— Ну так как? — осведомился он у головы дедушки, выслушал ответ и обернулся ко мне. — Все в порядке, дедушка говорит, что будет показываться только тем, кого ему представили.
(Так оно и вышло. Головы никто не заметил, даже уборщица!)
— А теперь, — продолжал он, — я хочу как можно скорее обследовать контору моего брата, а также обнюхать ваши жилища и застраховать их от нежелательных вторжений. А пока оба вы примите к сведению следующее: ни в коем случае не допускайте, чтобы что-то ваше личное могло попасть в чужие руки — обрезки ногтей, сбритые волосы, слюна. Следите за этим строжайшим образом. Уничтожайте их либо в огне, либо погрузив в проточную воду. Это значительно облегчит нашу задачу. У меня все.
Он встал, быстро вошел в умывальную, а десять минут спустя благообразный, утонченно образованный доктор Уортингтон уже сидел с нами, покуривая сигарету. Мне пришлось покоситься на голову его дедушки, так как меня уже одолевали сомнения, не пригрезился ли мне этот владыка африканских дебрей.
После чистки, произведенной доктором Уортингтоном, несчастные случаи прекратились, а на меня посыпались заказы. Я уже подсчитывал квартальную прибыль, и ко мне вернулась бодрость. Дитворт прислал мне исковое письмо, настаивая на дутой претензии Бидла, но я бросил его в мусорную корзину не моргнув глазом.
Как-то в полдень в магазин явился Фельдштейн, чародейный агент.
— Привет, Зак! — приветствовал я его весело. — Как делишки?
— Мистер Фрэзер, чтобы из всех вопросов вы мне задали этот! — сказал он, скорбно покачивая головой. — Дела хуже некуда.
— Как так? — спросил я. — Всюду вокруг заметен подъем деловой активности…
— Внешность обманчива, — перебил он, — особенно в моем занятии. Скажите, вы что-нибудь слышали о корпорации «Магия», как они себя называют?
— Странное совпадение, — ответил я. — Услышал только что и впервые. Сейчас получил по почте. — И я протянул ему невскрытый конверт с обратным адресом: «Корпорация «Магия», 700, Дом Содружества».
Фельдштейн взял его кончиками пальцев, словно боясь обжечься, и прочел надпись на конверте.
— Они самые, — подтвердил он. — Разбойники с большой дороги!
— Да что такое, Зак?
— Они не желают, чтобы человек честно зарабатывал свой кусок хлеба… Мистер Фрэзер, — с тревогой перебил он себя, — вы же не подложите свинью старому другу, который вас никогда не подводил?
— Конечно, нет, Зак. Но в чем все-таки дело?
— А вы прочтите! Читайте, читайте! — Он сунул мне конверт.
Я вскрыл его. Прекрасная бумага с водяными знаками, а шапка выполнена строго и со вкусом. Я скользнул взглядом по списку внушительного правления и был приятно удивлен калибром людей, занимавших директорские и административные посты, — все очень известные, кроме парочки администраторов, чьи фамилии мне ничего не сказали.
Само письмо было чисто рекламным проспектом, но идея выглядела новой. Так сказать, холдинговая компания чародеев. Они гарантировали магические услуги любого рода. Клиент без всяких хлопот звонит по указанному номеру, излагает свои требования, а компания обеспечивает выполнение заказа и присылает ему счет.
Я скользнул взглядом по строчкам: «…гарантированное обслуживание, обеспечиваемое всеми возможностями ответственной компании…», «на редкость низкие, твердо установленные гонорары благодаря централизованному управлению и экономии на комиссионных, выплачиваемых агентам…», «личная заинтересованность ведущих членов великой профессии позволят нам смело предсказать, что корпорация «Магия» станет надежным источником компетентного чародейства любого вида, и даже, скорее всего, единственным источником подлинной первоклассной магии…»
Я бросил письмо на стол.
— Стоит ли волноваться, Зак? Подумаешь, еще одно агентство. Ну, а их заявления… Разве ты не говоришь, что обеспечиваешь услуги только самых лучших? Но ведь ты не ждешь, что тебе поверят?
