Мой печальный любовник выдавил из себя сексуальную полуулыбку:
— Иди, побудь немного с Донной. Она будет скучать по тебе. Я разберусь с этими коробками и встречу тебя снаружи.
— Но разве тебе не понадобиться помощь?
Дориан закатил глаза перед тем как выдворить меня из комнаты. Дона будет довольна, когда узнает, что в основном все останется на месте, потому что Дориан полностью обставил мою комнату в апартаментах.
Думаю, он знал, что ей нужно что-то, чтобы напоминало о ее единственном усыновленном ребенке. Я нашла ее на кухне, усердно готовившей бутерброды и, как я предположила, еду для Джареда и Джеймса.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила я.
— Теперь ты хочешь мне помочь? — засмеялась она легко. — Мне нужно было научить тебя готовить. Боюсь ты будешь голодать, как только уедешь. Но твой отец более озабочен вопросом как ты будешь защищать себя. Так будет правильно.
Я присела за стол и схватила одно свежеиспеченное печенье, которое остывало на решетке. Я не ела нормально почти весь день и в действительности была голодной.
— Ты знаешь, что что-то подобное могло случиться? Ты знала, что кто-то может прийти за мной?
— Конечно, возможно, дорогая, — вздыхает она. — Кроме того, в тебе уже был ген охотника. Вполне естественно, что ты не будешь домоседкой.
Я доживала остатки печенье, медленно кивая.
— Моя мама, Наталия, она была как я? Такая же не домоседка?
Донна улыбалась так, будто что-то вспоминала.
— Она была больше похожа на тебя, чем меня, но она была обучена. Она была доброй, и любящей и борцом.
— Я могу стать охотником? Охотником на Темных? — То есть, если я выберу восхождение, как Светлый Маг.
— Жаль, милая, но я не знаю. Светлые и Темные скрывают свой образ жизни. Пока ты не одна из них, они просто миф. Мы, смертные, читаем много мифов о них в учебниках истории.
Теперь я была заинтригована.
— Какие?
— Мифология. Легенды о богах и богинях, которые могли контролировать стихии, действия и эмоции смертных. Вещи такого рода.
— Так вся эта ерунда правда? — Ничего себе! Неужели Дориан — греческий бог? Хотя, я не удивлюсь.
— Не вся. Предполагается, что это все сказки и не более. Лучше спроси Дориана. Уверена, он хорошо осведомлен об истории своего вида.
— Да, точно, — я тепло улыбнулась своей матери, понимая, что пора уходить. Я не готова прощаться, но через 15 минут нужно уезжать, — Знаешь, я правда ценю все, что ты и папа для меня сделали. В моем сердце вы навсегда останетесь моими родителями.
Слезы затуманили глаза Донны.
— Знаю, милая. А ты всегда будешь нашей малышкой. Не важно, что произойдет. Мы всегда будем гордиться тобой. Просто пообещай, что будешь осторожна.
— Буду, мам. Все будет хорошо.
Мы обнялись и, после того, как я заверила Донну, что забегу на ужин, как только смогу, я направилась на улицу. Дориан стоял, облокотившись на свой Мерседес. Конечно, все коробки были загружены, скорее всего одним щелчком его пальцев. Я никогда не привыкну к тому какой он невероятно соблазнительный и очаровательный.
— Все упаковано? Выглядишь, будто ты не приложил много усилий, — сказала я с насмешкой.
— Может потому что так и есть? — самодовольно улыбнулся он.
Он открыл дверь с пассажирской стороны для меня, и я скользнула внутрь. Только я успела оказаться внутри, он тут же захлопнул дверь за мной и оказался на месте водителя; его окружал еле заметный серый дым.
Мы покидали Брайаргейт, направляясь в мой новый дом. Морган тоже планировала въехать на выходных, но после того, что случилось с мамой Джареда и Джеймса, родители уговорили ее остаться у них еще на одну ночь.
Я не виню их. Внезапное несчастье с Тамми встревожило нас не на шутку. И я не удивлюсь, если узнаю, что у мистера Пьера было предчувствие о том, что с ней случилось.
— О чем задумалась? — спросил Дориан, после того, как предъявил удостоверение личности на посту охраны Паралии.
Я тряхнула головой.
— Просто пытаюсь привести мысли в порядок. Все это дерьмо меня бесит.
