- Ты так и будешь ходить неумытый?
- Я попозже.
- Тебе еще надо позавтракать и лекарство выпить. Что ты со мной споришь? - перебила Катя малыша, когда тот уже было открыл рот, чтобы запротестовать. - Миша никуда не денется. Правда, Миша? - с нажимом спросила она.
Миша послушно закивал и взглядом нашел свои вещи.
- Правда. Кирилл, иди. Я здесь буду.
Кирюша подозрительно сощурился.
- Точно?
- Точно. Идите.
- И мы досмотрим? - он не унимался.
Катя не выдержала.
- Досмотрите, досмотрите вы все. Иди уже, Кирь. Я же тебя жду.
Он недовольно, медленно, как улитка, сполз с дивана и, шаркая ногами, потащился к выходу из комнаты. На пороге только обернулся и еще раз переспросил:
- Ты не уйдешь?
Катя облизнула внезапно пересохшие губы и глубоко вдохнула, пытаясь унять нервозность, зашкаливающую через край. Подольский без промедления кивнул, смотря, правда, при этом на нее.
- Я буду здесь. Не волнуйся.
- Миш, ты, когда оденешься, иди на кухню. Завтрак на столе.
Кирилл к тому моменту, как Катя вошла к нему в ванную, со всей силы давил на тюбик зубной пасты. Да и вообще, мельтешил, егозил и старался все сделать побыстрее.
- Ты куда так спешишь? - со смешком поинтересовалась девушка.
- А Миша мне сказал, что больше так уезжать не будет.
- Это хорошо, конечно, но про зубы тоже не забывай, - она аккуратно присела на край стиральной машинки. - Чисти, чисти. И потом объясни мне, зачем ты незнакомому человеку дверь открыл?
- Я не незнакомому, - возмущенно прошамкал с щеткой во рту ребенок. - Я Мише. И я спросил.
- В следующий раз меня позови, хорошо? - вздохнула Катя. - И сам не открывай.
- А если Миша?
- Я открою.
- А если ты будешь опять в ванной, и он придет?
- Меня позовешь тогда.
Кирилл недовольно шмыгнул носом, и насколько Катя знала своего племянника, вряд ли он уж так будет слушаться ее в отношении Подольского. Киря бывает слишком упрямым, когда дело касается его.
- И Кирилл, - она предупреждающе положила руку ему на плечо и проникновенно посмотрела в глаза, стараясь показать, что говорит очень серьезно. - Я тебя очень прошу дядю Мишу не обижать. И не просить у него ничего. Хорошо?
- Хорошо, - он опустил глазки, рассматривая свои тапки с зайцами.
- Кирилл.
- Чего?!
- Я попросила.
- Понял я.
- Хорошо. Ты же не станешь меня обманывать?
Катя уперла в руки в бока и изогнула бровь, но ответа так и не дождалась. Того, который ей нужен был.
- Я есть хочу, - бойко выпалил племянник и протиснулся мимо нее, убегая на кухню. - Катя, пошли!
На кухне их терпеливо ждал Миша, так и не притронувшийся к еде. Уже одетый, что радовало.
- Ты чего не ешь? - Катя начала расставлять тарелки, а Кирилл взобрался на табуретку рядом с Подольским.
- Я вас ждал.
- А что на завтрак? - ребенок голодным взглядом обвел пустые тарелки.
- Гречка с курицей. Миш, ты как?
- Что я как?
- Может, мне тебе что-то другое приготовить?
Катя не знала, что он привык есть, но вряд ли обычную кашу с вареной курицей. В ресторанах, наверное, такую еду не подают. Сама она питалась так же, как и Кирюша, поэтому отдельно ничего не готовила. Но Миша же другой, скорее всего, он просто...
- Зачем? - Миша поднялся из-за стола, забрал у нее столовые приборы и обхватил Катю за талию, поворачивая к плите. - Я есть хочу, Катюш. Проголодался...за ночь.
- Тише ты, - зашипела девушка и ударила его по руке. Правда, румянец, опаливший щеки, скрыть не удалось. - Мы же не одни.
- Я тихо, - он прихватил мочку зубами и слегка потянул. Но тут же отстранился, одарив возмущенную Катю улыбкой чеширского кота. - Я буду все, что ты дашь, Кать.
