В день его захвата, Реджин видела вамона — возможно самого огромного, и точно самого брутального из всех виденных ею прежде — которого полумертвым притащили в камеру.
После этого ведьма рискнула потребовать выполнения сделки до конца, и освобождения Руби, но Чейз не сдержал слова; он не отпустил их.
И он называет ведьм предательницами?
«Ублюдок».
Но, насколько знала Реджин, Тэда и МакРива больше не трогали…
Сверху зашипел газ, начиная клубиться под потолком, прежде чем рассеяться. Хоть она и ожидала этого в любую секунду, Реджин замерла в неверии.
Наталья пробормотала:
— Мне так жаль, Валькирия.
Реджин завопила от бешенства, колотя в стекло камеры. Она задерживала дыхание так долго, как только могла.
«Борись с этим!»
Зрение помутилось, веки отяжелели…
Они с Натальей рухнули на пол.
Когда Реджин очнулась, то была пристегнута к столу наручниками, которые не могла сломать. Ее когти превратились в бритвы, но она не могла защититься ими.
Капельница вилась к руке Реджин; электроды покрывали кожу. Она повернула голову и увидела Диксон и других ученых в белых лабораторных халатах. В углу стоял, усмехаясь, Фигли.
«Чейза здесь нет?»
Реджин высмотрела камеру наверху. Вероятно, наблюдает за этим с комфортом из своей комнаты. Она отказывалась демонстрировать ему то, чего он ожидал, не собиралась кричать или плакать.
Он однажды сказал ей, что она будет умолять о милосердии, но она умрет раньше, чем сделает это. Она была Реджин Лучезарной, бессмертной дочерью богов.
— Приступим? — Спросила Диксон у других, ее глаза за маской сверкали от нетерпения. — Нам надо сделать много работы за столь короткое время.
Костные пилы и скальпели ровненько лежали на столе. Когда Реджин увидела сияющий металл орудий для вскрытия грудной клетки, ее бравада дрогнула. Она повернулась к камере:
— Чейз, ты должен вспомнить меня! Ты захочешь сгореть в адском пламени, если позволишь этому произойти!
Один из ученых случайно заметил:
— Командующий Уэбб проявил огромный интерес к этому.
Реджин завопила:
— Я собираюсь съесть сердце командующего Уэбба!
Вызванное ее напряжение заставило вспыхивать лампочки. Все ученые склонились над ней, их глаза потемнели от интереса.
— Доктор Диксон, ее пульс — двести пятьдесят и возрастает.
Когда Диксон взяла скальпель, Реджин пристально посмотрела в камеру:
— Я смогу это пережить, Чейз. Но сможешь ли ты?
Глава 29
Деклан проснулся от звука глухих ударов. В дверь его комнаты кто-то стучал.
Скорее всего, Винсент. Чейз перевел свой затуманенный взгляд на часы. Невозможно, но часы показывали половину шестого. Неужели он проспал почти двенадцать часов?
Несколько часов, проведенных в кромешной темноте без сновидений.
От вида иглы, все еще торчащей из его руки, Деклана затопил, вызывающий тошноту стыд. Избавившись от неё, он опустил ноги на пол. Шатаясь от нахлынувшего головокружения, Чейз направился в ванную.
Одна единственная доза свалила его с ног. Как минимум сутки назад.
В дверь снова постучали.
Деклан раздраженно крикнул:
— Открою, через чертову минуту.
В ванной ему на глаза попалась столешница, и тут же Деклана затопили воспоминания о том, как он касался Валькирии. Прикрыв глаза, он воскресил в памяти слова, произнесенные Реджин в преддверии их поцелуя:
— Я не могу этого сделать.
Кажется, она отстранилась от него?
Даже если она не стала полностью реализовывать свой план, как можно быть уверенным в том, что все, что произошло той ночью, было настоящим? Деклан сомневался, что Реджин действительно его хотела, возможно, это была всего лишь ответная реакция её тела на прикосновение мужчины… Валькирия утверждала, что в последний раз была с мужчиной два столетия назад, хотя не исключается, что это всего лишь очередная ложь…
Посмотрев в зеркало, Деклан с трудом узнал себя в отражавшемся мужчине. Расширенные зрачки, бледная кожа, покрытая липким потом. С отвращением отвернувшись от зеркала, он шагнул в душевую кабину.
