Керр, Мелани и Фарго столпились вокруг монитора на своем импровизированном наблюдательном пункте. Керр схватил микрофон.
— Джастин, ты меня слышишь? Немедленно уходи оттуда! Сию секунду!
— Джон! — Мелани осторожно похлопала Керра по плечу. — У нас гости.
Керр повернулся, увидел у себя за спиной командира вооруженного подразделения и улыбнулся с облегчением.
— Привет, Джим, — сказал он, пожимая гостю руку, — до чего же я рад тебя видеть!
Керр и Джим Галлахер за много лет провели вместе не одну операцию. Галлахер проник в автобус совершенно бесшумно. Он был в черном комбинезоне, с полным боекомплектом: с баллончиком слезоточивого газа, светозвуковыми гранатами, противогазом, пластиковыми наручниками, дубинкой и «Глоком-17» в набедренной кобуре. Если бы Галлахер переоделся в джинсы и спортивную фуфайку, никто не догадался бы, где он работает. Высокий блондин Галлахер, типичный шотландец-горец тридцати с небольшим. Говорил он негромко, и его моложавое лицо не отражало тех опасностей, с которыми ему приходилось сталкиваться каждый рабочий день.
Керр знал, что Галлахер выдержан и хладнокровен. В 2005 году, через неделю после трагедии 7 июля, Галлахер координировал действия трех из пяти вооруженных подразделений, которые арестовывали боевиков, готовивших вторую волну терактов в Лондоне. Тогда спецслужбы пришли к выводу, что дальнейшие теракты неизбежны. Галлахер почти не тратил времени на предварительную рекогносцировку, и при этом всегда действовал безупречно. Его бойцы попали в объективы телекамер; и потом еще долго по всем каналам передавали снимки профессионалов-спецназовцев.
Мелани отошла, чтобы Галлахеру удобнее было смотреть в монитор.
— Ну, Джон, ты опять подсунул мне огромный кусок дерьма?
— Сам видишь, — ответила Мелани, включая микрофон. — Джастин, мы вводим в курс дела «Челленджера-один», так что дай нам еще крупный план.
Картинка задергалась; Керр показал на монитор.
— Три объекта в шестьсот восьмой квартире плюс один, который собирается снимать их на видео. Взрывчатку ты видишь и сам; у них по меньшей мере три готовых СВУ,[6] которые осталось только уложить в рюкзаки.
Галлахер посмотрел из окна автобуса, отсчитывая этажи.
— Значит, эвакуировать жильцов не удастся?
— Это небезопасно, — ответил Керр, держа наушники у уха Галлахера. — Клиенты очень взвинчены. Малейшее подозрение — и вся улица взлетит на воздух. Времени у нас немного.
Галлахер внимательно слушал голоса из наушников.
— Я не могу рисковать… Взрывные устройства в жилом доме. — Он хладнокровно заговорил в микрофон на шее: — «Челленджер-два», убери все подразделения и жди моей команды. — Он инстинктивно проверил боекомплект. — Нам придется перегруппироваться — и тебе, Джон, тоже. Улицу уже оцепили, но вы слишком близко. Если дом рухнет, вас накроет.
— Времени нет, — ответил Керр.
— Нейтрализуем их, как только они дернутся. — Еще не закончив фразу, Галлахер бросился к лестнице; от него слышался треск радиопомех. — Прикройте головы и заткните уши! — посоветовал он, спускаясь вниз. — Сейчас здесь будет очень шумно.
В шестьсот восьмой квартире, за которой они так пристально наблюдали, трое боевиков готовились произнести прощальные речи и отправиться в свое последнее путешествие. Никто из них, кроме Фазала Шакира, еще не попадал в поле зрения комнаты 1830. Сабри, их главарю, было тридцать пять лет; он неоднократно проходил спецподготовку в пакистанских тренировочных лагерях. По-английски он почти не говорил, зато считался настоящим экспертом по производству взрывчатки.
Далджит, семьянин, любящий отец маленького сына, всю жизнь прожил в Бредфорде и работал младшим продавцом в супермаркете. Ему было двадцать четыре — столько же, сколько и третьему из их группы, Махмуду. В свое время Махмуд бросил химический факультет университета Лидса и работал где придется. Внуки эмигрантов из Пакистана и друзья детства, в последний год оба стали радикальными исламистами. Они молились в одной и той же мечети. Потом Сабри приказал им испариться. Ни Далджит, ни Махмуд ни разу не выезжали за пределы Англии. Никто из них не был знаком с личным оператором бен Ладена.
