Александра действительно испытывала чувство сожаления, хотя и не жалела ни о чем из случившегося десять лет назад. Пройдя мимо ошеломленного секретаря, она остановилась в дверях отцовского кабинета. Лорд Уэр неподвижно сидел за массивным столом, окруженный книгами и всевозможными диковинами, привезенными им из многочисленных путешествий, и его лицо выражало такое глубокое отчаяние, что Александра невольно вздрогнула. Никогда еще ей не приходилось видеть отца таким потерянным и подавленным. Весь пол в кабинете был усеян бумагами – должно быть, их в гневе смахнули со стола.
Александра вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и нагнулась, чтобы поднять бумаги. Уэр молча наблюдал, как она читает страницы отчета, одну за другой, потом бросает их на стол.
Не и силах поверить в прочитанное, Александра в ужасе смотрела на отца. Теперь она знала его страшную тайну, и в душе ее росли недоверие и горечь. Как он мог так вести себя с Кристофером?! Как мог так поступить с собственной дочерью?! Защищать Атлера, зная о том, что негодяй замыслил против нее! У Александры было такое чувство, будто внутри ее все выжжено дотла. Она пыталась вызвать в памяти хоть один случай, когда отец пытался бы показать ей, что действительно любит ее, и не могла. Уэр никогда не смеялся и не шутил вместе с ней: он просто не знал, что такое любить, не выдвигая никаких условий и требований. Он даже лишил ее права узнать, что у нее есть семья. Годы детства и юности, проведенные в одиночестве, могли бы быть окрашены радостью – ведь Ричард, оказывается, являлся членом ее семьи! Только теперь Кристоферу таким образом удалось узнать правду.
– Вместо того чтобы обратиться сразу к властям, Кристофер пришел к тебе, папа. И он действительно достойный и благородный человек. – Произнеся эти слова, Александра внезапно поняла, что не станет вести себя по отношению к отцу так же снисходительно. Все документы, которые собраны у нее в папке, она передаст констеблю. Резко повернувшись, Александра направилась к двери.
– Достойный и благородный? Этот Донелли имел наглость явиться сюда и угрожать мне! – Лорд Уэр решительно поднялся, и Александра замерла, взявшись за дверную ручку. Казалось, ее отцу удалось успокоиться и взять себя в руки, но глаза его сверкали от гнева. – Чувствую, он еще заставит меня пожалеть обо всем, что я ему наговорил, черт побери!
Неожиданно Александра поняла, что ее отец боится Кристофера.
– Он не станет попусту тратить время на бессмысленную вендетту, папа.
Лорд Уэр окинул дочь пронзительным взглядом:
– Ты в это веришь даже после всего, что узнала о нем?
– Если ты имеешь в виду то самое пари, то, надеюсь, он заработал на нем кучу денег. – Александра сухо рассмеялась, в ее голосе зазвучали нотки гордости. – Надо признать, он и в самом деле заработал каждый шиллинг из этой суммы.
– Лекси... Зачем ты здесь?
– Я записалась к тебе на прием. – Александра нетерпеливо дернула плечом. – Это был единственный способ поговорить с тобой.
В комнате повисла гнетущая тишина. Лорд Уэр продолжал стоять, возвышаясь над столом; сюртук его смялся, придавая хозяину кабинета непривычно шутовской вид, и Александру внезапно пронзила жалость к отцу, казавшемуся сейчас таким беззащитным и уязвимым. Вся его жизнь была растоптана и выставлена на всеобщее обозрение, все позорные тайны его прошлого оказались беспощадно обнажены.
Неожиданно она поймала себя на мысли, что для нее уже не имеет значения, найдет ли отец в себе мужество встретиться с Атлером лицом к лицу и исполнить свой долг. Лорд Уэр больше не имел власти над своей дочерью.
