Она издала такой резкий, такой душераздирающий крик, что Джек чуть не выронил бутылку. Видя перед собой ее мучительно исказившиеся черты лица, он понял, что от недавней рассеянности Жаннет не осталось и следа. Женщина в дальнем конце стойки молила глазами, вытянутыми руками, и каждая клеточка ее тела была полна паники.
— Жаннет! — закричала Кейт, разворачивая ее лицом к себе. — В чем дело? Что случилось?
— Я пропадаю, Кейт! Я больше не могу этого выносить! Очень скоро от меня ничего не останется! Ты должна помочь мне, Кейт! — Она уже не кричала, а вопила. — Ради бога, помоги мне!
У нее подогнулись колени. Когда она рухнула на Кейт, Джек рванулся на помощь, но тут уже была Джиа.
— На диван ее! — велела она.
Втроем они перенесли Жаннет, которая была почти без сознания, в комнату и уложили ее. Кейт положила ее ступни на подлокотник дивана, чтобы они оказались выше головы, и стала считать пульс. Джиа вернулась на кухню и смочила водой кухонное полотенце. Джек, испытавший легкое потрясение, стоял в стороне и наблюдал.
— Именно так все и было вчера утром, — вздохнула Кейт. — Жаннет, ты?..
— Что происходит? — спросила Жаннет и, содрогнувшись, начала привставать.
Кейт попыталась удержать ее.
— С тобой произошел один из твоих припадков. Полежи немного.
— Нет. — Она с трудом приняла сидячее положение. — Этого не может быть. Как я здесь оказалась?
К Жаннет вернулся облик той задумчивой рассеянной женщины, которую Джек встретил, когда зашел в квартиру.
— Мы помогли вам, — сказала Джиа. У нее было бледное лицо и потрясенный вид. — Вы практически потеряли сознание.
— Это уже второй раз, Жаннет, — тихо проговорила Кейт. — Так не может продолжаться. Ты должна позволить доктору Филдингу осмотреть тебя.
— Он идиот.
— Тогда пусть кто-нибудь другой.
— Чего ради? Со мной все прекрасно. — Она стряхнула руку Кейт и встала. — Пусть кто-нибудь даст мне место.
Кейт и Джиа отступили назад.
— Жаннет…
— Пожалуйста, Кейт, попроси Джека и Джиа уйти. Я хочу побыть одна.
Кейт вздрогнула.
— Ты… ты хочешь, чтобы я тоже ушла?
— Нет, конечно же нет. Ведь это и твой дом. — Она повернулась к Джеку. — Простите меня. Было приятно познакомиться с вами обоими. Я знаю, что скоро мы снова встретимся.
Развернувшись, она направилась к двери в дальнем конце комнаты.
— Не знаю, что и сказать, — проронила Кейт, когда за Жаннет закрылась дверь. — Она так же вела себя и вчера утром, а теперь снова…
— В течение нескольких минут, — заметила Джиа, — казалось, что на ее месте совершенно другой человек.
— И довольно жутковатый, — добавил Джек. Кейт кивнула:
— Я знаю. Подлинное раздвоение личности и связанный с ним хаос сознания встречаются так редко, что почти не существуют… но я не вижу иного объяснения.
— И почему она отказывается от встречи с доктором? — подхватил Джек. — Стань я хоть на несколько минут другим человеком, о котором ничего не помню, я еще вчера договорился бы о визите.
— Послушайте, — сказала Кейт. — Почему бы вам не пойти прогуляться? Мне, право, очень неудобно, но…
— Не стоит извиняться. А может, и тебе пройтись с нами хоть немного?
— Нет. Я должна оставаться здесь. Вдруг я ей понадоблюсь. А вы идите. — Кейт обняла Джиа и расцеловала ее в обе щеки. — Как чудесно было познакомиться с тобой. — Повернувшись к Джеку, она обняла и его.
Джек обвил сестру руками и притянул к себе. Он не помнил, чтобы когда-нибудь у них были такие отношения. Но как бы там ни было, ему не стоило ждать так долго. Все было хорошо, и должно было бы стать еще лучше, если бы не грызущий страх за нее.
— Ты уверена, что не хочешь пройтись с нами? Она сделала шаг назад и кивнула:
— Со мной все будет в порядке. Позвони мне завтра.
