Она вежливо пожала ему руку и промолвила:
— Привет.
— А мы уж думали, ты забыла о том, что мы приедем. Мы, правда, приехали рановато, но нам еще надо сделать кое-какие дела в Пензансе. Твои вещи уже в машине. Ты готова?
— Да, конечно. До свидания, госпожа экономка.
— До встречи, дорогая. — Глаза экономки за стеклами очков возбужденно блестели; она была охвачена восторгом мимолетного соприкосновения с жизнью обеспеченного класса. Охотничий фургон, шофер, красивый и уверенный в себе молодой человек… — Приятных тебе каникул.
— Спасибо, и вам того же…
— Благодарю вас, что разыскали ее, мэм… — Эдвард ловко и деликатно завладел инициативой, взял у экономки несессер, который она все еще держала, и поторопил Джудит, легонько подтолкнув ее в спину. — И передайте мисс Катто, — добавил он, оборачиваясь на ходу, — что мы хорошо о ней позаботимся.
Экономка застыла у дверей, ветер теребил концы ее платка и полы передника. Она стояла и смотрела, как они забрались в машину, захлопнули дверцы и поехали. Когда они покатили по обсаженной рододендронами подъездной дороге, Джудит обернулась назад — экономка все еще стояла на месте, провожая взглядом внушительный автомобиль.
Джудит устроилась на сиденье и с облегчением сняла шляпу.
— Никогда не видела госпожу экономку такой любезной, — удивилась она.
— Бедняга! Для нее это, наверно, было самое волнующее событие за весь день. — Эдварду на лоб упала непослушная прядь волос, он поднял руку и откинул ее назад. — Извини, что за тобой не смогли приехать родители: у папчика какая-то встреча, а мама повезла Лавди на собрание пони-клуба. Нам понадобилась уйма времени и сил, чтобы завести эту чертову лошадь в фургон; правда, с ними поехал Уолтер Мадж, так что мама будет избавлена от дальнейших хлопот.
— Где это будет?
— Да я толком не знаю. Где-то в районе Фалмута. А ты любишь лошадей?
— Не то чтобы очень.
— И слава Богу! Хватит с меня и одной Лавди. Лично я их терпеть не могу. Спереди — кусаются, сзади — лягаются, и чертовски неудобны посередине!.. Короче, вот почему за тобой приехали мы с Палмером, Ты ведь знаешь Палмера?
Джудит посмотрела в красный затылок их шофера.
— Мы виделись в Нанчерроу, но, по-моему, нас не представили друг другу.
— Это ничего, — отозвался Палмер, повернув голову. — Я про тебя все знаю. Едешь немножко погостить?
— Да, на пасхальные каникулы.
— Милое дело! Пополнить ряды, как я это называю!
— В следующем месяце, — принялся объяснять Эдвард, — я бы и сам приехал и забрал тебя, к тому времени я уже буду водить. Я хочу сказать: легально. Пока я езжу только по территории Нанчерроу, а на шоссе не имею права выезжать, пока мне не исполнится семнадцать. Такая тоска с этими проклятыми правилами, но ничего не поделаешь. Особенно если твой отец законопослушный гражданин и мировой судья. Так что пришлось оторвать Палмера от его овощных грядок и усадить за баранку.
— Я еще не видела этот охотничий фургон.
— Ничего удивительного. Мы пользуемся им только в экстренных или особенных случаях. Ему уже лет тридцать, но папчик не хочет расстаться с ним — говорит, что во время охоты в дождливый день он служит прекрасным убежищем, в нем даже можно пообедать. И еще на нем удобно встречать людей на вокзале или ездить за провизией, когда в доме гостит много народу. Кстати, ты не возражаешь, если мы по пути заедем в одно место? Мне нужно в «Медуэйз» — снять мерку для нового твидового костюма, и я подумал, что могу сразу убить двух зайцев.
—Нет, я не против.
На самом деле Джудит была даже рада побыть еще какое-то время в компании такого приятного молодого человека.
—Это не займет много времени. Ты могла бы походить по магазинам, купить себе чего-нибудь. Папчик дал мне пять фунтов и сказал, что я могу угостить тебя обедом. Он упомянул о «Митре», но это такое затхлое, допотопное заведение! К тому же, мне смертельно надоел ростбиф с подливой. Вот я и подумал, не найти ли нам какое-нибудь другое местечко? —Эдвард подался вперед. — Палмер, как там называется этот паб на Лоуэр-лейн?
