- Уже и дотуда добрались! Русские твари!
- В чем дело? - тут же поинтересовался Дураков.
- Объясняю… Совершено еще одно убийство. И теперь совсем не в школьных районах. А в землях, где смерти нету места!
Что же, вполне предсказуемо для преступника - показать, что от его пакостных ручонок не защищен даже самый дальний и тихий уголок Ниххонии.
Звалось это место Джутто, в просторечье - мир кармамонов.
- Покемоны, чтоль? - скривился программист, припоминая не самыми лестными словами, как его сосед и товарищ Кирилл (да-да, господин Саурон всемогущий) ночами разгадывал квесты в плохенько нарисованной RPG для геймбоя.
- Ну, это в вашем мире они покемоны, а у нас в Ниххонии - кармамоны. В общем, как погляжу, блондин, ты не такой и тупой, кое-что знаешь. Так вот… Убита профессор Лиственница. Молодая и энергичная женщина. Талантливый ученый и очень хороший человек.
Ну да, о мертвецах либо хорошо, либо молчат. Да и вряд ли Киномото стал давать нелестные отзывы коренным жителям Ниххонии. Интересно другое, совсем недавно в этом мире появилась знакомая нам по рассказам Дельской Наталья Антоненко, зарегистрированная в Ниххонии как Ната-Кит. Славилась своей непомерной любовью к компьютерным играм.
- Родственная душа! - тут же не поленился заметить Иван Дурак, вспоминая собственное прошлое, которому пришлось закончиться в тот ужасный день, когда парень обнаружил, что находится в жуткой игре, затеянной богами.
Ната-Кит боготворила одну единственную игру, придуманную по вселенной кармамонов. И неудивительно, что когда ее душа по невыясненным обстоятельствам оказалась отделена от тела, девушка попала прямиком в свои мечты. В лабораторию к профессору Лиственнице. Странно, что она захотела убить ученого из Джутто. В месть Дельской я верил куда охотнее. Да и если бы переселенке пришлось принести в жертву кого бы то ни было, она б подыскала фигуру менее значимыую. Что-то тут не клеилось: либо Ната-Кит никого не убивала, либо понять женскую логику нам пока не суждено.
А это означало одно - найти подозреваемую, допросить и отправить в родной мир. Если она убийца, значит, лишится орудия преступления, и все встанет на свои места. Нет - круг подозреваемых сузится на одну миллионную.
- Кстати, - скривился Иван, - слышал я про этих кармамонов - семь месяцев шляться по чужому миру, значки жестяные собирать, а потом… ни до Антоненко, ни до остальных уже дела не будет! Предлагаю другую стратегию - сидеть в лаборатории и исследовать…
Он взял меня под руку, и мы покинули храм, пока Санджи стоял в недоумении посреди дороги, а над ухом его красовалась маленькая голубая капелька. Жаль, что мы тогда не обернулись, чтобы посмотреть на Кису в тот момент, когда переступали порог храма. Если бы… если бы… Но намного позже мы поняли: наместник прекрасно знал, что мы отправимся именно в то место, которое он только что назвал. И что только он способен вывести любого простого смертного большого мира из Ниххонии.
С криком он кинулся за нами следом, в последний момент налетев на нас со спины.
Я дико закричал, когда земля ушла у нас из-под ног, и выпустил из руки локоть напарника. А когда открыл глаза, мы уже были вовсе не в садах перед Сэнсодзи, а на дороге, что вела через абсолютно круглую поляну, поросшую густой травой. Чем-то обстановка напоминала Лесоморье, только мир вокруг казался игрушечным, словно нарисованная на картонном листе декорация. А зелень сверкала настолько ярко, что единственным желанием было зажмуриться.
Я потер кулаками глаза, чтобы удостовериться, что сплю, а потом огляделся. Передо мной стояли два совершенно незнакомых ему ребятенка лет десяти.
- Что за…? Какого Апопа…? - спросил я сам себя, разглядывая собственные почему-то слишком маленькие для взрослого человека ладони.
Часть 3. Стань карманником
Если эти условия выполняются,
говорят, что функция
имеет компактный носитель.
