— Должно быть, он попал под дождь и укрылся где-нибудь в парке, — сказала тетя Агата. — Берти, ступай поищи мистера Филмера. И захвати для него плащ.
— Будет сделано! — сказал я. В эту минуту моим заветным желанием было отыскать достопочтенного. И я надеялся найти его не в виде хладного трупа.
Надев плащ и взяв второй под мышку, я дал полный вперед, но в холле наткнулся на Дживса.
— Дживс, — сказал я, — боюсь, что случилось худшее. Нет мистера Филмера.
— Да, сэр.
— Я должен обшарить весь парк и найти его.
— Вероятно, я смогу упростить вам задачу, сэр. Мистер Филмер находится на острове посреди озера.
— В такой дождь! Вот болван! Почему он не вернулся?
— У него нет лодки, сэр.
— А как он очутился на острове?
— Приплыл на лодке, сэр. Но мастер Томас отправился вслед за мистером Филмером и отвязал его лодку. Минуту назад мастер Томас посвятил меня в обстоятельства дела. Оказывается, капитан Флинт имел обыкновение высаживать своих врагов на необитаемые острова. Мастер Томас счел, что самое мудрое — последовать примеру капитана Флинта.
— Но, Боже мой, Дживс! Должно быть, мистер Филмер промок до нитки.
— Да, сэр. От мастера Томаса не укрылась эта сторона дела. Пришло время действовать.
— Дживс, пойдемте со мной!
— Слушаюсь, сэр.
Я ринулся к сараю, где стояли лодки.
Муж моей тетки Агаты, Спенсер Грегсон, не пренебрегающий игрой на фондовой бирже, недавно неплохо нажился на акциях компании «Каучук Суматры», и тетя Агата, выбирая себе поместье, за ценой не постояла и развернулась вовсю. Огромный холмистый парк простирается на несколько миль, пышные купы деревьев в изобилии снабжены воркующими голубями и прочей разноголосой птицей, сад утопает в розах; конюшни, надворные строения, флигели составляют довольно разухабистый ансамбль. Но главная примечательность поместья — озеро.
Оно раскинулось к востоку от дома, за розарием, и занимает несколько акров. Посреди озера остров. Посреди острова строение, именуемое Октагоном. На крыше этого самого Октагона, как раз посередине, точно фигура, украшающая фонтан, восседал достопочтенный А.Б. Филмер, и с него ручьями стекала вода. Мы поплыли к острову, я изо всех сил греб, а Дживс управлял штурвальным тросом, и вскоре услышали крики, которые по мере приближения становились все громче. Минуту спустя я увидел и самого достопочтенного Филмера, причем в этом ракурсе казалось, что он гнездится поверх кустов. По-моему, даже если ты член Кабинета министров, у тебя должно хватить мозгов спрятаться под деревом, а не торчать, как пень, на открытом месте.
— Дживс, возьмите чуть правее.
— Слушаюсь, сэр.
Я проворно причалил.
— Подождите меня здесь, Дживс.
— Хорошо, сэр. Старший садовник сегодня утром мне сообщил, сэр, что недавно на этом острове лебедь свил гнездо.
— Дживс, сейчас не время совершать экскурсы в естественную историю, — с легким неодобрением сказал я, ибо дождь все усиливался, и брюки у меня сильно намокли.
— Как вам будет угодно, сэр.
Я стал продираться сквозь кусты. Путь оказался нелегкий, и на первых же ярдах я понял, что обеднел ровно на восемь фунтов и одиннадцать пенсов — столько стоили мои теннисные туфли на рифленой подошве, но я не сдался и вскоре выбрался на расчищенную площадку перед Октагоном.
Упомянутое сооружение было воздвигнуто в конце прошлого века и предназначалось, как мне говорили, для дедушки прежнего владельца поместья, дабы старичок мог предаваться игре на скрипке в тихом и удаленном от дома месте. Я достаточно знаю о скрипачах и могу себе представить, сколь душераздирающие звуки производил здесь в свое время старый джентльмен, но, уверен, они показались бы райской музыкой в сравнении с теми воплями, которые доносились сейчас с крыши Октагона. Достопочтенный Филмер не заметил прибытия спасательной экспедиции и надрывался изо всех сил, стараясь, чтобы его услышали в доме, отделенном от острова водными просторами; могу вас заверить, что у достопочтенного был реальный шанс добиться успеха. Он обладал дискантом редкой пронзительности, мне казалось, что над головой с визгом проносятся пули.