От самого голоса, от чуть хрипловатого тембра Катю и от тяжелого взгляда со значением стало нечем дышать. Сердце давно билось уже где-то в горле, мешая дышать, и приходилось жадно глотать воздух.
- Раз так, - взяв себя в руки, она отвернулась от Миши и открыла холодильник, - садись за стол. Сейчас все будет.
Они поели. Катя, правда, вначале опасалась, что Мишка так себя ведет для того, чтобы ее не обидеть, не задеть, но сам он выглядел довольным. И даже добавку попросил, съев все подчистую. Кирилл, глядя на поистине богатырский аппетит Подольского, даже застыл на минуту, глазами провожая каждый кусок. Катя взгляд ребенка перехватила и напустила на себя авторитета.
- А ты как думал? Кто как работает, тот так и ест.
И только через пару секунд поняла, о чем вообще сказала. Глаза от ужаса расширились, а каша стала комом в горле. Подольский из-под ресниц на нее посмотрел и вопросительно изогнул бровь. А у самого такое чувственное обещание, что ее снова в жар бросило.
- Это точно, - негромко согласился он. - Я ведь хорошо поработал?
Девушка закашлялась и отвернулась. Хорошо еще, что Кирилл из их разговора ничего не понял.
- Я тоже так могу, - из чувства противоречия буркнул Киря.
- Ты только по тарелке размазываешь, - выдавила она сквозь кашель.
Племянник хотел еще поспорить, даже решительно рот открыл и возмущенно взмахнул вилкой, но тут же заметно сдулся и потускнел, поймав выразительный Мишкин взгляд. Кирилл тяжело сглотнул, опустил вилку и уткнулся в тарелку. Через двадцать минут все было съедено до последней крошки.
- Надо твой портрет на кухне повесить, - смеясь, предложила Катя. - Чтобы Кирилл разок на него взглянул и сразу как шелковый стал.
- Портрет такого эффекта не даст, - Подольский самодовольно задрал нос, потягивая кофе. - Так сказать, эффект присутствия должен быть.
- Портрет с такой почетной миссией не справится?
- Ну я же лучше. Разве нет?
- Дай подумать, - Катя притворно наморщила лоб, делая вид, что силится ответить на этот сложный и трудный вопрос. - Как тебе сказать, Миша...
- Ах так. Ты попала.
Девушка не выдержала и громко взвизгнула, когда он сделал вид, что собирается ее схватить. И наказать. Причем наказание, судя по всему, занимает главное место в его злостных и коварных планах.
Она успокаивающе подняла руки и попятилась назад.
- Я пошутила.
Подольский понятливо кивнул, не переставая неотвратимо приближаться.
- Вместе посмеемся.
- Миш, честное слово. Ты что задумал?
- Нет уж, тебе так и расскажи.
- Здесь дети, не забывай.
В принципе, после сегодняшнего экстремального утра забыть об этом почти невозможно.
- Я помню, поэтому все пройдет аккуратно.
- Не надо.
- Катя, я слегка, - Миша все надвигался и надвигался, медленно и вальяжно, как ленивый дикий кот, только что наевшийся до отвала. А в глазах горел проказливый огонек, который ясно давал понять - одним наказанием она не обойдется. Девушка уперлась спиной в стенку и настороженно замерла. - Попалась.
- Миша, только не...
Подольский в следующую секунду оказался рядом с ней, сжал ее ноги своими, обездвиживая, и прошелся пальцами по ребрам, едва касаясь, но тем не менее...
- ...не щекочи! - заверещала Катерина, выгибаясь под его прикосновениями и дразнящими пальцами. - Ааа!
Она до жути боялась щекотки, а мужчина каким-то шестым чувством нашел ее едва ли не единственное слабое место, заставляя приподниматься на носочках и задыхаться от смеха.
- Хватит, Миш, хва...ааа! Хватит! - Катя сжалась в комочек и вцепилась в его руку, стараясь оттолкнуть ее от себя. - Пожалуйста!
На шум резво прискакал Кирилл, блестящими от перевозбуждения глазами рассматривая прижатую к стене тетку, которую нещадно щекотали. С криком "Я тоже хочу!" на нее накинулся Кирилл, вклиниваясь между взрослыми и оттесняя Мишку на задний план. Хоть какая-то польза от этого маленького предателя - Катя даже смогла перевести дух и приготовиться к новой диверсии.
