!
Джонти повернулась, чтобы войти в дом и чуть не споткнулась о длинный, плоский пакет, лежащий на краю крыльца. Она с любопытством присела на корточки. Рассмотрев содержимое пакета, Джонти удивилась. Перед ней лежало несколько кусков желтого щелочного мыла, стиральная доска, длинная, аккуратно свернутая веревка. Все, что ей нужно было для стирки и сушки одежды.
Каким непоследовательным человеком был этот Корд Мак Байн, ее попечитель. Сначала он с ненавистью посоветовал ей пользоваться песком, потом передумал и принес мыло. Джонти ошеломленно покачала головой, ей хотелось поблагодарить его, но она знала, что не осмелится. От него в ответ дождешься лишь обидных слов, которые ранят, как стрела.
Она оттащила пакет к стене и пошла спать.
Глава 8
Неделя, которая последовала после отъезда Понча в Эбилен, была загруженной. Джонс начал чинить крыши, осевшие ступени крыльца, расшатанные оконные рамы и косо висевшие ставни. Большой дом потихоньку начинал выглядеть респектабельно.
Следующей работой, за которую принялся Джонс, было изготовление двери для пещеры, а Джонти подметала в ней все осколки с каменного пола. Ред и Лайтфут принесли большие, плоские камни, на которые можно было поставить сковородки и горшки. Когда дверь из сосновых досок была прикреплена ко входу пещеры, Джонти захотелось станцевать танец индейцев, которому она научилась у своих друзей еще в Канзасе. Она и в самом деле несколько раз подпрыгнула, что вызвало улыбку на суровом лице Лайтфута, когда Джонс решил для нее проблему света для цыплят.
Это было очень просто — он снял полкрыши с сарая. Джонс объяснил, что когда будет дождь или снег, или придет время усаживаться на насест, куры могут перейти в сторону под навес. А днем они могли гулять под солнцем в открытой половине. Длинное здание превратили в идеальный дом для цыплят по предложению Реда.
— Нужно сделать для них насест. Джонс, они любят спать, как птицы, высоко.
— Правильно, — согласилась Джонти, вспомнив как в Эбилене любимцы бабушки с наступлением темноты взлетали на высокий шест в заднем дворе около дома Нелли.
— А для кур нужны гнезда для яиц, — добавил Ред. — Если в них немного положить сена, то яйца не треснут, когда будут выпадать из несушки.
Джонс почесал свою потную, лысую голову.
— Я никогда раньше ничего подобного не строил. Придется тебе помочь, Ред.
— Конечно, с удовольствием, — охотно согласился бывший фермер.
Джонти чувствовала полное удовлетворение в этот теплый день, когда гладила целую корзину рубашек и брюк, которые настирала в течение двух дней.
Однако ее безоблачному чувству не суждено было долго продолжаться. Она только что закончила гладить одну из рубашек Корда, как услышала топот копыт, приближающихся к дому.
«Кто мог ехать из долины, — подумала она, стирая рукой пот со лба. — Мужчины были заняты сегодня охотой на мустангов в горах».
О нет, — прошептала она, когда жеребцы остановились возле крыльца, и неизвестно откуда взявшийся женский голос позвал:
— Корд, для тебя сюрприз, я приехала навестить тебя.
Джонти поставила утюг на плиту, чтобы подогреть его, а сама подбежала к окну и выглянула. Она не знала, что Корд находился здесь и следила за его лицом, когда он подходил к Люси и Пончу. Его хмурый вид говорил, что он не особенно обрадовался неожиданному приезду проститутки.
Корд даже не двинулся, чтобы помочь женщине слезть с коня, и Понч поспешил сделать это. Когда Люси собралась обнять Корда, он отвел ее руки и недовольно сморщил нос.
— Итак, Понч, — он окинул толстяка холодным взглядом. — Ты привез с собой партнершу для постели.
— Не только для себя, Корд, — Понч заискивающе улыбнулся. — Я подумал, что мы все ею воспользуемся и поделим расходы.
Джонти хихикнула, заметив на крупном лице Люси сердитую мину. Проститутка не хотела, чтобы ею все воспользовались. Она хотела только Корда и ждала, затаив дыхание, что ответит мустангер на предложение Понча.
— Приезд Люси не мое дело, — кратко ответил Корд. — Может другие и поучаствуют, но меня можешь вычеркнуть, если мне понадобятся ее услуги, то я заплачу за них, как делал в доме у Нелли.
— Черт возьми, Корд, — Понч швырнул шляпу на землю. — Ты отлично знаешь, что Джонс и индеец не заинтересуются, остаются только я и Ред. Нелли хотела два куска за то, что она позволила Люси приехать сюда на месяц.
— Зная тебя и Реда, я могу сказать, что вы оба получите сполна на свои деньги, — сказал Корд.
— Но, Корд, — Люси направилась к нему. Ее обнаженная грудь раскачивалась с каждым шагом. — После того, как я приму ванну, неужели ты не захочешь со мной расслабиться?
Корд посмотрел на раскрашенное лицо, покрытое потом, и удивился тому, что эта женщина его совсем не интересовала. В действительности, сейчас, когда он об этом подумал, ее распутное и грубое поведение в постели совсем его не возбуждало. Сам того не понимая, он ждал от секса больше нежности. Корд собрался отвергнуть предложение Люси, когда краем глаза заметил тайно подсматривающую за ним Джонти. И он не мог не поддаться соблазну насолить мальчишке. Улыбнувшись проститутке, Корд лениво сказал:
— Интересно, как долго мы будем отдыхать, у меня давно не было женщины.
