Опустив взгляд на водительские права, она нахмурилась. Фотография казалась настоящей, голограммы были на месте, рост, вес и дата рождения подходили, адрес местный, в Колдвелле… кстати, недалеко от дома ее матери.
Он мог направляться домой, когда она его сбила. Как и сама Мэлс.
Вновь сосредоточившись на мужчине, в противоположность фотографии, она понимала, что он перешагнул через свою гордость, придя к ней. Этот человек не любил полагаться на других, но жизнь, очевидно, поставила его в положение, в котором у него не оказалось другого выбора.
Потеря памяти. Ограниченные связи.
А, судя по измученному взгляду и наспех залеченному телу, он, вполне вероятно, был военным, который вернулся с поля боя лишь физически, но не духом, разумом или чувствами.
Естественно, журналист в ней обожал хорошие загадки… а то, что она несколько виновата в его амнезии – еще одна причина ухватиться за это дело. Но она не глупа. Она не хотела оказаться втянутой в какую-либо драму, особенно если Матиас бредил или страдал паранойей.
На фотографии был он, это точно.
– Мне ужасно не хочется ставить тебя в такое положение. – Его длинные, уверенные пальцы поглаживали трость, балансировавшую на бедре. – Но у меня никого больше нет, а дом по тому адресу? Он не мой. Не могу сказать, где я на самом деле живу, но точно не там. И я проверил почту, когда был там. – Он наклонился в сторону, скорчившись, доставая свернутый журнал. – Вот что нашел. Имя верное, но я ведь не старше пятидесяти пяти. Почему это лежит в моем почтовом ящике, адресованное мне?
Мэлс развернула журнал, логотип «AAП»[32] расположился над фотографией изящно стареющей модели в спортивной форме. Выписан он был на имя Матиаса Холта, улица и номер дома совпадали с указанными на правах… только, он ведь мог жить со своим отцом, которого звали точно так же.
С другой стороны, папочка наверняка был бы рад видеть появившегося на пороге сына?
– Я мог бы пойти к частному детективу, – сказал он, – но это стоит денег, а прямо сейчас у меня на руках всего две сотни долларов… ну, сто восемьдесят после того, как я заплатил таксисту.
– Ты уверен, что тебя никто не ищет? – Не получив ответа, она предположила, что он исследует пробелы в памяти, на которые она ему указала. – Что сказали врачи? И по правде говоря, я в шоке, что ты вообще стоишь на ногах.
– Так ты мне поможешь? – парировал он.
Эта твердая позиция вызвала в ней уважение. Но она поборола его.
– Если я соглашусь, ты должен поговорить со мной. Что говорят врачи?
Его здоровый глаз опустился, словно он пытался увильнуть.
– Я ушел вопреки врачебным рекомендациям.
– Что? Почему?
– Я не чувствовал себя в безопасности. И больше я ничего не могу сказать. Это все, что у меня есть.
Посттравматический синдром, подумала она. Наверняка.
Может, если она подтвердит его личность, это успокоит его разум и поможет с выздоровлением.
– Ладно, помогу, чем смогу.
Он опустил голову, словно обратиться к кому-то за помощью для него было равносильно поражению.
– Спасибо. Все, что мне нужно – пробить это имя. Отправная точка.
– Я могу вернуться на работу и сделать это прямо сейчас, – сказала Мэлс, кивнув вправо. – У реки, в двух кварталах отсюда, есть закусочная. Можешь поесть что-нибудь, и я приду туда как можно скорее. Эм…предполагая, что ты сможешь…
– Я смогу дойти до туда, – выдавил он сквозь зубы.
Или же он умрет, пытаясь, подумала она, глядя на его прямоугольный подбородок.
Который, кстати, был в точности как у Джона Хэмма.
Мужчина рывком поднялся со скамьи, опираясь на свою трость.
– Увидимся там… и не торопись.
Когда он посмотрел вдоль улицы, свет упал ему на глаза – как на тот, которым он, очевидно, мог видеть, так и на другой.
– Хочешь взять мои очки? – спросила она. – Это «Рэй Бэн»[33], настолько унисекс, насколько возможно. Без рецепта.
Она не хотела, чтобы он включил «крутого парня» и отказался. Мэлс достала из сумочки футляр и протянула ему.