Джек сомневался, правильно ли он поступает, оставляя ее, но у него не было выбора. Он открыл дверь.
— Ладно. Так и сделаю. Первым делом. А у тебя есть мой домашний номер телефона. В случае необходимости звони. В любое время.
На кухне звякнула микроволновка. Соус из авокадо был готов.
9
Джек и Джиа спустились по лестнице.
— Ты видел, как изменилась Жаннет? — спросила Джиа. — Разве ты видел что-то более странное?
Он знал, что им обоим доводилось видеть довольно странные вещи, но…
— Ага. Чертовски загадочно. Мурашки по коже бегут.
— Не буду спорить, — сказала Джиа, когда они оказались на нижней площадке. Она взяла его под руку. — И кстати, почему ты никогда не говорил мне, что твоя сестра лесбиянка?
— Что? — Он был потрясен. Его старшая сестра, детский врач, мать двоих детей, — лесбиянка? Неужто Джиа рехнулась? — Как ты могла даже подумать такое?
— Ну, может, она и не вешает на стенки изображения Мелиссы Этеридж, но у нее целая коллекция дисков Крис Вильямсон, и если они с Жаннет не пара, то я готова снова выйти за Ричарда, когда он вернется.
Они оба знали, что ее бывший исчез с концами — словно его съели и переварили. Но Джиа-то была здесь.
Когда они, открыв дверь, вышли на ночной воздух, Джек сказал:
— Кейт не…
И тут все сошлось воедино. Конечно, так с ней и было. Кейт была человеком, который щедро отдает, но внезапно Джек осознал, что она никогда не брала отпуск на работе, а ее дети были на попечении старой подруги по университетскому клубу. Когда она говорила, что встречается с каким-то дорогим для нее человеком, то звона свадебных колоколов не было слышно. Это был не женатый человек, а женщина.
Повернувшись, Джек уставился сквозь стеклянную дверь вестибюля.
— Я не замечал. Как я мог не обратить на это внимание?
— Не сомневаюсь, что, если бы речь шла о другой паре женщин, ты бы все отлично понял. Но в голове ты не допускал и мысли, что у твоей старшей сестры может быть иная сексуальная ориентация. И пока Кейт не появилась бы верхом на мотоцикле, с бритой головой и татуировкой «сука на колесах» на руке, ты при всем старании ничего бы не замечал.
— Неудивительно, что со мной она вела себя очень осторожно. Словно ходила по яйцам, боясь раздавить их. Кейт… не могу осознать.
— Тебя это так волнует? — сказала Джиа. — Брось, Джек. Выговорись. А то ты все носишь в себе и мучаешься. Не стоит. Поговори со мной.
— О'кей. Волнует ли меня? Нет. Кем бы Кейт ни захотела быть, меня это устраивает. Но потрясен ли я? Да. Потому что никогда и ничего не замечал. Я же вырос при ней, Джиа. Ни следа, ни намека.
— По крайней мере, ты ничего не видел.
— Согласен. Я был ребенком и ничего не понимал. Но у нее всегда были ребята и… Джиа, как будто мне всегда казалось, что север вон там, — и вдруг он оказался югом. Может, мне стоит вернуться и поговорить с ней? Сказать, что я все знаю и все нормально. Может, в таком случае она расслабится в моем присутствии.
В большинстве случаев Джек отлично знал, что делать, но здесь он был откровенно растерян.
— Поскольку ты уж спросил, — сказала Джиа, — то да. В противном случае вы будете вечно увиливать друг перед другом: она будет скрывать, кто она такая, а ты будешь скрывать, что ты знаешь, что она скрывает. Но решать не мне. Только… что бы ты ни решил, оставь это до завтра. Тебе не кажется, что сегодня Кейт и так досталось?
Скользнув рукой по затылку Джиа, Джек притянул ее к себе и поцеловал в губы. Что бы он делал без нее?
— Спасибо.
Она запустила пальцы ему в волосы.
— Не самый лучший день для Наладчика Джека, м-м-м?
— Просто отвратный.
— Послушай, нянечка Вики будет при ней до полуночи. Мы можем вернуться к тебе и, может быть — только может быть, — если как следует подумаем, найдем способ, чтобы ты забыл о своих тревогах.
Прошла целая неделя. Джек был более чем готов.