Джонти вздрогнула, услышав довольный, визгливый смех Люси и поспешила вернуться к своему занятию, когда женщина захотела посмотреть дом и шагнула на крыльцо, не дожидаясь разрешения Корда.
— А, Джонти, — насмешливо улыбнулась Люси, как только вошла в кухню. — Я вижу, что Корд занимает тебя работой, которая у тебя хорошо получается. Женской работой.
Джонти даже не подумала ответить на издевку Люси, но вся превратилась в глаза и уши, когда пара двинулась по коридору к спальне. Джонти вся сжалась, когда услышала льстивый голос Люси.
— Мы можем отдыхать в этой постели, Корд. Она кажется мягкой и удобной.
«Черта с два», — выругалась Джонти. — В моей спальне? На моей постели эта свинья хочет удовлетворять свою похоть?»
Она швырнула утюг на плиту и бросилась в коридор.
Корд собирался отклонить просьбу Люси, когда в комнату ворвалась Джонти с горящими глазами, и он почувствовал дьявольское удовольствие. А Джонти, заметив это, в отчаянии сказала себе, что он позволит этой проститутке сделать все, что она захочет только из-за того, что у нее был зуб на Джонти. Корд собирался улечься в постель с этой ненавистной женщиной! Губы Джонти сжались в тонкую линию, и ей овладела черная ярость. Нет, ей Богу, она не даст осквернять постель бабушки. С чувством собственного достоинства и с презрением, горящим в голубых глазах, Джонти произнесла сквозь сжатые зубы:
— Ни одна проститутка не будет валяться на постели моей бабушки. Только через мой труп. Будь ты проклят!
Корд шагнул к Джонти.
— Выбирай выражения, мальчишка, или я тебя побью.
Но для Джонти это оказалось слишком. Она вспотела, ей было жарко от того, что она четыре часа простояла у горячего утюга и ужасно устала от угроз Корда. Этого последнего оскорбления она не могла вынести. Джонти безрассудно и пронзительно закричала.
Повисло гробовое молчание. Корд изумленно смотрел на Джонти. Она онемела, как будто выплеснула весь свой гнев вместе с языком, разрушив все шансы сохранить эту постель нетронутой.
Наконец, Корд открыл рот, собираясь заговорить, но Люси прервала его, потребовав своим визгливым голосом:
— Ты позволяешь этому маленькому ублюдку так разговаривать, Корд? — не успел он ответить, как Люси замахнулась на Джонти хлыстом для верховой езды.
Ее поднятая рука так и не нанесла удара. Со скоростью и гибкостью зверя Джонти бросилась навстречу тучной проститутке.
Люси приземлилась на пол с громким хрюканьем, издав душераздирающий крик, сильные пальцы Джонти вцепились ей в волосы, и девушка таскала голову проститутки по полу. Корд наблюдал за парой, готовый рассмеяться. Джонти продолжала бить грязную нечесаную голову, а та ругалась так, как не ругаются даже мужчины. Но, когда Джонти занесла кулак над разъяренным лицом, Корд рявкнул:
— Довольно, Джонти, — схватив ее за пояс, он оттолкнул от борющейся с ней женщины.
— Пойдем, Люси, — Корд помог проститутке подняться на ноги и толкнул ее к двери. — Оставим эту кровать ему, если он так этого хочет. Тебе больше понравится в летнем домике.
— Но здесь есть еще две спальни, — продолжала настаивать Люси, бросив на Джонти убийственный взгляд. — Я не вижу причины…
— Там для тебя будет более веселая компания мужчин, — отрезал Корд, проталкивая ее перед собой. — Я сам устал от этого мальчишки, кроме того, — пошутил он, — ты бы не хотела, чтобы вся его святость обрушилась на тебя.
Джонти стояла посреди комнаты, тяжело дыша, слушая, как хихиканье и низкий смех отдаляются от нее.
— О, как я ненавижу этот дьявольский смех, — всхлипнула она, бросившись на кровать. Ее горячие слезы закапали на яркое одеяло.
Джонти лежала на кровати, когда в комнату спустились сумерки. Она слышала приглушенный гул голосов, прерываемый время от времени, смехом, доносящимся из летнего домика.
«Лучше я начну готовить ужин, — подумала девушка. — Скоро притащатся эти голодные „буйволы“. Она вытерла глаза, собираясь встать, когда на нее обрушился голос Корда, грубый от раздражения:
— Боже мой, ты ревешь.
Джонти была рада, что этот грубиян не мог увидеть в темноте ее красных, заплаканных глаз.
— Нет, я не реву, я дремал некоторое время, — она оборвала его.
Корд с отвращением фыркнул.
— Дремать можно слабому полу, — иронично сказал он. — Не привыкай к этому. Мэгги, может быть, позволяла тебе это, но на ранчо нет ни места, ни времени для лени.
Наконец, его словесная брань прекратилась. Но Джонти хорошо знала из прошлого опыта, что он ждал, когда она начнет опровергать его обвинения, чтобы опять наброситься на нее. Поэтому, рассудила Джонти, если она будет молчать и не даст ему возможности развернуться, он уйдет. Она лежала тихо, затаив дыхание, молясь, чтобы у нее хватило выдержки дождаться, пока он уйдет. Через окно доносилось кудахтанье кур, собиравшихся нестись.