Самое время, подумал я, послать ему добрую весть, что помощь подоспела, а то сорвет голос.
— Эй! — крикнул я, дождавшись короткой паузы. Достопочтенный высунул голову из-за карниза.
— Эй! — взвыл он, и завертел головой во все стороны, упорно не желая увидеть меня.
— Эй!
— Эй!
— Эй!
— Эй!
— Ах! — сказал он, наконец заметив меня.
— Порядок! — откликнулся я, чтобы заверить достопочтенного Филмера в моих добрых намерениях.
Честно говоря, нашу беседу трудно было назвать содержательной; возможно, вскоре она сделалась бы более плодотворной, но в тот самый миг, когда я готовился произнести нечто важное, послышался шипящий звук, будто рядом разворошили змеиное гнездо, и слева от меня из кустов внезапно вырвалось что-то огромное, белое и разъяренное. Я нутром понял — надо спасаться, и взмыл, как фазан; плохо соображая, что я делаю, я отчаянно карабкался по стене. В дюйме от моей левой лодыжки что-то сильно захлопало по стене, и тут все сомнения у меня исчезли — внизу мне делать нечего, остается только рваться «сквозь льды и снега во весь опор, знамя держа в руках с девизом загадочным "Эксцельсиор"».[59]
— Будьте осторожны! — заблеял сверху достопочтенный.
Мог бы и помолчать.
Тот, кто строил Октагон, вероятно, предвидел подобный ход событий. По всей высоте стены через правильные промежутки шли пазы, будто специально предназначенные для рук и ног, и вскоре я, припарковавшись на крыше рядом с достопочтенным, стал глядеть на гигантского лебедя в припадке злобы. Он топтался внизу, вытягивая шлангоподобную шею. Меня так и подмывало схватить кусок кирпича и, хорошенько прицелившись, запустить в подлую птицу.
Я не стал противиться порыву, швырнул кирпич и не промахнулся.
Достопочтенный, как мне показалось, остался недоволен.
— Не дразните его! — сказал он.
— Он сам меня дразнит, — ответил я.
Лебедь вытянул еще футов восемь своей шлангообразной шеи и издал звук, с каким вырывается пар из лопнувшей трубы. Дождь продолжал лить с неослабевающей яростью, и я пожалел, что в смятении, которым сопровождалось мое карабканье по стене, я сразу же выронил плащ, предназначенный для достопочтенного узника. Хотел было предложить ему свой, но здравый смысл возобладал.
— И как это он вас не цапнул? — удивился я.
— Еще чуть-чуть, и цапнул бы, — отвечал он, бросая вниз взгляд, полный отвращения. — Пришлось удирать со всех ног.
Достопочтенный, надо отметить, был низенький, бочкообразный человечек. Казалось, его, будто какую-то жидкую субстанцию, все лили и лили в одежду, забыв сказать: «Хватит!». Забавно было бы посмотреть, как он тут демонстрировал чудеса ловкости, подумал я и невольно улыбнулся.
— Не вижу ничего смешного, — сказал достопочтенный, переводя взгляд, полный отвращения, с разъяренной птицы на меня.
— Прошу прощения.
— Птица могла меня изувечить.
— Хотите, я еще раз съезжу по ней кирпичом?
— И не вздумайте. Вы только ее разозлите.
— Ну и что? Ведь она, по-моему, с нашими чувствами не слишком считается.
Тут достопочтенный Филмер решил обсудить со мной другую сторону дела.
— Не могу понять, как могла уплыть моя лодка, я ведь накрепко ее привязал к ивовому пню.
— Совершенно загадочный случай.
— Подозреваю, что какой-то озорник нарочно ее отвязал.
— Ну что вы, вряд ли! Вы бы увидели.
— Дело в том, мистер Вустер, что за кустами ничего не видно. Кроме того, меня сегодня из-за жары одолевала сонливость и, сойдя на остров, я немного вздремнул.
Мне не хотелось, чтобы достопочтенный развивал эту тему, и я поспешил перевести разговор в другое русло.
— Довольно мокро, как вы считаете? — сказал я.
— Представьте, я успел это заметить, — отозвался достопочтенный противным ядовитым тоном. — Тем не менее благодарю за то, что привлекли мое внимание к этому обстоятельству.