– Мне жаль тебя, папа. – Александра старалась говорить спокойно и уверенно – она понимала, что теперь они с отцом, возможно, до самой смерти будут жить вдали друг от друга. – Всю свою жизнь ты старался уничтожить все, что не мог удержать под своим контролем. У тебя всегда имелось достаточно власти и влияния, чтобы шутя отбросить любую угрозу, но ты так и не смог сломить Кристофера, хотя и пытался это сделать. Мне стыдно за тебя, потому что единственное преступление, в котором он был виновен, – это любовь ко мне. Ты считал, что он никак не мог полюбить такую, как я, что здесь обязательно присутствует какой-то скрытый мотив. Тебе была невыносима даже мысль о том, что ты можешь чего-то лишиться. Кристофер представлял для тебя настоящую угрозу – он был блестящим стратегом, честолюбивым и удачливым, его работа уже снискала ему известность. Больше всего тебя пугало в нем полное пренебрежение условностями. Он ничего и никого не боялся, даже тебя.
Лорд Уэр не отвел взгляда. Глядя в его изможденное лицо, Александра поймала себя на мысли, что, пожалуй, впервые в жизни он ни разу не оборвал и не перебил ее. Он даже не сделал попытки уйти, гневно хлопнув дверью.
– Я люблю его, папа. В нем вся моя жизнь. Надеюсь, мое признание не приведет к тому, что всякая попытка участия «Ди энд Би» в проекте строительства туннеля окажется заранее обречена на провал, – саркастически заметила она. – Если бы благодаря твоему влиянию его компания снова оказалась в числе соискателей, это было бы только справедливо. – Александра махнула рукой в сторону лежащего на столе отчета. – Какое бы решение ты ни принял насчет Атлера, пусть это останется на твоей совести: но знай, я сделаю все возможное, чтобы продолжить расследование, которое начала. Да, это была я, не Кристофер. Я уволилась из музея. Я не хочу всю жизнь оставаться похороненной заживо под пылью прошлого и иметь дело с одними мертвецами. Я достойна большего. – Кажется, впервые Александра поняла Ричарда. – Я хочу жить, папа.
Она еще немного помедлила, стоя в дверях, пытаясь собраться с мыслями и не вполне понимая, что мешает ей открыть дверь и выйти из отцовского кабинета. Может быть, она ждала какого-то знака, намека, что отец все-таки любит ее, что он способен понять ее чувства; однако лорд Уэр отвернулся к окну и больше не смотрел на дочь. Александре была видна лишь его спина, прямая, словно в нее был вставлен металлический прут. Лорд Уэр снова стал самим собой.
– Прощай, папа. – Александра вышла из кабинета и направилась в холл, с каждым мгновением уходя все дальше от прежней жизни. Пройдя коридор, она устремилась к лестнице и, ускорив шаг, буквально слетела вниз по ступенькам, а затем, выбежав на улицу, огляделась, ища Кристофера; дыхание ее стало тяжелым, сердце бешено колотилось.
На улицах царило оживленное движение. Рядом с фермерскими телегами, гружеными овощами, двигались щегольские экипажи; прохожие спешили по своим делам. Было время прилива, и со стороны Темзы дул прохладный ветерок, неся с собой неповторимый запах реки. Где-то вдалеке работала бурильная машина. Вокруг простирался огромный мир, наполненный красками и звуками, и Александре захотелось ощутить себя его частью.
Завернув за угол, она подняла глаза к небу. В вышине сгущались пушистые кучевые облака. Под куполом небосвода парили чайки: раскинув крылья, они летели, послушно повинуясь движению воздушных потоков, и их белоснежные силуэты четко выделялись на ярко-голубом фоне неба.
Александра прошлась босиком по маленькому, огороженному со всех сторон газону, откуда ее вскоре прогнал полицейский. Тогда она села в переполненный омнибус – ей еще никогда не приходилось ездить в этой громыхающей колымаге. Экипаж неторопливо тащился по городу, петляя по улочкам и переулкам Лондона, в которых Александра никогда прежде не бывала. Элегантное красно-коричневое платье из китайского муслина изящно облегало ее фигуру, спадая вниз мягкими складками; щеки ее горели, но она не обращала на это ни малейшего внимания.
С интересом разглядывая окрестности, Александра неожиданно узнала дорогу на Саттон и выскочила из омнибуса на ближайшей остановке. Остальные пассажиры, вытягивая шеи, долго провожали ее взглядами. Александра открыла сумочку и пересчитала деньги, потом остановила наемный экипаж.
Добравшись до ювелирной лавки, она услышала от Смита, что Ричард уже перебрался в другое место.