— Нет, — признал он, — то есть отчасти, между нами говоря. Но это-то по-настоящему серьезно. Они сманили моих действительно первоклассных ребят оплатой и премиями, которые мне не по карману. А теперь они предлагают чародейство всем, кто пожелает, по расценкам, которые оставят без работы остальных. Я разорен, говорю же вам!
Да, не весело. Фельдштейн был приятным человечком, который старался, правда, выжимать побольше центов ради жены и пяти черноглазых ребятишек, на которых надышаться не мог. Но я не сомневался, что он утрирует; у него была склонность к мелодраме.
— Не беспокойся, — сказал я. — Можешь на меня твердо рассчитывать, да и на большинство других своих клиентов тоже. Эти молодцы всех чародеев к рукам не приберут — те слишком независимы. Погляди на Дитворта. Он вылез со своей ассоциацией. И что у него вышло?
— Дитворт… а-ах! — Он хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что находится в моем кабинете. — Так эта же компания — он. Дитворт!
— Откуда ты взял? В списке он не значится.
— Навел справки. Вы думаете, у него ничего не вышло, раз вы дали ему по рукам? Они устроили совещание директоров ассоциации — а это Дитворт и две его секретарши — и проголосовали за передачу контрактов новой корпорации. Дитворт якобы уходит, бездоходную ассоциацию возглавляет его подручный, и Дитворт заправляет обеими компаниями. Вот увидите! Если бы мы могли увидеть документы «Магии», так вы бы убедились, что контрольный пакет у него. Это уж точно!
— Не думаю, — сказал я медленно.
— Вот увидите! Дитворт с его сладкими разговорчиками о бескорыстном служении и высокой требовательности не должен был бы связываться с корпорацией «Магия», верно? А вы позвоните туда и спросите его!
Вместо ответа я набрал номер, указанный в письме.
Девичий голос произнес:
— Доброе утро. Корпорация «Магия».
— Будьте добры, соедините меня с мистером Дитвортом.
Она довольно долго мялась, а потом сказала:
— Кто его спрашивает?
Тут замялся я. Говорить с Дитвортом я не хотел, мне просто надо было установить факт. В конце концов я ответил:
— Передайте ему, что звонят из приемной доктора Бидла.
— Но мистер Дитворт должен был быть у доктора Бидла полчаса назад. Он не приехал?
— А! — отозвался я. — Возможно, он у шефа, а я просто не видел, как он вошел. Извините! — И я положил трубку.
— Выходит, ты прав, — признал я, оборачиваясь к Фельдштейну.
Но он был так расстроен, что совсем не обрадовался своей правоте.
— Послушайте, — сказал он, — может, закусим вместе и все обсудим?
— Я собирался в торговую палату на званый завтрак. Ты тоже член палаты, так поехали вместе и поговорим по дороге.
— Ладно, — он скорбно вздохнул. — Наверное, скоро мне это будет не по карману.
Мы опоздали, и двух мест рядом за столом для нас не нашлось. Казначей сунул мне под нос кружку для штрафов и «закрутил ей хвост», требуя с меня десять центов за опоздание. Кружкой служила простая сковородка с велосипедным звонком на ручке. За все провинности мы уплачиваем штрафы, что пополняет общественный фонд и служит источником безобидных шуток. Казначей подставляет сковородку и крутит звонок, пока провинившийся не выложит десять центов.
Я торопливо вытащил десятицентовик и опустил его на сковородку, а Стив Хэррис, владелец автомобильного агентства, завопил:
— Правильно! Пусть-ка шотландский скупердяй раскошелится!
— Десять центов за нарушение тишины и порядка! — объявил Норман Сомерс, наш председатель, даже не повернув головы. Казначей встал перед Стивом, и я услышал звяканье монеты, а затем дребезжание звонка.
— Что там еще? — спросил Сомерс.
— Стив опять за свое, — устало сообщил казначей. — На этот раз магическое золото.
Стив бросил на сковородку синтезированную монетку, которую сотворил для него какой-нибудь знакомый чародей. При соприкосновении с холодным железом она, естественно, улетучилась.
— Еще двадцать центов за попытку всучить фальшивые деньги, — постановил Норман. — Наденьте на него наручники и позвоните в прокуратуру.
Стив завзятый любитель розыгрышей, но с Норманом его номера не проходят.