— У тебя не получится провести юную леди в паб, Эдвард. Она несовершеннолетняя.
— Мы можем выдать ее за совершеннолетнюю.
— Только не в этом школьном костюме.
Эдвард покосился на Джудит. Она изо всех сил старалась не покраснеть. Он пробормотал: «Да… пожалуй, ты прав», и она несколько приуныла, словно бы ее тщательным образом обследовали и нашли никуда не годной.
— Ты один можешь пойти в паб, если хочешь, — сказала она. — А я раздобуду бутерброд и съем его в машине.
Он на это лишь рассмеялся.
— Нет уж! Ни за что я не оставлю тебя сидеть в машине! Мы обязательно отыщем подходящее местечко, на «Митре» свет клином не сошелся.
Джудит ничего не ответила. В ее представлении «Митра» всегда была образцом шикарного ресторана. А теперь оказалось, что это унылое, даже убогое заведение, и у Эдварда имеются другие, несомненно, более интересные, предложения. Куда бы они ни направились, она надеялась, что не упадет лицом в грязь — сумеет правильно выбрать напиток, не уронит свою салфетку на пол и не почувствует крайнюю нужду выйти в уборную в разгар угощения. Обедать с Эдвардом Кэри-Льюисом — это совсем не то что с мистером Бейнсом. Джудит разволновалась, но это было приятное волнение.
Они уже добрались до центра города и покатили по улице Алвертон в сторону улицы Гринмаркет.
— Высади-ка ты нас у банка, Палмер; и встретимся на этом же месте, скажем, через два часа.
— Годится. Мне надо будет съездить в парочку мест по поручению полковника.
— Найдешь где перекусить?
— Обо мне не беспокойся, — усмехнулся Палмер.
— Не буду. Просто я точно знаю, что уж ты-то вполне взрослый, чтобы попасть в паб.
— Я никогда не пью на работе.
— Так уж и быть, я тебе поверю. Да-да, отлично, Палмер, вот тут и останови. — Он потянулся через Джудит к ручке и открыл дверь.
Мгновение Джудит колебалась, не зная, надевать ли ей шляпу или нет. Ученицам «Святой Урсулы» было строжайше запрещено появляться без головного убора на улице. Джудит никогда не рискнула бы нарушить правила во время триместра. Но сейчас каникулы, ее переполняли отвага и ощущение свободы. Да и кто ее увидит? И кому какое дело? Итак, ненавистная шляпа осталась лежать там, где и лежала, Джудит вышла из фургона вслед за Эдвардом, и он захлопнул дверцу. Массивный фургон двинулся дальше по улице. Они проводили его глазами, затем повернулись и пошли вдвоем по людному, залитому солнцем тротуару в сторону «Медуэйз».
Занятно было снова вернуться сюда. Тот же самый мрачный интерьер, полированные прилавки, продавцы в высоких, удушающих воротничках. Но тогда, в прошлый раз, все было по-другому. В тот раз Джудит была здесь с мамой, и обе они робко, на ощупь прокладывали путь к новой жизни — к разлуке и «Святой Урсуле». В тот день Джудит впервые увидела Диану и Лавди Кэри-Льюис, даже не зная еще, как их зовут, и украдкой наблюдала за ними, ошеломленная их непринужденными манерами, лоском и обаянием Дианы. И ничто не предвещало, что вскоре она станет близка с этими интригующими, красивыми и вольными, словно бабочки, людьми.
Много событий произошло за последние несколько месяцев, и вот Джудит между делом забегает в «Медуэйз» в компании блестящего старшего брата Лавди, уже как полноправный член клана Кэри-Льюисов. Она прекрасно понимала, что это не только ее заслуга — непредвиденные обстоятельства круто переменили ее жизнь. Еще совсем недавно будущее не сулило ей ничего, кроме разлуки с семьей и необходимости примириться с четырехлетним заточением в закрытой школе, прерываемым лишь недолгими и безрадостными отлучками к тете Луизе. Но тетя Луиза оставила этот мир, и ее уход открыл для Джудит двери в Нанчерроу и такие перспективы и виды на будущее, которые, казалось, уходят в бесконечные дали.
— Доброе утро, Эдвард!
Ее глубокие и отчасти тревожные размышления были как нельзя кстати прерваны портным, вышедшим из какой-то полутемной задней комнаты. Ему доложили о приходе клиента, и он явился с уже висящим на шее сантиметром. Лысый череп его блестел, точно отполированный, и он был в полной готовности приступить к делу.