– Скорее всего они вообще уехали из страны, – пояснил дядюшка Бриджетт, вытирая руки о грязную тряпицу. Неожиданное появление Александры явно привело его в замешательство. Перекинув тряпку через плечо, он смущенно отвел глаза. – Простите меня, мэм, но я не ждал гостей.
Александра взглянула на стоящий на улице экипаж. Она обещала вознице дополнительную плату, если он ее подождет.
– Мне нужно оставить письмо для Ричарда, – сухо сказала она. – У вас найдутся бумага, перо и чернила?
Смит отступил в сторону, позволяя ей пройти в лавку, затем положил на прилавок бумагу, чернила, передал ей ручку и пристроился рядом, облокотившись о стойку.
Обмакнув кончик пера в бутылочку с чернилами, Александра начала писать, но, заметив любопытный взгляд ювелира, остановилась.
– Я могу рассчитывать на конфиденциальность, сэр, как вы считаете? – невозмутимо спросила она.
Недовольно пожав плечами, Смит отошел куполкам и встал, скрестив руки на груди.
– Обычно в мою лавку не заходят леди вроде вас. Может, вас заинтересует что-нибудь из ювелирных украшений?
Александра подняла голову, ее руки мгновенно стали ледяными.
– Украшения Ричарда?
Смит только кивнул в ответ.
Пока ювелир ходил за своими ящиками в другой конец лавки, Александра успела закончить письмо. Вернувшись, дядюшка Бриджетт разложил перед ней свои сокровища. Он устроил целое представление, бережно выкладывая драгоценности на черную бархатную ткань, и Александра внимательно рассматривала каждую вещицу. Мастерски выполненные из серебра и золота, украшения поражали своей красотой и изяществом.
– Полагаю, все это сделано по рисункам Ричарда? – спросила Александра, поднося драгоценности ближе к свету. Вероятно, Смит считал, что она собирается купить у него что-нибудь в благотворительных целях, но ей было все равно. Собственно, Ричард действительно нуждался в благотворительности, особенно сейчас, когда у него вот-вот должен был появиться на свет ребенок. Александра первая надрала бы ему уши, если бы он вздумал поставить свою гордость выше интересов младенца. Человек, который способен был ходить, вырядившись в полосатую одежду, словно леденец, может придержать свое самолюбие и принять подношение. Кроме того, украшения действительно были прекрасны. – Сколько получит Ричард, если я куплю всю вашу коллекцию?
– Половину. Ему всегда достается половина из того, что мы продаем.
– Вы поступите честно и действительно передадите ему деньги?
Смит прижал руку к груди.
– Бридж – моя племянница, миледи.
– Финли узнает, если вы смошенничаете и обманете Ричарда, и тогда я прикажу переломать вам обе руки без малейших угрызений совести. – Ювелир испуганно раскрыл рот, и Александра самодовольно ухмыльнулась явно поверил, что она способна привести стою угрозу в исполнение. – Если вы доставите драгоценности ко мне, я заплачу полную стоимость. – Александра нацарапала свой адрес в нижней части листа, на котором писала письмо, решив, что коли у Смита в лавке имеются перо и чернила, то он умеет читать. Затем она аккуратно оторвала клочок бумаги и передала его ювелиру. – Это будет свадебный подарок моему кузену и денежная компенсация для вас, – сказала она.
Смит недоуменно взглянул на бумажку с адресом, потом перевел взгляд на Александру.
– Назовем это честной платой за то, что я огрела вас Буддой по голове, – насмешливо пояснила она.
Смит почесал свою лысеющую макушку и покраснел.
– Да, мэм, это вы хорошо придумали. – Он распахнул входную дверь. Мелодично затренькал колокольчик. – Вы совсем не такая, как все эти напыщенные аристократы, которых мне доводилось встречать, мэм.
Александра пожала плечами в ответ: если она и отличалась чем-то от представителей своего круга, то это была целиком ее собственная заслуга.
– Боюсь, кое-кто позволит себе не согласиться с вами, мистер Смит, – ответила она, натягивая перчатки. – Передайте Ричарду, чтобы он пока не появлялся в Лондоне. И еще скажите ему... что я понимаю его выбор.