Он искоса посмотрел на меня:
— Ты ничего не могла сделать. Кто бы это не был… или что… он ускользает от нас. Я ошибался. Он непросто поражает вслепую, мы имеем дело с профессионалом.
— Тенью? — спросила я удивленно раскрыв глаза.
— Возможно. Или с охотником. Скорее даже с темными охотниками, — ответил Дориан, скользнув на мое парковочное место.
— То есть? — А нужно ли мне это знать?
— В другой раз, — ответил он, останавливая мое любопытство, — Я должен накормить тебя.
Я обиженно-игриво посмотрела на него.
— Едой, Габриэлла. Тебе нужно поесть немного еды. Пока, по крайней мере.
Вслед за Дорианом я вошла в квартиру, сбросила туфли и уселась за один из стульев, расположенных перед мраморной барной стойкой.
Дориан копошился на кухне, открывал холодильник, шкафчики, доставая из них еду и тарелки. Конечно, кухня была забита продуктами, хотя ни я ни Морган не были хороши по части приготовления еды.
Однако, Дориан, чувствовал себя уютно и уверенно у плиты.
— Что готовишь? — спросила я, перестав похотливо его разглядывать.
— Увидишь. Надеюсь, ты любишь баранину.
Я кивнула.
— Что, приготовишь обед не используя никаких заклинаний? — спросила я, постукивая ногтями по прохладной мраморной столешнице.
— Не-а, иногда мне нравится просто все смешивать. Я думал, что буду готовить для тебя, — сказал он, роясь в свежих овощах и фруктах
— Готовить для меня? С каких пор ты готовишь? — спросила я, приподняв бровь.
Дориан хитро улыбнулся:
— О, моя дорогая Габриэлла, тебе еще так много предстоит обо мне узнать, — он вытащил из холодильника пару бутылок пива и открыв, поставил передо мной. — Я нашел маленький греческий магазин и прикупил кое-что из продуктов, думал самое время поближе познакомить тебя с твоими корнями, — он подмигнул и выпил глоток пива.
— Моими корнями? То есть я…
— Гречанка? Да, частично. Отец Алекса грек, хотя большая часть его семьи из Египта, — Дориан повернулся и как раз увидел мое шокированное выражение лица, — Темные и Светлые силы существуют по всему миру. Мы просто выглядим как обычные люди, — подмигнув, сказал он. Затем включил гриль, который установил на кухне, видимо, как раз для таких случаев.
— Они были похожи на тебя?… С такими же глазами? — холодные синие глаза Дориана были аномалией, слишком красивые, чтобы не быть необычными.
Он достал маленькую баночку фаршированных оливок и поставил ее передо мной, схватив одну для себя перед тем как вернуться обратно к грилю.
— Темные — да, но большинство из них скрывают их, чтобы не выделяться. — Он достал пару кусков приправленного мясного шашлыка и положил на гриль.
— И… что, все сверхъестественные силы зародились в Греции? — спросила я, выуживая оливку и отправляя ее в рот.
Дориан двигался по кухне, будто находился у себя дома. Он вытащил разделочную доску и начал нарезать всё для салата.
— Нет, ну что ты. Просто большинство царских семей Тёмных именно оттуда. Королевские семьи Светлых Магов — из Рима.
Рим?
— Значит и у Светлых есть знать? — новости становились всё лучше и лучше с каждой минутой.
— У нас есть система законов, иерархия. Если бы не было, мы бы поубивали друг друга ради власти.
— А моя мама? Она была родом из Рима?
— Полагаю, что изначально её семья возникла в Испании, а потом они переселились в Италию. Откуда такой внезапный интерес?
Я повертела в пальцах начинённую фетой оливку и, отправив её в рот, стала медленно пережевывать.
— Просто никогда не знала, кем являюсь, — пожала плечами я.
— Ты Свет и Тьма. А это выходит за рамки любой национальности, Габриэлла, — улыбнулся Дориан.
Я улыбнулась в ответ моему такому же экзотическому любовнику, пока он двигался по кухне с легкостью и изяществом. Я чувствовала себя эгоисткой, пока наслаждалась этим моментом. В свете того, что происходило с мамой Джареда, я не должна была позволять себе наслаждаться этим. Мне не следовало чувствовать себя счастливой. Но я была. Ощущение, что Дориан мой, не оставляло мне выбора.