— Доброе утро, мистер Такетт! Они обменялись рукопожатием.
Мистер Такетт перевел взгляд на Джудит и нахмурил брови.
— Ведь это не юная Лавди, нет?
—Боже правый! Нет, конечно! Это ее подруга, Джудит Данбар. Она у нас в гостях.
—А, ну тогда понятно. Я сразу подумал, что это не может быть Лавди. Итак… Полковник звонил мне утром и предупредил, что вы заедете. Твидовый костюм для охоты, сказал он.
— Верно. Я успел из всего вырасти.
Мистер Такетт окинул взором фигуру Эдварда и позволил себе чуть заметно усмехнуться.
— Ага, вижу-вижу. Должно быть, вас недурно кормят в этой вашей школе. Итак, выберем материал или сперва снимем мерку?
— Сначала лучше разделаемся с обмерами.
— Очень хорошо. Не будете ли вы любезны пройти вот сюда…
— Дж удит, ничего, что я тебя ненадолго покину?
— Да, я подожду.
— Разыщи себе стул.
Но когда они скрылись за черной занавеской, отгораживающей святая святых мистера Такетта, Джудит поднялась на второй этаж, в отдел детской одежды, и купила себе три пары гольфов, чтобы уже никогда не надевать коричневые фильдекосовые чулки, разве только это прикажут сделать. Этот мелкий жест неповиновения прибавил ей уверенности в себе, и она, весело сбежав вниз по лестнице, нашла стул и уселась, поджидая Эдварда.
Она прождала довольно долго. В конце концов Эдвард вместе с мистером Такеттом появился из-за занавески, на ходу натягивая через голову свой свитер.
— Прости, что так долго, — извинился он перед Джудит.
— Ничего страшного.
Мистер Такетт пустился в объяснения:
— Пришлось заново снимать все мерки. Теперь это уже будет охотничий костюм взрослого мужчины, он должен прослужить Эдварду не один год.
Потом настал черед выбирать твид, и эта процедура длилась едва ли не дольше, чем снятие мерки. Толстые альбомы с образцами материала были разложены на прилавке, и Эдвард погрузился в нелегкие раздумья. Немало времени ушло на скрупулезное обсуждение относительных достоинств харрисского твида ручной выработки и йоркширского твида. Какой рисунок ткани выбрать: «клыки», «елочку» или «лавэт»? Эдвард изучал образцы, так и сяк вертел их в руках. В конце концов он остановился на прочном шотландском твиде, которому не страшны колючие заросли, болотного цвета, с клетчатым рисунком из красноватых и бежевых волокон. Подумав, Джудит одобрила его выбор.
— Очень практичный материал, — заметила она. — Костюм будет тебе к лицу и одновременно сделает незаметным в зарослях. И с тем же успехом его можно будет надеть в гости или даже в церковь.
— Совершенно верно, мисс, — просиял мистер Такетт. Он загнул краешек выбранного образца материи и заколол его булавкой.
— Я закажу материал немедленно и примусь за работу, как только заказ прибудет. Костюм должен быть готов до конца праздников… А теперь, может быть, вам нужно еще что-нибудь из одежды? Рубашки? Галстуки? Носки? — Он понизил голос: — Нижнее белье?
Но у Эдварда всего было в достатке. Они собрались уходить. Мистер Такетт торжественно и с достоинством, под стать самому Неттлбеду, проводил их до дверей и пожелал удачного дня.
Когда они очутились на улице, Эдвард испустил вздох облегчения.
— Уфф! Все! Пойдем теперь чего-нибудь выпьем и перекусим.
— Мне показалось, для тебя это было удовольствием.
— До некоторой степени. Однако все это отнимает слишком много времени.
— Мне очень понравился тот твид.
— Во всяком случае, он лучше, чем «клыки». В нем, по крайней мере, я не буду походить на заурядного букмекера. Ну что, идем?..
Он взял ее за руку пониже локтя и повел через дорогу, чуть не угодив под колеса двух автомобилей и одного велосипеда.
— Куда мы идем? — выговорила Джудит, еле поспевая за широко шагающим по тротуару Эдвардом.
— Не знаю. Найдем какое-нибудь местечко.