Пройдя процесс очищения тела, они принялись вставлять в тротиловые заряды шашки из двуперекиси ацетона. Шакир терпеливо ждал в углу, рядом с камерой. Со стороны можно было подумать, что двое молодых людей готовят еду и раскладывают ее по пластиковым контейнерам.
Самодельные взрывные устройства положили рядом с рюкзаками. Все было готово к укладке. В рюкзаках уже лежали карты лондонской подземки, по одной для каждого смертника. Если не считать верстака, холодильника и большого телевизора, мебели ни в одной комнате не было; и на стенах ничего не висело. Квартира была предназначена строго для определенной цели. Перчатки никто не надевал; они прекрасно понимали, что отпечатки их пальцев найдут на всех поверхностях. В положении террориста-смертника имелись свои преимущества; не нужно заметать следы.
Шакир прикрутил звук телевизора и жестом велел молодым людям сесть перед камерой, но они его как будто не слышали. Взволнованный Махмуд в сотый раз посмотрел на часы.
— Наш брат опаздывает больше чем на час. С ним что-то случилось!
— Он придет в свое время, — отрезал Сабри. — Мы подождем, как было приказано.
Пожилой пакистанец впервые за все время подал голос:
— А пока он идет к вам, братья, зачитайте свою последнюю волю!
— Молчи! — рявкнул Махмуд и снова обернулся к Сабри: — А может, его уже повязали? Брат, нам нужны красные точки. И очередность. И мы сразу покинем это место.
Услышав слова Махмуда, Керр и Мелани переглянулись. Красными точками на жаргоне «Аль-Каиды» назывались станции лондонской подземки. Еще один «брат» должен сообщить им названия станций и точное время взрывов в самый последний момент, чтобы обеспечить безопасность всей операции. Керр почти не сомневался в том, что отсутствующим «братом» был Ахмед Джибрил.
В микрофоне снова послышался хриплый, возмущенный голос Сабри:
— Нет. Повторяю, мы будем ждать. Останемся здесь, пока брат не отдаст приказ. — Он посмотрел на Шакира. — Старик, мы готовы. Где слова, которые мы должны произнести?
— Садитесь сюда. — Шакир, опираясь на палку, проковылял к камере. — Вот ваше послание миру. Если все прочитаете как надо, мне понадобится не больше трех-четырех минут.
Махмуд загородил камеру от Сабри. Молодой человек был на пятнадцать сантиметров выше главаря; он протянул к нему руку:
— Нет. У нас нет времени на болтовню и съемку! — Он осторожно вынул из ближайшего рюкзака карту лондонской подземки и шлепнул ее на верстак. — Мы доживаем последние часы, и мы больше не боимся тебя. Так что выбери нам цель. Иначе мы с Далджитом пойдем одни.
— Махмуд прав, — сказал Далджит. — Нам пора выходить. Если нашего брата взяли, скоро придут и за нами. Пора, иншалла!
— Слышите, ребята? — негромко спросил в микрофон Джастин из квартиры этажом выше. — Они сейчас выйдут.
Далджит бросился к окну, а Махмуд, повернувшись к верстаку, проверял провода самодельных взрывных устройств. Вдруг ему на руку упала крошка штукатурки, и он вскинул глаза к потолку.
Лежа совершенно неподвижно, Джастин не сводил взгляда с монитора. Далджит вгляделся в окно и что-то крикнул остальным. К нему подошел Сабри; оба начали возбужденно жестикулировать.
— Ал, что-то их встревожило на улице, — прошептал Джастин. — Кто там ходит вокруг дома? Передайте «троянцам». Алан, ты видишь? — спросил он в микрофон на шее.
Фарго тихо и взволнованно ответил:
— Да, а ты, пожалуйста, сейчас же уходи оттуда. Нет, Джастин, погоди… не двигайся! Он смотрит прямо на тебя!
Джастин и Фарго застыли, каждый на своем наблюдательном пункте, завороженные картинкой на мониторе. Махмуд смотрел прямо в камеру у себя над головой. Глядя на террориста, застывший Джастин прошептал:
— Погоди… он не уверен.