— Я тоже счастлив, — вдруг заметил он. Он поставил наши тарелки на барную стойку передо мной, а потом обошел, чтобы сесть рядом.
Я напряглась.
— Ты же сказал, что не умеешь читать мысли.
— Нет, не могу. Зато я могу чувствовать то, что чувствуешь ты. Связь, Габриэлла. Твои эмоции становятся моими.
— Почему я не могу чувствовать то, что чувствуешь ты? Это не справедливо, — ухмыльнулась я, взяв вилкой немного салата, заправленного йогуртовым соусом.
— Ты сможешь, но только после восхождения. Ты по-прежнему обычная девушка. — Дориан съел кусочек жаренного мяса. — После этого, возможно ты сможешь проникать в любой разум, какой пожелаешь, и внедрять разные сумасшедшие идеи.
Проникать в голову к кому угодно? Как он может так небрежно обсуждать такие вещи как вмешательство в чужой разум?
— Но… как? Как ты попадаешь ко мне в голову? Охренеть, как бесит то, что ты можешь в любой момент узнать мои мысли, — сказала я вздохнув, и выпила еще глоток пива. Внезапно, я перестала чувствовать голод. — Ты и раньше так делал, да? Ты пробирался в мою голову и заставлял меня сомневаться, что ты темный, несмотря на все знаки и намеки. Почему?
Дориан нервно покусывал губу.
— Я думал, что хочу, чтобы ты узнала кто я на самом деле, чтобы мне было легче… Но, потом я передумал. Просто был не готов отпустить тебя, — он принялся за еду, очевидно чувствуя себя неловко, обсуждая еще один его обман. — Прости меня, за то, что путал тебя. Я думал, что если удалю эти мысли из твоего разума, то развею твои сомнения и у нас будет больше времени.
Я поняла, Дориан, как и я цеплялся за красивую иллюзию. Неведение было благом, когда мы оба скрывали кто мы есть на самом деле. Но это не оправдывает его в том, что он изменил мои мысли. Должны быть какие-то границы.
— Просто пообещай, что больше не повторишь такого, то есть, то что произошло в спальне было прекрасно, — я покраснела, и опустила глаза вниз, глядя в тарелку, — но не ройся больше в моей голове. Мои мысли и чувства принадлежат мне. Да, ты способен чувствовать их и влиять на то, что я думаю, но они только мои, Дориан.
Отложив вилку, Дориан повернулся ко мне и нахмурившись сказал:
— Ты злишься.
— Да, черт возьми, я злюсь! То есть, я могу понять почему мы связаны, это ради моей безопасности. Но, я должна быть с тобой откровенна, если бы ты предоставил мне выбор, если бы я знала, что в том пузырьке, я бы сказала "нет", — я перевела дыхание и схватила его за руки, пытаясь заставить понять мою точку зрения, и не обидеть его. — Я думала, что схожу с ума Дориан. Я чувствовала себя полной дурой, когда закрывала глаза на откровенные знаки, показывающие кто ты на самом деле. Не забирай это у меня. Не забирай возможность самостоятельно мыслить. Ты же не хочешь себе подружку марионетку.
Дориан пристально смотрел на меня, не моргая, кажется несколько минут, выражение его холодных синих глазах невозможно было прочитать.
— Ты права, — буркнул он, наконец, — Ты абсолютно права. Я больше никогда не заставлю тебя, так себя чувствовать.
Я кивнула и вернулась к тарелке. Еда была действительно вкусной, а тот факт, что Дориан приготовил ее сам, делал ее еще более великолепной.
— Спасибо.
Дориан не шевельнулся, он все еще пристально на меня смотрел:
— Ты хочешь разрушить связь. Ты бы не захотела быть связанной со мной, если бы у тебя был выбор.
Я запила еду остатками пива и что-то подсказывало мне, что понадобится еще пара бутылок.
— Я понимаю почему ты это сделал, Дориан. И ценю, что ты так мне доверяешь. Но, если ты не заметил, меня не легко любить. Я говорю неправильные вещи, я слишком агрессивна, и у меня есть привычка обижать дорогих мне людей. Однажды ты поймешь это, и я буду мертва.
Он сердито уставился, словно у меня выросло две головы, и я клянусь, что слышала, как в его груди зародилось низкое рычание.