(Математики шутят)
Первое, что привело Ивана Дуракова в шок - отсутствие джинсовой куртки и сумки со всеми сокровищами: деньги, личные вещи и манга… Ладно еще материальные ценности, но манга… Никогда раньше он не переживал бы утраты какого-то японского комикса, как сейчас. Потому что манга наша - волшебная. Однако книжица с портретом Санджи перенеслась вслед за нами и теперь спокойно себе лежала под ногами у программиста. А между листов торчал автоматический карандаш, рисуй историю жизни в Ниххонии.
Программист перевел было дух, но его глаза не отрываясь смотрели на маленькие красные кеды на ногах. Да-да, ему тоже постепенно начало доходить, что с нами сейчас произошло.
- Я прекрасно помню их, - в ужасе проговорил он и вздохнул, - эти кеды мама подарила мне на двенадцать лет, и порвались они через полгода. Откуда… И почему… На кого я похож?!
Иван, схватившись за голову, рухнул на колени, а потом жалобно посмотрел на меня и самурая недоростка с длинной розовой косой. Дело в том, что Иван, очутившись в другой реальности, стал выглядеть ребенком лет на десять, и одет он был по своему возрасту: в шерстяные синие шортики, белую рубашку, а на шее повязан красный платок…
Иван чуть со смеху не подавился, когда, разглядев косынку, выпалил:
- Пионерский галстук!
Не представляю, что может быть смешного в какой-то тряпочке на шее, но для Дуракова она ассоциировалась со многим. Оказывается, в детстве моему другу так и не суждено было стать пионером, человеком, который достоит сию красную тряпицу на шее носить. В тот год, когда он в первом классе был торжественно посвящен в октябрята, Советский Союз (так называлась страна, в которой родился Иван) приказал долго жить, и дальнейшего продвижения Дуракова по партийной лестнице не случилось. Об истории этой страны я пока читал не очень много. Но, думаю, доведись мне увидеть какие-то отголоски эпохи моего отца, я б тоже проявил немало феерических чувств.
- Что это со мной? - дико крикнул Иван, ощупывая себя с ног до головы.
Некогда высокий, он был небольшого роста, с узкими плечами и худыми ногами. Точь-в-точь такой, каким я его помнил по детским снам, когда моя душа являлась на побережье Черного моря спасать Юлю и Ваню от смерти. Благодаря зельям любимой сестры я забывал на время об этих приключениях, но когда заклятье спало, я вспомнил все в подробностях. Память Вани же до сих пор оставалась блокированной чьими-то умелыми чарами. Скорее всего, это с ним сделала Марго тринадцать лет назад.
- Вань, ты что ль? - стоявший рядом со мной самурай сказал это писклявым голосом и шагнул навстречу маленькому пионеру.
Я тоже, надо заметить, значительно помолодел. И находился в этом подпространстве в том самом облике, в котором я помнил себя лет в восемь: худеньким лысым парнишкой в красивой кеметской одежде. Я недоуменно смотрел на Ивана большими серыми глазами, на один из которых спадала длинная черная челка, заплетенная в косичку.
- Чё за фигня? - взвыл программист, хватаясь за голову.
Только голоса собственного он не узнал и прикрыл рот обеими руками. Он орал словно девчонка.
- Спокойно! - тихим голосом сказал японец. - Просто во вселенной кармамонов все выглядят на свои десять-двенадцать. Ну и внешний образ генерируется в зависимости от страны происхождения… кто родом из СССР, а кто… хрен знает откуда.
Последнее явно адресовалось мне, пока я ощупывал себя с ног до головы, и писклявым голоском вопил, что мне до тошноты не нравилась эта прическа, и что я отказывьсь бродить по вселенной кармамонов в таком виде. И, вообще, мне было холодно. Если я срочно не оденусь во что-нибудь теплое, например, в пуховую куртку, которая осталась, как назло, в камере хранения Нариты, то я снова схвачу воспаление и буду валяться в полубессознательном состоянии несколько недель кряду.
- Пойдем в город и переоденемся, да монстрами надо разжиться, не то жестокую убийцу Нату-Кит не найти, - единственный, кто мог сдерживаться и предлагать что-то разумное, был Киса.