— Я думаю, это будет просто чудесно…
Он заметил на другой стороне улицы женщину, которая стояла, глядя на дом. Не на них. Она смотрела поверх их голов. Казалось, она была в трансе. Лицо ее было неуловимо знакомо.
— В чем дело? — спросила Джиа.
— Глянь на ту блондинку. Вон там. Ты ее знаешь?
— Никогда не видела.
Джек проследил за направлением взгляда женщины, и ему стало не по себе, когда он определил, что она держит на прицеле западный угол третьего этажа здания.
— Она смотрит на квартиру Жаннет, — шепнула Джиа.
Джек снова посмотрел на женщину. На этот раз он узнал ее. Прошлым вечером в Бронксе она была на том сеансе… или что там у них было.
— Мне это не нравится, — сказал Джек. Тем более, что в квартире была Кейт.
— Посмотри туда. — Джиа кивком указала налево. — На углу.
Джек тут же заметил этого человека. Хотя он не опознал его — почти все участники того действа сидели спиной к нему, когда он заглядывал в окно, — он не сомневался, что и это член секты. Потому что и он пристально смотрел на квартиру Жаннет.
Сколько еще психов этим вечером бродят вокруг, задумался он, обводя взглядом квартал. Кроме этих двоих, больше никого не заметил.
Джек отошел к обочине, чтобы самому посмотреть на окна Жаннет, и увидел в одном из них силуэт человека. Между лопатками у него прошла легкая дрожь, словно прилетевшая с улицы Вязов. Из фриза сводчатого окна, усиливая его чувство растерянности, на него смотрела терракотовая голова с открытым ртом.
Затем тень в проеме исчезла. Джек быстро прикинул расположение комнат в квартире и решил, что это должен быть кабинет Жаннет. Она собирается выйти и присоединиться к этой парочке?
— Давай-ка отойдем отсюда, — сказал Джек, уводя Джиа из полосы света, падавшего из вестибюля, в тень.
И конечно же несколько минут спустя появилась Жаннет. Она пересекла улицу, присоединилась к этим двоим, и вся троица двинулась по направлению к Седьмой авеню.
— Как-то не по себе, — сказала Джиа. Когда она схватила его за руку и прижалась к нему, Джек почувствовал, что ее колотит. — Словно один из тех фильмов, которые ты заставлял меня смотреть. Куда, по-твоему, они идут?
— Держу пари — искать такси, чтобы добраться до Бронкса. — Но они его не волновали. Он думал о сестре. — Я проверю, что там с Кейт.
Он вернулся к дверям этого многоквартирного дома и нажал кнопку у таблички «Ж. ВЕГА». Три раза. Наконец Кейт ответила:
—Да?
— Кейт, это Джек. Я только что видел, как вышла Жаннет. С тобой все в порядке?
— Конечно. — Даже в этом маленьком динамике Джек слышал, что у нее хриплый от напряжения голос. — А что со мной может быть?
— Могу я подняться, Кейт? — Он посмотрел на Джиа в поисках поддержки, и она ответила сочетанием кивка и пожатия плеч. — Я бы хотел поговорить с тобой.
— Только не сегодня, Джек. Может, завтра. У меня был долгий день, и я не очень хорошо себя чувствую.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Кейт?
— Все отлично, Джек. Отлично.
Последнее слово она произнесла всхлипнув. У Джека сжалось сердце.
— Кейт…
Но она уже прервала связь.
Джек повернулся к Джиа и обнял ее.
— Я не могу этого вынести, — сказал он, притягивая ее к себе и прижимаясь щекой к щеке.
Она погладила его по спине.
— Я знаю, — шепнула она. — Ты из тех людей, которым все должно быть ясно, а тут ты ничего не понимаешь.
— Я даже не знаю, с чего начать.
— Пойдем домой. Утром все будет выглядеть по-другому.
— Ага.
Но он сомневался в этом.
Пятница
1
Когда Сэнди, размахивая утренней газетой, ворвался в квартиру, Бет на кухне заваривала кофе.
— Та-да-да! — заорал он, показывая первую страницу.
Вскрикнув, Бет бросилась к нему. Вчера она перетащила сюда кое-что из своей одежды; сейчас она была босиком, в маленьких тугих шортах и майке и выглядела так привлекательно, что Сэнди захотелось схватить ее и сжать в объятиях, но она выхватила у него газету и, держа таблоид на расстоянии вытянутой руки, уставилась на заголовок из двух слов, напечатанный таким крупным шрифтом, что его можно было читать с другой стороны квартала.