— Можно мне хоть завтрак доесть? — Стив ну просто изнывал от жалости к себе. Норман промолчал, и Стив уплатил все штрафы.
— Веселись, Стив, пока можешь! — посоветовал Эл Донахью, владелец закусочных для автомобилистов. — Вот заключишь контракт с «Магией», и больше розыгрыши с чарами устраивать не будешь.
Я навострил уши.
— Кто сказал, что я стану с ними связываться?
— Никуда ты не денешься.
— Да зачем мне?
— Зачем? Потому что это прогрессивное начинание. Возьми хоть меня. Я предлагаю разнообразнейшие исчезающие десерты во всех моих ресторанах. Можешь съесть разом хоть три, и не переешь, и не прибавишь в весе ни унции. Так вот: я на. них терял деньги, но шел на это ради рекламы и привлечения женской клиентуры. И вот корпорация «Магия» предлагает мне то же самое, но за такую цену, что мои десерты начинают приносить прибыль. Естественно, я подписал с ней контракт.
— Естественно. А что, если они повысят цены, когда наймут или выгонят из города всех компетентных чародеев?
Донахью засмеялся самодовольным противным смехом.
— У меня есть контракт.
— Вот как? На какой срок? А пункт о расторжении ты прочел?
В отличие от Донахью я его прекрасно понял. Такое я испытал на себе. Лет пять назад портлендская фирма начала у нас в городе скупать мелкие предприятия и снижать цены — продавали цемент за тридцать пять центов мешок вместо обычных шестидесяти пяти и разорили оставшихся конкурентов. А потом начали полегоньку поднимать цену вплоть до доллара двадцати пяти центов за мешок. Ребята здорово нагрелись, прежде чем поняли, как их обработали.
Но тут мы все замолчали, потому что встал почетный гость, старик Б. Дж. Тимкен, крупнейший подрядчик. Он произнес речь о «сотрудничестве и служении». Оратор он не ахти какой, но очень неплохо говорил о том, как бизнесмены могут служить обществу и помогать друг другу. Мне даже понравилось.
Когда аплодисменты стихли, Норман Сомерс поблагодарил Б. Дж. и сказал:
— На сегодня все, господа, если только кто-то не хочет представить новый вопрос на обсуждение…
Встал Джедсон. Я сидел спиной к нему и только тут увидел, что он здесь.
— Мне кажется, господин председатель, — заявил он, — такой вопрос есть, и крайне важный. Прошу разрешения на несколько минут, чтобы обсудить его неофициально.
— Пожалуйста, Джо, — ответил Сомерс. — Если это так важно.
— Спасибо. На мой взгляд — очень. Собственно, это продолжение того, о чем раньше спорили Эл Донахью и Стив Хэррис. Я считаю, что в нашем городе назревают значительные перемены в деловой обстановке прямо у нас под носом, а мы закрываем на них глаза, если только они нас прямо не затрагивают. Я говорю о коммерческой магии. Кто из вас пользуется чародейством в производственных целях? Поднимите руки.
Руки подняли все, за исключением двух адвокатов. Но я всегда подозревал, что они сами чародеи.
— Ладно, — сказал Джедсон. — Мы все им пользуемся. Я использую чары в производстве тканей. Хэнк Мэннинг чистит и гладит только с их помощью, а возможно, и красит тоже. В «Кленовой мастерской» Уолли Хейта чары собирают и отделывают дорогую мебель. Стен Робертсон скажет вам, что великолепное оформление витрин «Бомарше» создается чарами, как и две трети его товаров, а в секции детских игрушек и того больше. А теперь я задам вам еще один вопрос: часто ли процент ваших расходов на магию превышает прибыль? Подумайте, прежде чем ответить. — Он немного выждал. — Ну ладно, поднимите руки!
Рук поднялось почти столько же, что и раньше.
— В этом суть дела. Без чар нам не выстоять. И если в нашем городе кто-то приберет чародейство к рукам, мы все окажемся в их власти. Нам придется платить столько, сколько с нас запросят, назначать цены, какие нам укажут, и довольствоваться той прибылью, какую нам оставят, или лишаться своего дела!
— Подожди, Джо, — перебил председатель. — Пусть все, что ты сказал, правда — а так оно и есть! — но какие основания у тебя считать, что нас подстерегает подобная опасность?
