— Не учи ученого, — Шуми, прихватив нужный инструмент, взялся курочить приборную панель джипа. — Если такой умный… чё ж ты, млин, сидишь тут в браслетах?..
* * *
Разобравшись с чужой тачкой, Шуми уже вскоре переместился к столу, где все еще в раскрытом виде лежала их нежданная находка — небольших размеров кейс — ну или контейнер для потайной перевозки — цвета «металлик»…
Достал из кейса один из миниатюрных, размером со спичечный коробок, пакетиков, которых в контейнере — они были плотно уложены и занимали весь обьем — насчитывалось, пожалуй, несколько сотен… Выдвинув один из ящиков, нашел плоскую коробочку, в которой хранилась мощная лупа. Шуми уже осмотрел содержимое двух таких пакетиков из непрозрачного пластика и вобщем-то понял, что и м е н н о в них находится. К таким же выводам, к собственному несчастью, одновременно с ним пришли «купец» и его нынешний напарник. Теперь Шуми хотел убедиться — путем выборочного осмотра — что весь невольно конфискованный им «товар» целиком состоит из таких вот симпатичных и крайне дорогостящих «цацок»…
Своим острым ногтем на мизинце правой руки он осторожно поддел края «самозаклеивающегося» пакетика. Вытряхнул содержимое на ладонь, и стал, затаив дыхание, рязглядывать е г о под увеличительной лупой…
Это был голубой бриллиант чистой воды. Во всяком случае, «камень» выглядел именно так. Довольно-таки крупный, размером с горошину. Ограненный, расширяющийся к верху, составляющий как бы две сложные геометрические фигуры: чуть заостренную призму и вписанный в тот же круг многогранник. «Камушек», даже лишенный созданной усилиями ювелира достойной его оправы, живо, сочно, богато бликовал, весь лучился и переливался — казалось, он полыхал под направленным на него увеличительным стеклом, подсвеченный падающим под небольшим углом светом дешевой настольной лампы…
Шуми, многозначительно покивав головой в такт своим мыслям, — он с раннего детства предчувствовал, что быть ему при крутых бабках — положил «камушек» обратно в пакетик. Пакетик вернул в «контейнер», закрыл его, заменив просверленный замок несколькими полосками скотча, а затем, предварительно замотав в старую газету, сунул в обычный пакет из супермаркета, определив, в конечном итоге, свою дорогую — и опасную! — находку в небольшую дорожную сумку, китайского или польского пошива, каких полно на любом вещевом рынке…
«Ну и ну, — подумал он про себя, позаботившись, чтобы и эта ничем не примечательная сумка не была на виду. — Оказывается, если сильно чего-то желаешь… то когда-нить фортуна улыбнется тебе во весь рот!..»
* * *
Минут примерно через десять в браму постучались — особым образом.
— Н-ну ни хера себе… Йозас?! — такова была первая реакция заявившегося сюда коренастого стриженного парня лет тридцати (на лице которого — при желании — можно без труда прочесть как его спортивное прошлое, так и околокриминальное настоящее). — Ты чё, са-авсем офуел? Чё тут вообще за дела?!! А этот вот мужик… совсем мертвый, да???
Шуми, убедившись, что знакомец пришел один, запер браму. Поставил трофейный пистолет на предохранитель, сунул его за брючный ремень. Вяло махнув рукой в сторону прикованного к скобе экс-напарника, сказал:
— Вот этот перец… мы с ним на общем подряде работаем… пришил нашего «купца»! Он, конечно, не единственный у нас покупал тачки… Ладно, сейчас не об этом! Короче, случилась тут небольшая ссора… Ну и… ломиком, значит, по черепу! А иначе, млин, он бы сам нас тут из своего ствола положил…
Шуми для наглядности продемонстрировал заявившемуся сюда корешу — которого Сирейка, как не силился, опознать так и не смог — изьятый у покойного ствол.
— Не, ну ты чё, Шуми, больной? — вызванный на подмогу б р о л ю к а с принялся скрести свой бритый затылок. — У тебя тут «жмур» в натуре!.. Твой корешок сидит на цепи?! Это же чисто «гестапо»… На фуй мне отвечать за чужие дела? Все, кончаем базар, я ухожу… — выдав все это на гора, он тем не менее явно не спешил оставить кореша наедине с его проблемами.
— Значит так, Крюк… Ты мой земеля… ты ж мне названный брат!