Так продолжалось минут пять, пока она едва не начала икать от смеха. Лицо наверняка покраснело, глаза воинственно сверкали, а прическа, не особо аккуратная с утра, совсем растрепалась - благо, волосы теперь были короткими.
Кирилл совсем разошелся и планировал продолжить "атаковать Катю", но Мишка, сам слегка раскрасневшийся и взбудораженный, его осадил, налил стакан воды и отправил в комнату. Собираться. Гулять.
Она уже перестала чему-либо удивляться, а противиться и выяснять отношения - сил не было.
Глава 17
Если в первые дни знакомства с Подольским Катя всерьез считала, что ее жизнь стала напоминать американские горки, сейчас девушка осознала, насколько сильно ошибалась тогда. Тогда - были не американские горки, тогда был мерно стучащий детский неспешный паровозик. А вот то, что началось сейчас, похоже, скорее, на гонки с космической скоростью.
Мишка так быстро и полно влился в их жизнь, буквально за пару дней. И через пару дней оказалось, что он занял в их - ее - жизни самое главное место.
Он постоянно их развлекал, возил куда-то, все показывал и рассказывал, жутко балуя Кирилла и приводя того в неописуемый восторг. Особенно Кате запомнилась их поездка в океанариум.
Во-первых, Мишка, во что бы то ни стало, решил отвезти их именно туда. Почему туда - лично для нее осталось тайной за семью печатями, но мужчина был неумолим, а Кате было все равно, куда они поедут, тем более Кирилл радовался и прыгал дома до потолка.
По пути в океанариум Катя вспомнила, что они забыли фотоаппарат. Снова. Мишка повздыхал, помялся, попробовал отмазаться тем, что на телефоне все есть, но тут уже она уперлась рогом и заявила, что ей нужны фотографии в альбом и исключительно хорошего качества. Нашли компромисс - возвращаться не стали, зато купили новый, массивный и огромный. На оставшемся пути Катерина разбиралась в чуде техники и читала инструкцию.
Четыре с лишним часа в океанариуме, потом Подольский завел их в ресторан, где они все вместе немного перекусили, а после Кирилл изъявил желание сбегать на батут. Батутом, понятное дело, все не ограничилось, и ребенок успокоился только тогда, когда обошел все аттракционы.
Но убило Катю только одно - как Мишка и Кирилл азартно рубились на игровых автоматах в гоночки. Причем мужчина выглядел едва ли не довольнее ребенка, который от внезапно свалившегося счастья сам выглядел ошалевшим и чуть слюну от восторга не пускал.
Девушка еще долго стояла и смотрела на этих двух азартно обгоняющих друг друга оболтусов. Ей оставалось только тихонько похихикивать и ловить взгляды случайных прохожих, оборачивающимся из-за громких взрывов смеха. И почти у каждого, стоило им увидеть высокого, хорошо одетого Мишку, удивленно открывался рот.
- Дети, вы не наигрались? - через пятнадцать минут серьезно поинтересовалась Катя и пропустила темные жесткие пряди между пальцами. Миша дернулся, но отвлекаться не стал. - Эй!
- Катя, мы заняты!
Кирилл в знак согласия закивал, прикусив от сосредоточенности язык.
- Да, Катя! Мы заняты!
Она закатывала глаза, нарочито громко вздыхала, но оторвать мужчин от игрушки так и не смогла. Пока им самим не надоело.
И так каждый день. Подольский обязательно что-нибудь придумывал, загадывал, строил какие-то планы, ставившие Катю в тупик.
- Надо на юг съездить, - ни с того ни с сего заявил Мишка, успевший устроиться и обжиться в ее доме как в своем. Катя, в это время поднимавшая с плиты горячий чайник, чуть не брызнула на себя кипятком от такого бескомпромиссного и уверенного заявления.
- На какой юг, Миш?
- На какой-нибудь. В Грецию, например. Хочешь в Грецию?
- Не хочу.
- Почему? - удивился Подольский.
- Там неспокойно.
На всякий случай поставила чайник на место и села на стул, чтобы не упасть от новых его предложений. А судя по горящим глазам, у Мишки они были, и даже не одно.
- Хорошо, не в Грецию тогда...а в Италию. Хочешь в Италию? На острова? Какие там острова...Кириллу точно понравится, - она помрачнела и отвернулась. - А еще в Венецию заедем. Давай, Катюш.