Матиас Холт долго смотрел на предложенное, словно этот простой жест был ему совершенно незнаком.
– Возьми их, – мягко сказала она.
Слегка дрожащими руками он взял футляр, избегая ее взгляда.
– Я их не поцарапаю. И верну за обедом.
– Не торопись.
Когда он надел очки, они преобразили его лицо в нечто… несомненно опасное.
И неумолимо сексуальное.
Вспышка пронзила ее нутро, попадая в место, которое не подавало признаков жизни уже очень давно.
– Лучше? – хрипло произнес он.
– Думаю, да.
Он все еще отказывался смотреть на нее, его плечи и спина были выпрямлены, контуры его рта напряжены. Такой гордый мужчина, заключенный в ловушке слабости…
Она никогда не забудет это мгновение, подумала Мэлс без какой-либо очевидной причины. Да, это мгновение, когда солнечный свет падал на его жесткое, красивое лицо.
Это кроличья нора[34], поняла Мэлс. Их на вид случайная встреча навсегда все изменит.
– Я хотел кое-что спросить у тебя, – сказал он.
– Что, – прошептала Мэлс, задумавшись о моменте, который не понимала.
– Где произошла авария?
Встряхнувшись, она вернула свое сознание к реальности.
– Эм, прямо у Кладбища «Сосновая Роща». Недалеко от моего дома… и от района, где находится твой дом.
– Кладбище.
– Верно.
Когда он кивнул и пошел по направлению к ресторану, Мэлс могла поклясться, как он сказал: «И почему меня это не удивляет».
***
Среди дешевых закусочных «Риверсайд» ничем особенным не выделялась. Диваны из наугахайда[35], клетчатые занавески, приветливые официантки в передниках. Еда была жирной, но в хорошем смысле, и когда Матиас вцепился в свою желтую яичницу-болтунью вилкой из нержавейки, его желудок заурчал, словно годами не видел твердой пищи.
Для завтрака было поздно, но ничто не сочетается с кофе лучше яичницы с беконом.
Пока он принимал свою пищу, очки, одолженные его журналисткой, – словно манна небесная, позволили ему следить за входящими и уходящими посетителями, официантками, курсирующими от столика к столику, за теми, кто отлучался в уборную, и за временем их пребывания там.
Вот только Мэлс дала ему очки не для слежки.
Проклятье. Почему из-за этой женщины ему хотелось снова быть нормальным?
– Еще кофе? – спросила официантка, стоявшая у подлокотника его кресла.
– Да, пожалуйста. – Он пододвинул чашку, и она налила ему из кофейника, от напитка поднимался пар. – И еще порцию всего остального.
Она улыбнулась, будто уже рассчитывала на бо?льшие чаевые.
– У вас хороший аппетит.
Если не знаешь, где и когда ты поешь в следующий раз, лучше пользоваться любой возможностью, ответил он в своей голове.
Журналистка зашла в закусочную сразу после того, как он доел второй завтрак. Она посмотрела налево, затем направо, и, заметив его в самом конце, у запасного выхода, начала длинный путь мимо нескольких пустых столиков.
Когда она села напротив него, ее щеки были раскрасневшимися, будто она очень торопилась.
– Наверное, тут была толпа народу, когда ты пришел.
– Точно. – Чепуха… он сел рядом с запасным выходом на случай, если придется в спешке уходить.
Официантка снова подошла с кофейником.
– Рада тебя видеть… кофе?
– Да, пожалуй. – Мэлс скинула пальто. – И все как обычно.
– Ланч или завтрак?
– Ланч.
– Сейчас будет.
– Ты часто здесь ешь? – спросил он, гадая, почему его это волновало.
– Два-три раза в неделю с тех пор, как начала работать в газете.
– И как давно?
– Миллион лет назад.
– Забавно, на динозавра ты не похожа.
Слегка улыбнувшись, Мэлс сделала глоток из своей чашки и приготовилась к делу, поджав губы и опустив веки.
Боже… как соблазнительно она выглядела. Напряжение. Сосредоточенность. В эту минуту она напоминала ему самого себя…
Не чудо ли, учитывая, что он знал о ней столько же, сколько о себе самом… и она была незнакомкой.
– Рассказывай, – потребовал он.
– Ты мертв.