— Твой брательник сейчас парится на зоне, — с кривой ухмылкой заявил тот. — А я, знаешь, на нары пока особо не тороплюсь…
В руке Шуми — словно из воздуха — появился плотный конверт.
— Здесь восемь штук, — сказал он, продемонстрировав давнему и надежному приятелю пачку «зеленых». — Поможешь мне… я хочу одну задумку провернуть… получишь их, как аванс! А вообще, Крюк, есть шанец п о д н я т ь очень даже неслабую сумму…
Дав приятелю пару минут на размышления, Шуми подошел к посаженному им на цепь экс-напарнику.
— Если хочешь жить, Альгис, думай! Убивать мне тебя совсем не с руки… да и есть у меня на тебя кое-какие виды. Но! Тебе придется вызвонить девчонку! — увидев, что Сирейка вот-вот в голос завоет, он показал ему заткнутый за ремень ствол. — Слишком многое поставлено на карту…
ГЛАВА 7
БЛИЖЕ К ТЕЛУ, КАК ГОВОРИЛ МОПАССАН
Полковник приехал на вильнюсский автовокзал около семи вечера. Нынче он был сам за рулем служебной машины, что случается крайне редко. В обычные дни вице-главу ЧОП «Апсауга» повсюду сопровождает либо бывший офицер спецназа Рокис, либо — если тот занят выполнением каких-нибудь деликатных поручений — другой опытный охранник. Но сегодняшний день, как и два минувших дня, начиная со злополучного вторника, к разряду серых будней никак не отнесешь. Все его сотрудники, включая Рокиса, последние сорок восемь часов стоят, можно сказать, на ушах. «Свои» люди в полиции тоже получили необходимые ЦУ. Взялись общими усилиями трясти криминалитет, выискивая тех, кто может быть прямо или косвенно причастен к ЧП у отеля «Нуратис». То есть именно к конкретному автоугону, к исчезновению форинской иномарки. Дело осложняется тем, что по мере возможности следует избегать широкой огласки. В конце концов, сперли не какой-то антикварный и страшно дорогой «феррари», а всего лишь серийную «лагуну», принадлежащую, к тому же, гражданину другой страны, прибывшему с невестой в литовскую столицу в качестве обычных туристов. С чего, казалось бы, поднимать «хиппиш»? Повседневная реальность, не первый такой угон, и не самый громкий. К тому же машина у граждан с бельгийскими паспортами застрахована, так что излишние шум и возня вокруг этой злополучной тачки способны вызвать кое у кого нездоровый интерес к самой этой истории, а также к некоторым ее участникам, включая самого Полковника…
Поэтому пришлось самому запустить «слушок», который — с учетом местной специфики — хоть как-то обьясняет то, почему они так дружненько и рьяно взялись за розыск какой-то гребаной форинской иномарки. Типа того, что владельцы «Нуратиса» — а отель имеет контракт на охрану с фирмой Полковника — были «шокированы» по поводу случившегося. Они ведь рекламируют себя как наиболее «безопасное место проживания» в Вильнюсе! А тут такой, значит, случай из ряда вон. Может пострадать репутация заведения. Одними извинениями и возмещением ущерба здесь не отделаешься. Желательно вернуть клиентам то, что у них пропало, то есть восстановить «статус-кво». И если сотрудники «Апсауги» как-то решат этот вопрос с «пропажей» — причем, в сжатые сроки! — то тогда, возможно, данный инцидент по обоюдному согласию будет считаться исчерпанным…
Полковник припарковался на площадке с тыльной стороны автовокзала, там, где находятся перроны. На одном из них стоит новенький «Неоплан», возле которого царит обычная в таких случаях легкая суета. Идет посадка на регулярный рейс «Вильнюс-Брюссель» с остановками в крупных городах Польши, Германии и Нидерландов. Василяускас вышел из машины, закурил, стал наблюдать, — находясь чуть на расстоянии, как бы в тени — за событиями на автобусном перроне. К нему подошел племяш Антанас (Антон) — сегодня он одет в штатское. Антон тоже закурил; некоторое время они смотрели в сторону «неоплана», возле которого, обнявшись, о чем-то своем шептались двое молодых людей: Левон Сарикисов и его фигуристая, брюнетистого окраса, подруга.
— Ну что, Антон? — скосив глаза на сотрудника, сказал Полковник. — Так к чему о н и пришли?