- О! Карматренеры! - раздалось откуда-то из кустов, и мы от неожиданности кинулись в заросли травы, что как нельзя кстати росла с другой стороны тропинки.
Вылезший из зарослей шиповника малолетка в зеленом костюмчике тяжело вздохнул и буркнул себе под нос нечто вроде: 'Все от меня убегают!' И отправился прочь на счастье нас, еще не освоившихся тут сотрудников ОСЯ.
- Что это все значит? - шепнул Иван на ухо Санджи. - Почему он кидается на любое человекообразное существо?
Японец в это время снял с себя кимоно и, разорвав наряд на две части, поделился материей со мной. Спасибо, кофточка будет! Вряд ли это действие Кисы помогло нашей скромной мужской компании выглядеть более адекватно: раньше был один по непонятным причинам раздетый, теперь пионера Ваню сопровождали два странных мальчика в серых одеяниях странного покроя. Впрочем, одежда - не главное. Дойти до города и купить ее в магазине - не так сложно. Тем более, по словам Кисы, если у карматренеров, т.е. дрессировщиков кармамонов, есть деньги, то они могу купить себе все, что угодно.
- Так, Санджи, - маленький Ваня уселся спиной к растущему рядом с зарослями травы дубу, - рассказываем, что это за вселенная, как тут люди живут, и где быстрее всего мы сможем найти Нату-Кит.
Давненько не прогуливался Киса по лугам Джутто, как наместник назвал государство, в которое он перенес нас. Если говорить в двух словах, то местность эта - копия острова Хоккайдо настоящей Японии, однако вместо обычных животных местные жители занимаются разведением кармамонов. Самые амбициозные подростки отправляются искать свою удачу на дорогах Джутто. И целью каждого из них является получение лицензии карманника.
- Думаю, - Иван не смотрел на своих спутников, - что Ната-Кит как раз одна из них, из этих, жаждущих признания. Если она убила профессора, значит, та по каким-то причинам отказывалась выдать лицензию. Например, девушка была слишком жестока с кармамонами или недокармливала их по утрам. Да и вообще… Карманник, надо же, я думал раньше, что так щипачей зовут…
- Я тоже, - согласился с ним я. - А насчет Наты ты прав. Так мыслила бы практически любая зацикленная на своем девица.
- Зато я не уверен, что в Джутто могла прийти и требовать лицензию девушка, которая очень плохо относится к животным, - рассуждал Санджи. - Если Ната - поклонница здешней флоры и фауны, то она относится к ним бережнее, чем Гринпис к уссурийским тиграм.
- Тогда она какой-нибудь выдающийся краматренер, который наставляет на путь истинный всех остальных, - предположил программист, - а убийство… может, профессор Лиственница стала случайной жертвой, а преступник искал Нату. Или Ната и профессор - одно лицо?
Тут Санджи покачал головой:
- Ребята, чтобы стать выдающимся карматренером, надо получить лицензии как минимум трех государств кармамира. Для путешествия по островам требуется как минимум лет пять. А за то время, что Ната-Кит находится здесь, вряд ли такое возможно! Тем более…
Но он не договорил, потому что из зарослей высокой травы на нас выскочила большая фиолетовая крыса и с диким воплем прыгнула на Киномото. Животное, к счастью только казалось страшным. В его арсенале присутствовало только две атаки - прыгать на жертву и щелкать зубами. Но так как кожа наместника оказалась для крыски не по зубам, Санджи отделался легким испугом.
Иван Дураков держал фиолетового кармамона (а монстр был размером со взрослую кошку) за шкирку и думал - куда бы его пристроить. Киса что-то говорил о том, что подобные звери очень любят жить в кармамячиках - специальных шариках размером с мяч для большого тенниса. Это считалось чем-то типа клетки для пойманных диких кармамонов. Стоило животному попасть внутрь мячика, как встроенные механизмы этого гениального устройства переключали в мозгу монстрика несколько мыслей, и кармамон полностью привязывался к хозяину этого нехитрого инвентаря. Изобретение одного из мадзоку, хвастался Киномото.
- Никогда не думал, что придется держать в руках настоящего покемона! - фыркнул программист, отбрасывая крыску обратно в траву.