Насколько я понял, тема погоды не слишком вдохновляла достопочтенного. Тогда я сделал попытку поговорить о птицах, населяющих близлежащие графства.
— Замечали ли вы, — начал я, — что брови у лебедя сходятся на переносице?
— Да уж, я на них вдоволь нагляделся. Представилась такая возможность.
— Из-за этого у них такой недружелюбный вид, верно?
— И нрав тоже. Знаю, на себе испытал.
— Странно, — сказал я, с воодушевлением развивая птичью тему, — что у лебедей семейная жизнь так дурно влияет на расположение духа.
— Послушайте, нельзя ли выбрать иной предмет для разговора? Дались вам эти лебеди!
— Да, но все-таки это очень интересно. В том смысле, что этот наш приятель там, внизу, наверняка в обычной жизни отличный парень, всеобщий любимец, знаете ли. Просто из-за того, что его драгоценная половина свила здесь гнездо…
Я запнулся. Вы вряд ли мне поверите, но до этой минуты я в суматохе и не вспомнил, что, пока мы сидим, загнанные на крышу, где-то на заднем плане бродит обладатель могучего разума, и если ему сообщить о нашей беде и призвать его сплотить ряды, он в пять минут найдет десяток способов нас выручить.
— Дживс! — заорал я.
— Сэр? — донесся издалека почтительный голос.
— Мой слуга, — объяснил я достопочтенному. — У него феноменальные способности и невероятная находчивость. Он в минуту вызволит нас отсюда. Дживс!
— Сэр?
— Я сижу на крыше.
— Очень хорошо, сэр.
— Что же тут хорошего? Помогите нам. Мы с мистером Филмером в безвыходном положении.
— Очень хорошо, сэр.
— Хватит твердить «Очень хорошо, сэр». Не вижу ничего хорошего. Все вокруг кишит лебедями.
— Я немедленно приступлю к выполнению ваших указаний, сэр.
Я посмотрел на достопочтенного. Даже рискнул похлопать его по спине — будто по мокрой губке шлепнул.
— Порядок, — сказал я. — Сейчас придет Дживс.
— Какой от него толк?
Я слегка нахмурился. Достопочтенный говорил брюзгливым тоном, и это мне не понравилось.
— Поймете, когда увидите его в действии, — ответил я довольно холодно. — Он может выбрать любую стратегию. Но в одном вы должны быть совершенно уверены — Дживс найдет выход. Вот он уже идет, крадется сквозь подлесок, лицо его светится умом. Нет предела его интеллектуальным возможностям. Он питается одной рыбой.
Я наклонился и заглянул вниз.
— Дживс, следите за лебедем.
— Я держу птицу под неусыпным наблюдением, сэр. Лебедь снова отмотал изрядный отрезок шеи и вытянул ее в нашу сторону, но тотчас же обернулся. Голос с тыла привел его в замешательство. Он подверг Дживса быстрому внимательному осмотру, потом вдохнул воздух, угрожающе зашипел, подпрыгнул и ринулся вперед.
— Берегитесь, Дживс!
— Слушаюсь, сэр.
Я заранее мог бы сказать этому лебедю, что ничего у него не выйдет. Среди своих собратьев он, возможно, числился интеллектуалом, но тягаться с Дживсом — куда там! Лучше бы ему сразу убраться подобру-поздорову.
Каждому молодому человеку, начинающему самостоятельную жизнь, следует знать, как справиться с разъяренным лебедем, поэтому я вкратце изложу соответствующую процедуру. Сначала надо подобрать оброненный кем-то плащ, потом, точно рассчитав расстояние, набросить плащ птице на голову; после этого вы подсовываете под птицу багор, который предусмотрительно захватили с собой, и поднимаете. Лебедь оказывается в кустах и изо всех сил старается освободиться, а вы не спеша возвращаетесь к лодке, прихватив ваших друзей, которые в эту минуту, возможно, сидели на крышах где-то поблизости. Именно такой метод применил Дживс, и, по-моему, усовершенствованию он не подлежит.
Достопочтенный развил невероятную скорость, никогда бы не подумал, что он на такое способен. Не прошло и минуты, как мы сидели в лодке.
— Вы действовали весьма толково, любезный, — обратился достопочтенный к Дживсу, когда мы отошли от берега.
— Я стараюсь быть полезным, сэр.