— Девушка уезжает, — после паузы сказал тот. — Левон пока остается… Я с ним говорил примерно час назад. Он сказал, что отправляет Лию «брюссельским» рейсом «Евробаса»…
— А сам что же?
— Сказал, что побудет здесь, в Вильнюсе, еще какое-то время. Он имел броню на два билета на сегодняшний авиарейс до Франкфурта… Но потом их планы, видно, поменялись…
— Женщина эта здесь не нужна, — сохраняя угрюмый вид, сказал Полковник. — Я разговаривал с и х человеком… Подруга Саркисова вообще не при делах, взята чисто для прикрытия. Да и сам Левон… Гм… короче, он всего лишь «курьер»! Но вот именно ему уезжать, пожалуй, пока преждевременно. Тачку еще не нашли… но и никаких особых угроз мы сейчас не видим. Если найдем пропажу… он, этот Саркисов, может понадобиться для соблюдения мелких формальностей. Машина-то его личная собственность, а не чья-то еще. Да, пока вот так, Антон. Это общая, согласованная позиция…
— Они что… кого-то прислали из Москвы по этому вот вопросу?
— Это не твоего ума дело!.. — нахмурил брови Полковник. — Если бы вы не ловили ворон… р-работнички!.. не было бы вообще никаких напрягов!.. Твоя задача сейчас, Антон, присматривать за «гостем»! И вообще… молись, чтобы мы поскорее нашли их гребаную тачку… причем в целости и сохранности!..
* * *
Они на время замолчали. Смотрели со стороны за тем, как прощаются возле автобуса Левон и Лия, и думали каждый о своем. В этом паршивом деле, которое так внезапно свалилось на их головы, существовали некоторые нюансы, не до конца понятные даже вице-главе фирмы «Апсауга». И это при том, что Василяускас — в прошлом, кстати, занимавший должность заместителя начальника одного из столичных департаментов МВД Литвы — имеет все основания, чтобы причислять себя к разряду наиболее информированных личностей, пусть даже в масшатабах их небольшой прибалтийской страны…
«Sudas! [19] — выругался он про себя. — Столько возни… столько неприятностей из-за какой-то пропавшей иномарки! М о с к в и ч и в этом деле темнят, не хотят до конца раскрываться. Ну а Босс рвет и мечет… как-будто на карту поставлена если и не его собственная жизнь, то весь их бизнес, в который вложено столько сил, времени и денег…»
Посадка завершена, пришло время отправления «брюссельского» рейса. Полковник видел, как Саркисов, продвигаясь по перрону, вслед за сдавшим назад «неопланом», прощально помахал рукой девушке, уже занявшей свое место у окна. Вслед за ним неторопливо двинулся и Антон, которому поручено присматривать за остающимся еще на некоторое время в Вильнюсе «курьером». Запиликал сотовый телефон. Полковник достал трубку и приложил ее к уху.
— Клаусау! Слушаю вас!
— Это Рокис.Есть вести касательно одного «купца»…
— Что, нашли его наконец? — поняв, о ком именно идет речь, спросил Полковник. — Где он? Что говорит?
— Нет, его самого п о к а не нашли, — прозвучал в трубке голос помощника. — Вышли на девушку, которая… есть такое подозрение… видела его последней. Сейчас ее везут в наш резервный офис…
— Добро, — Полковник подавил вздох разочарования. — Я сейчас к вам подьеду…
* * *
Минут через двадцать он припарковал машину во дворе серого здания постройки шестидесятых годов прошлого века. На площадке перед «запасным» входом, снабженным крыльцом с поручнями, — над металлической дверью на кронштейне установлена телекамера — в рядок стоят четыре транспорта. В их числе — «мерсовский» джип и синий микроавтобус марки «фольксваген» с тонироваными стеклами. Значит, Рокис уже на месте. Девушку тоже, кажется, успели переместить в этот их «непарадный» офисок, где со всяким можно поговорить о делах спокойно, не опасаясь чужих ушей и глаз…
— Ну? — нетерпеливо спросил он у помощника, который сам открыл ему «сейфовую» дверь. — Что удалось узнать по нашему делу?