— Никогда не говори так, — бормочет он, сквозь стиснутые зубы. В его глазах заплескались искры. — Я никогда не сделаю это, Габриэлла. Сколько раз мне нужно еще повторить? Ты для меня — все. Возможно, подобную преданность, тебе трудно понять, поскольку ты все еще тешишь эту глупую идею, что ты человек и пытаешься жить по человеческим стандартам. Но я абсолютно, и безоговорочно тебя люблю. Это — никогда не изменится, малышка.
Я чуть дрогнула от, того как он был напряжен, я не в силах была оторвать от него взгляд. Я верю ему; каждая частичка меня верит ему. Потому что я чувствую ту же сильную преданности, я могу понять, почему он создал связь. Часть меня была рада, что он это сделал. Он выбрал меня, а не Аврору, не другою столь же великолепную, мощную силу. Он выбрал меня.
Я улыбаюсь и начинаю хихикать.
— Знаешь, ты мог бы просто послать цветы.
Дориану передается мое веселое настроение и на его лице появляется зловещее выражение.
— Нет. Ты не хочешь цветов.
— Ты прав. Может шесть упаковок? Нечего сказать, я люблю тебя как выпивку. — Я возвращаюсь к еде в надежде, что она еще не остыла. — Итак, когда мы возвращаемся в больницу?
— Мы? — усмехается он. — Мы никуда не собираемся, Габриэлла.
Я напряглась, на моем лице не осталось и капли хорошего настроения.
— Почему нет? — Дориан покачал головой и слегка усмехается, меня взбесило, что он развлекается за мой счет. — Это фигня, Дориан и ты это знаешь. Я еду!
Прежде чем я успела моргнуть, лицо Дориан оказалось перед моим в нескольких дюймах, отделяющих нас от соприкосновения. Его глаза были огненно ярко-синими, горящими гневом и похотью.
Он оскалил зубы, низкий гортанный рык вырывался из его груди. Я машинально отстранилась от удивления, затаив дыхание. К тому же тьма Дориана вдвойне усилилась.
— Нет, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Я едва дышала от тревоги, и я знала, что не должна давить на него, когда он в таком состоянии, но мое упрямство победило здравомыслие.
— Почему нет? Джаред мой друг.
— Я сказал нет. Я не могу защищать тебя и пытаться помочь его матери одновременно, — он ответил с каменным выражением лица. Этот вопрос взбесил его.
— Я никогда не просила защищать меня. Я просила о защите моих друзей. Я могу сама о себе позаботиться. Я ухожу! — сказала я с немного большим рвением. Я не могла позволить запугать себя. Он пытался напугать меня своим авторитетом. И я терпеть не могла бегать и прятаться по углам, я не могла позволить ему запугивать меня.
Да, наши отношения немного испортились.
— Разве ты не понимаешь, Габриэлла? — заорал он. — Это может быть ловушка, чтобы заманить тебя. Первое место, где ты можешь быть — больница. Не позволяй своей гордости действовать опрометчиво.
— Но мне нужно быть там! Ты не знаешь Джареда так как я. Он мой лучший друг и я…
— Я. Сказал. Нет! — прорычал Дориан.
В гневе, я спрыгнула со стула и рванула в свою комнату, которую Дориан с любовью обставлял для меня. Но прежде, чем я успела добраться до входа в коридор, он оказался передо мной, преграждая мне путь.
— Убирайся с моего пути, Дориан!
Выражение его лица стало мягче, и он ухмылялся. Ему доставляло удовольствие давить на меня, заставляя чувствовать себя хуже. Помпезный принц-мудак.
— Не злись, малышка. Это же ради твоего блага, — проворковал он.
— Я не твоя малышка, — возразила я, сложив руки перед собой, мои ладони сжались в кулаки. — И мне наплевать на то, что ты говоришь. Ты не запугаешь меня своими маленькими трюками, но я все равно пойду. Я тебя не боюсь.
Дориан выпрямился, его светлые глаза превращаются в тёмные с тлеющем огнём в них. Он задумчиво склоняет голову, словно пытаясь расшифровать тайное послание.
— А знаешь, есть куча способов, заставить тебя остаться здесь.
Мой взгляд угрожающе сужается. Я чувствую, как кулаки начинают вибрировать и инстинктивно сжимаю их крепче. Ледяные колючки обволакивают кромку моих глаз, ощущаясь жгучим сухим льдом.
Жар и холод одновременно. Черт. Дориан достал меня, и я готова была его порвать.