— Самые веские, — ответил Джо негромко и очень серьезно. — По отдельности они таковыми не выглядят, но в совокупности убеждают меня, что кто-то тайком старается прибрать к рукам весь бизнес нашего города. — И Джедсон коротко изложил историю того, как Дитворт затеял организовать чародеев и их клиентов в ассоциацию, якобы для поднятия престижа профессии и как рядом с бездоходной ассоциацией возникла корпорация, уже почти монопольная.
— Секундочку, Джо, — вмешался Эд Пармели, владелец фирмы мелких услуг, — По-моему, эта ассоциация прекрасная штука. Меня попробовал запугать какой-то подонок — чтобы я поручил ему находить для меня чародеев. А я обратился в ассоциацию, и они обо всем позаботились. Больше мне тревожиться не пришлось. На мой взгляд, организация, способная укротить рэкетиров, именно то, что нам требуется.
— Но ведь вам пришлось подписать контракт с ассоциацией, чтобы заручиться ее помощью, так?
— Ну да. Но ведь это вполне нормально…
— А не этого ли добивался ваш рэкетир?
— Так до чего угодно договориться можно!
— Я вовсе не настаиваю именно на этом объяснении, — не отступал Джо, — но ничего невозможного тут нет. И не в первый раз монополисты прибегли к помощи хулиганья, чтобы левой рукой насилием получить то, в чем их правой руке было отказано. А еще кому-нибудь здесь пришлось столкнуться с подобным?
Выяснилось, что — да, и не одному. И я заметил, что многих это заставило задуматься.
Один из адвокатов задал вопрос официально — через председателя.
— Господин председатель, если на минуту перейти от ассоциации к корпорации «Магия»: не профессиональный ли это союз чародеев? В таком случае у них есть законное право объединяться.
Норман обернулся к Джедсону:
— Ты ответишь, Джо?
— Безусловно. Это никакой не профсоюз. Ситуация примерно такая же, когда все плотники в городе работают на одного подрядчика. И вы либо договариваетесь с подрядчиком, либо не строите.
— В таком случае, это чистая монополия… если все обстоит именно так. В нашем штате действует закон Литтл-Шермана, и можно обратиться в суд.
— Думаю, вы убедитесь, что это монополия. Кто-нибудь заметил, что ни один из чародеев сегодня здесь не присутствует?
Мы все посмотрели по сторонам. Джо оказался прав.
— Не сомневаюсь, — добавил он, что с этих пор представлять чародеев на заседаниях палаты будет администратор «Магии». — Он вытащил из кармана газету. — Рискую угодить под суд за оскорбление достоинства и все же спрошу: кто-нибудь из вас обратил внимание, что губернатор назначил внеочередную сессию законодательного собрания?
Эл Донахью презрительно заметил, что у него нет времени на политические игры: надо заниматься делом. Это была шпилька в адрес Джо. Все знали, что он член разных комиссий и много времени тратит на общественные проблемы. Как видно, Джо это задело, потому что он сказал с жалостью:
— Эл, твое счастье, что кто-то из нас готов тратить время на то, чтобы присматривать за затеями правительства, иначе в один прекрасный день ты проснешься и узнаешь, что и на тротуар перед твоим домом они наложили лапу.
Председатель предупреждающе постучал молотком, и Джо извинился. Донахью буркнул, что политика — одна грязь и всякий, кто с ней связывается, сам становится мошенником. Я потянулся за пепельницей и опрокинул бокал с водой на колени Донахью. Это его отвлекло, а Джо продолжал:
— Конечно, мы знаем, что для созыва внеочередной сессии есть несколько причин, но вчера вечером они опубликовали повестку, и почти в самом конце я отыскал пункт; «Урегулирование чародейства». Стоило ли поднимать такой вопрос на внеочередной сессии, если что-то не назрело? Я тут же позвонил моей знакомой в законодательном собрании — мы с ней заседаем в одной комиссии. Она ничего об этом не знала, но позднее позвонила мне. И вот что ей удалось выяснить: пункт вставили в повестку по просьбе кого-то из финансировавших избирательную кампанию губернатора — а самого его этот вопрос не интересует. Никто словно понятия не имеет, о чем, собственно, речь, однако законопроект уже представлен…