— Как раз ее допрашиваем, — сказал Рокис, принимая у него плащ. — Хотите поприсутствовать? Телка, кажись, еще не врубилась, во что вляпалась. Ее разыскивали вильнюсские «бригадные» — есть сигналы, что они сильно встревожены в связи с исчезновением Бугра… Но мы на нее вышли первыми…
Они ненадолго остановились в пустом коридоре, освещенном лишь неярким дежурным светильником.
— Кто такая?
— Стриптизерша из клуба «Калифорния». Вообще-то она студентка… двадцать два года, родом из Мажейкяя, подрабатывает в ночных заведениях… Нам стало известно, что Бугор ее активно пользовал последние месяц или два…
— А что так долго ее искали?
— В тот вечер, когда пропал куда-то Бугор, она уехала из города… гостила у какой-то своей подруги. Ну вот. А сегодня, только недавно, нам «цынканули», что она вернулась… нарисовалась у себя на сьемной квартире. Я послал за ней двух наших, вот только привезли, сейчас с ней начали плотно общаться…
— Добро, — кивнул Полковник. — Давай послушаем… может что полезное расскажет?..
* * *
Они вошли в помещение, где только-только начался «допрос». Из мебели здесь имеется старомодного вида письменный стол, два кресла — на одном из них, спиной к двери, сидит доставленная сюда «стриптизерша» — и пара стульев. Окно закрыто жалюзи. Верхний свет в комнате погашен, свет настольной лампы направлен на девушку, он слепит ее… она выглядит сильно напуганной.
Наверное, она поняла, что в помещение кто-то еще вошел; попыталась было обернуться, но стоящий рядом с ней сотрудник, прикинутый, как и все здесь, в штатское, положил ей руку на плечо и рывком развернул обратно, к бьющему в глаза свету.
— Я т-те обернусь! — процедил «дознаватель». — Смотри сюда, мля! И отвечай на вопросы!.. Ну? Так когда тебе прозвонил в среду Саулюс Бугримавичюс?! Во сколько это было?
Полковник, оставаясь как бы в тени, зашел к ней сбоку. Несколько секунд он молча разглядывал ее: молодая, довольно смазливая телка, — хотя красавицей, конечно, ее не назовешь — высветленные прямые волосы, обтягивающие брючата, сидящие низко на бедрах, так что спереди виден голый пупок, а «корма», разделенная симметрично полоской «стрингов», вообще прикрыта чисто условно…
— Между шестью и семью часами, — всхлипнув, сказала девушка. — Я не понимаю… Ну что я такого сделала?
— То есть вечером во вторник? — уточнил «дознаватель».
— Да. Он… Саулюс… сам мне позвонил! Можете проверить…
— Проверим… И на какую тему он хотел с тобой встретиться?
— Так это… как обычно…
— На «трах» тебя вызвал, што ли?
Полковник пролистнул ее паспорт, потом передал документ Рокису, который остался стоять у стола, а сам уселся позади этой компании, на свободный стул.
— Давайте в темпе! — сказал он. — Нечего сопли жевать!
Рокис легко, как пушинку, приподнял девушку, влепил ей звонкую пощечину, после чего швырнул ее, словно куклу, в обьятия «дознавателя».
— Давай, мля, быстро колись! — тот встряхнул ее за плечи и усадил обратно на стул. — Чего он от тебя хотел?
— Сказал, что поедем сначала в «шашлычку» в Старом городе, — всхлипывая и вытирая ладонью то нос, то потекшие под глазами «тени», пробормотала та. — А потом… типа к нему… Он так и сказал: «хочу мяса, „котик“… а потом ко мне… и сразу в койку!»… Я, конечно, согласилась… он мне еще бабки должен был отдать…
— Громче, мля! Какие еще «бабки»?
— Мы с подругой… где-то дней с десять назад… танцевали «приват» для Саулюса и трех его знакомых… Ну… на дому это было… хотя у нас такое и не практикуется. Саулюс обещал две тысячи заплатить… в литах. Вот. Я и хотела в среду напомнить ему об этих деньгах… он ведь не жадный… А что с ним? Э-э-э… что-то случилось? Я пыталась несколько раз прозвонить ему на сотовый… ну так он отключен! А в офис ему или по домашнему… он мне не разрешал звонить… да я и не знаю, как туда позвонить!..
— Ты чё, совсем глухая, бл…ь! — вызверился на нее «дознаватель». — Тебя не о том спрашивают! Кто были те трое, к которым возил тебя твой хрен? На ваш бл…й «субботник»!