То ли Иван Дураков промахнулся и кинул крысу слишком далеко, то ли это было обычным стечением обстоятельств, но из кустов вдруг выскочил давешний мальчуган в зеленом костюмчике. Впившись ему в лицо всеми своими когтями, висела фиолетовая крыса и крутила хвостом.
- Бежим, - сквозь зубы процедил Санджи, и мы кинулись наутек по дороге, изредка оглядываясь.
Лишь мальчуган опять остался стоять посреди дороги, вопрошая, почему его никто не любит. Он провел пальцем по самой глубокой из царапин и расплакался. И только фиолетовая крыса скакала вокруг него, дружелюбно махая хвостиком.
Долго ли коротко ли мчались мы от обычного школьника из Джутто, но вскоре дорожка привела нас в город. Поселение сие скорее походило на средневековую деревеньку: маленькие, словно игрушечные домики из желтого кирпича, красные черепичные крыши, черные окошки со ставенками… словно это не Ниххония, а мирок-иллюстрация к немецкой или французской сказке. Только по мощеным серой плиткой улочкам катались на велосипедах одетые по-современному детишки, под ногами у них крутились мелкие кармамоны, коих ни Иван Дураков, ни тем более я не различали по видам и названиям. Кошки, крыски, собачки, зайчики и прочие милейшие зверушки радостно пищали, когда малолетние хозяева забавлялись с ними. Да и взрослые тоже не гнушались помощью замысловатых зверей. Одна женщина развешивала простыни на веревке, а таз ей держала розовая обезьянка с большими ушами. Мужчина, прошедший мимо нашей компании, совершенно не боялся, что у него на плече восседал зелененький паучок размером с ладонь. В фонтанах резвились маленькие зайчата и черепашки. Впрочем, город проживал очередной славный день.
Синеволосый парень лет восемнадцати шел под ручку с грудастой фигуристой девицей. Эта парочка, одетая в форменную белую одежду с буквами 'С' на груди, была явно в хорошем настроении. То один, то другой тыкали пальцами в сторону детишек и злорадно хихикали над увиденными кармамонами.
- О, зырь, Ника, лысый карматренер! - ржал парень тыкая пальцем в мою сторону.
Злость сама вырвалась наружу, и я стиснул зубы, а щеки загорелись, словно от стыда. Хихиканье за спиной не стихало, и я, сжав кулаки, бросился прочь.
- Слушайте, вы, - нахально крикнул гогочущим взрослым Иван, обернувшись, - мы вам покажем Кузькину мать!
- Бугага, - рассмеялась девица, пряча белоснежную улыбку под малиновой косой, - молокососы, да у вас и кармамонов-то нет!
Она развернулась на каблуках и пошла прочь, таща за локоть своего нахального спутника. Только у Ивана осталось чувство, что этих двоих он когда-то видел.
- Команда Комета, - прокомментировал Санджи, - преступная организация кармамира.
- А почему они взрослые, а нам приходится… вот так?! - не скрывал своей досады я.
- Потому что они родились и повзрослели тут, а мы - пришельцы, - иного объяснения у Кисы не нашлось. - Но не забывайте, мальчики, что ваше образование никуда не делось. Внешне вам десять, а в мозгу кому-то двадцать три, а кому-то и три тыся…
Я среагировал мгновенно, и вскоре моя пятерня уже закрывала рот болтливому наместнику. А над левым моим виском пульсировал красный крестик, о котором Киса объяснил чуть позже: знак ярости.
- Да встретится вам Апоп на пути, - буркнул я вслед хохочущим преступникам, желая им куда более худших напастей.
На все расспросы Санджи о новом ругательстве пришлось отвечать односложно и намекать на то, что рассказ об Апопе и том, чем чревата встреча с этим товарищем, придется отложить на потом, а пока надо срочно найти лабораторию профессора Лиственницы и провести допрос свидетелей.
Насколько я помню наши разговоры, именно профессор с какой-нибудь древесной фамилией выдает начинающим карманникам их первых подопытных зверушек и лицензии.
Лабораторию найти труда не составило. Тут и детективом быть не нужно, чтобы понять, что домик на высоком холме, располагающийся за городом, и есть обиталище профессора. Как и любой уважающий себя исследователь, ученый предпочитал отшельническое существование шумной жизни.