Махмуд что-то громко воскликнул. Сабри, оставив Далджита у окна, подошел к нему. Оба террориста с подозрением уставились на потолок. С одинаковым выражением лиц они стали похожи на братьев со старой семейной фотографии. Джастин заметил, что Шакир, воспользовавшись всеобщим замешательством, принялся убирать свою аппаратуру.
— Ал, положись на меня, — прошептал Джастин. — Они ни за что не заметят отверстие — во всяком случае, не будут знать наверняка.
Несколько секунд две стороны смотрели друг на друга в полном молчании, как будто ждали, кто первый моргнет. Вдруг Махмуд заметил Шакира. Старик бочком пробирался к двери со своим оборудованием. Он гневно закричал, возмущенный бегством оператора. В два прыжка он подскочил к пакистанцу, ударил его по лицу, втащил в комнату и швырнул к верстаку. Потом что-то закричал Далджит, стоявший у окна, и двое других бросились к нему.
Джастин хладнокровно повернул камеру, сделал крупный план.
— Все в порядке, мы чисты. Где «троянцы»?
— Готовятся к атаке, — ответил Фарго. — Джастин, они входят в здание. Уходи оттуда.
— Должно быть, клиенты их заметили… и начали психовать.
Фарго все больше волновался:
— Слушай, перестань валять дурака! Скорее убирайся оттуда!
Потом Джастин услышал голос Керра:
— Джастин, повторяю. Закрепи кабель, чтобы мы видели, что там происходит, и уходи. Как только выберешься в безопасное место, позвони мне с мобильного.
— Ладно, только вы давайте скорее… — Услышав шорох, Джастин круто развернулся и с ужасом увидел, что жильцы вернулись. Мать держала мальчика за руку. Джастин вскочил на ноги и мягко обратился к ней: — Я же вам говорил, здесь небезопасно. Вам надо уходить.
Сомалийка махнула рукой куда-то в сторону лифта:
— Не работать.
Джастин поднял руки вверх, ладонями наружу:
— Хорошо, сейчас я вас выведу, только не шумите!
Он проверил картинку на мониторе и закрепил кабель так, чтобы камера давала максимально широкий угол обзора. Уложив остальное оборудование в рюкзак, он заговорил в микрофон на шее:
— Ал, я выхожу. В семьсот восьмой чисто.
Мальчик подошел к Джастину и взял его за руку. Джастин закинул рюкзак на спину, поднял мальчика на руки и вывел жильцов из комнаты.
— Мы спустимся по лестнице.
Глава 10
Четверг, 13 сентября, 11.36, Филдинг-Роуд, Уолтемстоу
В подпольной лаборатории события разворачивались стремительно. Далджит смотрел в окно, а двое остальных заканчивали последние приготовления. Высунувшись чуть дальше, Далджит увидел спецназовцев, которые крались к парадной двери.
— Сабри! — крикнул он. — Они здесь! Они идут нас убивать!
Их главарь поднял голову.
— Сколько их?
— Много. Скорее заканчивайте, у нас больше нет времени.
Хотя картинка на мониторе дергалась, голос Далджита слышался так громко, что Фарго пришлось снять наушники. Они с Мелани подошли к монитору, а Керр вызвал Галлахера:
— Джим, у тебя аудиосвязь работает? Они вас засекли, пора!
Галлахер ответил чуть слышно:
— Понял тебя, я с первой группой на четвертом этаже. — Он как раз пробегал мимо Джастина и его подопечных. — Дай мне сорок секунд.
Сабри помог Махмуду и Далджиту зарядить взрывные устройства и положить их в рюкзаки; старый пакистанец, съежившись, сидел в углу, где он должен был снимать последнее обращение шахидов к миру. Смертники бросали на оператора Осамы бен Ладена презрительные взгляды. Этот хромой, увечный старик, который когда-то общался с самым известным террористом на свете, ничего для них не значил. Он принадлежал прошлому.
— Все кончено, — тихо произнес Далджит.
Они надели рюкзаки на грудь и хором закричали:
— Мы заберем их с собой, иншалла!
Далджит заметил, что у него выскочил проводок.
— Подождите! Подождите! — крикнул он.
Махмуд, у которого перед лицом смерти руки не дрожали, помог Далджиту закрепить детонатор.