- Я работаю.
- Отпуск?
- Мне его не дадут сейчас.
- Да ладно, - недоверчиво фыркнул мужчина и потянулся, разминая шею. - Сколько ты не отдыхала? Они не имеют права.
- У меня...даже загранки нет, - она решила попробовать по-другому. И вообще, эта тема ей активно не нравилась. Кате хотелось скукожиться и стать незаметной, как будто Миша не к ней сейчас обращается и не ей расписывает райские места Европы. Не она это. - У Кирилла тоже. А это столько мороки.
- Если это единственное, что мешает, то все легко решается. У меня знакомый есть, он быстро все оформит, буквально за пару дней. И паспорт мы сразу на десять лет тебе сделаем, чтобы бумажки не собирать постоянно.
Катя забарабанила пальцами по столу, всеми силами стараясь смотреть только в окно и никуда больше. Ни на кого больше.
- Давай потом подумаем над поездкой, хорошо? Ты меня очень озадачил. Надо подумать, а на это нужно время.
Подольского ее нерешительность и мнительная осторожность раздражали, и свое раздражение он скрывать не стремился.
- Какое время, Кать? Едем или не едем - вот и все. Зачем на это время? Не хочешь в Италию, давай еще куда-нибудь поедем, куда хочешь. Кириллу тоже будет полезно. И наверняка понравится - я даже не сомневаюсь. В чем проблема?
- Ты не можешь просто так придти и поставить нас перед фактом.
- Почему нет? Что такого я предложил?
- Ничего хорошего, - буркнула Катя и хотела уже добавить еще, но тут на шум забежал Кирилл и с разбегу плюхнулся Подольскому на колени, крепко обхватив того за шею.
- Вы чего кричите? - недовольно нахмурив бровки, поинтересовался Кирилл и посмотрел на Катю, как будто та была в чем-то виновата.
Миша поспешил ответить за нее, не дав сказать ни слова.
- Мы не кричали, Кирюх. Мы разговаривали.
- Громко, - пожаловался Киря капризным тоном.
- Больше не будем, - пообещал Миша, снова кидая на нее взгляды исподтишка. Она молчала. - Мы тут с Катей кое о чем думали.
На горизонте у племянника мелькнула такая пленительная и соблазнительная "взрослая тайна". Это как помахать перед носом у кота валерьянкой. Сшибает все волнения и посторонние мысли напрочь. Так и Кирилл - сразу же забыл обо все на свете.
- О чем? - Миша загадочно закатил глаза, и племянник сразу его затеребил за рукав. - Миша, о чем? Я тоже хочу!
- Колбаса деловая.
- Я не колбаса! Ну Ми-и-и-ша! Расскажи!
- Да вот я думаю, может, мы съездим куда. Ты как, Кирюх?
- Давайте, давайте, давайте! - радостно захлопал в ладоши ребенок. И его не интересовали ни куда, ни когда, главное, что они куда-то все вместе собрались и доверили ему "тайну". Советовались с ним как с равным. - Катя, мы поедем?
- Не загадывай, - скрипя сердцем одернула Катерина бурно повизгивающего Кирю. - Еще неизвестно ничего.
Оба мужчины одновременно скуксились и недовольно засопели. Начали ее взглядами сверлить, отнюдь не радостными и довольными, поэтому Катя поспешила ретироваться.
Такие ситуации редко случались, почти никогда, и так у них все было прекрасно. И даже очень.
Если Катя начинала задумываться, серьезно задумываться над тем, как сейчас живет, то на ум приходила сказка. Ей не верилось, что Мишка реальный, настоящий. Что она его не выдумала, а он действительно есть, в ее жизни. Сильный, добрый и едва ли не идеальный.
Теперь ее жизнь превращалась в прекрасную сказку, настолько прекрасную, что становилось действительно жутко, и до самых костей пробирал холодный, липкий ужас, цепляясь и оседая на коже противной паутиной. И чем идеальнее становился Подольский в ее глазах, тем сильнее она боялась. Начинала отдаляться от него, старалась держаться на расстоянии. Закрывалась от него, чтобы не сумел проникнуть глубоко под кожу, забраться в самое сердце. А Мишка все-все понимал, и свои сомнения спрятать от него она не могла.