Как надеялась Александра, ее кузен догадается, что она собирается делать.
Глава 21
Райан Донелли обернулся на легкий стук в дверь спальни.
– Тут кое-кто пришел, сэр, и хочет непременно переговорить с вашим братом, – раздался голос камердинера.
Вдевая запонку в манжету, Райан спустился с лестницы. В столь ранний час он никого не ждал; тем более ему совершенно не хотелось видеть того, чье поведение он не одобрял и к кому не испытывал ни малейшей симпатии. По непонятным причинам Крис считал необходимым продолжать поддерживать отношения с уголовным преступником, пользующимся самой дурной славой.
– Финли, – окликнул он нежданного гостя. Серебряная запонка скользнула наконец в петлю. – Чем обязан, да еще так рано? Я чем-то могу вам помочь?
Если Финли и почувствовал враждебность Райана, то не обратил на это ни малейшего внимания: держа в руках котелок, рослый малый переминался с ноги на ногу у входа в дом.
– Я пришел поговорить с вашим братом. Вы его видели?
Райан потер запонку пальцем.
– Один или два раза в жизни, Финли.
– О, с юмором у вас все в порядке, сэр, – губы Финли растянулись в кривой усмешке, – но вряд ли это поможет мне найти мистера Донелли.
Райан решил не спрашивать, не пробовал ли Финли поинтересоваться местонахождением Кристофера у их королевских высочеств; однако отправлять этого уголовника в контору в Вестминстере, где через два часа у них с Крисом была назначена встреча с членами комиссии, ему тоже не хотелось. Откровенно говоря, расписание Райана было таким плотным, что он не видел собственного брата уже четыре дня, в течение которых и начали распространяться слухи о финальном поединке Кристофера с лордом Уэром.
Райану оставалось только молить Всевышнего о прощении и надеяться, что Крис не разрушит до основания будущее «Ди энд Би».
– А что вы, собственно, от него хотели?
– «Таймс» собирается опубликовать интервью с ним: кто-то им сообщил по секрету, что по вечерам он часто бывает в гимнастическом зале. Правда, почему-то им не сказали, что он уже неделю там не появляется, что, знаете ли, совсем на него не похоже. Они хотели узнать, правда ли, что лорд Уэр рекомендовал мистера Донелли в совет музея.
– Уэр? – Райан усмехнулся. – Да они что, с ума сошли?
Финли неопределенно пожал плечами:
– Тогда, значит, вы еще не видели утреннюю газету, сэр!
Добравшись до загородного поместья Кристофера уже к закату, Райан поспешно соскочил с лошади, бросил поводья молодому конюху и быстро зашагал по усыпанной гравием дорожке.
– Оботри его хорошенько, парень. – Он заметил, что его серый весь в пене и тяжело дышит.
Стянув перчатки, Райан окинул взглядом фасад дома. Все окна особняка были ярко освещены. Он торопливо поднялся по ступеням, и тут же дверь перед ним широко распахнулась. На пороге стоял Барнаби.
– Черт возьми, я добирался сюда целый день! – раздраженно проворчал Райан и, стремительно пройдя мимо слуги, направился в холл. – Где Кристофер? Он уже несколько дней не появляется в нашей конторе в Вестминстере, а меня только сейчас об этом известили!
– Ваш брат сам не свой в последнее время, сэр. На прошлой неделе он вернулся из Лондона в очень мрачном настроении. Я еще никогда не видел его таким. – Барнаби огорченно вздохнул. – К тому же он очень плохо себя чувствует: нога сильно опухла. Хозяин уже несколько ночей почти совсем не спит. Вот только он запретил мне говорить об этом кому бы то ни было, иначе я бы давно послал за вами. Вчера он опустошил все шкафы в доме – искал, что бы выпить, а к вечеру мне пришлось послать за доктором.
– Ну и дела! Черт побери, ты же знаешь, он терпеть не может докторов! – Райан передал слуге перчатки и плащ.
– Вот именно. – Барнаби понуро опустил голову. Казалось, его спина окаменела. – Вы даже представить себе не можете, что тут наговорил ваш брат и куда велел нам отправляться. А потом он нас всех уволил...