Оттирая свое тело под струями горячей воды, Деклан смывал следы охоты и двенадцатичасовой отключки. Мужчина развел плечи, но не смог размять скопившегося там напряжение.
Опустив голову под струи воды, Деклан прижал ладони к плитке, его взгляд наткнулся на дорожки шрамов. Также плохо, как тогда в Белфасте. Деклан не думал о себе как о наркомане с тех самых пор, но теперь бесполезно отрицать очевидное. Он может колоться всю оставшуюся жизнь, гоняясь за теми ощущениями, которые испытал с Валькирией.
Реджин показала ему, что значит умиротворение. Каким-то образом она была ключом. Отказаться от нее?
Иисусе, да что он вообще от нее хотел? Деклан никогда не был удовлетворен этой стороной своей жизни, поэтому даже не мог представить, что ему нужно. Он не знал к чему нужно стремиться.
Единственное в чем Чейз был уверен, так это в том, что он хотел большего от Реджин. Больше времени, проведенного с ней, больше прикосновений…
Намного больше.
Со всей очевидностью пришло осознание, что он ждал её всю жизнь, ждал Реджин. Я уже не смогу существовать, как прежде. Не смогу снова позволить жестокости, бездушности и утомленности главенствовать в моей жизни. Больше нет. Уж лучше пулю.
Значит, он должен сделать выбор. Либо он принимает Реджин как свою женщину, вместе с ее характером и осознанием того, кем она является. Либо покончит с собой.
Деклан медленно выдохнул, постепенно осознавая правду — поначалу он относился к ней так же, как и ко всем остальным. Теперьвсе изменилось. Он уже ломал голову над тем, во что выльется это его осознание.
Смотря на нее, Деклан не думал о ней как о какой-то мерзкойdetrus. Он думал о ней как о… своей женщине.
Он смог бы принять её. Однако наткнувшись взглядом на шрамы, покрывающие его тело, Деклан с горечью подумал:
«Реджин никогда не примет меня».
Круг замкнулся, Декко. Какая ирония.
Полный лютой ненависти к своим шрамам, Чейз запрокинул голову и зарычал, испытывая почти ощутимую боль от осознания своего физического несовершенства; его кулак впечатался в плитку. Его желание обладать Валькирией было чертовски сильным.
Деклан с удовлетворением ощутил боль в руке. С яростным остервенением он наносил удар за ударом, пока плитка не растрескалась, а ее осколки не стали осыпаться ему под ноги.
Мужчина подставил лицо под брызги воды.
«Забрать Реджин и вырваться из этого места».
Чейз мог бы заставить ее любить его. Он нашел бы способ. У него было много возможностей. Его мысли стали еще мрачнее.
Повернуться спиной к своему долгу, к делу всей своей жизни? Предать Уэбба, единственного близкого ему человека в этом мире?
«Сбавь обороты, Декко… нужно подумать над этим».
Вечером, когда закончится допрос, он отправится на пробежку, и даст себе возможность хорошенько все обдумать. Если понадобится, он пробежит весь остров, но примет решение.
Чейз вытерся, затем надел камуфляж, ботинки и пуловер. Дело оставалось только за ненавистными перчатками. Сегодня они были даже жестче чем обычно, особенно длявсе еще кровоточащей правой руки.
Вся одежда казалась тесной, его кожа словно зудела. Мужчина ослабил ремень на часах. Без десяти шесть.
Выходя из комнаты, Деклан поравнялся с Винсентом и зашагал по коридору, охранник направился следом за ним.
— Магистр Чейз, я стучал и звонил вам несколько часов.
— Позже.
Возле двери в допросную его ожидал Уэбб.
— Это срочно.
— Сынок, ты как всегда вовремя, — произнес Уэбб и поспешно отпустил Винсента. — Это все.
Загадочно взглянув на Деклана, охранник удалился.
— Мы получили хорошие новости о твоей охоте, — продолжил Уэбб. — Безупречно сработал и вернулся как всегда раньше времени.