СПАСИТЕЛЬ ЗАГОВОРИЛ!
— «Эксклюзивное интервью Сэнди Палмера для „Лайт“! — прочитала она текст, набранный италиком вдоль всего обреза полосы. — Сэнди! Твое имя на первой странице!
— Я знаю, знаю! Ну не здорово ли?
— Потрясающе! Я должна прочесть! — Она открыла третью страницу. — «Зови меня как хочешь, — сказал человек, которого назвали Спасителем. — Единственное, чего я тебе не скажу, — это мое имя». — Она подняла на него глаза и улыбнулась. — До чего классное начало!
Пока Бет читала, Сэнди прошел в первую комнату. Он не мог ни сидеть, ни даже стоять на месте. Каждый нерв в теле радостно пел, а в желудке так кололо, что его чуть не вытошнило от возбуждения. Сегодня, вне всяких сомнений, лучший день в его жизни, а лучшим моментом в нем было, когда он остановился перед газетным стендом и воззрился на первую полосу. Оцепенев, он стоял не менее минуты, не в состоянии даже запустить руку в карман за мелочью и купить газету. И в течение этой минуты он был свидетелем, как один человек за другим пропускали и «Таймс», и «Ньюс», и «Пост» и покупали «Лайт».
Меня. Мой «Лайт»
Он был чертовски убежден, что заслужил это. Вчера он еле живым добрался домой после того, как его безжалостно поджаривал Джордж Мешке и другие редакторы; затем появился Маккейн и устроил Сэнди экзекуцию на электрическом стуле. Он обстреливал его вопросами со всех сторон, явно надеясь поймать Сэнди на противоречиях. Детектив давил так, что Сэнди чуть не сломался.
— Я что, на допросе? — наконец заорал он. — Все, что я сделал, — ответил на этот чертов звонок! С каких пор это считается преступлением?
Эти слова заставили Мешке прийти к нему на помощь. Он сказал Маккейну, что их вполне устраивает достоверность истории, которая утром появится в печати. И Маккейн неохотно сдался.
— По крайней мере, мы знаем, что он был «морским котиком», — сказал могучий детектив. — Или, по крайней мере, он так утверждает. Если не хвастается. Но через подготовку «морских котиков» прошло не так много народу. Подключим военно-морской флот.
Он выдавил обещание, что Сэнди не будет упоминать марку и модель оружия Спасителя, и вылетел из редакции.
Но кроме первой полосы, кроме интервью, налицо был и тот факт, что «Лайт» впервые за свою пятидесятилетнюю историю отпечатал на неделе второй тираж. Газета связалась со своими рекламодателями, собрала все отложенные материалы о ресторанах, книгах и театрах и разместила их на последних страницах, чтобы возместить расходы по выпуску. Затем связалась с распространителями и договорилась о доставке специального выпуска, который вчетверо превышал обычный объем.
Это все из-за меня. Это я дал газете ход.
— Потрясающе! — сказала Бет, опуская газету и уставившись на него большими карими глазами. — Значит, сегодня все мы живы лишь благодаря уголовно наказуемому деянию. Ну просто нет слов! Потрясающе!
— Тебе понравилось? Ты думаешь, это хорошо написано?
Сэнди томительно ждал ее ответа. Бет восторгалась им, она занималась с ним любовью, но он хотел, чтобы она и уважала его.
— Абсолютно! Должно быть, так странно было слышать его голос по телефону. Я хочу сказать, он же спас наши жизни. Хотела бы я увидеть и запомнить, как он выглядит. А ты?
Этот вопрос обеспокоил Сэнди и поставил его в тупик. Он умирал от желания рассказать Бет о встрече со Спасителем и прошлой ночью пару раз ловил себя на том, что готов проговориться. Он боялся, что если в ближайшее время кому-нибудь не признается, то просто взорвется.
Но он не мог рисковать. Даже с Бет. Если она проговорится, он попадет в тяжелое положение. Может, он расскажет ей попозже, когда страсти утихнут. Или побережет историю для своей книги о Спасителе; это же будет колоссальный ход, когда он сможет рассказать, что на самом деле сидел лицом к лицу и разговаривал с этим загадочным человеком.
— А что бы ты сделала, если бы вспомнила его? — спросил Сэнди.