– А я думал, что лишь чувствую себя таковым.
В последовавшей паузе он чувствовал, что она пытается «прочитать» его.
– Ты не удивлен, – сказала она.
Матиас посмотрел в полупустую чашку и покачал головой.
– Я знал, что с тем домом что-то не так.
– Мужчине, которого на самом деле так звали, было восемьдесят семь, и он умер от застойной сердечной недостаточности пять недель назад.
– К слову о подделке личности, плохая легенда, не правда ли.
– Ты говоришь так, будто знаешь об этом из первых рук. – Когда он ничего не ответил, Мэлс наклонилась вперед. – Есть вероятность, что ты в федеральной программе защиты свидетелей?
Нет, он находился по другую сторону закона… что бы это ни значило.
– Если и так, – ответил он, – то они как-то плохо меня опекают.
– У меня идея. Давай вернемся на кладбище… туда, где произошла авария. Посмотрим, освежит ли это твою память.
– Я не могу просить тебя об этом.
– Ты и не просил. Это я предложила… – Мэлс замолчала. Нахмурилась. Потерла бровь. – Боже, надеюсь, я не превращаюсь в свою мать.
– Ей нравятся кладбища?
– Нет, долгая история. В любом случае, я одолжила машину у друга… могу отвезти тебя туда после того, как мы пообедаем.
– Не нужно. Но спасибо.
– Зачем просить пробить твое имя, если ты не собираешься копать глубже?
– Я поймаю такси, вот что я имел в виду.
– О, ясно.
Показалась официантка, принеся Мэлс «все как обычно», то есть сэндвич из пшеничного хлеба с куриным салатом и добавочными томатами и картошку-фри вместо чипсов.
– Думаю, мне стоит тебя отвезти, – сказала она, потянувшись за кетчупом.
Матиас увидел, как в закусочную зашли два копа и сели за стойкой.
– Могу я быть честен с тобой?
– Конечно.
Он опустил голову и посмотрел на нее поверх «Рэй Бэнов»:
– Я не хочу, чтобы ты оставалась со мной наедине. Это слишком опасно.
Она замерла, не донеся картошку до рта.
– Без обид, но учитывая твое физическое состояние, я могу сломать тебе обе ноги и вырубить за пару секунд. – Когда Матиас вздернул брови, Мэлс кивнула. – У меня черный пояс, есть разрешение на скрытое ношение легкого огнестрельного оружия, и я не выхожу из дома без хорошего ножа или своего пистолета.
Она быстро улыбнулась, взяла сэндвич с куриным салатом и откусила свой обычный ланч.
– Ну, так что скажешь?
Глава 10
К счастью, это не свидание, подумала Мэлс, когда повисла тишина. Потому что сказать мужчине, что ты можешь вытереть им пол, – точно не хорошее начало, середина или конец обеда.
Они здесь по делу… да, конечно, история этого мужчины, какой бы они ни была, вряд ли появится на страницах газет, но она – загадка, требующая разрешения, и, видит Бог, Мэлс никогда не упускала такой возможности.
– Настоящее резюме, – сказал он спустя долгое время.
– Мой отец позаботился о том, чтобы я смогла защитить себя. Он был копом, действительно старой закалки.
– В смысле?
Мэлс вытерла губы бумажной салфеткой, сделала глоток кофе и пожалела, что не заказала Колу.
– Ну, скажем так… Теперь, в дни видео камер в патрульных машинах, отделов внутренних расследований, залогов, сопровождаемых кучей процедур, он бы и месяца не продержался, его сразу бы отстранили. Но в те времена, когда он выполнял свою работу, люди в этом городе находились в большей безопасности благодаря ему. Он все решал.
– Суровый парень?
– Справедливый парень.
– И ты одобряешь его методы?
– Я одобряю его, – ответила она, пожав плечами. – Его способ действий, с другой стороны… скажем так, он соответствовал другой эпохе. До открытия ДНК[36] и Интернета.
– Мы бы с ним точно поладили.
Мэлс пришлось улыбнуться. Но затем грусть от потери отца заставила ее выглянуть в окно и посмотреть на реку и чаек, летавших над неподвижной водой.
– Он никогда не выходил из себя, не поступал подло. Но порой криминальные элементы реагируют лишь тогда, когда общаешься с ними на их языке.