У террористов наступил последний миг тишины; Джим Галлахер и его бойцы неслышно подошли к двери шестьсот восьмой квартиры.
— Вы готовы? — спросил Сабри, снова беря на себя роль лидера. Он посмотрел на обоих товарищей по очереди.
Они подошли ближе к двери и немного постояли, прислушиваясь к шорохам снаружи. Дверь выбили ногой, по полу покатились гранаты со слезоточивым газом. Все трое завопили:
— Аллах акбар! Аллах акбар!
Все взрывы прогремели одновременно, и в квартире начался настоящий ад. Первым в прихожую ворвался Галлахер. Он понял, что террористы вот-вот взорвут бомбы, поэтому бросился вперед, метнув гранату. Он находился на расстоянии меньше метра от Далджита, когда тот привел в действие свою адскую машинку. Взрывной волной с него сорвало каску и одежду. Гвозди вспороли ему живот.
Галлахер упал навзничь посреди комнаты и стрелял, пока не закончились патроны. Затем он с удивлением посмотрел на свои кишки. Им полагалось находиться в животе, но они вылезли наружу. Нижняя половина туловища превратилась в кровавое месиво. Но каска защитила от осколков его голову и лицо, и он озадаченно смотрел на ярко-алую кровь, сбегающую по груди на пол.
Заместитель Галлахера ворвался в логово террористов вторым. Они с Галлахером дружили на работе и дома, дружили семьями, каждую неделю играли в сквош в «Имбер-корт», спортивном клубе Столичной полиции. Увидев Сабри, заместитель Галлахера бросился на него. Он был совсем рядом, когда прогремел взрыв. Ему опалило грудь, оторвало левую ногу выше колена. Осколки угодили ему в грудь; в лицо врезалась ножка стула, искорежив правую скулу. Все полученные им раны были смертельными, и все же он умер не сразу.
Оторванная нога, рикошетом отскочив от стены, упала на него. Спихнув ее, он пополз к Галлахеру, чтобы помочь ему. В последние секунды перед смертью он попытался убрать кишки на место. Они заботились друг о друге до самого конца.
Сабри и Далджиту повезло больше. Их убило сразу, еще до того, как в них попали пули из карабина Галлахера. Шакир тоже погиб. Сабри оторвало голову; голова метеором пронеслась по комнате и врезалась в стену. Взрывом им разворотило грудные клетки. Конечности и внутренние органы превратились в однородное кровавое месиво. Галлахер успел заметить рядом с собой голову Далджита. Мертвые глаза удивленно смотрели куда-то вдаль. Перед тем как умереть, Галлахер схватил голову за волосы и отшвырнул прочь, как мусор.
Сотрясаясь от взрывных волн, вторая пара «троянцев» ворвалась в комнату. Целясь и освещая комнату фонарями, они стояли на пороге и искали живых, но безрезультатно. Хотя обоим уже доводилось присутствовать на терактах, то, что они увидели в шестьсот восьмой квартире, они запомнят на всю жизнь. Внутри было темно, как ночью; противогазы защищали их от едкого дыма и пыли, но перед глазами разворачивался настоящий ад. Из газовой трубы под потолком вырывалось яркое пламя; потолок квартиры уже загорелся. В противоположном углу по стене стекала вода. Тела их мертвых товарищей плавали в лужах крови. Неожиданно в комнате стало светлее — обрушилась часть противоположной стены. Когда дым рассеялся, снова прогремел взрыв. В квартиру хлынул холодный воздух. Снаружи мелькали синие проблесковые маячки. На улице у дома стояли брошенные машины, к которым бежали хозяева, и двухэтажный автобус. Они как будто смотрели в огромное панорамное окно. В бывшей подпольной лаборатории царила смертельная тишина. И хотя их барабанные перепонки были повреждены взрывами, они слышали, как их зовут громкие голоса.
Они поймали в прицелы шевеление в дальнем углу. После того, как ветер развеял пыль и дым, они увидели человека, балансирующего на краю пропасти; он казался силуэтом на фоне облаков. К груди он крепко прижимал рюкзак. Лицо было в шрамах, одежда разодрана. Трусость помешала ему последовать за своими товарищами раньше. Руки он спрятал под рюкзаком и дрожал всем телом.
— Стоять! — закричали «троянцы», хотя ни один не собирался брать его живьем.