Деклан всегда впитывал как губка похвалу этого человека. Чувство вины опалило Чейза.
«Я собираюсь предать Уэбба? Человека, который дал мне цель в жизни, работу, дом?»
— Спасибо, сэр.
— Мы возлагаем большие надежды на допрос Слейна. Не подведи меня.
— Есть, сэр.
Уэбб подбадривающе похлопал Чейза по спине.
Деклан вошел в допросную и снова поразился тому, насколько массивным было существо с клыками вампира и рогами демона. Нет, Реджин совершенно не была похожа на монстра или убийцу, а этот парень совсем другое дело.
— Почему вы схватили меня? — демон задал вопрос на неразборчивом английском, возобновляя попытки освободиться.
— Всему свое время, Слейн.
Деклан почувствовал, что над его верхней губой, вновь выступили бисеринки пота. Иисусе, эта доза все еще действует, а он целый день ничего не ел.
Руки мужчины дрожали.
Заметил ли это Слейн?
Вошла Диксон, она собиралась взять образцы крови у демона.
— Образцы его крови уже получены, — сказал ей Деклан. — Во втором экземпляре ваша лабораторияне нуждается, это уничтожите.
«Не дай Бог смертному выпить этой крови…»
— Но распоряжение…
— Уничтожить этот образец.
Она кивнула, продолжая старательно отводить глаза. Паранойя вспыхнула с новой силой.
Как только Диксон собрала ампулы и вышла, Слейн спросил:
— Что вы от меня хотите?
— У нас огромный интерес к тебе. К твоему происхождению. Я хотел бы, чтобы тырассказал мне об этом. А завтра мой врач осмотрит тебя, чтобы понять, что делает тебя сильнее и быстрее других.
— Благодаря этим знаниям, вы сможете сделать больше таких, как я?
— Благодаря этим знаниям, мы сможем убедиться, что твой вид не будет изуродован снова.
— Возможно, тебе надо просто… поплакать? — предложила Наталья, сидевшаяна краю койки Реджин.
Реджин лежала на боку, свернувшись калачиком настолько, насколько позволяла ужасная рана. Её болезненно бледная кожа была воспаленной и кровоточащей вокруг ряда скобок у нее под футболкой. Кожа Валькирии потускнела.
— Оставь меня в покое, — произнесла она безжизненным голосом. С усилием Реджин повернулась на другой бок, чтобы не видеть фею.
«Не обращай внимания на металлическую проволоку, скрепляющую ребра, не придавай значения скобкам в твоей коже».
Наталью поведение Реджин не остановило, она начала гладить Валькирию по волосам.
— Слезы могут служить лечебно-оздоровительным средством. Я когда-то об этом слышала. Правда, я никогда не применяла эти знания на практике. Но точно знаю, что боль скоро отступит.
Реджин страдала не только от физической боли, хотя это было ужаснее всего, что она когда-либо испытывала; сильнее боли в ней кипело унижение. На протяжении всей своей жизни, она была существом, которое никто никогда не поимел. Теперь она уничтожена руками человека, который должен был ее защищать.
Как же демоны и вампиры злорадствовали в своих камерах!
— Валькирия, они все детали вернули обратно под капот?
— Клёвый пирсинг. Хирургическая сталь тебе идет.
И союзники, и враги, абсолютно все стали свидетелями ее позора. Даже те, кто ее еще не видел, знали, как сильно она сопротивлялась. Наталья рассказала ей:
— Ты была словно ядерный реактор. Молнии и гром, извергаемые тобой, сотрясали здание.
Реджин стремилась быть сильной, выносливой. Поэтому произошедшие перемены, так ее ошеломили. Спустя тысячу лет, она неожиданно изменилась.
Реджин никогда в жизни не могла себе представить, что она будет вести себя так, как в той ужасной операционной. Как незнакомка. Словно она не является несокрушимой Валькирией.
— Чейз обещал мне, что я буду умолять, — тихо проговорила Реджин. — Он оказался… прав.
«Валькирия молила смертных о пощаде».
Она сгорала от стыда.
— Магистр был там?
— Он отдал распоряжение, только яиц у него не хватило, чтобы показаться мне на глаза. Там был только глупо улыбающийся Фигли. Ну и конечно Диксон.