– У тебя есть братья или сестры?
– Нет, я одна. И папу не смущало то, что я девочка. Он обращался со мной, как с сыном, тренировал меня, обучал самозащите, настоял на том, чтобы я научилась обращаться с пистолетом. – Она засмеялась. – У моей матери чуть сердечный приступ не случился. Как бывает и до сих пор.
– Сейчас он на пенсии?
– Мертв. – Мэлс вернулась к сэндвичу. – Погиб при исполнении служебных обязанностей.
Повисла пауза. А затем Матиас тихо сказал:
– Мне жаль.
Мэлс не смела поднять взгляд, потому что наговорила достаточно, а с этими солнцезащитными очками она не знала, куда он смотрит… хотя не нужно быть гением, дабы понять, что смотрит он на нее.
– Спасибо. Но хватит уже обо мне… и завязывай с этим бредом «я слишком опасен для тебя». Я уже давно забочусь о себе, причем хорошо. Я бы не предложила отвезти тебя, если б не думала, что смогу с тобой справиться.
– Ты на редкость уверена в себе, – усмехнулся Матиас.
– Я знаю границы своих возможностей.
– Но ты не знаешь меня. Никто из нас не знает.
– Именно с этим мы хотим разобраться, так?
– Да, – ответил мужчина, откинувшись на спинку дивана.
Доев сэндвич, она оставила картошку и, оплатив счет, встала на ноги.
– Тогда давай сделаем это.
Когда он посмотрел на нее, та вспышка снова пронзила ее, тот жар притяжения, почему-то оживлявший ее.
– Пообещай мне кое-что, – тихо произнес он.
– Зависит от того, что именно.
– Ты не станешь рисковать собой.
– Договорились.
Кивнув, Матиас взял трость, вытащил ноги из-под стола и задержался на мгновение, будто готовил тело к стремительной атаке. Ее первым инстинктом было взять его под руку и помочь, но Мэлс знала, что он это не оценит. И таращиться на его слабость тоже было неуважительно, поэтому она развернулась в пол оборота и сделала вид, что читает подсвеченное меню, висевшее на стене над стойкой.
Стон подсказал ей, что Матиас встал на ноги, и Мэлс направилась к двери. Проходя мимо других столиков, она чувствовала, как людские взгляды задерживаются на мужчине позади нее.
Боже, каково это – жить, когда на тебя постоянно пялятся.
Хотя… велика вероятность, что женщины видели то же, что и она. И это едва ли недостатки.
Совсем наоборот.
Стоявшая на парковке машина Тони была старенькой, но не в ухоженном, сохранившемся смысле, как Фи-Фи. Его автомобиль больше напоминал передвигающееся мусорное ведро.
– Не обращай внимания на беспорядок, – сказала Мэлс, разблокировав «Тойоту».
Сев в машину, она смахнула «Новую Республику»[37] и «Ньюсвик»[38] с пассажирского сиденья. Как и стоило ожидать, Матиасу понадобилось время, чтобы сесть, и когда он завел колени внутрь, его ботинки с хрустом наступили на мусор на полу, вдавливая «Тако Белл» в «Макдак», а «Бургер Кинг» в «Вендис»[39].
– Твой друг большой поклонник фаст-фуда, – заметил Матиас.
– И ест он тоже быстро.
Надавив на газ, Мэлс выехала на дорогу, насильно вписав седан в пространство для хэтчбэка между такси и грузовиком «НиМо».
– Ремень безопасности, – сказал Матиас.
– Ага, – ответила она, обернувшись. – Ты пристегнут.
– Тебе жить надоело?
– Ремни не всегда спасают жизнь.
– Значит, все эти люди вокруг нас ошибаются?
– Они могут делать, что пожелают, равно как и я.
– Что насчет штрафов?
– Мне их еще не выписывали. Если выпишут, заплачу.
– Когда. Не «если», а «когда».
До кладбища «Сосновая роща» было добрых десять минут езды… для Мэлс. Она была не безрассудной, а умелой, выбирая маршруты без светофоров и строек вокруг парка.
– Оно здесь, за поворотом направо. – Она наклонилась к рулю и выглянула через лобовое стекло. – На самом деле, это красивое место. Есть в кладбищах что-то умиротворяющее.