Нашли они в конце концов паб с небольшим садом, так что Джудит могла не заходить внутрь. Садик был совсем крошечный, огражденный низкой каменной стеной, поверх которой открывался красивый вид на гавань и на морские просторы за нею. Укрытый от ветра и потому достаточно теплый, этот закуток был беспорядочно усеян столиками. Эдвард усадил ее за один из них и спросил, что она будет пить. Джудит попросила «Апельсиновую корону», которая до сих пор оставалась ее любимым напитком; он рассмеялся, зашел, пригибая голову, в низкую дверь паба и вскоре появился снова с лимонадом для нее, кружкой пива для себя и написанным от руки, истрепанным обеденным меню.
— Здесь, конечно, нет того, что в «Митре» — шика и размаха, но, по крайней мере, нет и давящей тишины, нарушаемой лишь рыганием или, еще хуже, мышиным поскребыванием столового серебра о фарфор. — Он сморщился, глядя в меню, уголки его рта опустились в преувеличенной гримасе. — Сосиска в тесте. Колбаски с картофельным пюре. Домашний корнуолльский пирог с мясом и овощами. Испробуем пирог?
— Хорошо.
— Ты как относишься к корнуолльскому пирогу?
— Обожаю.
— А на сладкое можно взять бисквит со взбитыми сливками, конфитюр или мороженое. Все — «домашнего приготовления».
— После пирога у меня, наверно, уже не хватит места на десерт.
— Там поглядим.
Эдвард поднял глаза на женщину в переднике, вышедшую из паба принять их заказ. Несмотря на свои шестнадцать лет, он держался с достоинством молодого лорда. Джудит восхитилась его отточенными манерами и взрослой солидностью,
— Мы, пожалуй, возьмем пирог.
— Понятненько! — сказала официантка на его улыбку и добавила: — Моя радость!
Место было и в самом деле хорошее. Гораздо лучше, чем «Митра». В пальто Джудит было не холодно, и так приятно сидеть на открытом воздухе, под высоким небом, по которому ветер гонит облака. Над мачтами рыболовных суденышек с беспрестанными криками кружили чайки. Вода поднялась до высшей точки, и гора святого Майкла в глубине залива, казалось, парила в синем небе, а зубцы стен и башен тамошнего замка вырисовывались в прозрачном воздухе четко, как на картинке.
Откинувшись на стуле, она потягивала лимонад. Потом поинтересовалась:
— Когда вас распустили на каникулы?
— Два или три дня назад. Афина все еще в Швейцарии. И Бог знает, когда приедет, и приедет ли вообще.
— Я и не знала, что ты уже дома.
— Откуда тебе было знать?
— Ну, Лавди могла бы сказать мне.
— Размечталась! У нее все мысли только о своей проклятой Тинкербелл. — Эдвард улыбнулся Джудит. — Тебя прельщает перспектива прожить целый месяцв Нанчерроу или, быть может… сердце уходит в пятки?
Она сообразила, что он ее поддразнивает.
— Нет, не уходит.
Усмешка исчезла с его лица, он вдруг посерьезнел.
— Мама рассказала мне о том, что случилось с твоей тетей. Ужасно! Прими мои соболезнования. Черт возьми, для тебя это был, наверно, такой удар!
— Да, это точно. Но боюсь, она никогда не отличалась осторожностью за рулем.
— Я ездил в ее дом, — сообщил он.
— Ездил в Уиндиридж?!
— Да. Нас с Палмером снарядили привезти твой скарб. Был первый день каникул, а я пахал как ломовая лошадь.
— Очень мило с твоей стороны.
— У меня не было выбора.
— Как… как тебе Уиндиридж?
— Немножко мрачноват.
— А Эдна и Хильда были там?
— Две старые служанки? Все еще на посту. Помогли нам разобраться с твоими пожитками, все собрали и упаковали.
— Это всегда был довольно мрачный дом… — Джудит хотелось узнать, не заметил ли Эдвард Билли Фосетта, рыщущего вокруг и наблюдающего за их действиями, но она решила воздержаться от каких бы то ни было вопросов. Она сморщила нос: — И там полно всяких удивительных вещей и сувениров, которые тетя Луиза привезла из Индии. Шкуры, слоновьи ноги, медные гонги…
— Вообще-то, я не заходил в ту часть дома, так что ничего такого не видел.
— А где теперь мои вещи?
— Вероятно, Мэри Милливей разобрала их. Расставила и разложила все по своим местам, а может, и гардероб твой распаковала. Мама заявила, что «розовая» спальня отныне твоя.