Реджин никогда не сможет забыть взгляд доктора за этими странными очками — старательный и совершенно спокойный, в то время как она прощупывала и распиливала тело Валькирии на кусочки. Никакой ненависти, отсутствие осмысленного чувства справедливости.
Все потому, что для Диксон Реджин не более чем животное, которое используют в научной гонке.
На заднем плане, ее коллеги хирурги вели непринужденную беседу, в то время как Реджин заходилась криком в агонии адской боли…
От воспоминаний девушка содрогнулась, Наталья положила руку ей на плечо:
— Существует одна вещь, способная преуменьшить твои страдания, с её помощью ты снова сможешь нагнать страх в сердца твоих врагов.
Это унизительноеиспытание было не просто проверкой для самолюбия. В то время как кто-либо из Ллореанцев проявлял слабость, остальные объявляли об открытии сезона охоты. Если Реджин когда-нибудь вырвется из этого жуткого места, она постоянно будет подвергаться опасности из-за этого поражения.
— И что же это за чудесное средство?
— Трофей. Взятый от тела Чейза и выполненный специально для тебя. Как модный аксессуар. Лично я собираюсь, стать обладательницей такого памятного подарка от Волоса прежде, чем умру.
Несмотря на боль, Реджин стало любопытно:
— Что он тебе сделал?
— Он истязал меня пару лет, используя в основном как придворное развлечение. Потом обо мне почти забыли, я просидела запертой в мерзкой подземной темнице примерно шесть лет. Пока однажды мне не нанес визит его племянник.
— Тот, которого ты убила.
— Точно.
Голос Натальи звучал как будто издалека:
— Каждую ночь, проведенную в той камере, я вынашивала план мести. Каждая крыса, пойманная и съеденная мною живьем для поддержания жизни, каждый удар хлыстом с шипами, помогали мне стать сильнее. Я забывалась в мечтах о расправе с Волосом.
Вокруг ее радужных оболочек выступили черные вены.
— Перед тем как уничтожить этого урода, я собираюсь попросить его, чтобы он передал привет своему племяннику. Я очень ясно вижу концовку этой сцены в своем воображении.
— Для начала мы должны выбраться из этого ада. Лично я сейчас совершенно не чувствую оптимизма, относительно наших шансов на побег.
— Ты чувствуешь себя раздавленной, потому что зациклилась на том, что Чейз позволил сделать с тобой все эти ужасные вещи. Вместо этого ты должна думать о том, что скоро он сдастся на твою милость. Ну же, Реджин скажи мне, как бы ты его уничтожила?
Стиснув зубы, Реджин села.
— Разрубила бы мечом его тело от пищевода до самых яиц. Достаточно глубоко, чтобы смерть настигла его, но не сразу. Этого времени должно будет хватить, чтобы он все осознал и пришел в ужас. Иначе и быть не может.
— Конечно, не может. А Фигли?
— Отрезать инструмент инструментом. И надсечь его бедренную артерию.
— Диксон?
Реджин начала нравиться эта игра.
— Я бы заставила ее проглотить бритвенные лезвия. И понаблюдала за тем, как они вскроют ее тело изнутри.
— Ты снова болтаешь! Неисправимая гордячка Валькирия показалась на поверхности — я её уже вижу. Реджин, подумай над этим. Возмездие находится в пределах досягаемости для нас обеих. Давай поможем друг другу добиться своего возмездия.
— Я — согласна, — Реджин провела рукавом по глазам. — Наталья?
— Да?
— Я очень рада, что мы поговорили.
Глава 30
Допрос Слейна длился уже несколько часов, а Деклан все еще не получил ответы на все интересующие его вопросы. Ничего — это только начало. Несмотря на то, что демон презирал Кэрроу за то, что она заманила его в лапы Ордена, он по-прежнему ее хотел и верил, что она его пара.
«Я воспользуюсь этим. Буду угрожать жизни его пары, и для её безопасности он сделает и расскажет все, что мне нужно».
"Ничтожество”— обругал себя Деклан за подобные мысли. Он боялся себе даже представить, что сделал бы с тем, кто посмел бы приставить лезвие к горлу Реджин.