Видимо, достопочтенный сказал все, что имел сказать на данную минуту. Он съежился и погрузился в размышления. Казалось, совсем ушел в себя. Даже когда у меня сорвалось весло и я вылил, наверное, пинту воды ему за ворот, он и ухом не повел.
И только когда мы причалили к берегу, он снова вернулся к жизни.
— Мистер Вустер.
— Да?
— Я обдумывал обстоятельство, о котором уже вам сообщал ранее — каким образом могла отвязаться лодка, на которой я приплыл на остров.
Мне это не понравилось.
— Загадка да и только, — сказал я. — Не стоит ломать голову. Все равно не разгадать.
— Ничего подобного. Я пришел к выводу, который мне кажется единственно правдоподобным. Я убежден, что лодку угнал Томас, сын хозяйки дома.
— Нет-нет, не думаю. Да и зачем?
— У него на меня зуб. И вообще совершить подобный поступок может или ребенок, или слабоумный.
Достопочтенный направился к дому, а я в ужасе уставился на Дживса. Да, именно в ужасе.
— Дживс, вы слышали?
— Да, сэр.
— Что делать?
— Возможно, мистер Филмер, еще раз хорошенько подумав, придет к выводу, что его подозрения не имеют под собой почвы.
— Но ведь они имеют под собой почву.
— Да, сэр.
— Что же делать?
— Не знаю, сэр.
Я проворно направился к дому и доложил тете Агате, что с достопочтенным Филмером полный порядок, потом пошел наверх принять горячую ванну, так как в ходе спасательной экспедиции промок насквозь от носа до киля. Я наслаждался благодатным теплом, как вдруг раздался стук в дверь.
Вошел Пурвис, дворецкий тети Агаты.
— Миссис Грегсон приказала передать вам, сэр, что она желает вас видеть как можно скорее.
— Но она только что меня видела.
— Насколько я понял, она снова желает вас видеть, сэр.
— Ладно.
Я еще немного полежал в воде, потом вытерся и направился к себе в комнату, где застал Дживса, раскладывающего нижнее белье.
— Дживс, я тут подумал, надо бы дать мистеру Филмеру хинина или еще чего-нибудь. Проявить милосердие, как вы думаете?
— Я уже все сделал, сэр.
— Отлично. Не могу сказать, что испытываю к нему большую симпатию, но не хочу, чтоб он схватил простуду. — Я натянул носок. — Дживс, вы, наверное, понимаете, что нам с вами следует немедленно кое-что обдумать. В смысле, обдумать наше положение. Мистер Филмер подозревает юного Тоса в том, что тот на самом деле и совершил, и если достопочтенный сообщит о своих подозрениях тете Агате, она наверняка уволит мистера Литтла, и миссис Литтл все узнает. Какова будет развязка? Сейчас я вам объясню. Миссис Литтл получит веские улики против мистера Литтла, и хоть я и холостяк, но могу утверждать, что ради сохранения тактики взаимных уступок и компромиссов или того равновесия, на котором зиждется семейная жизнь, ни одна женщина не должна иметь улик против мужа. Женщины пускают в ход такие улики. Они ничего не забывают и не прощают.
— Совершенно справедливо, сэр.
— Ну так как нам быть?
— Я уже уладил это дело, сэр.
— Уладили?
— Да, сэр. Едва мы с вами расстались, как решение созрело у меня в уме. Случайное замечание, брошенное мистером Филмером, натолкнуло меня на мысль.
— Дживс, вы необыкновенный человек.
— Благодарю вас, сэр.
— Какое же решение вы нашли?
— Мне пришла мысль пойти к мистеру Филмеру и сказать, что это вы угнали лодку, сэр.
У меня в глазах помутилось, я лихорадочно вцепился в носок, который в этот момент натягивал на ногу.
— Что-что?
— Вначале мистер Филмер не был склонен верить моим словам. Но я указал ему на одно существенное обстоятельство: вы несомненно знали, что он находится на острове. Этот факт весьма многозначителен, с чем мистер Филмер не мог не согласиться. Далее я ему напомнил, что вы легкомысленный молодой человек, сэр, который вполне мог сыграть с ним такую шутку. Мне удалось до конца убедить мистера Филмера в моей правоте, и теперь нет ни малейшей опасности, что он обвинит в содеянном мастера Томаса.
Я ошеломленно уставился на злодея.